Поэтический сборник Константина Бальмонта «Горящие здания»
Сафарян С.И.
Нашим современникам трудно поверить в то, что поэт-символист Константин Бальмонт был одним из самых знаменитых литераторов России начала XX века. К сожалению, нынешние читатели больше знают его как автора стихотворения «Чудный чарам черный челн...» или лирической фантазии «Хочу я зноя атласной груди, Хочу одежды с тебя сорвать...» и подобных произведений, но им почти не известна философская лирика поэта, та сторона его творчества, которая завораживала знатоков поэзии, его современников, которая вывела его в авангард символизма, подтвердила его статус художника западноевропейского уровня.
Символистская поэзия, писал Бальмонт, «говорит своим особым языком, и этот язык богат интонациями; подобно музыке и живописи, он возбуждает в душе сложные настроения, более, чем другой род поэзии, трогает наши слуховые и зрительные впечатления». Эти мысли поэт реализовал в трех своих лучших сборниках: «Горящие здания» (1900), «Будем как солнце» (1903), «Только любовь» (1903).
Бальмонт оставил огромное литературное наследие: написал 35 книг стихов, 20 книг прозы, перевел, сопроводив статьями и комментариями, 5 книг Эдгара По, 3 книги Шелли, 4 книги Кальдерона, а также множество произведений Уайльда, Кристофера Марло, Шарля ван Лерберга, Гауптмана, Зудериана, Байрона, Теннисона, Бодлера, Словацкого, Врхлицкого, Руставели и других классиков мировой литературы. В его переводах русский читатель ознакомился с болгарской поэзией, югославским фольклором, скандинавской историей литературы, литовскими народными песнями, преданиями Полинезии, испанскими романсами, мексиканскими сказками, драмами Калидасы и многими другими сокровищами мировой культуры.
Мировая литература не знает аналогов: Бальмонт-поэт, Бальмонт-переводчик, Бальмонт-теоретик символизма...
Анализируемый поэтический сборник «Горящие здания» состоит из таких циклов: «Крик часового», «Отсветы зарева», «Ангелы опальные», «Совесть», «Страна неволи», «Возле дыма и огня», «Мимолетное», «Антифоны», «Прогалины», «Индийские травы», «Безветрие», «Смертию — смерть».
Циклы стихотворений «Крик часового» и «Отсветы зарева» пронизаны одной идеей — человек должен быть сильным, обладать несгибаемой волей. Здесь даже прослеживается ницшеанская идея сверхчеловека, некоего хищника, резкого, беспощадного. Однако эта идея выражена не ярко, она скорее только намечена. Символом личности сильной, решительной, волевой Бальмонт выбирает птицу. Это — альбатрос.
Есть серая птица морская с позорным названьем — глупыш.
Летит она вяло и низко, как будто бы спит, — но глядишь,
Нависши уродливым телом над быстро сверкнувшей волной,
Она увлекает добычу с блестящей ее чешуей,
Она увлекает добычу, но дерзок, красив и могуч,
Над ней альбатрос длиннокрылый, покинув возвышенность туч,
Как камень, низвергнутый с неба, стремительно падает ниц,
При громких встревоженных криках окрест пролетающих птиц.
Ударом свирепого клюва он рыбу швырнет в пустоту,
И, быстрым хомком промелькнувши, изловит ее на лету.
И, глупую птицу ограбив, он крылья расправит свои,
И виден в его уже клюве блестящий отлив чешуи.
Морской и воздушный разбойник, тебе я слагаю свой стих,
Тебя я люблю за бесстыдство пиратских порывов твоих.
Вы, глупые птицы, спешите, ловите сверкающих рыб,
Чтоб метким захватистым клювом он в воздухе их перешиб!
(«Морской разбойник»)
Невольно вспоминается стихотворение любимого поэта Бальмонта, Шарля Бодлера, «Альбатрос». Но у Бодлера птица едва ковыляет по палубе, волоча поломанные крылья, над ней насмехаются, над ней издеваются, а у Бальмонта она во всей красе и силе как бы берет реванш за унижения. Безусловно, альбатрос — символ закаленной воли, без которой Бальмонт не мыслит человека грядущего века, с ним поэт связывает перемены в общественной жизни, он может стать разрушителем старого мира:
Вечно ль я буду рабом?
Мчитесь ко мне, буря и гром!
Сердце мое, гибни в огне!
Полночь и свет, будьте во мне!
(«Крик часового»)
Через весь «волевой» цикл лейтмотивом проходит гордая и вызывающая мысль:
Я хочу горящих зданий,
Я хочу кричащих бурь!
Я устал от нежных слов...
Но, как бы осознавая, что только разрушение, только сильная воля, только агрессия, пускай даже во имя свободы, — опасны сами по себе, поэт обращается за помощью к любви. Стихотворения цикла, следующего за первыми двумя, наполнены гимном этому человеческому чувству. «Ангелы опальные» — это не интимная лирика, а философия любви.
Я шел по выжженному краю
Каких-то сказочных дорог.
Я что-то думал, что не знаю,
Но что не думать я не мог.
И полумертвые руины
Полузабытых городов
Безмолвны были, как картины,
Как голос памятных годов...
Но на крутом внезапном склоне,
Среди камней, я понял вновь,
Что дышит жизнь в немом затоне,
Что есть бессмертная любовь.
(«Среди камней»)
Цикл «Совесть» проникнут ностальгией по справедливости, совестливости. Они смогут помешать проникновению в человеческую душу соблазнов порока. И это сохранит душу, продлит ее блаженное существование.
Сумрачные области совести моей,
Чем же вы осветитесь на исходе дней, —
Сумраки отчаянья, дыма и страстей?
Циклы «Страна неволи» и «Возле дыма и огня» посвящены теме поэта и общества. В них поднят вопрос и о назначении поэта. Стихотворение «В башне» — своего рода поэтическая программа символизма. Поэт представлен существом высшего порядка, который из своей «башни» наблюдает за тем, что происходит в мире людей; он выше их дрязг, сиюминутных проблем, он живет в мире грез, мечтаний, навеянных символическими снами.
В башне с окнами цветными
Я замкнулся навсегда.
Дни бегут, и в светлом дыме
Возникают города,
Замки, башни, и над ними
Легких тучек череда.
Поэт выше других и ближе других к небу. Пускай он одинок, но он смеется «над ошибками земными», он — «Избранный», он — «Мудрый, Посвященный, сын солнца», «сын разума».
В цикле «Антифоны» Бальмонт развивает тему поэта и поэзии. Эталоном поэта он считает Шарля Бодлера и хотел бы быть духовным наследником французского символиста:
Пребудь же призраком в душе моей,
С тобой дай слиться мне, о маг и чародей,
Чтоб я без ужаса мог быть среди людей!
К Бодлеру
У поэта есть не только личный идеал, но есть и идеальное общество людей, полуфантастических, полуреальных. Так появляются легендарные «гипербореи», «блаженные люди», они бессмертны, «непохожи на нас, утомленных грозой», «неизвестна им наших мучений отрава». Так возникает страна, где «без тягостных законов жило племя исседонов». Однако достигнуть земли, где живут и те и другие, простому смертному не дано. Идеальные люди, считает поэт, могут быть только в человеческой фантазии. А в природе...
Природе посвящен цикл «Мимолетное». Поэт считает, что человеку, в отличие от других живых существ (растений, животных, птиц), гораздо труднее; к примеру, труднее, чем «бледной травинке под ветхим забором»:
Чуть расцветешь, и уже отцветаешь,
Не доживешь до начала зимы.
Ты пропадаешь, но ты не страдаешь,
Ты умираешь отрадней, чем мы.
Бледная травинка
Человек — частица природы, а природа — частица Вселенной. Человек через понимание природы, через понимание «аромата солнца», прислушиваясь к струнам, протянутым «от небес до земли», дотянется разумом до «далеких планет», поймет, что только ему подвластна мысль — движущая сила познания.
Проблеме познания посвящены стихотворения цикла «Прогалины». Читаем в «Папоротнике»:
Мне понятны будут строки
Ненаписанных страниц,
И небесные намеки,
И язык зверей и птиц.
А в стихотворении «Весенний шум, весенний гул природы...» прославляется безграничность человеческого познания, его неисчерпаемые возможности, которые позволяют человеку быть высшим существом:
Над мчащимся в безбрежность мирозданьем
Царит непобедимый человек.
В цикле «Индийские травы» поэт пытается создать свою модель космоса. Она, естественно, мифологизирована в соответствии со складом его мышления, с полетом его неукротимой фантазии. Подтверждение своим гипотезам он находит в учении индийской религиозно-философской школы Веданты.
Последние циклы сборника — «Безветрие» и «Смертию — смерть» посвящены проблеме «Человек и Бог». Вновь, как в цикле «Отсветы зарева», появляется символ гордого и вечно свободного человека — альбатрос. Но он одинок, ему нужна поддержка. А ее может дать человеку только Бог:
Я один в просторах, где умолкло время,
Не с кем говорить мне, не с кем, кроме Бога.
Выбор человека — служение справедливости, добру, а значит, Богу.
Обобщив результаты анализа всех поэтических циклов сборника «Горящие здания», можно сделать вывод: Бальмонт не просто поэт, а поэт-философ. Его мысль создала собственную модель мироздания, в центре которой он помещает человека. Но этот человек слаб, ему еще только предстоит стать сильным. Залогом успеха человека являются любовь, неисчерпаемые возможности его разума (познание человеческое не имеет пределов), совесть и вера в Бога. Поэт — связующее звено между человеком и всем надземным, поэт — высшее существо среди людей, он должен помочь услышать и передать простому смертному сигналы Высшего Разума, наивысшей субстанции, Бога, которые позволят ему приблизиться к разгадке тайны бытия.
Л-ра: Всесвітня література та культура в навчальних закладах України. – 2004. - № 3. – С. 4-6.
Произведения
Критика
