Харуки Мураками. Угорь

Заезжая на стоянку на сверкающем черном «мерседесе», позаимствованном у товарища, я задел ограду и своротил правое зеркало заднего вида. «Ну все. Что теперь делать?!» — подумал я. И от ужаса проснулся. Ночь. Три часа сорок две минуты.

Что, интересно, этот сон означает? Не иначе, что сегодня надо поесть угря: черный «мерседес-бенц» — это символический угорь, а свороченное зеркало, надо думать, — недовольство самим собой, которое я испытываю всякий раз, как съем что-нибудь особо калорийное… Да нет, это я шучу, конечно. Просто сегодня мне вдруг захотелось угря. Вот и все. Но насчет сна — это не шутка. Сон был.

А угорь и в самом деле вещь очень вкусная. Чего уж скрывать, угря я люблю. Каждый день его, конечно, есть не будешь, но время от времени — примерно раз в два месяца или около того — я обязательно вспоминаю, что пришло время поесть угря, и отправляюсь в ресторан. Угорь — удивительное блюдо с удивительной аурой, и в случае с ним самая обычная последовательность действий: зайти в ресторан, сделать заказ и съесть то, что заказал, — воспринимается как некая законченная идея, как своего рода ритуал. Это свойство угря трудно объяснить словами, и именно поэтому оно особенно приятно.

Впрочем, не надо думать, что угорь всегда был для меня чем-то привлекательным. В детстве я его на дух не переносил. И хотя в нашей семье все его ели, я один всегда отказывался. А потом вдруг в моей жизни наступил такой момент, когда я полюбил этот вкус. При каких обстоятельствах и когда именно это произошло — как ни стараюсь, не могу сейчас этого вспомнить. Так или иначе, решившись наконец попробовать угря, я обнаружил, что это очень вкусная штука.

Давным-давно, во время одного из своих путешествий в префектуру Нара, я вместе с товарищем очутился в маленькой деревушке. Прогуливаясь по ее улочкам, мы набрели на старинный ресторан, где подавали угря. Нас провели на второй этаж, в полной тишине усадили на подушки и приняли заказ. Было около часа дня, мы порядком проголодались. Время шло, ждать пришлось долго, но за чаем, который нам принесли почти сразу же, почему-то ничего не последовало. Развалившись на подушках, мы с товарищем прождали еще почти целый час, пока в животах у нас не забурчало, да так, что я решился спуститься вниз и разузнать, что вообще происходит. На первом этаже было тихо, сумрачно и безлюдно. Выходило, что, кроме нас, посетителей не было.

— Ау, есть тут кто-нибудь?

Я двинулся по коридору, который уходил куда-то в глубь дома. Коридор привел меня к кухне. Заглянув в кухню, я увидел следующее: в тусклом маслянистом свете (совсем как в одном незадолго до того просмотренном польском фильме), держа в руках нечто, напоминающее толстенный вертел, спиной ко мне стояла сгорбленная старушка. Я и моргнуть не успел, как она взмахнула этой штукой и — бац! — воткнула ее угрю в спину. Просто сцена из какого-то древнего сна…

Я молча вернулся на второй этаж и сел рядом с товарищем. Через некоторое время пришла прислуга и со словами «простите, что заставили вас так долго ждать» поставила перед нами наш заказ — разделанного и зажаренного в соусе золотисто-коричневого угря на белоснежном рисе. Это был, кроме всяких шуток, по-настоящему вкусный, просто наивкуснейший угорь.

Угорь — блюдо с характером. В этом я уверен, как ни в чем другом.