Бешеный Бык и Трепетная Лань
Рожденный 1 мая 1969 года испанец Хавьер Бардем - сын актрисы Пилар Бардем, племянник режиссера-коммуниста Хуана Антонио Бардема и внук актера Рафаэля Бардема. Преодолеть такой "генетический код" Хавьер не удосужился, поэтому уже в четыре года дебютировал в телесериале "Мошенник". А за 27 лет взошел на кино-Олимп с оскаровской номинацией. За время между двумя этими выдающимися событиями Хавьеру удалось стать неоднократным номинантом и лауреатом испанской национальной кинопремии «Гойя», одним из самых уважаемых и известных молодых актеров Пиренейского полуострова (в частности, сняться в фильмах Педро Альмодовара и Бигаса Луна), получить призы фестивалей в Венеции и Сан-Себастьяне, а также сногсшибательно изменить сам способ собственного пребывания в кадре. Видимо, сочетание безусловной артистической одаренности и незаурядных природных данных сделали Хавьера Бардема незаменимым и желанным сначала для европейских, а затем и американских режиссеров и продюсеров.
Сначала попробуйте произнести его имя - Хавьер Бардем - и вы почувствуете капризное сочетание ласкающей, почти вкрадчивой нежности с твердым лязгом оружия на корриде. А если прислушаетесь - то услышите выразительные модуляции мягкого голоса (редко - на высоких тонах, несмотря на то, что испанец). Впечатление от фигуры Бардема - необузданная телесная сила, физическая жизнь, бьющая через край. Актер с темпераментом "бешеного быка" Де Ниро (кстати, Хавьер занимался боксом), животной сексуальностью Марлона Брандо, которым тот был в Трамвае "Желание". Тело, это прочное вместилище, служит надежному сохранению чрезвычайно хрупкого вещества, состав которого можно разглядеть в мягких бархатных глазах с искрами живых, незагрязненных и искренних эмоций (иногда - задумчивости, всепонимания и тоски). Сильная фигура и изящный душевный уклад, непреодолимая эротическая привлекательность и самоуглубленность, поздравительная непреклонность и одновременно отрешенность - такие не новые после Жерара Депардье, но взрывчатые, притягательные и всегда редкие для киноэкрана сочетание. Кажется, тело предстает в своем могуществе для того, чтобы быть уничтоженным как можно драматичнее, как в фильме Бардема "Пока не наступит ночь".
Последняя тенденция испанского кино - нашествие резонансных фильмов об усложненных, временами маргинальных человеческих отношениях, приобретающих удивительные и капризные формы в их физической и эмоциональной реализации. Ленты Бигаса Луна, Мануэля Гомеса Перейры, Херардо Вера, Висенте Аранда, Хулио Медема являются символом постфранкистской эпохи освобождения тела. На первый план выходят режиссеры, которые снимают радикально откровенные сцены без намека на пошлость, и актеры со специфической способностью балансировки на опасной полосе между физическим произволом и эмоциональной правдивостью роли. В фильмографии Хавьера Бардема - преимущество недвусмысленные названия, отсылающие к безудержной, предельной телесности: “Двуязычный любовник" (1993), "Золотые яйца" (1993),
"Лицом к лицу" (1995), "Экстаз" (1996), "Живая плоть "(1997), "Между ног" (1999), " Вторая кожа" (1999). До последнего времени для испанцев Бардем был воплощением грубой мужской красоты, а природа его персонажей имела происхождение мачо. С
реди самых ярких примеров - дерзкий байкер в "Пердита Дуранго", киносценарист, который лечится от неконтролируемого сексуального влечения ("Между ног" Перейры), слуга закона, который раньше так любил жизнь, а теперь прикован к инвалидной коляске ("Живая плоть").
В последней ленте Альмодовару понадобилось сильное, живое, массивное тело Бардема, чтобы в самом начале обездвижить его, тем самым обострить мотивации, предоставить герою возможность дергать за скрытые рычаги запутанной любовной истории. Провокация - для бывшего полицейского это изящный способ реализовать преступные намерения, навеянные телесной немощью, ревностью и жаждой мести. Однако после драмы приходит примирение и непреодолимая вера в то, что жизнь продолжается и предоставляет возможность искупления.
Сексуальная свобода на экране, однако, никогда не будет шокировать больше, чем раздевание духовное. Физическое обнажение ("интим") не является залогом настоящего познания партнера (интимности). Актуальный европейский культурный мотив: бурные приключения тела являются отчаянными и бесполезными поисками сближения между людьми, последней и зачастую неудачной попыткой преодолеть межличностную изоляцию ("Интим" Патриса Шеро, роман Мишеля Уэльбека "Элементарные частицы"). Телесная близость теперь - единственно доступная и скоротечная форма близости вообще.
Американцы быстрые в предоставлении статуса "почетного секс-символа Голливуда", когда появляется новое лицо. Так произошло и с Бардемом, хотя его прорыв в Новый Свет состоялся с участием представителя сексуального меньшинства. Подобная тематика для нашего кинематографа пока чужая (это, заметим, не хорошо и не плохо), а в Европе и Америке - не обыденное явление, которое прочно укоренилось в социокультурном поле иногда воинственной политкорректности. Такие сюжеты вызывают интерес не только определенного круга тематических фестивалей и параллельных программ в Каннах, Берлине и т.д., но и "большого кинематографа" и широкой аудитории. Хотя количество этих фильмов примерно пропорционально количеству нетрадиционно ориентированных граждан, кинематографической резервации для такого кино не существует, а меньшинство не означает художественную неполноценность. Если взглянуть на оскаровских номинантов и лауреатов последних лет ( "Оскар" - воплощение "большого кино"), то окажется, что среди низменных и сумасшедших, которых так любит Академия, есть и много "чего-то среднего" между этими категориями, а именно геев. Вспомним декларативный "Оскар" за "Филадельфию" Тома Хэнкса, лауреатов Кевина Спейси, Йена Маккелена, и даже номинантов и секс-идолов Джуда Лоу, Леонардо Ди Каприо, Киану Ривза, Джонни Деппа, Ривера Феникса, Антонио Бандераса, фильмографии которых получили важную для актеров контрастность благодаря таким работам. Современное признание западной звезды отчасти невозможно без обожания обоих полов. Когда-то в кинематографической древности Рудольф Валентино скрывал свою ориентацию, чтобы не отвлечь многочисленных поклонниц, а появление Дира Богарда - британского образца мужской красоты времен 50 - 60-х в качестве шантажированного гомосексуалиста в фильме "Жертва" Бэзила Дирдена (1961) вызвало более чем бурную реакцию (по сравнению с более поздними фильмами “Слуга” Лоузи и "Смерть в Венеции" Висконти), то теперь молодые актеры имеют определенный бисексуальный шарм, чем привлекают обе половины аудитории, благодаря чему растут кассовые сборы. Существует также довольно туманная мысль об экзамене, который должен пройти каждый современный актер: гей-тема - лакмусовая бумажка артистической сноровки. Кевин Спейси высказался более противоречиво: "На самом деле это показатель твоего актерского мастерства. Если никто не говорит о тебе, что ты гей, то можешь смело паковать своего Станиславского и валить в провинцию, актеришка".
Так или иначе, роль Хавьера Бардема в фильме "Вторая кожа" режиссера Херардо Вера вызвала широкие дискуссии о "моральном актерском образе мужественных испанцев" и даже определенное количество демонстраций. Основной мотив фильма - борьба противоположных любовей в масштабе одной души, отчаянные и бесполезные поиски самопонимания (где, когда и с кем ты настоящий, а когда фальшивый). Неуправляемая сексуальная свобода (даже выход за пределы своей ориентации) не является залогом счастья общества и личности. Тема интимных "разборок" внутри любовного многоугольника сыграна такими блестящими актерами, как Хорди Молья ("Обнаженная Маха"), Сесилия Рот ( "Все о моей матери"), Ариадна Хиль ( “Я люблю вашу богатую постель") и, наконец, Хавьер Бардем. Хавьер Бардем убедителен в своей страсти, страсти и решительном стремлении отдаваться любви сполна, и противостоять такой комбинации невозможно.
Перечислять успехи Бардема в работе над фильмом "Пока не наступит ночь" (Before Night Falls, США, 2000) - дело долгое. Премьера ленты состоялась на Венецианском МКФ, а также в рамках программы "АиФ - второе кино" на последнем Московском фестивале. В Венеции награды хза фильм получили: режиссер Джулиан Шнабель, композитор Бёруэлл и Хавьер Бардем за лучшую мужскую роль. И хотя не наградами едиными жив артист, киносообщество имеет только один способ его чествовать и у Хавьера действительно масса кинонаград.
Режиссер фильма - Джулиан Шнабель, радикальный американский художник-звезда, чьи работы выставлены в самых известных музеях мира, избрал традиционную манеру повествования, тщательно прослеживая повороты судьбы Рейнальдо Аренаса, жертвы кубинской революции и СПИДа, мемуары которого стали первоосновой сюжета. Шнабель, однако, замечает, что этот фильм - "не только перенос на экран его (Аренаса) автобиографии, но и образная фантазия на темы таких его книг, как "Галлюцинации", "Конец парада", "Цвет лета", а также рассказов его близкого друга Лазаро Гомеса Карилеса. Для своей роли Хавьер научился печатать на машинке, говорить на испанском и английском с кубинским акцентом, походке и манерам пассивного гея и похудел на несколько килограммов. Однако сущность впечатляюще сыгранной роли не в этих внешних приметах: она остается "за кадром" многочисленных обсуждений, приобретает очевидность только на экране и подавляет своей драматической контраверсионностью. Атлетическое мужское тело, в котором живет хрупкая и ранимая женская душа; обреченные поиски потерянного рая творческой, личностной и сексуальной свободы (высылка на корабле с "Острова Свободы" к статуе Свободы в Нью-Йорк); наивная вера, чистота устремлений - и опытная порочность; потеря "вечным изгнанником" иллюзии найти "покой и волю" в различных общественных системах, ни одна из которых не свободна от идеологий (капитала или тотального равенства) и поэтому нетерпима. Это путь от жизни надежды, тела и интеллекта к постепенному их угасанию, распаду, истощенных духовной безысходностью, замученных ужасной болезнью, отчаянием и неприспособленностью. Америка? ..
Американская киноиндустрия "подпитывается", время от времени, привлекая к себе иностранных актеров, режиссеров etc. (Заметим, что британские, австралийские и новозеландские художники уверенно занимают чуть ли не половину главных оскаровских номинаций ежегодно. Бардем ворвался в Америку с номинацией на "Оскар" за роль гомосексуалиста-диссидента, а в Испании тоже побывал в умелых режиссерских руках Альмодовара. Но кто из известных испанских актеров у Педро не играл? Точнее, кто после роли у него не стал известным?
Дальнейшая киноистория Хавьера приятно интригует сочетанием имен. Для своего режиссерского дебюта Джон Малкович выбрал тему гражданской конфронтации и террора. Подоплека сюжета - история перуанской ультралевой экстремистской организации "Светлый путь", изложенная в политическом триллере Николаса Шекспира "Танцующая наверху" (Dancer Upstairs), основная коллизия которого - конфликт между убеждением и долгом. Всемирно уважаемый мастер Малкович книгу прочитал, проникся, приобрел права на экранизацию, отверг предложения крупных голливудских студий. Поэтому как актер суверенный с упрямым нравом деньги нашел вне Голливуда - у испанской кинокомпании Lola Films. Соответственно на главную и довольно жесткую роль в этом независимом проекте пригласил Хавьера Бардема. Хавьер дал согласие, отказавшись от роли очередного "злого гения" в очередной части кинокомикса "Бэтмен". Кажется, наш герой знает, чего хочет: последнее согласие, как и последний отказ, - показательны.
Инетта Гринек
md-eksperiment.org
