Брайан Олдисс. Без остановки
(Отрывок)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КАБИНЫ
1
Как волна радара, отразившись от какого-то предмета, возвращается к своему источнику, так биение сердца Роя Комплейна, казалось, заполнило все окружающее пространство. Он стоял в дверях своего жилища, вслушиваясь в гневные удары пульса в висках.
- Ну, уходи, давай, если ты вообще собираешься уходить, ну! Ты же мне сказал, что уходишь!
Сварливый голос Гвенны за спиной ускорил его решение. Издав приглушенный вопль, он, не поворачиваясь, захлопнул дверь и до боли начал тереть руки, чтобы успокоиться. Именно так и выглядела его жизнь с Гвенной: сперва ругань без всякого повода, а потом эти бешеные, изматывающие как болезнь, вспышки гнева. И что хуже всего, это не был обычный чистый гнев, а какое-то омерзительное липкое чувство, которое даже при наивысшем накале не могло заглушить сознание того, что вскоре он вновь окажется здесь, унижаясь и прося прощения. Что поделаешь... Комплейн не мог обойтись без нее...
В эту раннюю пору неподалеку шаталось еще несколько мужчин. Время работы для них еще не настало. Группа, сидевшая на полу, играла в "скачки вверх". Комплейн подошел к ним и, не вытаскивая рук из карманов, хмуро наблюдал поверх голов за ходом игры. Поле игры было начерчено прямо на полу и представляло собой квадрат со сторонами, равными двойной длине мужского предплечья. На поле в беспорядке были разбросаны кости и фишки. Один из игравших наклонился и переместил свои фишки.
- Охват на пять позиций, - заявил он с безжалостным триумфом. Потом он поднял голову и заговорчески подмигнул Комплейну.
Комплейн безразлично отвернулся. Долгое время его интерес к этой игре был чуть ли не болезненным. Он играл в нее без конца, пока его молодые ноги не начали отказывать от длительного сидения на корточках, а утомленные глаза не переставали различать серебряные фишки. И для прочих, честно говоря, почти для всех людей племени Грина в этой игре таилось некоторое колдовство: она давала им ощущение простора и силы, а также эмоции, которых была полностью лишена их обычная жизнь. Но к этому времени чары полностью распались, и Комплейн был полностью свободен от них, хотя наверняка было бы здорово вновь отыскать что-нибудь такое, что так же захватило бы его.
В унылой задумчивости он побрел вперед, почти не обращая внимания на расположенные с обеих сторон двери, но зато быстро вскидывая глаза на проходящих, словно в ожидании какого-то сигнала. Неожиданно он заметил спешащего в сторону Баррикад Вэнтеджа, инстинктивно прикрывающего свою левую сторону лица от людских глаз. Вэнтедж никогда не принимал участия в общих развлечениях, он не выносил, когда вокруг были люди. Почему Совет пожалел его, когда тот был еще младенцем? В племени Грина появлялось на свет много уродливых детей, и их ждало только одно: нож. Раньше дети звали Вэнтеджа "Рваной Губой" и всячески издевались над ним, но теперь, когда он вырос в сильного и агрессивного мужчину, их отношение к нему стало более сдержанным, а издевки - более завуалированными.
Не отдавая себе отчета в том, что его ленивая прогулка приобрела смысл, Комплейн тоже направился в сторону Баррикад, присматриваясь к Вэнтеджу. На этом участке располагались самые удобные помещения, отведенные для нужд Совета. Дверь одного из них внезапно распахнулась, и показался сам лейтенант Грин в окружении двух офицеров. Хотя Грин был человеком весьма преклонного возраста, но его раздражительность и нервная походка еще носили следы юношеского темперамента. Рядом с ним задумчиво вышагивали офицеры Патч и Циллак с парализаторами, заткнутыми за пояс.
К великой радости Комплейна Вэнтедж, испуганный этим неожиданным появлением, ударился в панику, отдал честь вождю. Это был жалкий жест голова приложена к руке, а не наоборот, - на который Циллак ответил вымученной улыбкой. Подобострастие было необязательным принципом, хотя на словах никто не смел в этом признаться.
Когда Комплейн должен был пройти мимо них, то поступил согласно общему обычаю - отвернулся и стал смотреть в другую сторону. Никто не имел права думать, что он, охотник, кого-либо хуже. Ведь было же сказано: "Ни один человек не хуже другого, если только он сам не испытывает потребность оказать другому уважение".
В значительно лучшем настроении он догнал Вэнтеджа и положил ему руку на левое плечо. Вэнтедж повернулся и приставил к его животу короткий заостренный стержень. Движения его были как всегда крайне экономными, он вел себя как человек, со всех сторон окруженный неожиданными опасностями. Острие стержня ткнулось как раз в область пупка Комплейна.
- Успокойся, красавчик. Всегда так друзей приветствуешь? - спросил Комплейн. Он отстранил оружие.
- Я думал... Пространства, охотник... Почему ты бездельничаешь? сказал Вэнтедж, отводя глаза.
- Потому что иду в сторону Баррикад с тобой за компанию. Кроме того, кастрюли мои полны, а налоги уплачены. У меня лично нет недостатка в мясе.
Они шли в молчании. Комплейн пытался оказаться по левую сторону Вэнтеджа, но тот не допускал этого. Комплейн был осторожен, он не хотел излишне раздражать Вэнтеджа, чтобы тот на него не бросился. Драки и смерть были обычными явлениями в кабинах - они служили естественным противовесом высокому уровню рождаемости, и все же никто не станет умирать с охотой ради поддержания равновесия.
Вблизи Баррикад было людно, и Вэнтедж отошел в сторону, что-то бормоча насчет порядка, который он еще наведет. Он шел прямо к стене, выпрямившись, с достоинством, полным горечи.
Главная баррикада представляла собой деревянную преграду, полностью блокирующую коридор. Ее постоянно охраняли двое стражников. В этом месте кончались Кабины и начинался лабиринт переплетенных водорослей. Сама баррикада являлась временной преградой, потому что место, в котором ее возводили, непрерывно менялось.
Племя Грина носило кочевой характер: неумение получать достаточный урожай и нехватка мяса вынуждали его к частой перемене мест. Оно заключалось в передвижении вперед передовой баррикады и подтягивании задней. Что-то такое и происходило как раз в эту минуту. Переплетение водорослей атаковали и уничтожали впереди, но позволяли им спокойно расти позади; таким образом, племя медленно вгрызалось в бесконечные коридоры, словно червь в гнилое болото. За баррикадой работали мужчины, которые с такой яростью рубили длинные плети, что съедобный сок брызгал из-под лезвий. Эти плети потом бережно собирались, чтобы сохранить как можно большее количество сока. Сухие стебли, разделенные на части, после этого применялись для разных целей. Впереди всех прямо перед сверкающими остриями происходил сбор других частей молодых побегов для особых приправ, семян для самого разного потребления: как пищи, пуговиц, сыпучего груза для местных вариаций тамбурина, фишек для игры "скачки вверх" и, наконец, игрушек для детей (плоды, к счастью, были слишком крупными, чтобы поместиться в ненасытных детских ртах).
Самой трудной работой при очищении территории от водорослей было выкорчевывание корней, которые подобно стальной сетке протянулись под поверхностью, в некоторых местах глубоко вгрызаясь отростками в пол. После того, как корни были извлечены, следующая группа собирала лопатами перегной для ферм. В этом месте слой почвы казался исключительно толстым и покрывал пол слоем толщиной почти в два фута, что указывало на то, что территории эти были полностью не исследованы и что здесь не проходило никакое другое племя. Наполненные корзины доставлялись в Кабины, где в очередных помещениях закладывались новые фермы.
В кипящей перед баррикадой работе принимала участие еще одна группа мужчин, и именно за этой группой с интересом наблюдал Комплейн. Это были стражники. Более высокие рангом, чем остальные, они набирались исключительно из охотников, и существовала определенная надежда, что в одну из сон-явей Комплейн будет причислен к ним благодаря счастливой случайности и станет одним из членов этого вызывающего зависть класса...
Когда почти монолитная стена перепутанных водорослей была выкорчевана, людским глазам предстали темные провалы дверей. Комнаты, расположенные за этими дверьми, скрывали в себе самые разные загадки, тысячи странных предметов, порой полезных, порой бесполезных или лишенных смысла, которые являлись когда-то собственностью вымершей расы Гигантов.
Обязанность стражников заключалась в том, чтобы они вскрывали двери этих древних могильников и выясняли, что из найденных там предметов может оказаться полезным для племени, не забывая, разумеется, себя в первую очередь. Через определенное время находки распределялись среди всех или уничтожались в зависимости от каприза Совета. Многое из того, что таким образом попало в Кабины, признавалось опасным и сжигалось. Сама процедура открывания дверей тоже не была избавлена от риска, хотя существовал он скорее в воображении, чем в действительности. По Кабинам ходили слухи, что несколько небольших племен, также скитающихся по Джунглям в поисках пропитания, после того, как открыли двери, исчезли тихо и навсегда.
Сейчас Комплейн был не единственный, кому доставляло удовольствие наблюдать за работой других. Многочисленные женщины, каждая в окружении выводка детей, скопились неподалеку от баррикады, мешая своим присутствием тем, кто был занят переноской стеблей и перегноя. С негромким гудением мух, от которых в Кабинах невозможно было окончательно избавиться, смешивались детские голоса. Под аккомпанемент этих звуков стражники открывали следующую дверь. На мгновение настала тишина, и даже крестьяне прекратили свою работу, испуганно поглядывая на открытую комнату. Но она принесла разочарование.
В ней не нашлось даже величественного и вызывающего страх скелета Гиганта. Это оказался небольшой склад, заполненный стеллажами, на которых громоздились коробки с разноцветными порошками.
Две из них с содержимым желтого и пурпурного цветов упали и покатились, оставляя на полу две дорожки и две смешивающиеся в воздухе полосы. Послышались полные восторга голоса детей, которым редко случалось увидеть какие-либо цвета, а стражники, отдавая короткие энергичные распоряжения, выстроились в живой транспортер и начали передавать свою добычу к ожидающей их за баррикадой тележке.
Почувствовав, что все его любопытство исчезло, Комплейн ушел. Может, несмотря на все, отправиться на охоту?
- Но почему там, в чаще, есть свет, если он там никому не нужен?
Несмотря на шум голосов, Комплейн услышал этот вопрос. Он повернулся и увидел, что его задал один из детишек, собравшихся вокруг сидящего в углу высокого мужчины.
Рядом стояло несколько матерей, добродушно улыбаясь и лениво отмахиваясь от мух.
- Свет необходим для того, чтобы водоросли могли расти. Ты бы тоже не смог жить в темноте, - раздался ответ.
Оказалось, что дал его Боб Фермор, грузный и медлительный мужчина, который из-за этих своих качеств годился разве что на работу в поле. Его характер был немного более веселым, чем это допускала Наука, и поэтому дети его очень любили.
Комплейн вдруг вспомнил, что Фермор пользовался репутацией болтуна, и почувствовал внезапно неожиданную потребность хоть как-то развлечься. Гнев его уже прошел, и теперь он ощущал внутри себя пустоту.
- А что там было до того, как появились водоросли? - спросила крохотная девчушка.
Дети явно пытались своим несколько наивным способом заставить Фермора разговориться.
- Расскажи им историю мира, Боб, - попросила одна из матерей.
Фермор тревожно покосился на Комплейна.
- Не обращай на меня внимания, - сказал Комплейн, - теории значат для меня меньше, чем эти мухи.
Власти племени не поощряли теоретизирования и любых размышлений, не имеющих практического значения. Это и было причиной беспокойства Фермора.
- Ну что ж, все это - только догадки, потому что у нас нет никаких записей о событиях, предшествующих появлению племени Грина, - сказал Фермор, - а если даже и есть что-нибудь, то нет в нем никакого особенного смысла.
После этого, внимательно глядя на взрослых слушателей, он быстро добавил:
- Кроме того, у нас в голове полно более важных дел, чем пересказывание старинных баек.
- Так какая же история мира, Боб? Она интересная? - нетерпеливо спросил один из мальчишек.
Фермор поправил волосы, падающие мальчонке на глаза, и важно произнес:
- Это наиболее поразительная история, которую только можно вообразить, потому что она касается всех нас и всей нашей жизни. Мир совершенен. Он выстроен из множества палуб, таких же как эта. И вот такие пространства, которые нигде не кончаются, потому что представляют собой замкнутый круг. Таким образом мы могли бы идти без конца и нигде бы не достигли края мира. Палубы состоят из таинственных помещений. В некоторых из них находятся полезные вещи, в других - вредные, но все коридоры без исключения заросли водорослями.
- А люди на Носу? - спросил один из мальчиков. - Правда, что у них зеленые лица?
- Доберемся и до них, - сказал Фермор. Он понизил голос так, что его слушатели вынуждены были подсесть поближе.
- Я говорил вам о том, что вам встретится, если вы пойдете по боковым коридорам. Но если бы вы добрались до главного коридора, то оказались бы на дороге, которая прямо приведет нас в самые отдаленные части мира. Таким путем вы сможете добраться и до области Носарей.
- А это правда, что у них у всех по две головы? - спросила маленькая девчушка.
- Нет, конечно, - ответил Фермор. - Они более цивилизованны, чем наше маленькое племя.
Он снова внимательно посмотрел на своих взрослых слушателей.
- Но мы знаем о них немного, потому что территорию их отделяет от нас множество препятствий. В нашу обязанность входит по мере того, как вы растете, углублять знания об окружающем нас мире. Помните, что мы не знаем очень многого, а ведь кроме нашего мира могут существовать и другие, о которых мы можем только догадываться.
Дети, казалось, призадумались, но одна из женщин рассмеялась и сказала:
- Много им будет пользы от того, что они начнут ломать головы над тем, чего, может быть, и вообще нет.
Комплейн, уходя, подумал, что в глубине души он согласен с этой женщиной.
Таких теорий, смутных и самых разнообразных, всегда было множество, но ни одна из них не получала одобрения властей. Он прикинул, не улучшит ли его положение донос на Фермора, но, к сожалению, никто Фермора всерьез не воспринимал, к тому же он был таким медлительным. Не далее, как во время последней яви он был публично выпорот плетьми за лень, проявленную на работе.
Комплейну в это время требовалось решить другую проблему - идти или не идти на охоту. Вдруг он понял, что все последнее время он бездумно шатается до баррикады и обратно. Он сжал кулаки. Время идет, разнообразные обстоятельства меняются, и все время чего-то нет и нет.
Комплейн и теперь, как он привык это делать с детства, внезапно напряг свои мысли в поисках того элемента, который должен быть где-то, но которого он никак не мог найти. Он смутно отдавал себе отчет, что подсознательно готовится к какому-то кризису, какой-то внезапной перемене... Так, словно зрела в нем лихорадка, но все же чувствовал, что это будет что-то гораздо худшее.
Он побежал. Густые черные длинные волосы падали ему на глаза. Тревога бурлила в нем. Его молодое лицо, хотя и с некоторой склонностью к полноте, казалось мужественным и симпатичным. Линия подбородка говорила о характере, губы - об отваге.
И все же надо всем этим доминировала бессмысленная обиженность взгляд, выражающий уныние, взгляд, присущий всем людям племени.
Комплейн бежал почти вслепую, пот заливал ему лицо. В Кабинах было тепло, и люди потели быстро. Никто не обращал на него внимания: бессмысленная беготня была обычным явлением в племени, многие люди пытались таким образом спастись от преследовавших их кошмаров. Комплейн знал лишь одно: он должен вернуться к Гвенне. Лишь женщины обладали магической способностью дарить забвение.
Когда он ворвался в их каюту, она застыла в неподвижности, держа в руках чашку чая. Она сделала вид, что не замечает его, но настроение ее уже изменилось, и на худеньком лице рисовалось напряжение. Она была крупного сложения, и крупное тело странно контрастировало с этим маленьким личиком. В это мгновение вся ее фигура напряженно подобралась, словно она была готова к физическому нападению.
- Не смотри на меня так, Гвенна. Я же не смертельный твой враг.
Он хотел ей сказать нечто совершенно другое, да и голос его прозвучал не так покаянно, но при виде ее гнев опять заговорил в нем.
- Конечно же, ты мой смертельный враг, - с нажимом проговорила она, не глядя на него. - Я никого не одариваю такой ненавистью, кроме тебя.
- В таком случае дай мне глотнуть твоего чая, и будем надеяться, что это меня отравит.
- Об этом я и мечтаю, - произнесла она полным яда голосом и протянула чашку.
Он хорошо знал ее. Ее гнев не был похожим на его гнев. Его проходил медленно, ее же - мгновенно. Она могла ударить его по лицу, а через минуту любить его, причем это у нее получалось лучше всего.
- Улыбнись, - попросил он. - Ты же знаешь, мы как всегда лаемся из-за ничего.
- Не из-за чего? Лидия, значит, для тебя ничего? Только потому, что она умерла, как только родилась, единственная наша девочка, ты говоришь "ничего"?
Он воспользовался тем, что Гвенна потянулась за чашкой, и, проведя рукой по ее обнаженному плечу, запустил наконец пальцы за декольте блузки.
- Перестань! - крикнула она, вырываясь. - Какая ты мерзость! Ты не способен ни о чем другом думать, даже когда я к тебе обращаюсь. Отпусти меня, животное!
Он не отпустил ее. Вместо этого он обнял ее другой рукой. Она попыталась лягнуть его. Он ловко ударил ее под колени и вместе с ней упал на пол.
Когда он приблизил к ней свое лицо, Гвенна попыталась укусить его за нос.
- Убери руки! - выдохнула она, с трудом переводя дыхание.
- Гвенна, милая, - ласково прошептал он.
Поведение ее внезапно изменилось, раздражение сменилось внезапной нежностью.
- А потом ты возьмешь меня на охоту?
- Конечно же. Я сделаю все, что ты захочешь.
Однако то, чего хотела или не хотела Гвенна, не оказало ни малейшего влияния на дальнейшие события, поскольку в этот момент в комнату, запыхавшись, ворвались две племянницы Гвенны, Анса и Дейзи, и сообщили, что ее отец, Озберт Бергасс, почувствовал себя хуже и требует ее к себе.
В одну из сон-явей он заболел прогрессирующим гнильцом, и Гвенна уже навещала его однажды в его отдаленном жилище. Существовало общее мнение, что это продлится недолго. Обычно все болезни в Кабинах тем и кончались.
- Я должна идти к нему, - сказала Гвенна.
Изоляция детей и родителей в критические моменты поддерживалась не так строго, а закон позволял посещение больных.
- Он был неоценимым для нас человеком, - церемонно произнес Комплейн.
Озберт Бергасс на протяжении многих сон-явей был старшим проводником, и его смерть являлась бы для племени ощутимой потерей, и, несмотря на это, Комплейн не высказывал желание навестить тестя: всякие сантименты племя Грина старалось искоренить. Как только Гвенна ушла, он сразу же отправился на рынок, чтобы повидаться с оценщиком Эрном Роффери и узнать, сколько стоит сегодня мясо. По дороге он миновал загоны для животных. Они были более чем полны домашним скотом, мясо которого было более вкусным и нежным, нежели у дичи, добываемой охотниками. Рой Комплейн не был мыслителем и никак не мог решить для себя такой парадокс: никогда до сих пор племени не жилось так хорошо, как сейчас, никогда плантации не давали такого урожая, чтобы даже простой крестьянин мог есть мясо каждую четвертую сон-явь, но зато он, Комплейн, был беднее, чем когда-либо. Он охотился все больше, но ловил все меньше, многие из охотников, которые встали перед той же проблемой, бросили свой промысел и занялись чем-то другим.
Будучи не в состоянии осмыслить логически низкие цены, которые Роффери установил на дичь, и обилие пищи, это печальное положение вещей Комплейн объяснял тем, что оценщик неприязненно относится ко всему клану охотников.
Комплейн вызывающе протолкался сквозь заполняющую рынок толпу и обратился к оценщику не особо-то вежливо:
- ...пространства для твоего "я".
- За твой счет, - с оживлением ответил оценщик.
Он поднял глаза от листа, над которым как раз корпел.
- Мясо сегодня упало, охотник. Надо добыть большую зверюгу, чтобы заработать шесть штук.
- У меня уже кишки переворачиваются! Когда я видел тебя в последний раз, ты говорил, что цена упадет на хлеб, паршивец.
- Выражайся повежливее, Комплейн, мне твое зверье и даром не нужно. Да, я говорил тебе, что цена на хлеб упадет, и это правда, но цена на мясо упала еще больше.
Оценщик с удовлетворением расправил свои пышные усы и разразился смехом. Несколько мужчин, крутившихся поблизости, присоединились к его веселью. Один из них, приземистый вонючий человечек по имени Чин, при себе имел стопку банок, которые он рассчитывал продать на рынке. Внезапным толчком Комплейн расшвырял их по сторонам. С бешеным ревом Чин вскочил, чтобы подобрать их, сражаясь одновременно с теми, кто уже успел их расхватать. От этого зрелища Роффери расхохотался еще пуще, но волна его смеха несколько изменила направление. Она уже не была направлена против Комплейна.
- Радуйся, что ты не живешь среди Носарей, - утешающе сказал Раффери. - Эти люди творят истинные чудеса. Они зачаровывают своим дыханием съедобных животных и попросту берут их голыми руками, так что охотники им совсем не нужны.
Внезапно он поймал муху, усевшуюся ему на шею.
- Кроме того, им удалось избавиться от проклятых насекомых, вроде этих.
- Чушь, - произнес старый человек, стоящий рядом.
- Не спорь со мной, Эфф, - сказал оценщик, - если ты не ценишь свои расходы выше доходов.
- Это чушь! - подтвердил Комплейн. - Не найдется такого идиота, чтобы поверил в место без мух.
- Зато я прекрасно представляю себе место без Комплейна! - произнес Чин.
Он уже успел собрать свои банки и теперь грозно пялился на Комплейна.
Они уставились друг на друга, готовые к драке.
- Ну, задай ему! - подбодрил Чина оценщик. - Покажи ему, что я не желаю видеть здесь всяких ловил, которые мешают мне заниматься делом.
- С каких это пор помойщик заслуживает в Кабинах большее уважение, чем охотник? - обратился ко всем остальным старый человек, названный Эффом. - Говорю вам, плохие времена настали для племени. Я счастлив, что мне не придется все это видеть.
А вокруг слышалось бормотание, полное ехидства и отвращения к старческой сентиментальности.
Неожиданно устав от этого окружения, Комплейн растолкал толпу и отошел. Он заметил, что старик следует за ним, и осторожно кивнул ему на ведьм, но теперь на ведьм уже не охотятся. Когда я был маленьким, мы все время устраивали такие охоты. Это, я тебе говорю, племя становится слишком мягким. Если бы от меня зависело...
Он засопел и замолчал, припоминая, наверное, зрелище какой-нибудь древности или древней огромной бойни. Комплейн, заметив приближающуюся Гвенну, ушел почти незамеченным.
- Как отец? - спросил он.
Она сделала ладонью жест, полный смирения.
- Ты же хорошо знаешь, что такое гнилец, - произнесла она бесцветным голосом. - Он отправится в Долгое Путешествие прежде, чем наступит следующая сон-явь.
- Полные жизни оказываемся мы перед лицом смерти, - торжественно произнес Комплейн. - Бергасс был весьма достойным человеком.
- А у Долгого Путешествия есть всегда свое начало, - закончила она за ним цитату из Литаний. - Сделать больше ничего не удастся. Сейчас у меня только сердце отца и твои обещания. Пойдем, Рой. Возьми меня на охоту в чащу, ну, пожалуйста.
- Мясо упало до шести штук за тушу, - сказал он. - Нет смысла идти, Гвенна.
- На штуку можно купить много, например, коробку для головы моего отца.
- Это обязанность твоей мачехи.
- Я хочу идти с тобой на охоту.
Он знал этот тон. Сердито повернувшись, он молча направился в сторону передней баррикады. Гвенна удовлетворенно засеменила рядом.
2
Охота сделалась для Гвенны великим развлечением. Она избавляла ее от Кабин, где женщинам было запрещено покидать территорию, занимаемую племенем. Кроме того, охота ее воодушевляла. Она не принимала участия в самом убийстве, просто кралась, как тень, за Комплейном, выслеживая зверей, населяющих чащу. Несмотря на развитое выращивание домашних животных и вытекающее отсюда падение цен на дичь, Кабины были не в состоянии удовлетворить все возрастающий спрос на мясо. Племя постоянно находилось на грани кризиса. Оно возникло всего два поколения назад, основанное дедом Грина, и еще какое-то время не могло быть самообеспечивающимся. По сути дела, любое серьезное событие или обстоятельство могло привести к разброду среди людей, которые принялись бы искать счастья среди других племен.
Снова Комплейн и Гвенна шли по тропинке, начинавшейся сразу за передней баррикадой, но потом свернули в чащу.
Несколько ловцов и охотников, которые встретились им по пути, исчезли в листве, и теперь их обступило одиночество - шелестящее безлюдье джунглей.
Комплейн вел Гвенну вверх по узенькому проходу, скорее продираясь через заросли, чем раздвигая их. Таким образом, он оставлял за собой менее заметный след.
Наверху они задержались, и Гвенна начала беспокойно заглядывать через его плечо.
Каждая из водорослей тянулась к свету с огромной энергией, образуя густую сетку над их головами. По этой причине освещение было довольно слабым и скорее будило воображение, а не помогало наблюдениям. К этому добавлялись еще мухи и множество мелких насекомых, словно дым струившихся среди листвы. Поле зрения было очень ограничено, окружение же казалось нереальным.
Однако, на этот раз не было никакого сомнения: к ним приглядывался какой-то мужчина с маленькими глазками и матово-белым лицом. Он находился в трех шагах от них, и поза его свидетельствовала о настороженности. Сильная его грудь была обнажена, всю одежду составляли шорты. Он всматривался в какую-то точку слева от них, но получалось так, что чем больше они к нему приглядывались, тем менее ясным становилось все вокруг, за исключением того, что мужчина этот находился там на самом деле. Неожиданно он исчез.
- Это был дух?
Гвенна вздрогнула.
Сжимая парализатор в руке, Комплейн двинулся вперед. Он был уже почти уверен, что поддался иллюзии от игры теней, такое ощущение вызывала скорость, с которой наблюдающий исчез.
Мгновение спустя от него не осталось даже никакого следа, за исключением нескольких смятых растений на том месте, где он только что стоял.
- Не пойдем дальше, - нервно зашептала Гвенна. - Это мог быть Носарь или Чужак.
- Не придуривайся, - ответил Комплейн, - ты хорошо знаешь, что порой встречаются дикие люди, охваченные безумием, которые по одиночке живут в зарослях. Он не причинит нам никакого зла, если бы он захотел в нас выстрелить, он давно бы это сделал.
Несмотря на эти слова, мороз прошел и по его коже при мысли, что бродяга мог в эту минуту следить за ними, готовя неминуемую, как зараза, гибель.
- Но у него было такое белое лицо, - возразила Гвенна.
Он резко взял ее под руку и двинулся вперед. Чем скорее они уберутся с этого места, тем лучше.
Они быстро пошли, пересекая дорожку, протоптанную дикими свиньями, и свернули в боковой коридор. Здесь Комплейн прижался спиной к стене и заставил Гвенну сделать то же.
- Слушай внимательно и смотри, не идет ли кто за нами, - прошептал он.
Водоросли шумели и шелестели, и бесчисленные мухи тоже нарушали тишину. Внезапно все эти звуки выросли до шума, от которого, как показалось Комплейну, его голова сейчас лопнет. Среди этой гаммы звуков можно было выделить один, которого здесь не должно было быть.
Гвенна тоже услышала его.
- Приближаемся к другому племени, - прошептала она. - Вон там оно, впереди.
Звук, который они услышали, был плачем и ревом ребенка, звук, выдававший близость племени задолго до того, как они достигли бы баррикад, задолго до того, как почувствовали бы запах. Еще несколько дней назад этот район заселяли исключительно свиньи, а это свидетельствовало, что приближается какое-то другое племя, и что оно пришло с другой палубы, что оно вторглось на охотничьи территории Грина.
- Мы доложим об этом по возвращении, - сказал Комплейн.
Он увел Гвенну в противоположном направлении. Они без труда продвигались вперед, считая по дороге повороты, придерживаясь отчетливо видных следов свиней. Район этот был известен, как лестница на корму, и здесь с более высоких уровней можно было спускаться на нижние палубы. Из-за поворота до них доносился звук ломающихся стеблей и отчетливое хрюканье. Там наверняка паслись свиньи.
Приказав Гвенне, чтобы она оставалась наверху, Комплейн скинул лук с правого плеча, наложил стрелу и начал осторожно спускаться вниз. Кровь охотника кипела в его жилах, он забыл обо всех хлопотах, двигаясь как тень. Глаза Гвенны следили за ним с немым восхищением. Отыскав наконец-то место, где можно достичь своих истинных размеров, водоросли росли здесь с нижних палуб наподобие гибких деревьев, и их кроны образовывали наверху монолитную поверхность. Комплейн подкрался к самому краю и заглянул вниз: среди высоких зарослей, похрюкивая от удовольствия, паслись животные. Комплейн не мог заметить приплод, хотя повизгивание и выдавало малышей.
Осторожно спускаясь вниз по ступенькам и пробираясь между вездесущими растениями, он неожиданно ощутил мгновенное сожаление о той жизни, которую он сейчас должен прервать. Казнь свиньи! Он сразу же подавил в себе это чувство. Наука не одобряла жалости.
Возле матери вертелось три поросенка, два черных и один бронзового цвета. Были это косматые, длинноногие, напоминающие волков создания с подвижными ноздрями и вытянутыми мордами. Самка повернулась, удобно подставляя широкий бок, подсознательно приподняла голову и крохотными глазками шарила вокруг.
- Рой, на помощь! - послышался внизу пронзительный крик. Это был полный испуга голос Гвенны.
Свиное семейство бросилось бежать с огромной скоростью, поросята продирались сквозь чащу вслед за матерью. Шум, который они производили, не мог заглушить звуков борьбы, доносившихся снизу.
Комплейн не колебался ни минуты. Растерявшись при первом крике Гвенны, он выпустил стрелу и, не попытавшись даже закинуть лук на правое плечо, выхватил парализатор и помчался по Кормовой Лестнице наверх, но растущие на ступеньках водоросли замедляли его бег и, когда он оказался на верхней площадке, Гвенны уже там не было.
Слева он услышал какой-то треск и побежал в том направлении. Бежал он пригнувшись, чтобы являть собой меньшую цель, и через несколько минут увидел двух бородатых мужчин, несущих Гвенну.
Она не сопротивлялась, казалось, что ее оглушили.
Чуть-чуть не хватило, чтобы он оказался жертвой третьего мужчины, которого он заметил до этого. Мужчина этот держался несколько сзади и, притаившись среди водорослей, прикрывал отход товарищей. Теперь же он выпустил вдоль коридора стрелу, просвистевшую мимо уха Комплейна. Комплейн бросился на землю, избегнув тем самым второй стрелы, и быстро отполз назад. Никому не пойдет на пользу, если он погибнет.
Наступила тишина, нарушаемая лишь привычным потрескиванием неестественно быстро растущих водорослей. Никому не пойдет на пользу, если он останется жив - обе эти правды оглушили его словно камнем по голове. Он потерял и добычу и Гвенну.
Теперь его ожидал суд Совета, перед которым ему придется оправдываться об обстоятельствах, при которых племя лишилось одной женщины. Шок заглушил на первый момент сознание того, что он лишился Гвенны. Комплейн не любил ее, нередко ненавидел, но она принадлежала ему, была его собственностью.
К счастью, возрастающий в нем гнев перевесил все остальные эмоции. Гнев. Это было верное лекарство, согласующееся с рекомендациями Науки. Он ухватил пригоршню гнилья и швырнул вдаль. Гнев его усиливался. Безумие! Он бросился на землю, дергался, проклинал все это в абсолютной тишине.
Через какое-то время ярость ослабла, оставляя за собой пустоту. Долгое время он сидел, обхватив голову руками, и ощущал, что мозг его взбудоражен, как и во время прилива. Ему не оставалось ничего другого, как подняться и вернуться в Кабины. Он должен отдать рапорт. Теперь в его голове было полно безрадостных мыслей.
Я бы мог просидеть здесь бесконечно.
Ветер легонький, у него всегда одна и та же температура! Темно бывает очень редко. Вокруг меня водоросли растут, падают, гниют. Здесь мне ничто не грозит, в худшем случае - смерть.
Но только продолжая жить, я смогу отыскать то "что-то". А может, "этого" вообще не существует?
Но если не существует такое важное "что-то", то это тоже форма существования. Отверстие. Стена. Священник говорит, что произойдет катаклизм...
Я почти могу вообразить себе это "что-то", оно огромное как... Разве может что-либо быть больше, чем мир? Нет, ведь это и был бы как раз мир... Мир, корабль, земля, планета... Это все теории других людей, не мои. Это только жалкие потуги, теории ничего не объясняют, это всего лишь болтовня растерянности...
Вставай, ты, слабоумный.
Он встал. Если возвращение в Кабины было лишено смысла, то сидеть тут - тем более. Но в первую очередь удерживало его от возвращения сознание того, какой безразличной будет реакция: старательно избегающие взгляды, глупые шуточки насчет того, какая судьба уготовлена Гвенне, и наказание за ее утрату. Он не спеша направился назад, продираясь сквозь переплетение водорослей.
Прежде чем он появился на поляне перед баррикадой, он свистнул. Его узнали и пропустили в Кабины. За время долгого его отсутствия в Кабинах произошли значительные перемены, которые он не мог, несмотря на свою подавленность, не заметить.
Серьезной проблемой для племени Грина являлась одежда, на что указывала ее разнородность. Не существовало двух одинаково одетых людей, и это в условиях, при которых индивидуализм не был по меньшей мере распространенным качеством.
Одежда не служила племени защитой от непогоды - с одной стороны, прикрывала наготу и успокаивала страсти, с другой - являла собой более легкий способ для определения общественного положения. Только элита, а значит, стражники, охотники и люди с положением могли позволить себе нечто вроде мундиров, остальные же представляли из себя разнородную толпу, наряженную в всевозможного вида ткани и шкуры.
В эту минуту старые и бесцветные одеяния выглядели как новые. Даже самые нищие из нищих разгуливали в прекрасных зеленых лохмотьях.
- Что тут, черт побери, творится, Батч, - спросил Комплейн проходившего мимо мужчину.
- Сегодня утром стражники нашли склад с красками. Покрасься. Готовится великий праздник.
Неподалеку собралась взволнованная, суетящаяся толпа. Вдоль борта развели костры, на которых, словно котлы колдуний, стояли наполненные кипящим содержанием все оказавшиеся свободными сосуды.
Желтый, алый, красный, фиолетовый, черный, пурпурный, зеленый, медный - все эти цвета бурлили, пузырились, парили.
Собравшиеся поминутно опускали в краску какую-либо из частей гардероба. Среди облаков пара необычно восторженные лица что-то выкрикивали.
Это не было единственным применением краски. С того момента, как было принято решение, что Совету она не нужна, стражники выставили банки для всеобщего использования.
Начались танцы. Во влажной еще одежде словно подвижные радуги, ступающие по разноцветным лужам, мужчины и женщины, собравшиеся на открытом пространстве, образовали круг, взявшись за руки. Какой-то охотник вскочил на ящик и запел, за ним вскочила женщина в желтом платье и принялась в ритм бить в ладоши. Еще кто-то ударил в тамбурин. Все больше и больше людей скакало и прыгало вокруг котлов с красками. Так они танцевали, задыхаясь в радостном самозабвении, пьяные от оргии красок, каких большинство из них в жизни не видело.
Ремесленники и некоторые из стражников, поначалу безразличные, подхваченные общим настроением, постепенно присоединились к танцующим. Из помещения, где занимались сельскохозяйственными работами, от баррикад бежали мужчины, тоже собираясь принять участие в общем празднике.
Комплейн обвел все это пасмурным взглядом и, повернувшись, отправился в сторону Комендатуры, чтобы отдать рапорт.
Один из офицеров молча выслушал его сообщение, после чего приказал ему идти непосредственно к лейтенанту Грину.
Потеря женщины могла быть расценена как серьезный проступок. Племя Грина насчитывало примерно девятьсот человек, из которых чуть ли не половину составляли несовершеннолетние. Женщин же было около ста тридцати. В такой ситуации никого не могло удивить то, что драки из-за женщин были источником самых частых неприятностей в Кабинах.
Комплейна доставили к лейтенанту. Окруженный стражниками, за столом, помнившим лучшие времена, сидел пожилой мужчина с кустистыми нависшими бровями. Хотя сидел он абсолютно неподвижно, вся его фигура выражала неодобрение.
- Пространства для вашего "я", - несмело произнес Комплейн.
- За твой счет, - злобно ответил лейтенант.
Немного помолчав, он буркнул:
- Охотник Комплейн, каким образом ты потерял жену?
Прерывающимся голосом Комплейн описал происшедшее на площади Кормовой Лестницы.
- Это могло быть работой Носарей, - заметил он в конце.
- Не рассказывай нам эти бредни! - проворчал один из приближенных Грина Циллак. - Мы уже слышали эти истории о сверхлюдях, и мы не верим им. Племя Грина властвует над всем по эту сторону Джунглей.
По мере того, как Комплейн продолжал свой рассказ, лейтенант делался все более злым. Он начал дрожать, глаза его наполнились слезами, с искривившихся губ закапала на подбородок слюна, а из носа потекли сопли. По мере нарастания ярости стол начал ритмично раскачиваться. Грин трясся, бормотал, и лицо его под шевелюрой взлохмаченных седых волос сделалось синим. Несмотря на испуг, Комплейн вынужден был признать, что это оказалось прямо-таки неповторимое зрелище.
Неожиданно наступила кульминация. Лейтенант, еле живой от изнеможения, упал и замер. Тотчас же Циллак и Патч встали над его телом с парализаторами наготове. Лица их передергивались от гнева. Очень медленно, все еще содрогаясь, лейтенант поднялся, встал и с трудом опустился в кресло. Он был явно сильно утомлен этим ритуалом.
Так его когда-нибудь и кондрашка хватит, подумал Комплейн, и эта мысль принесла ему неожиданное утешение.
- Теперь надо прикинуть, как наказать тебя согласно с законом, - с усилием произнес старик.
Он беспомощно зашарил глазами по комнате.
- Гвенна была бесполезна для племени, хотя и дочь такого знаменитого отца, - сказал Комплейн.
Он облизнул губы.
- Видите ли, она не могла иметь детей. У нас родилась всего одна девочка, да, больше детей у Гвенны не могло быть, поймите, так говорил отец Маррапер.
- Маррапер - это кусок дерьма! - выкрикнул Циллак.
- Твоя Гвенна была очень привлекательна и прекрасно сложена, - сказал Патч. - И наверняка хороша в постели.
- Ты знаешь законы, молодой человек, - заявил лейтенант. - Их установил мой дед, когда основал это племя. Вместе с Наукой они имели огромное значение для нашего племени. Что это там за шум снаружи? Да, мой дед, он был великий человек. Я помню, как в тот день, когда он умирал, он послал за мной...
На самом деле страх еще не покинул его, но с неожиданной ясностью Комплейн увидел их всех четырех такими, какими они были на самом деле: углубленные в себя, они замечали других лишь в той степени, в которой обнаруживали в них свои собственные потаенные страхи. Изолированные и одинокие, конфликтующие со всем вокруг.
- Какой будет приговор? - резко прервал воспоминания Циллак.
- Подожди-ка, дай подумать. Собственно, ты уже наказан потерей женщины, Комплейн. Временно для тебя никакой другой не найдется. Что там за вопли?
- Он должен быть публично наказан, иначе начнут говорить, что вы теряете власть, - хитро заметил Патч.
- Ну конечно же. Я ото всей души собираюсь наказать его. Твое замечание было совершенно излишним, Патч. Охотник Комплейн, ты на протяжении шести следующих сон-явей получишь шесть раз плетьми, что будет выполнять капитан стражи перед каждым сном, начиная с сегодняшнего. Вот так. Можешь идти. Циллак, бога ради, сходи посмотри, что там творится.
Комплейн оказался за дверьми в самом сердце оргии красок и звуков. Ему показалось, что здесь собрались все, что все принимают участие в этом бессмысленном, безумном танце. В иных условиях он присоединился бы к ним, поскольку стремился, как и любой, хоть ненадолго сбросить с себя груз серых будней, но в своем теперешнем настроении он осторожно обогнул толпу, стараясь никому не попадаться на глаза. И все же он воздержался с возвращением в свою каморку (было принято, что его из нее выгонят, поскольку холостые мужчины не имели права на отдельное помещение). Он околачивался недалеко от толпы, вокруг буйствовал танец, а он ощущал в желудке тяжесть предстоящего наказания.
Отдельные группы выделялись из общей массы и отплясывали парами в такт музыке каких-то инструментов. Оглушающий шум, суматошные движения голов и рук танцоров...
Глядя на это, зритель мог бы отыскать много причин для беспокойства.
Несколько мужчин не принимали участия во всеобщем безумии. Были это высокий доктор Линдсней, Фермор, Вэнтедж, как всегда прятавший свое лицо, и палач. Этот был попросту при деле, ради которого он в соответствующее время и объявился в сопровождении стражников рядом с Комплейном.
С осужденного ловко содрали одежду, после чего он получил первую порцию уготовленного ему наказания. В нормальных условиях отправлению наказания сопутствовала бы толпа зевак, но на этот раз более интересное зрелище приковывало их внимание, и Комплейн страдал почти в одиночестве. На следующий день он мог рассчитывать на гораздо больший интерес. Прикрывая рубашкой раны, он с трудом направился к своему жилищу. Там его поджидал отец Маррапер.
Произведения
Критика
