​Искусство легких касаний. Рецензия

Сборник Виктора Пелевина «Искусство легких касаний» - небольшой по объему и довольно легкий для чтения - стал очередной вехой в моем походе на литературную конспирологию. Все еще лежит Эко с его тамплиерами и маятниками, отложен на полку криптономический модерн Джойса. Так же, к счастью удалось немного ознакомиться с Пинчоном и Фостер Уоллесом.

Вышеизложенный список нужен, прежде всего, как якорь или электрод сравнения, а так же чтобы указать, с каких книг я перешел в одночасье к Пелевину, испытав давно неощущаемое чувство – наслаждение чтением, с привкусом pulp fiction на каждой странице и скрежетом маркетинг-психологии на зубах, зато — с какой-никакой, но претензией

Это мое первое знакомство с творчеством Пелевина, если не считать фильм «Generation П», который, признаться, произвел на меня не слишком большое впечатление. А вот ассоциации с Пинчоном рождаются довольно явственные.

Пинчону принадлежит утверждение, что все свои произведения он написал много лет назад за неделю. При чтении Пелевина складывается впечатление, что он представляет нечто и правда написанное в ранних нулевых, только с вкраплениями твиттера и некоторых аспектов современной повестки дня. К тому же, попытка передать дух эпохи через множество чужих историй, проходящих через героя, слишком явственно ассоциируется с методами постмодернистской литературы.

Пинчон сложный, к тому же, не слишком выверенный, во всяком случае, на вкус неискушенного русского читателя. Пелевин действительно (пусть слегка наигранно) сдергивает покрывало тайны, «раскрывая глаза» читателю. Это не кубриковский «масштаб человека на фоне сокрытого», когда кажется, что сокрыт по меньшей мере, еще один мир; и уж совсем не похоже на вселенную Пинчона, в которой раскрытие тайны производит впечатление только на героя – мир же остается флегматично-неизменным.

Конечно, в не реалистичности Пелевина есть своя прелесть – он кажется более ироничным и легким, при этом, «градус» эмоций лишь повышается. В итоге, он напоминает некий суррогат и кажется Донцовой от мира оккультно-мистической литературы. И это скорее комплемент, нежели попытка принизить статус его произведения. Правда, искренности ему недостает – поэтому, наверное, шестидесятилетний Пелевин, вовсе не по причине возраста, скорее по принадлежности к литературной школе, и кажется пришельцем из другой эпохи, несмотря на высочайший угол проникновения в культурный код.

А теперь предметно ровно о двух вещах. Во-первых, фигура Галгофского в центральной истории, вряд ли случайна, и наверняка связана не только с любовью Дмитрия Евгенича [Галковского] к масонству и конспирологии. Отношение «автора», который выступает критиком некого монументального труда Константина Галгофского с одноименным названием «Искусство легких касаний», к фигуре Галгофского в лучшем случае, ироничное, а я бы сказал, откровенно насмешливое. Связано ли оно с отношением к прототипу – остается неясным.

Во-вторых, следует обсудить, прежде всего, сам стиль. Несмотря на композиционную простоту, Пелевин вызывает уважение. Он умело манипулирует читательским вниманием, ввинчивает в текст особо звучные фразы и анекдотические пассажи. Не всем такое придется по нраву, но именно такое построение произведения позволяет читать его почти не отвлекаясь на посторонний контент. При этом, довольно четкая повествовательная линия органично переплетается с отвлеченными мыслями и познавательными рассуждениями.

Так о чем же книга? В ней ощущается сомнение стареющего либерала относительно того самого либерального пути, по которому мы идем. Легкое сомнение в которых ценностях высказывается почти напрямую, во всяком случае, констатируется утрата иллюзий. В конце концов, кажется, что вопрос о правильности либерализма и его современного пути развития сводится вообще не к вопросу, насколько мы должны возвеличивать Разум. Более важно, есть ли вообще эта преемственность эпох и прогресс и так ли реален «шпенглеровский закат».

Некоторые критики считают, что Пелевин уловил далеко не самую звучную ноту ушедшего 2019 года, слишком узко сконцентрировав внимание на «метафизической медиа-войне». С другой стороны, на мой взгляд, он ухватил антиглобалисткую повестку этой войны, и даже нынешнее положение вещей – с карантином, закрытыми границами и прочими атрибутами эпидемии – напоминает огромный камертон, по которому «высшие силы» настраивают грядущую эпоху.

Сэд Неон