Несколько составляющих «Моего частного бессмертия»
Ольга Гуляева (Красноярск)
«Моё частное бессмертие» Бориса Клетинича – роман во всех смыслах большой.
Это большой объём текста, в котором сконцентрирован большой объём событий, как объективно-исторических, так и субъективно-сюжетных.
Как связано присоединение Молдавии к СССР, шахматный матч Карпов – Корчной (в романе – Корчняк) и уникальное бытование отдельно взятой семьи, трёх её поколений? Каким образом одна, отдельно взятая судьба может отложиться на рисунке столетия?
Как исторические события становятся частью увлекательного прозаического повествования?
Ответы на эти вопросы приходят постепенно, по мере того, как многочисленные сюжетные нити романа сходятся в одно игольное ушко.
Как же они сходятся?
Будучи по воле рока привязанными к Румынии 1930-х и СССР 1970-х, герои с большой свободой фиксируют во времени и пространстве свои неповторимые индивидуальности.
С первой главы первой книги и до последней главы книги седьмой они не просто винтики сюжета, но и часть того, что изучается и описывается Геродотом, Плутархом, Иосифом Флавием и другими, несколько более актуальными историками.
Каждый герой – сам по себе явление.
Разумеется, любой человек ценен сам по себе, но в контексте Истории, внутренний мир его проявляются острее и рельефней.
В первой главе первой книги 16-летняя Шанталь из бессарабского захолустья, в будущем бабушка главного героя, пусть косвенно, но становится фигурантом Ужасных дней (10 дней молитв и раскаяния между еврейскими Новолетием и Судным Днём). Это важная деталь, потому что Дни Трепета – это то, после чего наступает Бессмертие.
А еще она, по свидетельству ее гимназических подруг, она похожа (и сама догадывается об этом), на голливудскую кинозвезду 1930-х Грету Гарбо.
«В зале погасили свет.
Фильм, как яичница, заплясал на экране.
Я сидела, не поднимая глаз. Уверена, я больше не похожа на GG – после этой мучительной зимы в докторской школе.
GG появилась только на 9-й минуте! В гладком сером платье, с высветленным collar под горло!
И что же!
Хвола сразу стала вертеть головой – с экрана на меня, с меня на экран. Как переливают кипяточный чай из стакана в стакан – пока не остынет – вот так она сверяла меня с экраном. А потом как засмеётся от восторга!!!
Злопамятная, как 1000 старух, я вмиг простила ей все обиды…».
Дни Трепета – это общий план Истории. Грет Гарбо в пляшущем на экране фильме – close up.
Вот и другие герои романа свободно, а иногда и героически, плывут и выплывают в исторических общих планах, анимированных там и тут присутствием в них реальных Владимира Жаботинского и Леонида Брежнева, Анатолия Карпова и Виктора Корчного.
О Брежневе – немного подробней.
Это тот самый «Лёня», как называет его в 1970-х вся страна. Генсек и Председатель, направивший войска в Афганистан. А также болельщик и покровитель советского шахматного чемпиона Карпова в его борьбе с предателем родины Корчным.
Но для 14-летнего Витьки Пешкова Леня – это гость, почти член семьи, навестивший витькин родной Кишинев в связи с 50-летием МССР.
«...Принаряженные мильтоны ходили вдоль тротуаров и говорили в рации.
В их поведении был ленивый туск, усыпивший мое внимание.
Едва я главное не пропустил!
Сначала – с брызгами сирен и мигалок – вал милицейских «Волг».
Следом правильный ромб мотоциклов, плывший медленно и парадно.
И сразу – в привстое улыбки и приветствия! – Лёня (!!!) в брюховине «Чайки».
И как после прохода речного катера поднимается и находит на берег волна, так милицейские цепи по-акульи впрокус приникли к приполоскам тротуаров, заветеревших приветственными флажками. В 2 секунды все началось и кончилось…».
Эти наблюдательность и образность, вообще-то редкие в таком возрасте, появились не на пустом месте. Они выработались в «хрониках», которые отчим Лебедев заставлял Витьку составлять. Цель их создания – сохранить для себя и для людей ту картину мира, которая представляется скриптору наиболее полной и объективной. Любой историк, будь он сам Геродот, всегда может упустить из виду некую деталь, критически-важную для отдельного маленького человека. Вот и огромное «Моё частное бессмертие» есть по суту одна разросшаяся Витькина хроника, подчинившая себе суб-хроники других героев.
Атмосферная первая (самая большая) часть – служит основанием 8-частевой, заостряющейся кверху пирамиды. Каждый новый ярус – не только меньше предыдущего, но и закрученнее по сюжету.
«Помнишь, я рассказывал тебе про Костю?.. Так вот, он, Костя, уверяет, что его рукой кто-то водит, когда он пишет стихи. А я?.. А моей рукой?..» – это уже во вгиковской юности спрашивает Витя у своей первой девушки.
Речь о Косте Тронине (прототип – Евгений Хорват, личность уже тоже историческая), Витькином школьном друге, заразившем его стихами.
Отталкиваясь от этих слов, можно сказать, что рукой автора «Моего частного бессмертия» водили две вещи. Во-первых, генетическая память, обеспечившая ему, уроженцу 1961-го, комфортное художественное проживание 1930-40хх. А во-вторых, инстинкт «быть». Пока историю переписывают «во имя и во благо», в зависимости от той или иной идейно-политической конъюнктуры, роман Бориса Клетинича - единственно-возможное донесение вечности о себе самом.
В этом донесении есть только один существенный недостаток. Несмотря на долгие 456 страниц, оно все-таки закончилось.
Ольга Гуляева
Родилась в 1972 году в городе Енисейске. Поэт, прозаик, член Союза российских писателей, член Русского ПЕН-центра. Директор Красноярского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Литературное сообщество писателей России». Стихи и проза публиковались в «Юности», «Дружбе народов», «Знамя», «Формаслов», «Плавучий мост» и др. Автор книг «Савелий Свинкин, коты и люди», «Не Париж», «Я, красивая птица. Паспорт животворящий», «Бабья песня», «Лето Господне», «Девочки», «Картина мира», «Курлы-мурлы», «Ледостав». Живёт и работает в Красноярске.
