27-11-2017 Мэри Шелли (Mary Shelley) 341

История и вымысел в романе М. Шелли «Вальперга» (1823)

В.И. Горбачева

Любое произведение искусства несет в себе два аспекта: жизненную правду и художественный вымысел. Как правильно замечает исследовательница жанра исторического романа Л.П. Александрова, «...вымысел - определяющее качество искусства в целом», поэтому вполне закономерно, что любое исследование, посвященное жанру исторического романа, не может исключить вопрос о соотношении истории и вымысла в произведении о далеком прошлом.

Характерной чертой исторического романа является его двойственная роль: как исторического и как художественного произведения. Почтительное отношение к прошлому - верность фактам, строгая привязанность к документальным источникам, которые описывают те или иные исторические лица, те или иные события, - это основа, на которой В. Скотт, родоначальник исторического, «шотландский чародей», Мэри Шелли в работе над своим историческим произведением использовала все доступные ей исторические источники. В письме к Пикоку писательница отмечала, что «Вальперга» - это роман, «...иллюстрирующий нравы средних веков в Италии, которые она почерпнула из пятидесяти старинных книг». М. Шелли внимательно изучала исторические источники: «Историю итальянской республики» (1808-1818) С. Сисмонди, «Историю Флоренции» (1748) Дж. Виллани, «Падение Римской империи» (1783-1790) в 12 томах Гиббона, «Жизнь революционеров» (1799) Адольфуса, «историю Рима» Ливия, первую биографию Каструччо Кастракани дельи Антельминелли, написанную Н. Тегрими и вошедшую в книгу «Античность Италии» (1744-1749) Л. Муратори, работы Н. Макьявелли «История Флоренции», 1520 (сюда вошла и «Жизнь Каструччо Кастракани из Лукки»), «Описание событий в городе Лукке» (1520), которые, по мнению итальянского историографа М. Луццати, «...еще и сейчас являются фундаментальными для понимания исторической фигуры Касгракани».

Фактический материал , на котором основывается произведение, - борьба гвельфов и гибеллинов в Италии XIV века, первые из которых поддерживали папство, вторые – империю. В действительности подлинный конфликт разворачивался между священным владыкой и императором Священной Римской империи германской нации. Каждый из них вел борьбу за единство светской и духовной власти в охране. В цепом, как утверждают авторы 16-томной советской энциклопедии, вражда двух партий «...при всей внешней пестроте неизменно отражала глубокое противоречие между торгово-ремесленными кругами и феодальной знатью. Этот социальный антагонизм переплелся с борьбой народов за самостоятельность против империи и папства». Однако, опираясь на труды С. Сисмовди, М. Шелли восприняла его точку зрения на данные исторические события: тосканские гвельфы, союзники папства, стояли за демократию и социальные свободы в противовес имперским, пан-Европейским амбициям самодержца Священной Римской империи, поддерживаемого гибеллинами и позже белыми гвельфами. Какие бы недостатки ни были на деле в гвельфийском управлении, с точки зрения Сисмонди, они в большой мере компенсировались стремлением к гражданской и индивидуальной ответственности.

Такой взгляд был более чем близок М. Шелли, представившей гвельфов как борцов за свободу, а гибеллинов - как сторонников тирании, отстаивающих верховенство германских императоров Гогеншгауфенов (название родового замка Гогеншгауфенов). Обращение романистки ко временам гвельфо-гибеллинского конфликта до некоторой степени перекликается с национально-освободительным движением в современной М. Шелли Италии (восстанием в Неаполе как первым шагом к освобождению от иноземного ига - то, что находило отклик, скажем, у П.Б. Шелли). Закономерно, что в романе Флоренция - оплот гвельфизма - остается непокоренной. Кроме того, политика, проводимая гибеллинами, прежде всего Каструччо Касгракани, - это и намек на реакционный политический климат в Великобритании после Ватерлоо.

Лидер партии гибеллинов Каструччо Кастракани дельи Антельминелли - реальная историческая личность. Выходец из купеческой, претендующей на знатность семьи, он был, по мнению М.А. Гуковского, «честолюбивый и самоуверенный делец», «авантюрист». Уже в 16 лет он проявил себя в этом качестве: зная, что семья не в состоянии уплатить кредиторам без ощутимых трудностей, он предстал перед последними как поручитель, вызванный семьей для улаживания конфликта. Четыре года спустя Кастракани были вынуждены отправиться в изгнание, где отец Каструччо, Джерио, умер. За этим последовало пребывание в Англии, приостановленное одним возмутительным случаем, что и вынудило будущего кондотьера вернуться в Италию и посвятить себя военной карьере. Он стал прямым сотрудником вождя гибеллинов, начальника наемных отрядов (кондотьера), Угуччоне делла Фаджола. Хотя в этот момент личность Антельминелли еще не приобрела яркой политической окраски, он получил титул виконта, а затем викария Лунской епархии. Унифицировав управление различными территориями, Кастракани намеревался установить твердую власть на них, однако 1 апреля 1316 г. был заключен в тюрьму по приказу Угуччоне делла Фаджола. Восстание в Пизе против кондотьера, а также захват дворца Подеста лукканскими пополанами, заранее, подготовленными Каструччо н поднятыми «го энергичной женой, позволили ему освободиться и встать во главе общины Лукки, которая отстаивала свободу, а позже быть избранным капитаном ополчения и защитником города.

Усиление власти в Лукке шло рука об руку с расширением Каструччо своего наместничества посредством захвата ряда замков и городов Луюзджаны военным или обманным путем. Таким образом, мощь Каструччо росла изо дня в день, и, используя наемные итальянские и немецкие войска, он очень скоро стал тем, о ком заговорили все тосканские гибеллины: до 31 декабря 1318 г. он был избран генеральным капитаном имперской части Пистойи, а в 1320 г. - Лукки и ее области, Вальдиньеволе, Вал- лерианы, Вал де Лимы, лукканского Валь дано и тех земель имперской части Пистойи, которые он контролировал.

В 1320 г. в полном согласовании с епископом Лукки Кастракани захватил Сацта Марию а Морте, а затем инициировал военные операши по оккупации Леванто, Манаролы и нижних предместий Понтремоли. Красноречивым символом растущей мощи Антельминелли стало создание обширной фортификационной зоны, которая занимала чуть меньше одной пятой всей территории Лукки. Однако он этим не ограничился и не переставал демонстрировать свою верность императору в надежде получить новое наместничество. Не останавливаясь на достигнутом, знаменитый кондотьер вынашивал также планы по захвату Пизы и части Корсики. Почти год понадобился ему, чтобы стать синьором Пистойи - год партизанской войны и политико-дипломатических интриг. Реакцией Флоренции было объявление войны Кастракани, но военный талант последнего позволил ему одержать большую победу при Альтопашо 25 сентября 1325 г., означавшую полную победу гибеллинизма в Тоскане. В эту пору его позиция как диктатора стала предельно ясной: в июне 1327 г. он раскрыл и потопил в крови заговор против его власти в Лукке.

В 1327 г. Антельминелли был награжден наследственным саном герцога и чином гонфалоньера Священного Римского императора, что являлось беспрецедентным случаем по эту сторону Альп и ставило его в один ряд с великими немецкими князьями. Ни одна из итальянских синьорий еще не получала такой легитимности в императорской системе; подобное достижение демонстрировало успех, достигнутый одним человеком, который систематически со скрупулезным уважением к особе императора в любой форме добивался возможности юридически быть способным применять любые санкции. Как в военной, так в политической и дипломатической деятельности ничего не делалось им случайно, и в этом смысле фигура Кастракани представляется исторически противостоящей тому образу авантюриста, который вырисовывается в воспоминаниях его современников. Будучи правой рукой императора, лукканец достиг кульминации своей карьеры, и великолепие, которым он себя окружил, поражало воображение современников. С помощью имперских армий он готовился покорить Флоренцию, но внезапная смерть в возрасте 47 лет разрушила его планы. Его детям не удалось заменить его в подвластных областях, и вскоре после его кончины Лукка, Пиза, Пистойя и другие территории объявили о своей независимости. Будучи одним из важнейших выразителей века заката средневековья в Италии и в полной мере воплотив все его противоречия, лукканский кондотьер сам провозгласил себя инструментом Господа.

Такова реальная историческая фигура заглавного героя произведения. Однако вальтер-скоттовский тип исторического романа исключает открытое вовлечение документов в текст, поскольку сам он, согласно романтической философии истории, не составляет истории как таковой, ее «...нужно угадать, воспроизвести при помощи воображения». Основные коллизии здесь вымышлены и не нуждаются в фактическом подтверждении. В этом плане автор романа «Вальперга» вдет по пути В. Скотта, составляя монтаж документальных событий из биографии Каструччо Кастракани и вымышленных, связанных с образами Эфтаназии и Беатриче, которым М. Шелш создала индивидуальные судьбы, наделив их психологическими приметами личной неповторимости. Соединение факта и вымысла определяется здесь задачами исторического романтического романа - в отдаленном историческом событии увидеть отклик происходящему на современном этапе, через историю страны понять современность. Хотя в данном случае речь идет о разгорающемся национально-освободительном движении в Италии, свойственный романтикам универсализм делает понятным, что М. Шелли пыталась увидеть нечто общее, характерное для истории любого государства. Так, Байрон вывел известную закономерность в развитии: вначале молодая республика отличается демократическим устройством, но по мере возрастания ее могущества развивается деспотия, под влиянием которой государство гибнет («Паломничество Чайльд Гарольда»), что и случилось с Францией, попавшей в конечном итоге под влияние Священного союза.

В романе М. Шелли власть узурпатора Кастракани держится только на репрессиях, поэтому закономерно, что его синьория распадается сразу после его смерти. Таким образом, все, к чему стремился Кастракани и чему посвятил свою жизнь, не имеет смысла, ибо деспотия преходяща, а стремление к свободе вечно, оно рождено вместе с человеком. Все же тут необходимо отметить, что важна также и мера этой свободы. Романтики изначально ратовали за свободное волеизъявление личности, од нако она не должна основываться на несвободе других людей.

Жизнь средневекового узурпатора Каструччо, принца Лукки, для М. Шелли - вариант судьбы недавнего властителя Европы - Наполеона, на что первым указал П.Б. Шелли в письме к Оллиеру: «Он был маленьким Наполеоном с герцогством вместо империи для своего театра, и с тем же рвением воплотил все ошибки своего прототипа». Воссоздание образа Бонапарта в изображении итальянского кондотьера объясняет умолчание автора об отдельных событиях в жизни Кастракани. Задачей романистки было подчинить каждый факт, каждую деталь художественной типизации эпохи и героя. Отсюда акцентирование внимания на сходных моментах в биографиях обоих героев. Так, Наполеон был вынужден столь же стремительно покинуть Корсику во избежание неприятностей, как Каструччо Англию. Оба участвовали в противоборстве двух партий и были подвергнуты аресту. История восхождения к власти Антельминелли в романе более схожа с историей Наполеона. Бонапарт начинал в чине младшего лейтенанта, но, упорно идя к своей цели, достиг звания командующего армией и во главе ее завоевал Италию и Верхний Египет. По возвращении во Францию он принимал участие в заговоре и в захвате власти. Новая конституция государства была продиктована, фактически, им самим и устанавливала режим неограниченной личной власга первого консула - титул, полученный им после переворота. Как и Каструччо, он вел тонкую политическую игру и добился со временем от сената провозглашения его пожизненным консулом от имени французского народа (здесь уместно будет вспомнить, что Кастракани, будучи объявлен «капитаном ополчения и защитником города Лукки», добился от общего собрания пополанов, так называемого парламента, продления этого звания на 10 лет, а затем получения титула пожизненного диктатора. Личное правление Наполеона все более приближалось к монархии, хотя все еще маскировалось ссылками на народный суверенитет. Подобно знаменитому кондотьеру, Бонапарт, раскрыв заговор своих политических противников, потребовал от государственного совета (которым, по сути, он и управлял) суровых репрессий - казней, ссылок, что и было выполнено незамедлительно.

Наконец, в 1804 г. Наполеон был провозглашен императором. За укреплением его власти во Франции последовало расширение территорий империи за счет захвата большинства государств Западной и Центральной Европы. Крах императора Франции оказался столь же бесславным, как и принца Лукки.

Обращая внимание на схожие моменты в судьбах обоих, М. Шелли выводит общие закономерности в жизни тиранов: вначале они приходят к власти с демократическими намерениями (причем это осуществляется в результате переворота), затем унификация правления идет рука об руку с расширением их владений, однако любая деспотия всегда терпит крах и империи распадаются на свободные государства. Результат жизни любого тирана - лишь воспоминания о его «талантливых» злодеяниях.

М. Шелли не ограничивается биографическими совпадениями, она наделяет средневекового князька мыслями и чувствами недавнего императора Франции. Едва ли Каструччо Кастракани, как следует из его реального исторического портрета, мог думать о республике даже в начале своей карьеры, где каждый обладает властью и вместе с другими обсуждает и регулирует свои собственные интересы; не могло его возмутить и поведение Бенедетто Пели, опутавшего долгами и друзей, и врагов. Писательница намеренно опустила все эпизоды из биографии Каструччо, связанные с его деловыми операциями, поскольку они не отвечали ее замыслу - показать, как ярый приверженец демократии превращается в деспота.

Как Наполеон возвращался с Корсики во Фрашщю другим человеком, так и Каструччо прибыл в Италию из Англии с обновленными взглядами на жизнь: произошел коренной перелом в сознании персонажа а пользу его демонической стороны, и, что бы он ни говорил и ни делал, - это уже будущий тиран, который не отступит от своей цели. Автор вводит в роман вымышленного героя, Альберто Ското, уроки которого стали для Каструччо руководством к действию. Таким образом, очевидна закономерность: при определенных условиях человек, наделенный сатанинским характером и стремлением к власти и тщеславию, превращается в хитрого и жестокого правителя, ставя свой транш. Уверенность в своем превосходстве, богоравного, в исключительности своей личности делают человека слугой своего тщеславия, в угоду которому он склонен жертвовать всем: честью, нравственностью, даже любовью.

Неограниченная власть с течением времени меняет человека, и в этом М. Шелли видит также опасность монархического правления. Так, «...по мере «возвышения Бонапарта», менялся и он сам - элементы реакционного и агрессивного в его политической деятельности усиливались, возрастали. Эта тенденция неоспорима, и чем дальше, тем явственнее будет проступать ее гибельное влияние». Выставляя исторически особенное в облике Каструччо, романистка ищет то общее в становлении личности лукканского кондотьера, что сближает его с современным ей тираном. При этом она делает попытку изнутри проникнуть в психологию такого человека. М. Шелли убедительно показывает, как по мере восхождения Каструччо по ступеням власти изменяется его характер, высвобождается сатанинская сторона его натуры. Вначале он только мечтает, что «...там, там и там будет простираться» его слава. Как только он становится правителем Лукки, даже любящая его Эфтаназия замечает, что «...под его внешним благородством скрывается хитрость искусного и опытного царедворца, а временами даже жестокость восходящего тирана». Эфтаназия решает разорвать с ним отношения, пока он только лелеет свои амбициозные планы по захвату Флоренции, и это окончательно решает вопрос «любовь или карьера» в пользу последнего.

Интересно, что М. Шелли дает Каструччо как бы два шанса на спасение в форме любви Эфтаназии и Беатриче, однако оба раза он делает выбор в пользу тщеславия и честолюбия. Подобно Фаусту Гете, герой романа «продает душу дьяволу» в обмен на неограниченную власть. Несмотря на чувство, питаемое к хозяйке замка Вальперга, он уничтожает замок и принудительно отправляет Эфтаназшо в Лукку. Этот момент является кульминационным в трансформации Каструччо, и, как утверждает исследователь творчества М. Шелли Эль-Шатер Сафаа, в следующей и последней фазе своего развития герой ближе всего подходит к своему историческому прототипу и с наибольшей силой проявляет демонический характер: «... ненависть рождалась в нем быстро и никогда не ошибалась в уничтожении своего объекта.., он был жестоким и безжалостным: смерть его жертвы никогда не удовлетворяла его; некоторые были заморены до смерти по его приказу, другие же переносили немыслимые пытки; ...жестокость стала элементарной чертой его характера». Писательница акцентирует внимание на изменении внешности героя, особенно глаз: они стали пустыми, «...они не потеряли своего огня, но утратили былую мягкость». «Амбиции, упорное желание править подавили в нем голос лучшей стороны его натуры», он уверенно идет дорогой тирании к обладанию властью, «...которая в той или иной форме сигала целью его жизни». Таким образом, проблемы нравственного роста личности, морального выбора в ходе множественных испытаний выдвигаются автором на первый план. Поэтому Эфтаназия и Каструччо репрезентируют не только противоборствующие политические системы, но совершенно различные идеологические программы: либерализма и авторитарности.

Соотношение исторических и вымышленных персонажей у М. Шелли несколько отлично от вальтерскоттовского. В противоположность автору «Уэверли» она называет свой роман именем реального исторического лица и ставит его в центр произведения. В. Скотт всегда ограничивался тем, что отводил реальным персонажам лишь отдельные эпизода, а история делалась обыкновенными людьми, чьи имена не вписаны в исторические летописи. Но широкое осмысление их судеб как составной части судьбы целых народов позволило В. Скотту отразить в индивидуальных ситуациях социально-политические и духовные проблемы времени. Вполне заурядные биографии Уэверли, Генри Мортона представляются типичными и вмещают в себя то развитие, через которое прошли предыдущие поколения, весь приобретенный ими опыт. Все это сливается с широким, эпическим охватом прошлого. Если, как указывает Д.М. Урнов, В. Скотт чаще показывает прошлое как источник современности. Такой подход к историческим произведениям у романтиков был не только идеологическим, но и эстетическим, композиционным принципом. Автор романа «Вальперга» говорит о типичном, репрезентативном, изображая судьбу яркого исторически-достойерного персонажа. Дело даже не в том факте, что Кастручо Кастракани является прообразом великого современника писательницы - Наполеона, а в утверждении закономерностей в судьбе властителя-деспота и в истории стран, которыми они управляют. Писательница идет от единичного факта к типичному явлению и прозрачному намеку на современную аналогию. Смещение акцентаиа вымышленные женские образы в процессе работы над романом объясняется ярко выраженным личностным (автобиографическим) его началом, а не заимствованием метода В. Скотта. Новизна романа «Вальперга» именно том, что в описании исторического персонажа, в передаче досговерносш ситуации и состояния души реальность происходившего переплетается с домысленной внутренней жизнью героя. Произведения же довальтерскоттовского периода носили условно-исторический характер: в угоду авторскому замыслу игнорировались фактические события в биографии исторических лиц, ключевым компонентом повествования был вымысел.

Истинность художественного образа не требует полного соответствия действительности, поэтому и вымышленные образы в романе предстают исторически правдивыми. Это относится прежде всего к образу Беатриче, о котором П.Б. Шелли писал: «Образ Беатриче, предсказательницы, делает честь именно языку автора.., он совершенно оригинален, хотя и основывается на идеях и нравах того времени, о котором идет речь». Эта литературная героиня - своего рода художественный эквивалент исторически обусловленных типов личности, характерных для эпохи средневековья. Она наделена приметами интенсивного внутреннего мира, психологией, типичной для того времени, в котором живет и действует.

В отличие от Беатриче Эфтаназия мыслит и чувствует, как человек XIX поскольку выступает рупором идей автора. Она видит я оценивает мир а соотнесении с категориями романтиков, их духовными потребностями и идеалами.

С другой стороны, личность Эфтаназии осмысливается романисткой как духовная квинтэссенция существующего. Такой подход к изображению образа определяется романтическим методом писательницы, для которого характерно придание персонажам черт своего сознания, а не свойственных им черт людей определенного социального круга. Ведь исторический материал дли романтиков - одно из средств выражения самого себя и передачи своего времени и своего миропонимания. Следовательно, субъективное начало определяет всю структуру произведения, принципы построения образов и соотношение в них реального и вымышленного. Эфтаназия - единственная политическая фигура в романе, которая не принимает участия в военном конфликте, она выступает сторонником примирения. Такая позиция отражает политические взгляды самой М. Шелли, уловившей в реформах Великобритании XIX столетия первые плоды консолидации власти в руках свободного среднего класса. И в этом смысле, по мнению Стюарт Каррен, она «...более чем дочь Вишша Годвина и Мэри Уолсгонкрафт и жена Перси Шелли».

Исторические неточности в романе нужно рассматривать также с точки зрения художественного замысла. Изменение некоторых дат касается незначительных ситуаций, не перекручивает основных фактов. К примеру, в романе М. Шелли Каструччо Касгракани в 1304 г. исполняется 14 лет, он посещает Флоренцию, где встречается с другом своего отца Антонио деи Адимари и его дочерью Эфтаназией. Кроме того, что оба эти образа полностью вымышлены, историческому Кастракани в 1304 г. было уже 23 года и он уже вернулся из Англии в Италию, тогда как в романе эта поездка только предстоит герою. Однако период 1304-1309 гг. в его биографии не представляет полной ясности, судя по историческим источникам, поэтому такая фальсификация не искажает исторической правды в целом и передает то, что могло бы быть в этот период. Уменьшив жизнь героя на 9 лет, романистка сократила не только время действия в романе, но и период правления средневекового узурпатора, дабы наглядно показать, сколь недолговечно такое правление.

Раздумья о судьбе человека и общества подтолкнули М. Шелли не только к изучению современности, но и к сравнению ее с опытом прошлых веков. Область приложения художественно-исследовательского интереса автора романа «Вальперга» лежит в созвучном ее времени историческом конфликте и анализе личностных особенностей становления диктатора в ракурсе развития общества. Наболевшие социально-политические и философские вопросы современности решаются в плоскости минувшей эпохи.

Художественная правда в романе достигается соединением аутентичности и субъективного отношения. Реальная история служит в нем не только фоном, - она пронизывает всю художественную структуру произведения, наводит мосты между поколениями и временами, позволяет понять, под давлением каких обстоятельств люди поступают так, а не иначе.

Л-ра: Від бароко до постмодернізму. – Дніпропетровськ, 2000. – Вип. 4. – С. 45-53.

Биография

Произведения

Критика