Античные традиции в манифесте Дю Белле «Защита и прославление французского языка»
Л. Е. Маслобоева
В апреле 1549 г. парижский издатель Арну Ланжелье опубликовал книгу под названием «Защита и прославление французского языка», сопровождавшуюся сборником сонетов под названием «Олива». Автором книги и стихов был еще неизвестный поэт Жоашен Дю Белле. В «Защите» он изложил не только свои личные убеждения, но мысли и устремления целой группы молодых поэтов, среди которых были Пьер де Ронсар и Жан-Антуан де Баиф. Вместе с Дю Белле они основали поэтическую школу «Плеяда».
«Защита» явилась манифестом поэтов «Плеяды», которые выступили с программой создания новой национальной литературы. Два положения составляли основу программы: 1) надо писать по-французски, 2) единственно возможный путь создания новой литературы — это подражать античности.
Обстоятельства, связанные с написанием и появлением «Защиты», ее историческое значение для развития французской литературы XVI в. достаточно изучены. Некоторые вопросы (хотел ли Дю Белле писать «Защиту»? почему он, а не Ронсар написал манифест «Плеяды?») до сих пор остаются предметом исследования, хотя для понимания содержания и историко-литературного значения манифеста они не представляют особого интереса. Но «Защита» никогда не привлекала внимания исследователей как исторический документ, позволяющий понять отношение к античности поэтов «Плеяды» и их современников.
«Защита» явилась результатом. огромной работы по изучению и критическому осмыслению античности, которую проделали французские гуманисты в I половине XVI в. Основным содержанием изучения античности, его историческим смыслом была борьба со средневековьем во всех его проявлениях. Под влиянием античности формируется новое мировоззрение, складываются политические и нравственные идеалы эпохи Возрождения. С начала века и до 40-х годов интересовались главным образом философами и моралистами древности. К середине века, когда знание древних языков стало неотъемлемой; чертой каждого образованного человека, античность привлекает совершенством своего искусства.
В своем манифесте Дю Белле пытается ответить на вопрос, волновавший его современников: как достичь в литературе совершенства писателей Древней Греции и Рима.
В «Защите и прославлении французского языка» Дю Белле провозглашает необходимость создания новой литературы на принципе подражания древним. Теория подражания, высказанная Дю Белле, была заимствована у римского ритора I в. н. э. Квинтилиана, который считал средством развития современной ему литературы подражание Цицерону и другим классическим авторам. Сравнительный анализ текстов «Защиты» и «Обучения оратора» Квинтилиана показывает, что в теории подражания Дю Белле встречаются прямые заимствования из римского ритора.
Теория подражания сводилась к следующему: подражание — основной принцип искусства. «Пусть тот, кто хочет усовершенствовать свой язык, принимается за подражание лучшим греческим и латинским авторам, направляя острие своего пера к их великим достоинствам, как к верной цели. Нет сомнения, что в значительной степени искусство состоит в подражании, а следовательно, очень полезно подражать тому, что хорошо придумано». Заимствованное у Квинтилиана, это основное положение эстетической теории Дю Белле явилось также результатом нового понимания античного искусства, которое складывается к середине XVI века. Изучение истории Древней Греции и Рима привело к мысли о первенстве и превосходстве греческой литературы над римской. Эта мысль имела особое значение для Дю Белле, Ронсара и Баифа. Изучение двух литератур сравнительным методом, который избрал Жан Дора для обучения будущих поэтов «Плеяды», позволяло понять, как древние римляне, став учениками греков, создали свое совершенное искусство. Дю Белле избирает тот же путь для обновления французской литературы. Но, согласно Дю Белле, подражание – вещь трудная: «Знай тот, кто хочет подражать, что не так легко быть последователем достижений хорошего автора и как бы перевоплотиться в него, ибо природа даже в очень похожих вещах не может сделать, так, чтобы они чем-нибудь не отличались одна от другой». Подражание, по мнению Дю Белле, должно относиться не к словам, а к сущности вещей (les choses): «...некоторые, избрав себе автора для подражания, не постигают самых сокровенных мыслей его произведения, подражают, увлекаясь красотой слов, и упускают сущность».
Как и Квинтилиан, Дю Белле считает, что подражание должно быть разумным, а потому нужно тщательно выбирать образцы, достойные подражания: в III главе второй части «Защиты» он говорит о том, как и кому нужно подражать: «Так как в каждом языке есть хорошие и плохие авторы, то я не хочу, чтобы ты (читатель) выбирал первого попавшегося. Гораздо лучше писать не подражая, чем быть похожим на плохого автора».
Авторами, достойными подражания, Дю Белле считает прежде всего греческих и римских писателей, так как они достигли совершенства в литературе, их произведения являются богатым источником знаний и содержат примеры доблести и героизма. Кроме того, Дю Белле предлагает подражать итальянским поэтам. Сама мысль обратиться к Италии не содержала ничего нового, так как ориентироваться на Италию было делом обычным. Влияние Италии на французское общество с начала XVI в. было глубоким и разнообразным. Оно ощущалось в экономике, нравах и особенно в искусстве. Признавая превосходство итальянской литературы над французской, Маро, Рабле, Маргарита Наваррская, Сен-Желе многое заимствовали у итальянских писателей Возрождения. Лионские поэты Морис Сэв, Антуан Эроэ, Пернет дю Гийе в 40-е годы, подражая Петрарке и поэтам-петраркистам конца XV — начала XVI в., создали поэзию, отличную от современной им французской поэзии.
Дю Белле и другие поэты «Плеяды» воспринимали Италию как «третью классическую страну» после,.. Греции и Древнего Рима. Они считали, что Италия достигла совершенства в искусствах и опередила Францию, так как она раньше обратилась к изучению древних и подражала им. Такое понимание итальянской литературы Возрождения, утверждало Дю Белле в правильности его собственной теории подражания древним. Ход его рассуждений был следующий: римляне, став учениками греков, создали совершенное искусство; Италия, подражая тем и другим, достигла совершенства в новое время. Дю Белле считал возможным подражать итальянским поэтам, и прежде всего Петрарке.
Дю Белле предлагает учиться у древних и итальянцев, а не у французских поэтов. В главе «О французских поэтах» он дает оценку национальной поэзии. Из всех старых французских поэтов Дю Белле считает достойными внимания только авторов «Романа о Розе». Характеризуя поэзию своей эпохи, он упрекает поэтов в невежестве, бедности содержания, неумении создать яркие поэтические образы. Хотя Дю Белле и не называет имен, современники легко могли узнать, что критика Дю Белле относилась к Маро, Сен-Желе, Эроэ, Севу, Салелю, т. е. самым известным поэтам того времени. Дю Белле отказывается от старой литературы, считая, что новая «достойна быть лучшей и более возвышенной, чем та, которой мы довольствовались до сих пор».
В своей оценке Дю Белле не делает различия между поэзией XVI в. и более ранней. Всю французскую поэзию он представляет как нечто единое, связанное со средневековьем. Дю Белле не видит того нового, которое было в творчестве Маро и Сэва. Он объединяет всех: риториков, Маро, Салеля, Сэва, считая невозможным и бесполезным следовать им. Дю Белле отказывается от подражания французским поэтам не потому, что его эстетическая программа не допускала подражания на том же языке, а потому, что он считал эту поэзию слабой и несовершенной, а следовательно, недостойной подражания.
Создание новой литературы Дю Белле связывал с проблемой развития национального языка. В этом плане манифест Дю Белле приобретал особое значение, так как вопрос о языке в XVI в., в период становления Франции как единого национального государства, был необычайно важным.
Автор «Защиты» утверждал, что французский язык, несмотря на его несовершенство по сравнению с греческим и латинским, способен стать лучше и даже в существующем виде может выражать различные мысли и оттенки чувств. Дю Белле видит источник развития французского языка в самом языке, а путь его развития — в создании совершенных произведений литературы, которые прославят французский язык и Францию. Дю Белле считал невозможным достичь совершенства древних на их языке; в качестве примера он приводил римлян, которые создали литературу на своем национальном языке, а не на греческом.
Не все разделяли убеждение Дю Белле в том, что нужно писать на французском языке. Продолжая средневековую традицию, религиозные, философские и научные труды в XVI в. писались на латыни. Увлечение античностью и изучение древних языков привело к мысли о создании литературы на латинском языке. К 1549 г. вышло около 40 поэтических сборников на латинском языке. Неолатинские поэты Сальмон Макрэн, Жан Дампьер, Никола Бурбон, Этьен Доле и др. полагали, что, избрав поэтическим языком латынь, они продолжают древнеримских поэтов Вергилия, Горация, Овидия и Катулла. Глава неолатинских поэтов Сальмон Макрэн, как и Дю Белле, считал современную французскую поэзию незначительной и несовершенной, а истинной только поэзию на латинском языке. Одно и то же стремление следовать древним, выросшее из увлечения и восхищения античностью, приводило к разным эстетическим программам, разным мыслям о том, как использовать античность для создания искусства в новое время.
Поэты «Плеяды» и неолатинские поэты считали, что нужно создавать новую литературу, и те и другие стремились достичь совершенства, примером которого были древние, но для осуществления этой задачи они выбирали разные пути. Неолатинские поэты брали за основу подражания язык и структуру стиха, т. е. формальную сторону поэзий. Они оказывались в лагере риториков, которые считали самым важным в поэзии сложность формы, рифм и ритмов. Неолатинские поэты возвращали литературу в средневековье. Античность в этом случае становилась препятствием для прогрессивного развития литературы.
Дю Белле берет за основу подражания не язык, а содержание, темы, поэтические образы древних авторов. Его программа ориентировала на развитие литературы и отвечала тем задачам, которые выдвигала эпоха. Защищая право французского языка на существование, Дю Белле использовал некоторые теоретические положения итальянского гуманиста Спероне Сперони, изложенные в его «Трактате о языках» (1542). Хотя проблеме языка в «Защите» отводится значительное место (Дю Белле пытается решить некоторые специальные вопросы о заимствованиях, введения в язык новых слов), основным содержанием книги является вопрос о литературе.
Отказ от национальной литературы повлек за собой и отказ от традиционных жанров французской поэзии) Дю Белле советует будущему поэту: «Прежде всего читай и перечитывай... листай день и ночь греческих и латинских авторов. Оставь все старые французские стихи поэтическим собраниям Тулузы и Руана; оставь рондо, баллады, королевские песни и другие подобные пряности, которые портят наш язык и существуют разве лишь для того, чтобы свидетельствовать о нашем невежестве». Это был прямой вызов риторикам и поэтам маротической школы. Вместо, старых жанров Дю Белле предлагает использовать жанры, заимствованные у древних. В теории жанров Дю Белле следует Квинтилиану и Горацию. Горация много читали в XVI в., его почитателями и подражателями были гуманисты, поэты маротической школы и придворные поэты. В коллеже Кокере, где «обучались, поэты «Плеяды», поэзии Горация и его теории литературы уделялось особое место. Первые поэтические сборники Ронсара и Дю Белле содержали стихи в подражание Горацию.
Поэтическими жанрами для новой поэзии, согласно «Защите», должны стать эпиграммы, но не бессодержательные, как у современных французских поэтов, а в подражание Марциалу; элегии, в которых нужно подражать Овидию, Тибуллу и Проперцию; послания и сатиры. Особенно Дю Белле выделяет три жанра: оду, сонет и эпопею.
Ода провозглашается основным жанром лирической поэзии. Сюжеты од античных поэтов были самыми разнообразными (мифологические, политические, философские, любовные), и Дю Белле полагал, что французские оды должны сохранить те же темы. Самыми достойными подражания в этом жанре Дю Белле считал Горация и Пиндара.
Дю Белле предлагает сочинять сонеты в подражание Петрарке и итальянским поэтам XVI в. Одну из главных задач новой литературы Дю Белле видел в создании эпопеи, или, как он ее называет, un long poëme françoys, в подражание эпическим поэмам Гомера и «Энеиде» Вергилия. Эпопея представляется автору «Защиты» самым высоким поэтическим жанром.
В отборе жанров, которые Дю Белле предназначает для будущей французской поэзии, сказались не только теоретические установки Горация и Квинтилиана, но и чтение различных древних авторов.
Манифест Дю Белле привлек внимание современников новизной и смелостью суждений. Он явился причиной первого во Франции литературного спора, который продолжался несколько лет. Сама «Защита» была произведением полемическим. Это был ответ на появившееся в 1548 г. «Поэтическое искусство» парижского адвоката Тома Себийе, в котором обобщались достижения французской поэзии XVI в. Себийе советует начинающим поэтам учиться у Маро, Сен-Желе, Сэва и Салеля и рекомендует использовать традиционные жанры французской поэзии, подробно разбирая достоинства, возможности и темы, которые подходят для каждого из них. Вместе с тем «Поэтическое искусство» Себийе содержало мысли, которые не высказывались ни в одной из предшествующих поэтик XVI в. Эти новые идеи были результатом изучения античности. Под влиянием философии Платона Себийе провозглашает поэзию «священным искусством божественного происхождения», а поэтом того, кто охвачен «божественным вдохновением». Себийе считает полезным учиться у древних, но образцом для него является поэзия Маро и его последователей. Себийе почувствовал изменения, которые происходили в литературе в середине XVI. в., и в целом ряде случаев высказывал мысли, которые разделяли молодые поэты «Плеяды». Они тоже понимали поэзию в свете эстетических теорий Платона. Особенно это характерно для Ронсара и Понтюса де Тиара. Дю Белле тоже в некоторой степени придерживался этих взглядов на поэзию, о чем свидетельствует его первый поэтический сборник «Олива», и особенно его второе дополненное издание, но в «Защите» он не касается этого вопроса.
По-разному понимают Дю Белле и Себийе роль природного дарования. Себийе считает, что природное дарование (или божественное вдохновение) является главным для поэта. «Истинным поэтом, — говорит Дю Белле, — я могу назвать только того, кто заставит меня возмущаться, радоваться, страдать, любить, ненавидеть, кто сможет удивлять, успокаивать и управлять моими страстями».
Дю Белле также ставит вопрос о месте поэта в обществе, утверждая, что поэт имеет право на свободу и независимость, его положение должно определяться не происхождением и богатством, а личными достоинствами. Такое определение поэта воскрешало античные представления о роли поэта как учителя и воспитателя общества. Источником этих мыслей, новых для французской литературы, послужили положения эстетической теории Горация, которого Дю Белле считает «самым большим знатоком в вопросах поэзии». Французские поэты, с точки зрения Дю Белле, не отвечали этим высоким требованиям».
Основными вопросами, вокруг которых развернулась полемика: после появления «Защиты», были теория подражания и отказ от традиции. Противники утверждали, что подражание, являющееся основным положением программы Дю Белле, по существу ничем не отличается от перевода, который автор «Защиты» отрицает как недостаточный (insuffisant) способ для совершенствований и прославления французского языка.
Это утверждение исключало все новое, что предлагал Дю Белле для возвышения и обновления литературы, так как переводами древних авторов занижались начиная с 1520-х годов. Знаменитые поэты, провинциальные дворяне, ученые, придворные и члены королевской семьи — все переводили древних. Существовали специальные руководства по переводу на французский язык. Переводная литература имела важное значение для развития литературы в то время.
Дю Белле различает перевод и подражание. Он не отрицает перевод, но считает, что его возможности иные, чем у подражания. Путем перевода, можно передать мысли, знания, факты, т. е. содержание; но перевод не может передать характер и своеобразие поэтических образов древних авторов. С точки зрения Дю Белле, прочитав «Илиаду» в переводе на французский язык, можно узнать, о чем рассказывает Гомер, но нельзя почувствовать ни своеобразия, ни поэтического совершенства поэмы и за строками повествования увидеть самого Гомера. Несомненно, что эти убеждения сложились у Дю Белле под влиянием переводов, которые он мог читать в то время. Переводы Гомера, Фукидида, Платона и других античных авторов были очень несовершенными. Переводчики, как правило, смутно представляли себе историческую обстановку, условия, жизни и нравы древних, что часто приводило к искажению смысла оригинала.
Подражание в отличие от перевода, согласно Дю Белле, предполагает не передачу содержания, а «вживание» в произведение, проникновение в ход его мыслей. Подражать — значило перевоплотиться в автора, которому подражали, уловить и заимствовать его поэтические образы. Цель подражания — создание нового оригинального произведения. Так думали Дю Белле и Ронсар, их противники думали иначе.
Первым на «Защиту» ответил Тома Себийе. Это было естественно, так как слишком часто Дю Белле спорил с ним в своей книге. В предисловии к своему переводу «Ифигении» Эврипида (ноябрь 1541) Себийе снова восхвалял поэзию Маро и его последователей. Кроме того, он в изящной форме намекал на то, что Дю Белле, выступая противником перевода, противоречит сам себе, так как «Защита» является наполовину точным переводом из различных авторов. Упреки Себийе были лишь легким выпадом в адрес Дю Белле. Лионский поэт Гийом дез’Отель (des Autelz) выступил с основательной и серьезной критикой «Защиты» (Répliques aux furieuses défenses de Louis Meigret, 1550). Он приветствовал стремление Дю Белле возвысить поэзию, но считал, что автор «Защиты» несправедлив к французским поэтам. Дез’Отель советует избегать как подражания, так и перевода, быть оригинальным и освободиться от влияния античных и итальянских авторов. Защищая традиционные жанры французской поэзии, дез’Отель не отрицает и новые. Он хочет примирить всех: последователей Маро, Дю Белле, Сен-Желе.
Памфлет «Квинтилий Горациев» (Quintil Horatian — конец 1550 или начало 1551 г.) был написан совсем не в таком умеренном и примирительном тоне. Его автор Бартелеми Ано, друг Маро, страстный почитатель старой французской поэзии, полностью отвергает основные положения «Защиты». В отличие от Дю Белле, он считает французский язык достаточно развитым и совершенным. Он не принимает теорию подражания и заявляет, что для того чтобы стать хорошим поэтом, изучение античности необязательно.
Программа Дю Белле показалась современникам неясной и слишком абстрактной. Для подобной критики у них были основания, так как «Защита» появилась раньше, чем Дю Белле и Ронсар опубликовали свои стихи в подражание древним. Старая поэзия была привычной и понятной, а новая — неизвестностью и обещанием.
В ходе полемики выявились различные взгляды на дальнейшее развитие французской литературы. Все те, кто защищал старую поэзию и не принимал теорию подражания, по существу отрицали и необходимость ее обновления, т. е. оставляли поэзию на уровне средневековой, с ее возможностями и целями, которые окончательно устарели к середине XVI в.
Поэты «Плеяды», предлагая учиться у древних, призывали к созданию новой поэзии, воспевающей человека и связанной с важными общественными и государственными проблемами. Они хотели создать поэзию, которая была нужна французскому обществу той эпохи.
У противных сторон было одно общее стремление, сделавшее возможным их примирение, — защита национальных интересов. Чувство национального самосознания, чувство патриотизма были новыми понятиями, неизвестными средневековью. Они явились результатом изменений политического и общественного характера. Для противников Дю Белле защита национальных интересов заключалась в сохранении и следовании традициям старой французской поэзии и в освобождении ее от разного рода влияний.
Поэты «Плеяды» отвергали французскую поэзию и тем самым, казалось бы, совершали антинациональный акт. В действительности они исходили из тех же патриотических устремлений, что и их противники. Обращаясь к античности, поэты «Плеяды» стремились создать такую литературу, которая достигнет совершенства древней или даже превзойдет ее. Античность нужна была им для того, чтобы прославить Францию. Античность явилась той основой, на которой Дю Белле, Ронсар и их многочисленные сторонники строили новую французскую литературу.
Л-ра: Вестник ЛГУ. Сер. 2. – 1971. – № 20. – Вып. 4. – С. 105-112.
Произведения
Критика
