Биография Андрея Битова
Андрей Георгиевич Битов – прозаик, эссеист, кинодраматург – родился 27 мая 1937 года в Ленинграде. Отец, Г.Л. Битов, — архитектор, мать, О.А. Кедрова, — юрист.
Из блокадного Ленинграда в 1942 вывезен на Урал, затем в Среднюю Азию, в 1944 вернулся в родной город.
В 1955-1962 А. Битов учился на геолого-разведочном факультете Горного института (с перерывом, после отчисления — первая проза, первое зачисление властями в неблагонадежные элементы — на службу в стройбате, в 1957-1958).
Первым литературным сообществом, в которое Битов вступил осенью 1956, оказалось ЛИТО Горного института, руководимое Глебом Семёновым, поэтом, ментором тогдашних ленинградских неангажированных дебютантов. Стихи Битова напечатаны во втором поэтическом сборнике семёновского ЛИТО, сожженном по решению институтского парткома летом 1957.
В первые 1-2 года своей литературной жизни Битов сошелся с Л. Агеевым, В. Британишским, С. Вольфом, Я. Виньковецким, Л. Гладкой, А. Городницким, Э. Кутыревым, А. Кушнером, Е. Кумпан и др. тогдашними молодыми авторами.
В 1960 он — участник конференции молодых писателей Ленинграда (вместе с Р. Грачевым, Я. Длуголенским, Б. Сергуненковым и др.). Особенную роль в формировании внутреннего мира Битова сыграли его первая жена Инга Петкевич, вулканолог Генрих Штейнберг, поэт Глеб Горбовский, прозаики Виктор Голявкин, Рид Грачев, Генрих Шеф. Много помогло сравнительно удачной литературной судьбе Битова и то обстоятельство, что в его даровании изначально были уверены самые авторитетные среди молодежи ленинградские писатели старшего поколения: Л.Я. Гинзбург, Г.С. Гор, В.Ф. Панова, Л.Н. Рахманов, М.Л. Слонимский... В частности, последний руководил ЛИТО при издательстве «Советский писатель», которое Битов посещал в начале 1960-х.
Проработав после института меньше года буровым мастером Невской геологической партии на Карельском перешейке, Битов в 25 лет вступает на путь профессионального литератора.
В 1965 он принят в СП, в 1965-1966 учится на Высших сценарных курсах в Москве и с тех пор делит свою жизнь между двумя столицами.
Первые рассказы Битов напечатаны в альманахе «Молодой Ленинград» (1960) — «Бабушкина пиала», «Иностранный язык», «Фиг». Первый сб. рассказов «Большой шар» издан в 1963.
Утвердила авторитет Битов в глазах читателей, как это и бывало в поздние советские годы, ругательная, официальная критика. Рассказ «Жены нет дома» из сборника «Большой шар» включен был партийными идеологами в один негативный перечень с «Вологодской свадьбой» А. Яшина и «Матрениным двором» А. Солженицына. Битов, вместе с Голявкиным, уличались в «чрезмерной приниженности и растерянности изображаемых ими героев» (Известия. 1965. 14 авг.).
В первую очередь Битов вернул отечественной прозе придушенного в советские годы, приравненного к «обывателю» и «мещанину» «маленького человека» как магистрального литературного героя. Причем не в облике Акакия Акакиевича, а в облике пушкинского бунтующего Евгения из «Медного всадника». Больше того, в прозе Битова «на коне» оказывается не властелин, а сам Евгений. Ни в будущем, ни в прошлом нет для писателя тайны значительнее той, что скрыта в бытии простого современного человека среди обыденных увлечений и забот.
Рассказ «Пенелопа» (1962, опубл. 1965) — вариация той же психологической коллизии, что отражена в рассказе «Жены нет дома». Неизбывный мотив помощи (или ее ужасного отсутствия) «маленькому человеку» Битов выворачивает наизнанку, толкует его как лживый. Из объекта чужого воздействия герой прозы Битова превращается в субъект, воздействующий на свою и чужую жизнь. Априорную ценность представляет заложенное в герое сознание, его рефлексия, а не бытие. В «маленьком человеке» Битов распознал большого индивидуалиста, «перл творения».
Насмешливая корректность самоидентификации персонажей — своего рода тавро прозы Битов, как и всей молодой ленинградской прозы. Но именно Битов написал в повести «Сад» (опубл. 1967) прямо: «"Господи! Какие мы все маленькие!" — воскликнул странный автор. "Это так! Это так!" — радовался Алексей».
Укладывающиеся в рамки обычной реалистической прозы сюжеты рассказов и небольших повестей Битова срастаются в неканонические художественные образования. Художественная интуиция писателя преодолевает жанр, предвосхищая идеи постмодернизма. Вместо «жанра» структурообразующей единицей прозы выделяется «текст». Написанные вроде бы в строго реалистической тональности повести «Жизнь в ветреную погоду», «Сад» осмысляются как целое то внутри «складня» «Дачная местность» (с кинематографическим подзаголовком «Дубль»), то внутри «романа-пунктира» «Улетающий Монахов». Степень рефлексии по поводу собственного текста у Битов становится такой, что произведение само стремится к авторскому комментарию, не может без него существовать. Рассказанный «случай из жизни» у Битова лишь имитировал привычную для традиционного реалистического рассказа фабулу. Дух поэтического осмысления жизни, дух эссеизма становится у Битова довлеющим себе творческим методом.
В книгах второй половины 1960-х — «Такое долгое детство» (1965), «Дачная местность» (1967), «Путешествие к другу детства» (1968), «Аптекарский остров» (1968) — герои странствуют по направлению к самим себе.
Серьезными, экзистенциально пережитыми, оказались встречи с Арменией и Грузией — уже не только (или не столько) с людьми, но — с отечеством «неземным», с храмами, вписанными в природу и «не заслоненными человеком и делами рук его» («Уроки Армении»), встречи с умозрением о «божественной норме», завершившиеся принятием символа веры. Здесь утвердилась и лит. точка отсчета — Пушкин. Пушкин как априорная, «божественная» данность, порождающая «текст».
Между «Уроками Армении» (1967-1969) и «Грузинским альбомом» (1970-1973) явился «Пушкинский дом», фрагментами печатавшийся в периодике, но изданный сначала в США (издательство «Ардис», 1978). На родине роман напечатан в 1987 (Новый мир. №10-12), а в каноническом полном объеме лишь в 1999 (СПб.: издательство Ивана Лимбаха). Знаменательно, что «Пушкинский дом» писался в то же время, что и другое важнейшее произведение на эту тему — «Москва-Петушки» (1969) Венедикта Ерофеева. Фактическая пьянка в Пушкинском доме — это и есть тот единственный день-ночь, который явлен в романе. Подобным образом Джойс в «Улиссе» описал всего один день из жизни Дублина.
Сразу после «Пушкинского дома» написана повесть-эссе «Птицы, или Новые сведения о человеке» (1971). Она стала зачином самого крупного создания Битова дальнейших лет — «романа-странствия» «Оглашенные». Повесть написана о двоящейся сущности человеческого бытия.
В 1979 Битов участвует как автор («Последний медведь», «Глухая улица», «Похороны доктора») и составитель (с В. Аксеновым, В. Ерофеевым, Ф. Искандером и Е. Поповым) в московском литературном альманахе «Метрополь», бывшем, по словам Ерофеева, «попыткой борьбы с застоем в условиях застоя». В СССР альманах не напечатали, зато он тут же вышел в США по-русски и переведен на английский и французский. На родине Битова отлучили от печатного станка до 1985. Что тут же «компенсировалось» изданием в Европе и США.
В эти годы Битов пишет повесть «Человек в пейзаже» (1983), ставшую второй частью «Оглашенных».
Персонажи двух первых повестей «Оглашенных» — рассказчик, доктор ДД, художник ПП — сошлись в третьей, названной «Ожидание обезьян» (1993). Накаленные дискуссии в неформальной обстановке растянулись и приблизились в «Ожидании обезьян» к еще одной раскаленной точке нашего исторического пейзажа — 1984 году.
Нескрытый замысел «Оглашенных» состоит в том, чтобы увидеть в бытии «маленького человека» — творца, не совладавшего с творением, но все же гениального.
Если в тоталитарном обществе Битову удавалось сводить концы с концами вольным трудом, то в свободные времена концы оказались на привязи у работодателей: «Пожалуй, до 1985 года я никогда не писал по заказу, чем было принято гордиться. Впрочем, не так уж трудно было беречь эту честь смолоду: никто и не просил» («Робинзон и Гулливер»). Так что тяжесть нового ярма Битов не преувеличивает. Захотелось, например, издать отдельной книжкой свои стихи, и он это тут же делает — в двух вариантах: сборники «Дерево» (1997) и «В четверг после дождя» (1997). Эти же стихи (часть) можно смешать с эссеистикой и получить еще одну книжку — еще одно «Дерево» (1998). Можно и астрологией заняться и утвердить «Начатки астрологии русской литературы» (1994). И свою «первую» книгу выпустить, через 40 лет после написания: «Первая книга автора (Аптекарский проспект, 6)» (1996). Размышлениям о Пушкине посвящены книги «Предположение жить. 1836» (1999), «Вычитание зайца. 1825» (2001). И т.д.
Книг выпущено в последнее десятилетие XX в. и в начале XXI несравнимо больше, чем в советское время. На всех языках мира. Силою вещей — и в то же время силою от этих вещей не зависимого характера — Битов стал одной из центральных фигур русской литературы, ее посланником в любых регионах планеты. Помимо различных литературных премий и занятых постов (президент русского ПЕН-центра, вице-президент международной ассоциации «Мир культуры», лауреат Государственной премии РФ, кавалер Ордена искусства и литературы Франции и т.п.), о его заслугах и авторитете можно судить хотя бы по установленному его стараниями памятнику Мандельштаму во Владивостоке.
Андрей Битов умер 3 декабря 2018 года в Москве.
Произведения
Критика
Поділитися