Пони для Элиф

Заплакало окошко промозглою зимой —

Грустно стало девочке, оставшейся одной.

Она сидела молча — смотрела в неба даль,

А на душе у милой огромная печаль...

Детские страдания бывают очень разными —

И льются слёзы жалости потоками напрасными.

Что огорчить их может? Что мама не пришла,

Или конфетку сладкую она не принесла.

И страхов очень много: темно, вдруг резкий звук.

А сколько неизвестного и нового вокруг!

Последствия — туманны, а опыта — чуть-чуть:

И по ночам от страхов им долго не заснуть.

Гёнуль спешила на работу. Магазин должен открыться через полчаса — она опаздывает и чувствуя это, пытается прибавить шагу, но дыхания ей не хватает, и через пять минут предательская одышка, появляющаяся всегда, когда она спешит, напоминает, что пора бросить курить.

«Пора, конечно, пора! Ни к черту легкие стали, а сезонные бронхиты и ночной кашель — отнюдь не лучшие спутники еще молодой женщины!» — и Гёнуль в который раз решает, что это будет самая последняя сигарета.

«Электронные сигареты не помогли — куплю специальных таблеток, которые что-то в голове блокируют.»

Последняя мысль заставляет ее разволноваться и засомневаться в безопасности этого метода: «Главное, что б эта таблетка блокировала только курение, мозг — дело тонкое, как бы чего другого не заблокировала...»

Гёнуль, закурив, ненадолго остановилась перед старым двухэтажным домом. Фасад его весь потрепан: дом много видел, страдал и сменил много равнодушных владельцев, а теперь ждёт, когда его обновят или покрасят, на худой конец. Во дворе повсюду разбросаны пакеты с мусором: во всем ощущается заброшенность и небрежность, а еще этот специфический запах, проникающий в легкие, вызывающий першение.

Гёнуль закашлялась.

«Пора бросать курить! Эта привычка до добра не доведёт! А здесь, похоже, топят углём,» — подумала женщина, и взгляд ее скользнул по стене дома наверх, к трубе, из которой валил дым. В окне второго этажа она заметила девчушку, смотревшую прямо на неё. Гёнуль зачем-то махнула ей рукой и приветливо улыбнулась. Девочка, встрепенувшись, тут же отошла от окна, спрятавшись в тени занавески.

***

«Снова эта тетя идёт! Сейчас остановится и закурит,» — подумала Элиф и продолжила свое наблюдение возле замерзшего окна.

Женщина за окошком замедлила шаги, быстро опустила руку в карман, что-то достала оттуда, немного ссутулилась, а потом резко выпрямилась и подняла лицо.

«Ой!» — вскрикнула Элиф и отпрянула от окошка. — «Это она — волшебница из соседнего магазина. Интересно, узнала она меня?»

Элиф каждый день проходит мимо витрины, за которой прячется царство волшебницы: куклы, паровозики, плюшевые зверюшки, дома для принцесс и принцев. Она замирает возле витрины, прижимается лицом к холодному стеклу, и тогда волшебный дымок окутывает принцесс и принцев — они поворачивают к ней свои красивые лица с большими глазами, густыми ресницами и вежливо кивают ей головой, предлагая войти к ним. Элиф здоровается с ними, а один из принцев, тот, у которого голубые глаза, всегда вежливо протягивает ей руку: «Проходите, пожалуйста!»

Коснувшись его руки, Элиф превращается в Фею с розовыми волосами и такими же розовыми крылышками, одетой в блестящее бальное платье, а розовый пони — он тоже находится в этом чудесном царстве — подходит к ней, опускается на одно колено, приглашая ее сесть верхом, чтобы вместе полететь в волшебную страну, в которой на волшебном лугу живут другие удивительно красивые Феи, пьющие по утрам цветочный нектар, порхающие с одного цветочного бутона на другой под музыку кузнечиков и цикад. Феи помогают бабочкам и божьим коровкам, следят за порядком на лугу, а если вдруг кто-то заболеет или произойдет досадное происшествие, то у Феи есть волшебная палочка! Один взмах которой, — и потерявшая крыло бабочка летит к прекрасному цветку на новых крылышках!

У Элиф замерзла щека, и она заставила себя отойти от витрины. В то же самое мгновение растаяла страна Фей: улетела, растаяв, словно туман, оставив девочку в одиночестве на этой морозной улочке, перед витриной магазина. В витрине всё тот же розовый пони приветливо смотрел на свою Фею. А Фее ничего не оставалось, кроме как пообещать Пони: «Постой здесь еще немножечко! У меня есть копилка. Скоро я ее открою, и мы улетим вместе в нашу волшебную страну! Ты меня дождись, пожалуйста! Договорились? А пока я каждый день буду приходить к тебе, чтобы тебе не было очень скучно стоять здесь одному, без своей Феи!»

***

— Элиф, возьми деньги и сходи в булочную, пока я готовлю завтрак! Слышишь? И оденься потеплей — на улице мороз,— кричит ей бабушка из кухни.

Элиф словно ждала этого сигнала к действию: подпрыгнула на стуле и вприпрыжку побежала одеваться в коридор.

«Пони, я уже иду!»

Быстро одевшись, она выбежала на улицу, затем купила горячий батон в булочной, и понеслась к любимой витрине. Почти достигнув цели, она замерла, остановившись: вот незадача! Ее знакомая, которую девочка каждый раз видит из окна, задумала сделать перестановку в магазине и суетится по другую строну витрины, перебирая игрушки, стоящие в ней.

Девочка в нерешительности остановилась у дома напротив и решила дождаться того момента, когда женщина, завершив свою работу, пройдет за прилавок.

«Ну, что так долго! Нельзя закончить эту работу побыстрее!» — волнуется Элиф: ей не терпится – она хочет быстрее подойти к витрине с пони. Девочка озябла, да и бабушка ждет ее дома с теплым хлебом к завтраку, который совсем уже остыл и совершенно не теплый теперь.

«Похоже, ушла!» — не увидев хозяйку магазина в витрине, решила Элиф и перешла через улицу на сторону магазина, тут же столкнувшись с его хозяйкой, выходившей из дверей магазина.

— Заходи в магазин! Зачем мерзнуть на улице?— сказала она девчушке, которая внезапно рванула от нее прочь. — Эй, ты что испугалась меня? — крикнула она, но куда там: девочка припустилась от нее бегом.

«Быстрая какая!» — подумала Гёнуль, глядя ей в след. — «Смешно подпрыгивает, как зайчик, а вместе с ней и пакет с хлебом подлетает вверх. Домой, видимо, спешит. А пальтишко у нее не по росту: талия болтается где-то в области подмышек, рукава коротковаты и не прячут выросших из них длинных запястий.»

Гёнуль грустно вздохнула. Дети. Где-то в области сердца — легкий укол, а потом спазм и холодок, разливающийся от желудка до горла.

«Наверное, здесь и находится душа — вот она и щемит.»

Гёнуль приложила руку к месту, где ощутила боль. Стало легче.

Дети. Отец долго не мог понять, почему Гёнуль хочет открыть именно магазин игрушек. Ну кто их здесь будет покупать? Прогорим. Но, увидев глаза дочери, махнул рукой. Ничего, у старшего сына продуктовый магазин — голодными не останемся.

У старшего брата не только магазин, но и семья, и дети, с которыми Гёнуль возится с удовольствием и при любой возможности берет к себе.

«Ладно, дочка,» — согласился отец и посмотрел на нее своим всепонимающим взглядом. Лучше бы не смотрел так, словно все видит и знает, и боль ее видит, конечно...

В магазине у самого входа Гёнуль поставила небольшую коробку. Когда маленькие гости покидают магазин с понравившимися им куклами, машинками, пистолетиками- стрелялками, конструкторами и плюшевыми друзьями, или без всего, утирая заплаканные личики с обязательными словами: «ну, купи, купи!» — Гёнуль останавливает ребенка и предлагает опустить руку в коробку.

«А зачем?» — тут же спрашивают дети .

«В коробке добрый зайчик живёт!» — уверяет она их

«Зайчик?» — округлив глаза, переспрашивает ребятня.

Но после такого объяснения, кто робко, а кто смело опускает руку внутрь коробки, и словно фокусник, достаёт фигурное печенье: зверюшку, машинку — кому что досталось.

«Это мне?» — еще не совсем верит счастливец.

«Тебе, конечно, тебе! Это от доброго зайчика подарочек,» — улыбается Гёнуль, приободряя детей, и гладит их по головке.

Дети улыбаются в ответ, а кто-то пытается еще раз опустить руку в волшебный ящик, но родители говорят, что тогда для всех детей не хватит угощения.

Печенье Гёнуль делает сама и раскрашивает специальными красками. То, что не успели съесть посетители ее магазина, раздает соседской детворе.

«И почему моя утренняя знакомая, девчушка в старом пальто, так испугалась меня ?» — задумалась Гёнуль.

***

— Ты где ходишь, Элиф? Смотри, сама замерзла, даже щеки покраснели, а руки-то, руки, ледянющие! Иди скорее к печке! Ну что ты возишься? Дай сапоги с тебя сниму, — суетится вокруг Элиф бабушка.

— Бабушка, а если б у меня была волшебная палочка, мама бы поправилась?

— Какая палочка? Это все сказки! Хлеб-то где? — вдруг вспомнила бабушка. Обеспокоенная тем что внучка замерзла, она совсем о нем забыла.

— Тут, в пакете, а вот волшебная палочка...

— Элиф, не говори ерунды! Накинь мою кофту и посиди возле печки. Чай придется снова заварить — остыл совсем. Чуть позже позову завтракать. Тебе же в школу! Посмотри на часы! — бабушке некогда слушать Элиф — она торопится на кухню.

«А мама знает, что волшебство есть! Когда же она поправится и когда ее можно навестить в больнице?» — глаза Элиф увлажнились, и все предметы в комнате стали многослойными, как во сне. Элиф быстро заморгала глазками, и почувствовала, как по щукам потекли ручейки: по правой — быстрый и проворный, защекотавший подбородок, по левой — неспешный, превратившийся в большую каплю, упавшую на кофточку.

— Ты что, плачешь? По маме соскучилась, деточка?— вошедшая в комнату бабушка обняла девчушку. — Врач сказал, что скоро мы сможем навестить твою маму! Да и отец твой обещал приехать.

— Правда? — в глазах девочки, как во время грибного дождика, вспыхнули солнечные зайчики.

«Скучаешь, скучаешь, милая, а как же иначе? Мать твоя, волшебница, со сказками своими ушла в свой мир, придуманный ею, пока врачи разобрались, что с ней. А нам казалось, что просто стала твоя мать чудной, задумчивой, забывчивой. Не пускают пока к ней близких: боятся лишних эмоциональных нагрузок. Придумали тоже: нагрузок! Разве близкие и родные — это нагрузка? А дочке-то, что сказать? Скучает ведь. Отец на заработках, не звонит почти. Не хочет никак понять, что жена больна: блажь это ваша — говорит. Блажь...

***

Элиф внимательно всматривается в улицу за окном:

«Что-то сегодня не видно тети из волшебного магазина.»

— Бабушка, я за хлебом схожу, ладно? — кричит она.

— Иди! Только быстро — никак в прошлый раз: ждала тебя, ждала. Кофту под пальто пододень! Холодно.

Элиф, выбежав из дома, спешит к витрине.

«За хлебом потом забегу, а то он замерзнет и станет холодным!» — радуется своей находчивости Элиф.

В витрине — ее дружочек, розовый пони, все также приветливо смотрит на девчушку. Но Элиф не успела погрузиться в сказочный мир: кто-то грубо дернул ее за рукав пальто и голос сверху произнес:

— Привет! Ну, сегодня ты точно не сбежишь от меня. Давай вместе откроем мой магазин и посмотрим, что там внутри!

— Здравствуйте, это вы? — Элиф поняла, что на этот раз сбежать уже не получится. И на всякий случай сказала:

— Мне ничего не надо! Я просто смотрю на витрину вашего красивого магазина!

— А я хочу пригласить тебя войти в магазин, чтобы показать тебе волшебную коробочку, в которой живет зайчик.

— Какой зайчик? — заинтересовалась Элиф.

— Признаюсь тебе: он давно хочет с тобой познакомиться! — улыбнулась Гёнуль. —Пошли! Тебя как зовут?

— Элиф, — девочка послушно вошла в магазин за женщиной.

— Садись, а я пока займусь делами. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо, мне домой надо. Меня бабушка ждет, а еще и в булочную надо сходить — хлеб к завтраку купить.

— А-а, — протянула Гёнуль,— тебе же, наверное, и в школу потом собираться?

— Да-да, — с готовностью закивала головой Элиф. — А где же ваш зайчик?

— Зайчик отправился по своим срочным делам – он же не знал, что именно сегодня ты решишься зайти в наш магазин. Но он оставил волшебную коробку, из которой попросил тебя достать что-нибудь.

— Правда?

— Ну, не стесняйся, протяни ручку! — подбодрила Гёнуль девочку.

— Лошадка! — рассмеялась девочка, рассматривая фигурку, которую вытащила из коробочки. — Какая она красивая, розовая...

— Бери! Это тебе! — Гёнуль заметила смущение девочки и еще раз повторила:

— Бери, это угощение зайчик приготовил специально для тебя!

— Спасибо, но мне идти пора: бабушка ждет, — Элиф добралась до двери магазина и теребила ручку, боясь своим быстрым бегством обидеть добрую хозяйку магазина.

— Приходи вечером, если захочешь! — пригласила ее Гёнуль.

«Славная девчушка!» — только и успела подумать Гёнуль , как той уже и след простыл — помчалась домой!

***

А утром Гёнуль опаздывала на работу: не выспалась, почти всю ночь просидев на кровати. Все ее попытки прилечь и уснуть заканчивались надрывным приступообразным кашлем, появляющимся в тот момент, как только голова касалась подушки. «Муравейник» — так она назвала это навязчивое щекотание в груди, не так давно появившееся у нее в трахее, — оживал, и всё его тысячелапное население тут же активизировалось и в срочном порядке начинало куда-то бежать, вызывая зуд у нее в груди, выкашлять который вместе с мокротой женщине никак не удавалось. Гёнуль надрывно кашляла сухим лающим звуком, грозящим порвать горло в клочья и вывернуть наизнанку желудок. Но «муравейник» не сдавал своих позиций и не собирался спать. Никакие жевательно-сосательные снадобья и теплое питье, заботливо поставленное самой Гёнуль на прикроватную тумбочку, не спасали.

«Отравлю их дымом!» — женщина шатающейся походкой направлялась к окну и, распахнув его настежь: мороз — такие мелочи! — пыталась затянуться сигаретой. Но холодный воздух вперемежку с дымом еще больше активизировали «муравейник» .

«Больше не могу! Усну, как лошадь, стоя.» — Гёнуль прислонилась к стене и села на ковёр. Там и задремала, а проснулась от того, что начала замерзать. Нетвердой походкой подошла к кровати и, наконец, забылась сном.

***

Бабушка забрала сдачу у Элиф. Потом задумалась на секунду и протянула Элиф три лиры:

— Положи в свою копилку! Ты всю неделю так хорошо себя вела и мне помогала!

Довольная девчушка схватила деньги и помчалась к копилке:

— Восемнадцать, девятнадцать, двадцать...

— Ты что там шепчешь?

— Считаю! Осталось еще пять!

— Чего пять? — не поняла бабушка.

— Ну, пять лир, чтобы купить пони..

— Какой пони? Тебе туфли нужны! — возмутилась бабушка.

Элиф отвернулась от нее, ничего больше не сказав, и решила вечером зайти в магазин — поговорить с той хорошей женщиной.

«Вот ей можно сказать и попросить!» — решила девчушка.

***

До обеда Гёнуль еще как-то удавалось справляться с тягой ко сну: она у нее чередовалась с желанием выкурить сигарету, от которого тут же пробуждался дремавший в трахее «муравейник», и она бежала заварить чашку чая, чтобы хоть как- то унять нестерпимый зуд «муравьиных лапок». Как назло посетителей в этот день было немного. И сон то и дело накрывал ее своим плотным колпаком, заставляя присесть, чтобы раствориться в его неге, не надолго, до очередного приступа кашля.

После обеда общее состояние ухудшилось, и Гёнуль прибегла к тяжелой артиллерии: кофе. Сердце, как загнанный скакун, бешено колотилось в груди, мозг впадал в полудрёму, а «муравейник» начинал жить своей жизнью в груди у женщины.

«Всё, не могу!» — Гёнуль рухнула в кресло и одновременно услышала тонкий детский голосок:

— Здравствуйте! Вы меня приглашали, и я решила зайти к вам после школы...

Она вяло подняла лицо навстречу голосу и увидела девочку, пойманную ей у магазина утром.

— А, рада тебе, — попыталась улыбнуться Гёнуль.

— Я не вовремя? — испугалась Элиф.

— Нет-нет, что ты! Просто я немного приболела. Тебе понравилось печенье?

— Нет, — увидев удивление на лице женщины, Элиф поспешила добавить:

— Наверное, я вас неправильно поняла: печенье очень красивое, и я не смогла его съесть. Поэтому и сказала, что мне оно не понравилось, в смысле, я его не ела и не знаю, какое оно на вкус. — Элиф покраснела от своего путанного объяснения и немного испугалась, что обидела хозяйку магазина

— Возьми еще! Может, тебе просто лошадку было жалко попробовать?

Элиф утвердительно закивала головой и тут же заговорила:

— Я очень люблю лошадей и пони... Они такие красивые, правда! А пони — они еще и в волшебной стране цветов живут вместе с феями и жучками, пьют цветочный нектар и с помощью волшебной палочки наводят порядок в своем царстве, ну, если кто-то крылышки потерял, например, или заболел, как моя мама...

Элиф запнулась: взрослые обычно не слушают ее рассказы, все, кроме мамы... Но эта тетя сидела и внимательно смотрела на девочку, не перебивая ее. И Элиф, набрав побольше воздуха в легкие, продолжила:

— Там очень красиво! И ваш розовый пони — он тоже из той страны! Только он ждет свою фею, чтобы вместе полететь туда. А маленький сверчок, бедный, он недавно потерял свою скрипочку, когда исполнял чудесную музыку божьим коровкам. Он такой растеряшка: оставил ее на лугу, провожая прекрасную мадам-сверчок до дома. Он в нее тайно влюблен, и она пришла на звуки его музыки. И тогда он так обрадовался, когда ее увидел, что забыл о скрипке. Теперь сверчок счастлив и печален одновременно: он не может найти свою скрипку. Мой пони должен помочь ему, а волшебная палочка феи, которая тоже находится в той стране, поможет выздороветь моей маме

Сначала Гёнуль внимательно слушала девочку и представляла цветочную поляну, а потом розовый туман унёс женщину в страну снов — «муравьи» в ее груди, усыпленные рассказом девочки, задремали и перестали шевелить лапками.

Сколько прошло времени, пока она дремала, неожиданно уснувшая Гёнуль не знала. Она очнулась от того, что затекла рука, на которой удобно устроилась ее голова. Приподнялась в кресле — девчушки уже не было.

«Не успела девочке сказать, что бы она забрала своего пони, а деньги отдала потом, при случае. Что-то мне неважно. Наверное, температура: перед глазами розовый туман, щеки пылают, виски сдавил обруч боли. Позвоню отцу, чтобы он прислал за мной брата, и тот отвез меня домой на машине».

***

Элиф стремглав выбежала из магазина игрушек. Она была напугана и повторяла:

— Такая же, как кукла! Такая же, как кукла!

Открывшую дверь бабушку Элиф чуть не сбила с ног.

— Кто за тобой гонится, деточка?

Элиф молча сняла сапоги и, посмотрев бабушке прямо в глаза, выдохнула:

— Она тоже кукла!

— Кто? — не поняла бабушка

— И она, и она тоже!

— Успокойся, а потом расскажи, что с тобой произошло, и кто эта кукла?— не на шутку разволновалась старушка.

Вместо ответа Элиф с ногами забралась на кровать и, отвернувшись к стене, заплакала.

«Мамочка, моя мамочка, где ты? Когда тебя расколдуют?»

***

Проголодавшаяся Элиф тихо сидела на кухне.

«Что-то мама не просыпается. Так есть хочется! Пойду посмотрю, может, она встала уже и просто не выходит из комнаты.»

Она потихоньку открыла дверь в спальню и увидела, что мать сидит на кровати, опустив глаза. Услышав шум открывающейся двери, она подняла лицо и улыбнулась Элиф.

— Мамочка, я есть хочу! — Элиф обрадовалась, что мама уже встала, и подбежала к ней.

— Есть, — повторила мама и с той же улыбкой прошла мимо девочки.

Элиф помчалась за ней следом.

На кухне мать открыла дверцу шкафа и достала какой-то пакет, затем взяла тарелку и высыпала содержимое пакета в нее. Внимательно посмотрела – видимо, что-то ей не понравилось, — и засыпала содержимое обратно в пакет.

— Мама, что ты делаешь? — Элиф очень проголодалась и не могла понять, что же собралась сделать мама.

— Красиво! — улыбнулась мать и протянула Элиф тарелку с чем-то белым.

«Это сахар!» — наклонившись над тарелкой, увидела Элиф.

— Мама, я хочу есть! Я не хочу играть! — Элиф удивленно посмотрела на мать.

Та, не переставая странно улыбаться, будто играет с Элиф, поставила тарелку на стол и ушла в комнату.

Ничего не понимая, Элиф тоже открыла дверцу шкафа — очень хотелось позавтракать! — и достала упаковку печенья, вскрыла ее и с аппетитом начала есть печенье.

В этот момент мать вернулась на кухню. Элиф по привычке поспешила спрятать пачку печенья — до еды мать не разрешала ей есть сладкое, но только не сегодня: мать улыбнулась и прошла мимо дочери. Она опять взяла тот же пакет, в котором оказался сахар, перевернула его и принялась внимательно рассматривать, как он высыпается из пакета в тарелку.

— Мама, что ты делаешь? Сахар уже сыпется на стол?

— Красиво! Это очень красиво! — повторила мать и опять вернулась к прерванному на секунду занятию.

Элиф стало не по себе: мама была рядом с ней, но ее будто и не было!

— Мама, я не пойду сегодня в школу, не хочу! — Элиф попробовала обратить внимание матери на себя.

— Школа? Сахар — это красиво! — улыбнулась мать и прошла мимо девочки в комнату.

Нерешительно постояв некоторое время в коридоре, — что с мамой? — Элиф вошла в комнату. Мать надела свое лучшее платье и повязала красивый платок, легла на диван, взяв в руки большое зеркало.

— Мама, — голос Элиф задрожал, а к глазам подступили слёзы, поэтому девочка остальные слова смогла только прошептать:

— Ты такая красивая, почему ты не отвечаешь мне? Ты просто играешь так со мной, да?

— Красивая, на меня похожа, — безмятежно произнесла мать, мельком взглянув на Элиф.

Элиф стало тревожно – она заплакала. Что делать? Мама, обычно внимательная и ласковая со своей дочкой, сегодня практически не обращает на нее никакого внимания.

«Мама здесь, она улыбается, не ругается, но мне плохо! Почему она не отвечает мне и практически не замечает меня?»

В отчаянии девчушка предприняла еще одну рискованную попытку обратить на себя внимание матери: она распахнула окно и села на подоконник. Уж этого мама никогда не разрешала ей делать — ни при каких обстоятельствах! Но мать безучастно продолжала рассматривать себя в зеркале.

Зарыдав, Элиф закрыла окно и взяла телефон, чтобы позвонить отцу.

— Привет, дочка! — услышала она бодрый голос отца на том конце провода.

— Папа! — только и смогла сказать Элиф — слезы душили ее.

— Ты плачешь, Элиф? Что случилось?

— Мама меня не замечает! — громко прокричала в трубку Элиф.

— Ты уже большая девочка! Перестань капризничать и дай маме трубку! — отцу было некогда долго разговаривать: он спешил продолжить прерванную звонком Элиф работу.

Элиф вложила телефон в руку матери.

— Хорошо!

Услышала Элиф ее голос, а потом мать отключила телефон.

Вечером проведать дочку и внучку зашла бабушка:

— Ты что же это сегодня в школу не пошла? Ко мне твоя учительница заходила и спрашивала, что случилось, не заболела ли моя внучка. Ты же знаешь, что учительница — моя соседка, и мы часто с ней болтаем, когда она возвращается из школы после уроков.

— Я не заболела, бабушка, но я не могла оставить маму одну, — Элиф заплакала.

— А что с ней?

— Я не знаю, но мне страшно!

— Ну что тебе страшно, Элиф? Опять вы с мамой чудили — выдумывали разные истории, и ты опоздала потом в школу! Никак нельзя вас оставлять одних, словно обе — маленькие девочки!

Бабушка прошла на кухню, чтобы поставить чайник, и увидела разбросанное по кухне печенье и рассыпанный сахарный песок на кухонном столе.

— Элиф, что это такое? Вы что, что-то готовили, а потом забыли убраться на кухне?— вздыхала бабушка, собирая раскрытые пачки печенья и ссыпая сахарный песок обратно в банку.

— Нет. Не забыли, бабушка. Печенье я ела. Мама сегодня не готовит еду.

— Ты уже большая девочка и знаешь, что столько сладкого есть нельзя! А убирать надо за собой обязательно. Мама не готовит! — передразнила внучку бабушка и, улыбнувшись и погладив ее по голове, заспешила в комнату, чтобы увидеть дочь и поговорить с ней.

Мать Элиф лежала на кровати, надев свой выходной наряд, и внимательно смотрела на себя в зеркало.

— Ты куда собралась-то? Красивая такая, — слегка опешив, бабушка с удивлением рассматривала свою дочь. Обычно она была осведомлена о торжественных выходах семьи: будь то свадьба или приглашение в гости. А сейчас дочь была одета именно так, словно она собралась на торжество.

— Красивая! Я очень красивая в этом! — женщина на секунду оторвалась от зеркала и посмотрела на вошедших.

— Есть будешь? — неуверенно спросила бабушка — ее тоже что-то начало смущать в поведении дочери.

— Буду! — коротко ответила женщина и снова вернулась к созерцанию себя в зеркале.

Бабушка отправилась вновь в кухню и ворчала себе под нос:

—Как странно, может, устала или ещё чего. У меня дома таблетки есть успокоительные. Пойду-ка, принесу их вам! — последнюю фразу бабушка произнесла для Элиф

— Бабушка, не уходи, пожалуйста! Зачем маме таблетки эти? Она и так слишком спокойная. Я не останусь с ней одна, — в страхе закричала Элиф.

— Ты что такое говоришь? Это твоя мать — разве можно ее бояться?

— А я все равно боюсь ее такую. Она... она... как кукла: улыбается, но не слышит меня.

— Девочка моя, — бабушка погладила Элиф по голове, чтобы успокоить, — твоя мама просто устала! Она завтра проснется утром, и всё будет по-прежнему. А сейчас не мешай мне. Я быстро вернусь, и мы поужинаем все вместе.

Бабушка, поцеловав внучку, ушла. Она вернулась, как и обещала, очень быстро. Правда, ели они не все вместе: матери Элиф бабушка отнесла еду на подносе в комнату — она, конечно, не признавалась внучке, но и ее смущало поведение дочери, — а они с внучкой поужинали на кухне. А потом все легли спать. Бабушка осталась в доме Элиф — та ни в какую не хотела оставаться с матерью вдвоем.

Элиф проснулась очень рано и присела на кровать рядом со спящей матерью.

— Пожалуйста, Аллах, пусть мама услышит меня! Пусть она будет такая, как раньше, — шептала девчушка и ждала, когда мама проснется, но одновременно и боялась этого момента.

— Дочка, вставай! Я завтрак приготовила, чай уже заварился, — бабушка вошла в комнату, где спала ее дочь.

— Тише, бабушка, пусть мама спит! А мы пойдем позавтракаем с тобой. Я так проголодалась!

— Будь по-твоему! Твоя мать еще и таблетку на ночь выпила успокоительную, может, поэтому спит так долго.

Бабушка накануне вечером с трудом заставила выпить эту таблетку мать Элиф: та никак не соглашалась оторваться от созерцания своего лица в зеркале. Пришлось таблетку, разрезав на две половинки, вложить в булку, которую та с аппетитом съела.

Бабушка с внучкой прошли на кухню.

— Ешь, Элиф, менемен (яичница с помидорами и перцем) славным получился. Позавтракаешь и иди в школу — я сегодня с твоей матерью посижу. Не дело это —школу пропускать. А мать твоя, как проснется, надеюсь в себя придет!

Элиф ела свой завтрак с аппетитом. Раньше она мечтала о том, что когда вырастет, будет есть сладкого столько, сколько захочет, ну, много-много! А вчера, когда такая возможность представилась, смогла съесть только пару пачек печенья, а к утру проголодалась так, что попросила бабушку сделать вкусную яичницу, а на сладости и смотреть не захотела.

— Нет, бабушка, я в школу лучше яблочко возьму, — ответила она на предложение бабушки взять с собой шоколадный батон. — Я вчера наелась вдоволь сладкого!

Вечером Элиф вернулась из школы домой. Бабушка встретила девочку в коридоре.

— Как мама?

— Элиф, милая, мама в больнице. Ей нужно отдохнуть и подлечиться, — так доктор сказал. А мы будем навещать ее в больнице. Правда, доктор разрешил нам навестить маму не раньше, чем через неделю, — бабушка вздохнула и устало отвела взгляд.

— Разве мама больна? Почему ей нельзя отдохнуть дома? Я все-все буду делать сама. Правда! И я не хочу ждать целую неделю, чтобы увидеть мою мамочку! — Элиф расстроилась и слезы, наполнившие ее глаза, с готовностью полились по щекам.

— Доченька, милая, маме нужен больничный режим. Так сказал врач.

— Это плохой врач! — крикнула Элиф и залилась слезами.

***

«И вот теперь эта тетя из магазина взяла и тоже превратилась в куклу! Она сначала кивала мне головой, пока я ей рассказывала историю про пони, потом стала просто улыбаться, но уже не слышала меня! И когда я ее попросила не продавать розового пони, пока не наберу нужной суммы, она улыбнулась, как мама, и закрыла глаза. Она не ответила мне, она тоже перестала меня слышать!!! Все хорошие тёти почему-то однажды превращаются в кукол...»

Так решила Элиф, вспомнив сегодняшнюю историю, случившуюся с ней в магазине игрушек.

***

К ночи у Гёнуль поднялась высокая температура, и брат повёз ее в госпиталь.

Дежурный доктор долго вслушивался в кашель женщины и предложил сделать компьютерную томографию.

— Курите? — серьезно спросил эскулап.

— Курю, но пытаюсь бросить, — почему-то начала оправдываться Гёнуль.

— Посмотрим, что покажет томография, но одно могу сказать точно: курить вам никак нельзя. Подозреваю, что у вас расширены бронхи.

Гёнуль пробил холодный пот, а лицо исказила страдальческая гримаса.

— Да вы не волнуйтесь так! Курить бросайте и старайтесь не простужаться часто. Назначу вам лекарство — вам сразу станет легче.

Гёнуль обреченно кивала головой: «Попробуй брось тут курить, легко сказать! Чего только я не пробовала!»

И будто отвечая на ее мысли, доктор произнес:

— Курить надо бросать сразу и бесповоротно. Первое время, конечно туго бывает, а потом привыкнете. Решите, что сегодня была последняя сигарета и всё! Я сам так бросил.

***

Элиф набралась смелости и решила издалека посмотреть на витрину магазина игрушек: «Я только с пони поздороваюсь, а то ведь он волнуется, куда я пропала.»

Элиф и вчера подходила к магазину, но на нем висел замок и знакомой тети не было видно.

«Ее тоже забрал плохой доктор!» — подумала девочка.

Сегодня же, когда Элиф остановилась прямо напротив магазина, но на противоположной стороне улицы, она заметила, что дверь в него приоткрыта, а внутри магазина горит свет.

«Я только еще немного поближе подойду, чтобы на пони посмотреть,» — решила Элиф.

Пони стоял в витрине и задорно смотрел на Элиф. Она поздоровалась с ним и робко заглянула через витрину внутрь: за прилавком сидела ее старая знакомая, которая заметив девочку, помахала ей рукой. Элиф обрадованно помахала ей в ответ и вошла в магазин.

— Здравствуйте, вы меня вспомнили? — на всякий случай спросила девчушка. — Куда вы пропали? Я вчера приходила, но вас не было...

— Здравствуй, Элиф! Я заболела и попала в больницу. Доктор назначил мне лекарства, и сегодня мне стало гораздо лучше. А потом я вспомнила, что в магазине меня наверняка ждет хорошая девочка, которой очень нужен пони, и пришла!

Элиф, смутившись, покраснела.

— Спасибо! Значит, тот доктор, который вас лечил, был хорошим и помог вам? Я очень рада, и так хочу, чтобы тот, другой доктор, который лечит мою маму, тоже помог ей все вспомнить, а главное — чтобы он помог ей стать такой, какой она была раньше! А раньше моя мамочка так любила меня! Вам же доктор помог, и вы обо мне вспомнили! И моей маме он поможет, правда?

— Поможет, деточка, — задумчиво произнесла Гёнуль. — Ну иди, бери своего пони. Он твой!

Элиф не нужно было повторять два раза — она тут же схватила пони и прижала его к себе.

— Теперь если маме доктор не поможет, то мой пони обязательно унесет меня в волшебную страну, в которой фея подарит мне волшебную палочку! А волшебная палочка может все! — уверенно произнесла Элиф, а потом улыбнулась и тихо продолжила:

— Я вам оставшиеся пять лир потом занесу. Можно?

— Конечно! Принесешь, когда сможешь! А что, твой пони и, правда, волшебный?

— Даже не сомневайтесь!

— Как ты думаешь, поможет он мне бросить курить? — засмеялась Гёнуль. — А то я все средства успела перепробовать — ничего не помогает.

— А вы возьмите пони на руки и погладьте по голове, а потом попросите, чтобы он исполнил ваше желание! — с готовностью объяснила девчушка. — Вы хорошая — он вам обязательно поможет!

Гёнуль взяла пони из рук девочки, подержала немного, а когда вернула его девочке, одновременно решительно выбросила пачку сигарет в мусорную корзину — буду верить в чудо!

— Теперь у меня получится! — заверила она Элиф и добавила:

— А ты беги домой! Бабушка тебя, наверное, уже заждалась. А ко мне приходи завтра — вместе чай попьем с печеньем. Зайчик их много напёк!

— Спасибо вам! Конечно, приду! — Элиф крепко прижимая пони к себе, помчалась к дому.

Казалось, что она несется домой на крыльях счастья — дорогу она совершенно не замечала. Не заметила она и как взбежала по лестнице на второй этаж, а очнулась только от своего громкого стука во входную дверь.

— Эх ты, не терпеливая, — бабушка улыбнулась девочке с порога.

— Бабушка, ты не ругайся только. Я пони принесла, того, розового. — Элиф достала пони из-за спины — у двери она его успела спрятать за спину — и протянула бабушке.

— Хорошо-хорошо, — проговорила бабушка, словно не замечая игрушки. — Деточка, у меня новость для тебя замечательная: завтра доктор разрешил навестить маму — только что позвонили из больницы.

— Вот видишь, бабушка! А ты не верила в волшебство. Это наш пони сделал: я загадала желание и попросила пони его исполнить! Спасибо, пони! — закричала Элиф и крепко его обняла.