Франц Холер. Огрызок карандаша

перевод - Куприянов Вячеслав

7 историй

1

Я вовсе ни о чем не думал, когда я подобрал маленький желтый огрызок карандаша, который валялся на мостовой недалеко от старой разрушенной башни.

Но в ту же ночь стучали в мою дверь так долго, пока я не открыл. Там стояли два великана, которые схватили меня.

«Ты украл наш карандаш», сказал один из них, «теперь ты должен описать нашу историю!»

Они втащили меня в подвал башни, приковали цепью к тяжелому столу, и с этих пор я каждую ночь при свете двух факелов вношу все их злодеяния в толстую книгу, я должен записывать крики замученных и беспощадные смертельные удары этих великанов, которые сопровождали свои рассказы диким смехом, и поскольку они заставляли меня постоянно очинивать этот огрызок карандаша и он отнюдь не делался короче, кажется, что в книге моей будет бесконечное множество страниц.

2

Когда я подобрал маленький желтый огрызок карандаша, который недалеко от старой разрушенной башни валялся на мостовой рядом с наполовину исписанным покупочным чеком, я не предполагал, какие последствия для меня будет иметь это.

Огрызок в моей руке стал тяжелым и превратился вдруг в золотой карандаш, острый кончик которого указывал на башню, и меня с неодолимой силой потянуло именно к ней.

Я приблизился к башне, обошел вокруг нее под водительством карандаша, и на другой ее стороне он выскользнул из моих рук и воткнулся в землю прямо перед диким вишневым деревом. Кто сможет меня упрекнуть за то, что я тут же схватил проржавевшую лопату, которая была прислонена к стене башни, и стал остервенело копать, пока не уперся во что-то твердое? И сундук, который я выкопал, кто бы из вас не поднял его и кто бы из вас не открыл замок, который как раз так легко открылся? И кто бы из вас не вонзил лопату в оскаленную пасть бульдога, который выскочил бы из сундука и бросился на вас?

И теперь, когда из башни вышел человек в длинном черном плаще, увидел мертвого пса и потребовал от меня, чтобы я отдал ему за убитого зверя этот золотой карандаш – разве можно было поступить иначе, как вручить ему карандаш, пробормотать извинения и пойти дальше своей дорогой?

Как мог я знать о том, что человек в черном плаще тут же превратит меня в маленький желтый огрызок карандаша, которому уже больше ничего не оставалось, как записать это приключение на покупочном чеке рядом со словами хлеб, молоко, маргарин, черничный йогурт и спички?

3

Именно в тот момент, когда я во время прогулки шел мимо старой разрушенной башни, мне пришло на ум начало какой-то новой песни, и я обнаружил, что, хотя у меня с собой был блокнот, но ничего, чем бы я мог это записать.

И тут мой взгляд упал на маленький желтый огрызок карандаша, который лежал передо мной на мощеной пешеходной дорожке. Я нагнулся, поднял его, записал строчку и тут же мне пришли на ум все те другие строчки, из которых должна была состоять вся песня, и я в тот же вечер послал ее композитору, который ее ждал.

Это был лет 30 назад. Песня стала мировым хитом, и приносила мне ежегодно столько денег, что у меня больше не было необходимости писать что-либо.

Для маленького желтого огрызка карандаша я соорудил стеклянный футляр с красной бархатной подушечкой и поставил его на полку в окружении золотых граммофонных пластинок, появлению которых я был ему обязан.

Еще не раз я вынимал его из футляра и набрасывал им на бумаге разные новые песни, я ходил даже с ним на прогулки, бросал его на землю и поднимал снова, чтобы записать в блокнот песню, и многие из них казались мне лучше, удачнее, отточеннее, но ни одна их них не принесла мне даже подобия прежнего успеха.

4

Странный случай произошел со мной, когда я во время прогулки, идя, куда глаза глядят, подобрал на мощеной пешеходной дорожке маленький желтый огрызок карандаша.

Старая башня, которая стояла поблизости, с грохотом и скрежетом рухнула, стая волков ринулась с опушки леса и напала на деревню, которую я только что покинул, транспортный самолет, из моторов которого било пламя, промчался вплотную над крышами деревни и рухнул в виноградники позади нее, в которых он оставил дымящуюся воронку, на кладбище возле церкви разверзлись могилы и процессия мертвецов поднялась и с пением псалмов направилась к переходу через автобан.

Когда я, объятый страхом, вернулся в дом моих знакомых, у которых я гостил, они размахивали перед моим носом письмом с известием, что моя пьеса, над которой я работал три года, готовится к премьере в венском Бургтеатре.

Впрочем, все остальное без изменений.

5

Я еще немного помедлил, когда я во время одной из моих прогулок вблизи старой разрушенной башни увидел на мощеной пешеходной дорожке маленький желтый огрызок карандаша. Он был весьма запачкан и очевидно его грифель был обломан.

Но моя склонность к карандашам победила.

Я подобрал огрызок, принес его домой, очистил от грязи, и когда под ее заскорузлым слоем проявился номер 2, которым я особенно любил писать, я воспринял это чуть ли не как выигрышный номер лотереи. Я очинил его, стараясь не обломить грифельный стержень, вставил огрызок в красный карандашный удлинитель и начал писать первые слова речи, которую я должен был держать впоследствии, и радовался, как хорошо бежал карандаш и как хорошо потекли мои мысли.

С тех пор я начинаю все мои сочинения именно этим карандашом, который постепенно становится все меньше, и я с некоторым страхом предвижу тот момент, когда я уже не смогу его дальше очинивать.

Меня можно снова все чаще видеть на прогулках, и взгляд мой при этом скорее устремлен не вдаль, а себе же под ноги.

6

Я не могу устоять перед карандашами.

Когда они призывно разложены на рекламном стенде, я обязательно суну один в карман; также и в номерах гостиниц они рядом с блокнотом у телефона наготове, и не важно, что они порой никуда не годятся, я их забираю с собой.

Не таит ли в себе такой карандаш, говорю я себе, сотни слов и историй, которые он готов мне поведать, как только я возьму его в руки, склонившись над чистой страницей?

Вот так же во время одной из моих прогулок вблизи старой разрушенной башни я не мог не подобрать замеченный мною на мощеной пешеходной дорожке маленький желтый огрызок карандаша. Но как только я взял его в руки, чтобы потом очистить его бумажным носовым платком, его деревянная оболочка распалась и обнажила многократно обломанный грифельный стержень, так что он очевидно уже никуда не годился и я снова выбросил этот огрызок и пошел дальше.

Откуда тогда у меня появилось это скверное чувство, с которым мне пришлось бороться еще какое-то время? Как будто я только что бросил в беде раненого.

7

Когда я во время одной из моих прогулок вблизи старой разрушенной башни заметил на мощеной пешеходной дорожке маленький желтый огрызок карандаша, я нагнулся, чтобы подобрать его.

Но тут я остановился.

«Огрызок карандаша?» подумал я, «Действительно, зачем мне какой-то огрызок карандаша?»

Я выпрямился и пошел дальше.

Вдалеке, подобно отражению неба, можно было видеть за Лигурийским берегом море.