Улыбка до боли в щеках
А. Таланов
Прежде всего несколько слов об авторе.
Корни творчества Сарояна — не только в американской почве. Их питали и соки армянской земли — тот особый народный армянский юмор, в котором улыбка так часто смягчала гримасу боли, причиненной народу драматическим ходом его истории, та склонность к философической притче, что так характерна для армянских народных сказок. Недаром одна из первых книг Сарояна называлась «Меня зовут Арам» и через семейные предания и рассказы уводила читателя ко второй родине автора.
Уильям Сароян родился в 1905 году в Калифорнии, в семье эмигрантов из Армении. Тринадцатилетним мальчиком начал он самостоятельную жизнь и, прежде чем стал профессиональным писателем, переменил много занятий: был рассыльным, батраком, конторщиком, почтальоном, солдатом. Первый его рассказ, напечатанный в издававшемся в Америке армянском журнале, привлёк внимание к автору, а вскоре маленькая повесть «Отважный юноша на летающей трапеции» принесла молодому писателю шумную славу.
Своей книге «48 рассказов», изданной в 1942 году, то есть во время второй мировой войны, Сароян предпослал следующее коротенькое авторское предисловие:
«Эта книга написана за и против:
Она — за безыменного человека, существующего во множестве, гонимого на смерть, запуганного, согнанного в толпы, униженного, дерущегося отчаянно, поневоле или равнодушно.
Она — против всех людей, которые умышленно или бессознательно, по своей вине или без вины, из благородных побуждений или по глупости, раскаиваясь или не раскаиваясь призывают к смертоубийству сегодняшний мир беспомощных человеческих созданий».
Эта краткая формула еще не позволяет нам вполне уяснить идейную позицию автора; его «за» и «против» не выказывают проникновения в существо совершающихся в мире трагических процессов истории. Но из этих скупых и взволнованных слов ясно по крайней мере одно: мир, ввергнутый в войну, Сароян разделил для себя надвое; он увидел людей угнетаемых, брошенных в битву помимо их воли, и поднял голос в их защиту, увидел поджигателей бойни и захотел отмежеваться от них.
По-разному проявляется гуманизм художника. И высшей степенью его проявления является гуманизм воинствующий, открывающий людям перспективы исторического развития и пути действенной борьбы за торжество наивысшего гуманистического идеала, за создание справедливо устроенного общества. Тщетно было бы искать у Сарояна проявления таких гуманистических черт, присущих творчеству Горького и позднего Роллана. Но и боль за трудную судьбу «маленького человека», живущего в обществе, устроенном несправедливо, стремление выразить свое сочувствие к нему хотя бы доброй улыбкой — это тоже проявление гуманизма, и такое проявление присутствует едва ли не во всем, что написал Сароян. А написал он немало: перу его принадлежат шесть романов, двенадцать пьес, более полутора тысяч рассказов.
Из них на русский язык было до сих пор переведено весьма немногое, и лишь теперь этот пробел несколько заполняется благодаря хорошей инициативе Детгиза, предлагающего вниманию нашего читателя сборник рассказов Сарояна.
Познакомимся с героями этих рассказов.
Вот один из них — мальчуган из бедной армянской семьи (он присутствует во всех рассказах сборника). Забавный, лукавый проказник, вечно попадающий в истории, он делится с нами своими первыми житейскими наблюдениями.
Жестокий мир окружает мальчика. Недаром один из героев рассказов восклицает: «Какой смысл жить, если все так гадко кругом и никто не знает, что делать?» Ему откликается другой голос: «Мир? Я знаю все о нашем земном мире. Злоба и скупость, ненависть и страх, порочность и гниль. Пусть так, но я его люблю, каков он есть». Мы можем понять и такую любовь, но мы знаем, как нелегка она и горька, и нас не обманывает улыбка, с которой и автор и его герои стремятся встретить любые невзгоды, которыми обитаемый ими капиталистический мир окружил человека.
Не правда ли, как весело настроены все одиннадцать членов семьи, о которой говорится в рассказе «Муравьи». Это удивительно веселые люди! Они сняли дом, но платить им за него нечем. Дела их идут из рук вон плохо, однако настроение всегда превосходное.
Старая бабушка подает всем пример жизнерадостности и умения довольствоваться самым малым. Большое семейство не умещается в арендованном доме, лишь некоторые «обосновались в самом доме, другие — на воздухе, во дворе, а мой кузен Мерль поселился на крыше — оттуда, мол, гораздо лучше все видно».
И даже когда дом подвергается нашествию кусачих муравьев, никто в беззаботном семействе не унывает. Напротив, схватка с муравьями служит поводом для знакомства и затем счастливого брака кузины Вельмы с удалым морячком Джоном Тархилом. И с того дня «в нашем доме стало подпрыгивать от муравьев уже не одиннадцать человек, а двенадцать».
Нет, не так она проста и беззаботна, эта улыбка.
Рассказ кончается так: «Поистине чудесные два месяца провели мы в новом доме: тут и муравьи, и пароход, на котором побывал Джон Тархил, и замужество Вельмы. Через два месяца у нас выключили воду, газ и свет, и неделю мы прожили без современных удобств, а через неделю явился квартирный агент и сказал, что мы должны уплатить за квартиру или выметаться на улицу».
У. Сароян отлично владеет диалогом с выразительным подтекстом. Диалог — основная форма его повествования. Очень характерен в этом смысле рассказ «Певчие пресвитерианской церкви», в котором ажурная легкость и непринужденность диалогов заставляют забыть, что перед нами литературное сочинение, а не стенографическая запись речи остроумного человека.
Трудно удержаться, чтобы хоть вкратце не передать сцену из этого рассказа, высмеивающего ханжество американцев. И тут повествование ведется от лица бойкого мальчугана. До тринадцати лет он не был крещен в церкви. Наконец, по настоянию священника, его крестили по католическому обряду. «Дело совершилось в субботу после полудня. Все заняло не больше пяти минут, и как я ни старался, а после крещения не чувствовал в себе никакой перемены», — говорит герой рассказа.
Весь рассказ пронизан юмором, рожденным не искусственными, надуманными ситуациями, а тонко подмеченными реальными явлениями жизни.
Герои У. Сарояна оптимистичны, и трудности жизни они пытаются встречать с улыбкой. Таков незадачливый фермер-мечтатель Мелик в рассказе «Гранатовая роща». Красота — вот к чему он стремится в своей жизни. «Он хотел бы сажать красоту, как цветы, и любоваться ее ростом». Во имя увлекательной идеи Мелик насаждает гранаты в безводной пустыне. «Здесь, — говорит он, — в этом ужасном запустении, расцветет сад, прохладные ключи забьют из земли, и все творения красоты обретут бытие».
Ничего, что все насаждения Мелика погибают на бесплодной земле и сам фермер разоряется, — все же он сохраняет свою веру в красоту жизни.
Неизменно сохраняет улыбку и бедняк парикмахер, у дяди Которого дрессированный тигр отгрыз голову (так своеобразно называется и рассказ). В грустных обстоятельствах своего существования стремятся быть веселыми и нищие герои рассказа «В горах мое сердце».
Однако совсем по-иному улыбается голодный мальчуган — продавец апельсинов, стоящий на улице («Апельсины»). Ему вовсе не до улыбки: он почти падает от истощения. Но он пытается своей жалкой улыбкой завлечь покупателей. Люди, пославшие его торговать, говорят: «Мы в Америке, а не где-нибудь». А в этой стране, чтобы не умереть с голоду, бедняк должен уметь угождать имеющим деньги.
...День кончался, становилось темно, а продавец апельсинов все еще не нашел покупателей. И ему представилось, «что для того он только и рожден, чтобы стоять здесь, на углу, до конца света, протягивать людям апельсины и улыбаться. Все так черно и пусто, а он стоит и улыбается им до боли в щеках и сердится на них за то, что они даже не улыбнутся в ответ...
Улыбка «до боли в щеках», улыбка, означающая уже не беззаботное приятие мира «таким, каков он есть», но превращающаяся в трагическую маску, — вот истинное лицо бедняка, героя многих рассказов Сарояна.
Л-ра: Новый мир. – 1958. – № 4. – С. 254-257.
Произведения
Критика
