Трудности издательского процесса

Простые истины литературного редактирования

Моей близкой подруге, которая уже не первый год занимается (и довольно удачно) литературным редактированием кто-то из знакомых однажды сказал: «Не существует текста, где бы ты не нашла ошибок». Такая фраза, собственно, и стала причиной моих размышлений на эту тему, ведь, с одной стороны, это комплимент, признание ее высокого профессионального уровня, а с другой - намек на слишком внимательную придирчивость. Двойной стандарт, двойная правда.

Но, по мнению самих редакторов, с которыми приходилось иметь многочисленные беседы, слишком много внимания не бывает - можно скорее говорить о его нехватке. Те, у кого стаж работы измеряется не одним десятком лет, обвиняют в этом и новейшие технические возможности, что, так сказать, приводят к уменьшению ответственности редактора или корректора, ведь всегда остается возможность легко исправить и напечатать снова. Ранее сделанный макет меняли, вырезая и наклеивая новые слова или словосочетания, к тому же они должны были совпадать по количеству знаков со старыми. Такой трудоемкий процесс назывался «ремонтом макета» и имел определенные ограничения своего применения. Один из опытных редакторов признался мне, что только недавно перестал носить с собой ножницы, хотя давно работает с компьютерными программами.

В «докомпьютерную» эпоху напечатанную рукопись исправляли по очереди главный редактор, редактор и корректор. Первый работал красной ручкой, другой - синей, а корректор - зеленой. Цветовое разнообразие понятно, учитывая, чьи ошибки или недостатки потом всплывут на поверхность. За ошибками следили довольно строго: неправильные знаки препинания или буквы заканчивались штрафами и выговорами. В одном издательстве существовала специальная комиссия, которая контролировала соблюдение стандартов, в частности при оформлении библиографии (виной считалась поставленная запятая вместо точки, дефис вместо тире и т.д.) Конечно, за такие ошибки не увольняли, но материальная сторона дела и контроль стимулировали изрядно - а покажите мне сейчас издания без недостатков в том же списке литературы.

Конечно, среди рассказов о редакторско-корректорском деле бытует много легенд, как увольняли людей за «не то» слово, как останавливали и перепечатывали какое-то издание, поэтому поговорим и об этом. Так, увольняли, например, за пропущенную перестановку целых абзацев. А в одной из газет в 60-е годы подавались рядом материалы о визите Хрущева в Америку и репортаж о передовых животноводах-свиноводах. Обе статьи сопровождались фотографиями с соответствующими подтекстовками. Как вы уже поняли, подтекстовки перепутали, и результатом стало увольнение редактора и строгие выговоры всем остальным.

Еще один курьезный случай произошел в военной газете «На страже». В заголовке, набранном 20 кеглем, вместо имени Сталина вышел обновленный вариант - «Великому Сралину». Подписывая ночью газету в печать, редактор не заметил опасного нововведения, а утром, когда напечатанный тираж паковали для отправки в воинские части, дежурный обратил внимание на название статьи. Все перерабатывали и отправляли неполный комплект (то, что успели сменить).

Собственно говоря, делам политическим в редакторской деятельности стоит посвятить отдельный разговор, так же, как и общению с цензурой, без которой, как известно, ранее не могло выйти в свет ни одно издание.

Важной составляющей и непростой проблемой является общение редакторов с авторами. Формально все исправления должны показываться авторам и с ними согласовываться, но, во-первых, отчасти этого не происходит вообще (говорю сама как автор), а во-вторых, мало кто способен спокойно относиться к собственному и одновременно переработанному тексту (говорю сама как редактор). Опять - двойная истина. Говорят, в высших учебных заведениях, где готовят редакторов, существует, наряду с изучением высшей математики, корректорских знаков и правил изменения таблиц, специальные занятия, посвященные этике отношений с авторами.

А напоследок прошу всех вспомнить известный анекдот о диалоге поэта с редактором, которому он принес «свеженькую» рукопись: «Можно мне надеяться на выход этого в Вашем журнале?» - «Да, надеяться можно, ведь все мы смертными, и я тоже не буду жить вечно».

Оксана Петриченко