Прививочные страдания

— Завтра иду прививаться. Возраст подошёл, вернее, достиг нужной группы.

Муж многозначительно смотрит на меня. Ждёт чего-то. Наверное, одобрения.

— Замечательно! Прививки – это хорошо. Откроют туристический сезон, и отдыхающие, помимо себя, всякое к нам привезут. В том смысле, что вирусы привезут. А у нас и без них носителей вируса полно. Цифры по заболеваемости и так угрожающие. Если ещё и вирус импортировать, тогда и представить страшно, что с нами со всеми будет. А ты привит. Значит, почти защищён. И если что, возможно, и пронесёт.

Улыбаюсь, нагнетаю позитив. А в голове Червь сомнений сидит, который с готовностью мысли подбрасывает.

«Китайская вакцина-то.» Начинает меня смущать.

Да, китайская... Размышляю я.

Но ведь гадость-то из Китая пришла. Поэтому китайцам и положено быть в первых рядах в борьбе с ней.

«А товары-то китайские разные бывают. И лекарства у них, сама знаешь, какие.» Напоминает мне Червь о давно оставленном мной фармацевтическом поприще.

У них рабочая сила дешёвая, поэтому не дорого выходит. А люди работящие.

«Но качество...» Продолжает наставлять.

А что качество? Качество всякое, конечно. Однако, альтернативы нет. А болеть вовсе не хочется. И привились к тому же многие. И ничего!

«А защитит ли?» Не унимается.

В общем, мы с Червём можем долго беседовать. Потому что Червь – нешуточно подкован по всем вопросам! И сейчас он – эксперт-вирусолог.

Но тут муж голос подал, и Червь затих.

— Я и тебя записал на прививку.

— Да?!

От неожиданного известия Червь и я возбудились. Это так волнительно – привиться! Особенно когда совместный организм с Червём. Но Червь, провернувшись в мозгах, неожиданно затих. Видимо, ушёл в себя: что тут сказать, когда он и сам не знает, как на него подействует это вливание? А вдруг оно окажется – страшно подумать! – глистогонным?

Осталась я совершенно одна. Нет, с трепетом предчувствия, со смущённым мужем и прыгающим вокруг нас сыном. Сына волнует один вопрос: а почему его не прививают? Он тоже хочет привиться! Как мама с папой. Он хочет быть как все!

В назначенный час выдвинулись в сторону семейного врача.

Прибыли к месту предписания. Перед клиникой, на скамейке, сидит одинокая женщина прививочного возраста и судорожно прижимает руку к плечу. На верхней части лица – очки, на нижней – маска. Выражение лица в этой связи непонятно какое. Сама же – застыла в позе ожидания, погружена до кончиков волос в собственные ощущения.

Сейчас и мы погрузимся! Ещё чуть-чуть.

— Вы прививаться? Спрашивает девушка на ресепшен.

Дружно киваем головами, даже с энтузиазмом некоторым.

— Проходите.

Проходим. В кабинете из посетителей только мы. Перед нами – два стола с водружёнными на них компьютерами, из-за которых выглядывают две сосредоточенные маски: чёрная и белая.

Чёрная деловито спрашивает:

— На прививку?

Хором выдыхаем:

— Да!

Убедившись, что с записью всё в порядке, и мистер и миссис «Хочу привиться» есть в списках, приглашает пройти в отдельный кабинет.

Муж первым туда устремился. Но медсестра приглашает и меня: дескать, не стесняйтесь – располагайтесь.

Мой Червь, который в обмороке, робко шевельнулся. Или это была конвульсия?

Муж с готовностью обнажает плечо, пожалуй, слишком поспешно, потому что медсестра только намеревается набрать вещество в шприц. Я робко интересуюсь, посматривая на шприц у неё в руках, что именно введут. Хотя, в принципе, какая уже разница? Всё равно уколют. Но очень хочется знать, на какую глубину предстоит погрузиться в организм после укола, чтобы настороженно следить за его последствиями.

— КоВик. **

Как выстрел, звучит приговор.

Значит, придётся очень углубиться. Лишённый надежды Червь срочно впал в кому.

Муж бодро чирикает с медсестрой, в ходе дружественной беседы выясняя, как обстоят дела с побочными эффектами.

— Обычные. Покраснение, отёк в месте укола, боль, температура, головная боль, слабость, рвота, головокружение... Да вы не волнуйтесь. Пять тысяч человек уже прошли процедуру, и ничего необычного не наблюдалось.

Ха! Это же обычные пять тысяч человек, а мы-то – необычные! У нас организм деликатный. Похоже, Червь очнулся!

Муж уже получил причитающуюся ему долю возбудителя и, счастливо улыбаясь, упорхнул из кабинета.

Я вдруг зачем-то тоже интересуюсь побочными эффектами, а благожелательная медсестра их ещё раз перечисляет: окраснение, притёк в месте укола, головная температура, слабая боль, кружение...

Пока она перечисляет, обнажаю воробьиное плечо и готовлюсь к тому, что вот-вот его насквозь проткнут огромной иглой. Но не успеваю это живо представить, так как озадачилась тем, что же такое «притёк в месте укола»? А медсестра уже вкладывает в мою холодную ладонь ватку, требуя прижать её к воробьиному плечу.

— Что? Уже всё? Вы это так делали, так делали, — благоговейно лепечу я, — что я.., то есть мы, мы ничего не почувствовали.

Вот я уже вполне и Хоботов *, но без романтической подоплёки.

Медсестра улыбается и просит минут двадцать оставаться в пределах досягаемости врачебной помощи. Так, на всякий случай.

Решили ожидать во дворе клиники.

Одинокая дама уже покинула скамейку, на которую приземлились мы, не чувствуя под собой ног.

— У меня слабость, — сообщает муж.

В ответ с тревогой прислушиваюсь к своему организму: голова не кружИт, боль не болит, отёк не отёк, температура не температурит.

— А мне хорошо!

— Да? Это хорошо, а у меня...

— А у тебя психологическое. Прошло?

— Похоже...

— Домой?