Братья Мрштики

Редко бывает, чтобы у гениальных родителей рождались такие же талантливые дети как сами родители, однако действительным талантом в рамках семьи часто могут похвастаться многие родственники. Самыми известными художниками-братьями в чешской культуре стали братья Карел и Йосеф Чапеки, однако никак нельзя сказать, что они были одинокими.

Редко бывает, чтобы у гениальных родителей рождались такие же талантливые дети как сами родители, однако действительным талантом в рамках семьи часто могут похвастаться многие родственники. Самыми известными художниками-братьями в чешской культуре стали братья Карел и Йосеф Чапеки, однако никак нельзя сказать, что они были одинокими. Интересной парой братьев-писателей были также в 20-м веке Франтишек Лангер, известный драматург и прозаик, и его брат Йиржи, мистик и теолог. Еще стоит упомянуть о двоюродных братьях, отличных писателях Владиславе Ванчуре и Йиржи Магене, или о пишущих до сих пор двоюродных братьях Людвике Кундере, переводчике и поэте, и известном во всем мире прозаике Милане Кундере.

Уже во второй половине 19-го века внимание чешских читателей привлекли братья-писатели Алоис и Вилем Мрштики. История их творчества, также как и семьи, стала в чешской литературе легендой. Братьев Мрштиков на самом деле было четверо, и все они занимали более или менее видное место в чешской культуре. Их отец, Франтишек Мрштик был простой деревенский сапожник в восточно-чешском городке Йимрамов, но он любил театр и часто выступал как актер-любитель. Его старший сын Алоис, который родился в 1861-м году, стал учителем в одно-классной школе в моравской деревне Диваки. Кроме того, он был отличным этнографом и пчеловодом-энтузиастом.

Литературой он стал интересоваться благодаря младшему брату Вилему, самому талантливому из братьев Мрштиков, который родился в 1863-м году. После экзамена на аттестат зрелости он провел несколько лет в Праге, где пытался зарабатывать как литературный критик, но, в конце концов, уехал к брату в деревню Диваки, где уже жили также их родители. Вместе с Алоисом они написали много отличных рассказов, цикл этнографических статей «Год в деревне» и, прежде всего, шедевр чешского театра 19-го века, трагедию «Мариша».

Отлично написанная пьеса о девушке из богатой крестьянской семьи, которую вопреки ее желанию отец выдает замуж за избалованного и амбициозного мельника Вавру, до сих пор привлекает интерес режиссеров и публики. Мариша, дочь крупного землевладельца Лизала любит бедного юношу Францка, но отец ее заставляет выйти замуж за мельника, стремящегося путем выгодного брака погасить свои долги. Братья Мрштики наблюдают, прежде всего, за переменой Мариши, переродившейся из невинной, слегка наивной девушки в отчаянную женщину, которая, в конце концов, доходит до преступления и травит своего мужа ядом для крыс. Пьеса своим сюжетом напоминает античные трагедии.

Литературой интересовался также самый младший брат Норберт Мрштик. Он поступил на медицинский факультет, где учился свыше десяти лет, так как постоянно занимался переводческой деятельностью. Он сосредоточил свое внимание на русской и польской литературе. В конце концов он стал врачом, но скончался преждевременно от болезни почек, не достигнув возраста сорока лет. Третий брат Франтишек был самым несчастным. Он стал аптекарем, но всю жизнь пробивался лишь в роли практиканта. Скончался он также преждевременно от чахотки.

Вероятно, его судьба вдохновила Вилема к созданию своего самого совершенного произведения, романа «Санта Лючия». В своеобразном реалистическо-поэтическом рассказе описывается судьба несчастного студента Йиржи Йордана, который также как и брат Франтишек в юном возрасте умирает от чахотки.

Однако самым популярным произведением Вилема Мрштика стала его идиллическая новелла «Майская сказка». Роман любви молодого студента Рихарда к дочери лесника Геленке скорее можно назвать стихотворением в прозе, настолько он поэтичен. Своей подруге Йозе Галковой-Малиновой Мрштик о своей книге написал:

«Май! Ты чувствуешь благоухание, окутывающее это простое слово? Соловьи для меня поют в лесах вокруг Дивак, я слышу, как воркуют дикие голуби в грустных борах, гляжу на зеленые полосы полей, зеленые горбы гор, голубое небо, вижу как белые облака, высоко, высоко над головой, будто белые лебеди в снежно-белых клубах дыма плывут по морю голубому. В моем чемодане лежит еще неоконченная «Майская сказка», она полна этих образов, и цветущих деревьев, и жужжащих пчел. Леса там шелестят, их ветви раздвигаются и сдвигаются над головой одного светлого видения, которое выросло в лесах. Из лесов оно вышло в мир и в лес вернулось, словно фея. Я с ней прогуливаюсь, на каждом шагу с ней останавливаюсь и смотрю, как летают мухи, как комары жужжат в сумерках и как в лесу ее молодое, маленькое, еще незрелое тельце дрожит от холода в строгом, величавом высоком черном лесу. И на одной из тропинок ее встречает студент из недалекого городка. Он лишь спрашивает у нее, где родник и снова уходит с тем же светлым лучом в сердце, туда, где лес шелестит, и где вдали шумят боры. И майская сказка их обоих впряла в свою вуаль, они даже не поняли, как это произошло».

Вилем Мрштик очень уважал русскую литературу. Его стремлением было стать писателем, который бы встал в чешской культуре на то же место, где в русской стоит Тургенев, или Лев Николаевич Толстой.

«Осень. Однажды во второй половине дня я остался один. Я открыл окно на восток и на минуту остановил свой взгляд на отмирающей задумчивой зелени деревьев... Леса посинели, акации пожелтели, небо покрылось слоем разорванных облаков. Сквозь зелень виднелась лишь крыша, и вдали два тополя. На косогоре, будто два черных шара, приникли к земле кроны деревьев и в тишине раздвинутых веток под окном ниспадали, дрожали, словно золотой дождь падали на землю желтые лепестки белых акаций. Падали, падали, и почва золотилась от них, будто ее облили. От пастбища неслись звуки валторны, снизу пел петух, в сараях гремели станки и издалека прозвучал свисток поезда. Его острый звук криком пролетел по сумеречной тишине и погас в потемках... Часы на башне показывали шесть часов, минуту, когда еще недавно стоял славный, белый день».

Однако чешские критики упорно отказывались назвать Вилема талантливым. Почти все его произведения увенчались успехом лишь после его смерти, что чувствительный Вилем переживал весьма тяжело. Во время своего пребывания у брата Алоиса он также начал страстно заниматься пчеловодством. Когда в 1912-м году пчелы Вилема Мрштика заболели неизлечимой болезнью, и их пришлось уничтожить, Вилем эту потерю психически не вынес, и решил покончить собой. Однако его брат Алоис и многие другие были убеждены, что главной причиной его смерти было равнодушие чешских критиков и читателей к его творчеству. Настоящий успех пришел лишь после Первой мировой войны и продолжается до наших дней.

Михал Лаштовичка