Родственные связи
Андрей Никитин
Родственные связи
- Ты уверен, что это написала она? - спросила Катя, удивлённо глядя на брата.
- Уверен, - ответил Юра и подумал, что более странного письма ещё не получал.
Катя вертела бумажку в руках, вновь перечитывая содержимое. Было всего несколько слов, но здравый смысл подозрительно к ним приглядывался, будто что-то зловещее было в написанных словах:
Приезжай 17 марта на мои похороны. Южное кладбище, 17-й участок, 13:20.
Катя вернула бумажку и думала над содержимым. Буква «д» в тексте сильно западала, словно туго завязанный галстук.
- Не кажется тебе странным, что она пригласила на похороны, будучи жива?
- Кажется, - ответил Юра, - но меня больше смущает, что она вообще меня пригласила. Я ведь её пасынок, и она никогда не относилась ко мне хорошо.
Было много яду в этих словах, особенно сейчас, после похорон, но Катя не ответила. Ей было больно слышать это, однако она не могла не признать, что частично это была правда.
- Ты ведь мой брат, - сказала она, - не забывай это.
- Но не по крови, - заметил Юра, продолжая солить и без того солёное блюдо. Он сам не знал, для чего говорит это, но сейчас это казалось уместным. Будто пришло время разъяснить ситуацию, и выдавить слезу у сестры.
Себя нельзя было обмануть, он действительно не любил мачеху.
Они сидели в спальне маминого дома, на втором этаже. Час назад вернулись из столовой, где проходило последнее расставание с покойной посредством ужина. Катя не хотела смотреть на сводного брата, так как на церемонии плакала, и лицо до сих пор казалось мятым.
- Не расстраивайся, Катя, - сказал Юра и положил руку на плечо девушке, - я знаю, что это такое, ведь мой отец тоже давно умер.
- Ты не можешь знать это, - сказала она, - ты расстался с отцом, а я с матерью. Это другое.
Юра не ответил, подойдя к окну. Ночь тёмной рукой касалось горизонта, свет таял в воздухе.
- Она тебе тоже написала письмо?
- Нет. Она звонила мне, и я приехала. Четыре дня назад я была тут, и держала её за руку. Мы с ней говорили, и она… была такой… живой.
Катя закрыла глаза руками и заплакала. Юра на секунду глянул на неё, затем продолжил смотреть в окно. Ему стало стыдно за оскорбление, которое он необдуманно нанёс.
- Возможно, она знала, что умрёт, ведь у неё был рак, потому и сказала, чтоб я приезжал сразу на похороны.
- Но она не могла знать, когда и где её будут хоронить, Юра, пойми, - сказала Катя, посмотрев на брата, - откуда она могла это знать? И почему она пригласила тебя на похороны? Почему не позвала, когда была жива?
Юра пожал плечами, повернувшись к сестре. Он не имел представления, почему его вообще позвали, но ответ вертелся на языке: родственные связи. Тот самый термин, когда один улыбается другому, только когда находятся в его поле зрения. Юра был её сыном, хоть и только по документам. По сути, он был ей чужим. Это настолько злило Юру, что он не выдержал, и сказал:
- Знаешь что, Катя, хоть мы брат с сестрой, но общего у нас только то, что мой папа спал с твоей мамой.
Катя не ответила, понимая, что, хоть брат и старше на пять лет, но он действительно далёк от понимания её мыслей. Они были как два дерева разных сортов, выросших на пяти квадратных метрах. Катя встала с кровати, тёмное платье опустилось до пола. Она поправила платок на голове и повернулась к брату.
- Мы жили вместе десять лет, Юра, но я тебя никогда не понимала. Ты слишком чёрствый, если не можешь определить, когда и что нужно говорить.
Она вышла из комнаты, раздались шаги. Катя шла на первый этаж. Юра стыдливо опустил голову и поплёлся за сестрой, по дороге оценив новенькое пальто, что висело перед дверью. Бирка до сих пор болталась на уровне груди.
- Извини, - сказал Юра, подойдя к сестре сзади. Она стояла в кухне, у комода. Он поцеловал её в щёку и отошёл.
- Ничего, - ответила она, но настроение было испорчено, - хочешь чаю?
- Вообще-то я думал сегодня уехать, - сказал он, надевая обувь, - я отпросился всего на два дня.
- Я не была в этом доме два года, - сказал Катя, не поворачиваясь, - а ты ещё дольше. Неужели ты не можешь побыть немного, чтоб отдать в последний раз дань покойной? Не забывай, что она тебя пригласила.
Катя повернулась.
- И ты приехал, - сказала она, подведя черту.
Юра замер с туфлей в руке, и глядел в сторону.
- Пожалуй ты права, - сказал он, - уеду завтра. Сегодня останемся тут, как в старые времена, верно?
- Старые времена теперь никогда не наступят, - ответила она, понимая, что мать была тем мостом, по которому они с братом поддерживали связь. Со смертью матери у них не осталось ничего общего. Катя подумала, что Юра прав: их объединял только секс родителей, но в том, что он прав, она не призналась.
- Тогда давай пить чай, - улыбнувшись, сказал Юра.
Был поздний вечер. Они сидели в гостиной и смотрели телевизор.
- Ты так и не женился? - спросила Катя.
- Нет. А ты замужем?
- Скоро буду, - ответила Катя, понимая, что солгала. Те отношения, что были у неё с Димой, нельзя было назвать предзнаменованием женитьбы. Они виделись несколько раз в неделю, жили отдельно, спали вместе. Запах любви выветрился, когда Дима открыл окно и укатил в рейс, вопреки её просьбам. Теперь Катя была одна, но признаться брату не хватило гордости. Она решила сменить тему, и вспомнила о разговоре с матерью.
- Знаешь, мама хотела, чтоб я тебя нашла, - сказала Катя и повернулась к брату. В свете телевизора её лицо выглядело детским, волосы свисали на плечи, закрывали тонкую шею. Глаза блестели. Она выглядела моложе своих двадцати семи лет, и Юра внезапно пожалел обо всех разах, когда обижал сестру.
- Что она хотела от меня?
- Хотела, чтоб ты помог мне. Это немного странно, но она сказала, что нужна будет твоя помощь.
- Помощь в чём?
- Найти моего дядю Витю.
- Твоего дядю?
- Да. Мама дала мне брелок, и сказала, что… может это покажется смешным, но есть некая тайная комната, местонахождение которой очень важно.
Юра не перебивал, держа пустую чашку чая.
- Этот брелок указывает, где находиться комната, но есть ещё один брелок, у моего дяди. Чтоб узнать точное местонахождение комнаты, нужны оба брелка.
- Ты же сказала, что один указывает местонахождение комнаты. Зачем тогда второй?
- Не совсем, Юра. Мать сказала, что один указывает место, а другой время.
- Как это, время?
- Смотри, - сказала Катя, и сняла с шеи цепочку с брелком. Она передала её брату. На брелке был прямоугольный камешек, с вставленным внутрь другим прямоугольником, наподобие экрана телефона. На нём было несколько слов, указывался город, улица и дом.
- Вот же адрес.
- Нет, - сказала Катя, - этот адрес уже был, понимаешь? В каждое время местонахождение комнаты меняется. У дяди был брелок, который показывал время, когда комната находиться по этому адресу. Одновременно по двум брелкам можно установить, где и когда она будет.
- Что это значит? - спросил Юра, глядя на сестру, - ты понимаешь, что это выглядит подозрительно для здравого смысла. Твоя мать была в своём уме?
- Самое интересное, - сказала Катя, игнорируя вопрос, - что я ей верю. Понимаешь, иногда она врала мне, я знаю. Это ощущается. Бывало, что она чего-то не договаривала. Но когда она говорила правду, я распознавала это. Тебе не понять. Это словно Женское Тайное Общение. Оно не подвластно мужчинам.
Катя улыбнулась, Юра тоже улыбнулся. Настроение улучшилось, они снова стали братом и сестрой, сидящими дома перед телевизором.
- Так что ты от меня хочешь? - спросил Юра, - чтоб мы вместе поехали искать твоего дядю?
- Я думаю, можно выполнить последнее желание покойной, как считаешь?
- Стоит ли его выполнять? - сомнительно сказал Юра, глядя в глаза сестре. Он перевёл взгляд на телевизор, показывая, что ему разговор не интересен.
- Она хотела, чтоб ты поехал со мной, Юра. Она говорила, чтоб я с тобой связалась.
- Она тебе говорила?
- Да.
- Но ведь она сама мне прислала письмо. Зачем же говорить ещё и тебе?
- Письмо могло не дойти, а другого она уже не напишет, - ответила девушка. Юра задумался, поставил пустую чашку на журнальный столик.
- Хорошо, - сказал он, - я помогу тебе. В память о твоей матери.
- Спасибо, Юра.
Девушка улыбнулась.
Этой ночью Кате снилась мать. Она ходила по дому и что-то носила за собой, а в тени дальней комнаты, за холодильником, стоял Юра. Он смотрел на неё с гневом, блестящим в глазах, и любовался тем, как она перетаскивает мебель и какие-то пакеты, будто только после переезда. Катя наблюдала, но ничего не говорила, и не подошла помочь. Внезапно Юра пододвинул чашку, которая стояла на холодильнике, с тёмным, сморщенным, как плоть утопленника, пакетиком внутри. Чашка упала и разбилась, зацепив осколками щеку матери. Катя вскрикнула и закрыла лицо руками, когда увидела, как щёки матери превратились в морщинистую кожу ящерицы, которая спадала на пол, подобно сухой коре дерева.
Катя проснулась и огляделась. Всё тот же родительский дом, где она прожила с детства. Звёзды в окне погасли, предвещая рассвет. Катя вспомнила о случае с чашкой, произошедшем давно. Взгляд брата, насмехающийся над горем, провоцировал ссору. Он не думал, что его кто-то видит, но Катя видела его, спрятавшегося за дверью, в темноте комнаты. Катя помнит этот момент, и всегда думала, что он сделал это не нарочно, а прятался по причине того, что ему было стыдно. Воспоминания пронеслись в голове, подобно порыву ветра за окном, и она легла обратно в кровать.
- Куда нам нужно ехать? - спросил Юра, когда они стояли на трассе. Катя протянула руку, голосуя.
- Дядя находиться в Смолитовке, - сказала Катя, махая проехавшей машине. Водитель едва глянул на неё и умчался, - двадцать километров отсюда.
- Ты уверена, что он будет дома?
- Уверена. Он умер шесть лет назад, - сказала Катя, - я знаю, где он лежит эти шесть лет. Не думаю, что он съехал.
- Я не знал, извини, - сказал Юра.
- Я и сама не знала. Мы редко общались. Мать рассказала.
Проехала машина, подняв комки пыли на дороге. Катя разочарованно опустила руку.
- Ты надела мамино пальто? - спросил Юра, оглядывая сестру, которой пальто шло.
- Тебе нравиться? Мама хотела, чтоб я его носила. Сказала это её последний подарок. Она сказала, чтоб я его не снимала, пока не завершу поиски брелка.
- Ещё одна причуда?
- Не знаю, - сказала Катя, вновь подняв руку. Старенький фургончик грязно-серого цвета с ржавым бампером, остановился перед ней. Мужчина оглядывал ребят, ничего не говоря. Через грязное стекло его лицо казалось побитым и мятым. Катя открыла пассажирскую дверь и заглянула внутрь.
- Добрый день. Нам нужно в Смолитовку, - сказала Катя, улыбаясь. Края её пальто тёрлись о грязный порог.
- Я буду проезжать мимо, - ответил мужчина, вынув изо рта сигарету, - могу вас подбросить. Сколько?
- Пятидесяти хватит? - спросила Катя.
- Садитесь.
Катя запрыгнула на переднее сидение, Юра сел сзади. Водитель глянул в зеркало и медленно выехал на дорогу, сопровождаемый треском кузова и шумом выхлопной трубы.
- Я еду навестить дядю, - сказала Катя, - а вы домой?
Мужчина недовольно глянул на неё, не скрывая отстранённости. Ему было неприятно, что девушка задаёт много вопросов.
- Да, - сказал он, улыбаясь, - я домой. Но не в Смолитовку, а чуть дальше, так что высажу вас в центре.
- Нам подходит, - сказала Катя.
Дальше ехали молча. Катя ощутила, что от мужчины воняло, но ничего не сказала. В окне мелькали поля. Они проехали мимо реки, распластавшейся в долине. Кате что-то мешало сидеть. Она просунула руку в пальто и поняла, что в кармане был какой-то овальный предмет, наподобие дезодоранта. Она вытащила его. Это был электрошокер. Катя удивлённо посмотрела на него и положила обратно в карман.
- У тебя много денег? - спросил водитель, обратившись к Кате. Он не смотрел на неё, продолжая вести машину, держа баранку волосатыми руками. Рукава рубашки были закатаны, верхняя пуговица расстёгнута. Вопрос удивил девушку. Она глянула на водителя, затем повернулась к брату, сидящему сзади.
- Что вы спросили? - испуганно и тихо прошептала девушка, думая, что ослышалась.
- Спрашиваю денег много у вас? Чего не ясно? - огрызнулся водитель, глянув на Катю. Его глаза были как две выемки в шершавой горе, губы крупные и полные, зубы жёлтые.
- У нас немного денег, - начала Катя, и тут вмешался брат:
- Что за вопросы, мужчина? - спросил Юра, пошлёпав его рукой по плечу, - мы же договорились на пятидесяти.
Водитель не ответил, он потянулся правой рукой к левому карману, и достал оттуда пистолет. Продолжая держать его в руке, он положил руку на руль.
- Ну что, спросить ещё раз? - огрызнулся мужчина. Юра прикинул, что веса в мужчине было килограмм сто сорок. Силой этот пистолет не забрать. Он не знал, что ответить и глянул на сестру. Внутренний голос подсказал, что сестра может первой попасть под удар, если Юра начнёт душить мужчину за горло или попытается что-то сделать.
Катя глядела на оружие и ощутила, что не может шевелиться. Тело затвердело, как гипсовый слепок. Она волновалась за брата и понимала, что если попытается что-то сделать, Юра мог пострадать. Внезапно ей показалось, что мужчина хочет её изнасиловать, и смерть Юры поможет осуществить этот план.
Мужчина свернул с дороги и поехал вдоль полей, пересекая их. За машиной следовал поднятый слой пыли, волочащийся за ними, как край свадебного платья за невестой.
- Куда мы едем? - спросила Катя, повернувшись к мужчине. Голос был слегка чужим, будто она не контролировала, что говорит.
- Заткнись, тебе сказано! - гаркнул мужчина недовольно и стукнул девушку локтем в бок. Катя вскрикнула.
- А ты не смей рыпаться, - сказал мужчина, глянув на Юру в зеркало заднего вида, - иначе пожалеешь, ясно?
Катя отдышалась, со стоном держась за живот. Внезапно она поняла, что должна делать. Машина ехала, подпрыгивая на ухабах. Доехав до лесной полосы, водитель заглушил мотор. Он повернулся к Юре, его руки лежали на баранке.
- Сиди и не рыпайся, ясно? - спросил водитель. В этот момент, словно по сигналу, Катя выхватила электрошокер и, уперев в бок водителя, включила его. Треск, подобно раскатам грома раздался в машине. Запах палёной плоти появился в воздухе одновременно с запахом мочи. Мужчина обмочился, судорожно дёргаясь на водительском сидении. Его оружие выпало из руки, лицо исказилось в гримасе боли. Катя испуганно выронила электроприбор, и он упал к её ногам. Мужчина застыл, громко выдохнув воздух. Юра смотрел на сестру, затем подобрал оружие мужчины и вышел из машины. Он открыл водительскую дверцу, и вытолкнул тучное тело, от которого воняло мочой, потом и гарью. Мужчина упал на траву, куртка задралась, и Юра увидел выпиравшее из-под брюк бельё. Он переступил через тело, сел за руль и захлопнул дверцу. Катя безмолвно наблюдала.
- Ну, что прокатимся, сестрёнка? - спросил Юра и завёл машину. Он отъехал, не сильно заботясь о том, чтоб не наехать на мужчину. Мужчина лежал, не шелохнувшись, превращаясь в тёмное пятно в зеркале заднего вида. Юра открыл окно, чтоб хоть как-то выветрить запах.
- Мы его бросим? - спросила Катя. Юра не ответил, посмотрев в зеркало заднего вида.
- Он был готов бросить нас в лесу не задумываясь, - сказал Юра, - почему мы не можем этого сделать? Машину отведём в полицию и скажем, что от нас сбежал водитель, когда мы отбили его нападение. Как тебе план?
- Весьма неплох, - сказала Катя, улыбнувшись.
- Откуда у тебя был электрошокер? - спросил Юра, глядя на напряжение в глазах сестры. Катя молчала, думая над тем, как объяснить случившееся. Случайность это, или всё было подстроено? Как можно было подстроить подобное нападение?
- Он был в пальто, что я надела.
- Которое, тебе приготовила мать? - спросил Юра.
- Да, именно в нём.
- Тебе не кажется, что это довольно удачное совпадение?
- Возможно, Юра. Но как ты выразился это именно совпадение.
Катя сомневалась, что мать купила пальто и положила туда электрошокер, не будучи уверенной, что Катя его не наденет. Пальто было предназначено для неё.
Мать знала.
Юра выехал на трассу, свернул в сторону Смолитовки. Ехать туда примерно двадцать минут. Катя ничего не говорила, Юра глядел на дорогу. Машина тарахтела, как испорченный утюг и подпрыгивала на ухабах.
- Что будет с этим мужчиной? - спросила Катя.
- Я же объяснил план. Тебе он не нравиться?
- А если он вернётся за нами и найдёт нас?
- Как он сможет нас найти? Это мы будем знать, кто он и где живёт. Узнаем по номерам автомобиля. Так что можешь не переживать.
Когда они приехали, Катя не спешила выходить, глядя на дрожащие руки. Электрошокер всё ещё лежал между её ног, и Катя глядела на него, как на оружие убийства. Она считала, что убила мужчину и теперь боялась, что его образ будет вечно её преследовать.
- Как думаешь, он мёртв? - спросила Катя, опустив глаза.
- Нет, сестрёнка, не мёртв. Он уже поднялся на ноги и движется в сторону трассы. Жаль, что я не сообразил взять оружие тряпкой, теперь я оставил отпечатки. Это проблема, но если рассказать правду, думаю, не большая.
- Ты собираешься это сделать?
- Думаю, лучше после того, как мы раскопаем могилу, что скажешь?
Фраза о могиле подействовала на Катю завораживающе, и она вздрогнула.
- Я не знаю, - сказала она, - не знаю.
Она думала о том, как удачно попался под руку электрошокер, и как вовремя она его обнаружила.
Катя и Юра стояли на кладбище, перед могилой Виктора Игоревича Хордова. Земля была рыхлой, цветов не было, трава тоже не росла.
- Вот я и пришла, дядя Витя, - сказала Катя, стоя перед могилой. Юра смотрел по сторонам. В его руке была лопата, которую он купил в местном сельскохозяйственном магазине. Кое-где ходили люди, слышались голоса и лай собак.
- Нужно будет дождаться ночи, - сказал Юра, глядя на сестру, - если хочешь это сделать. Ты хочешь этого?
- Я не знаю, Юра. Это неправильно. Вдруг мы ничего не обнаружим?
- Потому я и не хотел ехать с тобой. Я тебе говорил об этом.
- Да, говорил, - спокойно сказала Катя. Её чувства сменились жалостью к покойному. Она припомнила, что мало проводила времени с дядей, и от этого стало тоскливо. Мамина просьба казалась ей чем-то запретным, необычным и нелепым, что походило на закрашивание окон, вместо задёргивания штор. Она не могла решиться, хоть и заранее настроила себя выполнить последнюю волю матери, не взирая на запреты. Дело ведь было не только в осквернении могилы, дело было в другом.
Тайная комната.
- Юра, как ты думаешь, стоит ли это делать?
- Не знаю, что сказать. Думаю, что это плохая затея, но ты должна решить это сама. Ведь мать хотела этого. Почему она сама это не сделала?
- Я не знаю, Юра. Наверное, у неё были причины.
- Ну что же. Давай сегодня вечером приступим. Что скажешь? Но в таком случае нам следует отдохнуть.
- Я с тобой вполне согласна, Юра.
Когда ночь выпустила кузнечиков, и рассыпала звёзды. Юра и Катя выглядывали из машины, где они отдыхали, решив сдать её позже. Что, если им придётся добираться на ней обратно? Юра сказал, что подобную развалюху должны редко останавливать, и им ничего не грозит по дороге. Сказал он это не слишком уверенно, этим хотел лишь поддержать сестру.
- Юра, я нашла кое-что в кармане, в сумочке, когда искала помаду.
- Что именно? - спросил Юра, понимая, что это что-то важное. Простую находку сестра бы не оглашала в подобный момент. Юра держался за дверь, собираясь выйти, но решил послушать, что скажет Катя. Тем более спешить он не хотел, у него вообще не было стремления что-то копать ночью на кладбище.
- Я нашла записку, Юра, - сказала Катя, доставая листок бумаги, - на ней есть кое-что важное. Прочти.
Она протянула листок, Юра посветил фонариком и прочёл несколько строк. Буквы были выведены аккуратно, буква «д» сильно западала, словно туго завязанный галстук. Юра узнал эту букву по полученному письму.
Мужчина, которого вы выбросили из машины идёт к вам. Он будет на месте без двадцати двенадцать и найдёт свой грузовик.
- Что это значит? - спросил Юра, возвращая записку сестре. Он невольно глянул на часы, было пять минут одиннадцатого.
- Я нашла её в сумке, но не знаю, когда она туда попала. Вероятно, её подбросила мать.
- Мать подбросила тебе записку? До того, как умерла?
- Да. После смерти, думаю она не могла этого сделать.
- Что значит, мужчина идёт сюда? - спросил Юра. В голосе было удивление, смешанное с испугом в неясной пропорции.
- Откуда мне знать? - возмутилась Катя, - не я это писала.
- Что будем делать? - спросил Юра.
- Может лучше вернуться. Думаю, мать не знала, что говорит. Думаю, она верила, что говорит что-то важное, открывает секрет, но на самом деле, ничего подобного нет.
- Послушай, Катя. Вдруг твоя мать была права?
- Я об этом думала. Для этого и приехала, чтоб всё выяснить.
- Нет, нет. Тут другое, пойми. Она прислала мне записку с указанием времени смерти и места на кладбище, верно? Она подкинула тебе в карман пальто электрошокер, верно?
- Допустим, - сказала Катя, - что ты хочешь сказать?
- Может быть, она могла видеть будущее? Просто предположим.
- Не знаю, - смущённо сказала Катя, - если человек видит будущее, он что-то говорит, какие-то записки, предостережения, или что угодно ещё. Оставляет на бумаге знания.
- Или не на бумаге, а в определённом месте, верно? В месте, на которое указывают два брелка. Так будет надёжнее.
- Думаешь, мать могла предсказывать будущее?
- Некоторое время, пока она находилась в том месте, но потом место поменялось. Ты ведь говорила, что оно меняется от времени, верно?
- Мне так сказала мать.
- Она знала. Она была там. Она понимала, что ты можешь найти это место, и оставила тебе подсказки. Она знала будущее и твоё и своё, но ничего не сказала.
- Действительно странно, да? - спросила Катя.
- Нет! - сказал Юра, - не странно! Она ничего тебе подробно не рассказала, потому, что знала, что ты найдёшь это место. Она видела это.
Оба замолчали. У Кати на лице было замешательство, у Юры бродил азарт. Он представил золото, изумруды, и всё богатство мира, которое возможно вскоре окажется в его руках. Была только одна проблема: мужчина придёт без двадцати двенадцать.
- Что будем делать, Катя? - спросил Юра, и сам ответил, - нужно действовать, верно?
- А мужчина?
- У нас ещё есть время. Я выкопаю этот брелок, и мы уберёмся отсюда, ты поняла?
- Я не знаю, времени мало. Мне страшно, Юра.
- Не бойся. Подумай. Мать подкинула тебе всё, что тебе было нужно. Мужчина не успеет прийти, а если успеет, мы будем знать, когда нужно убегать. Думаю, нет смысла отгонять машину, он в любом случае придёт в то время, что указано в записке. Я пойду копать, ты оставайся тут. В случае чего крикнешь мне.
- Но если он придёт внезапно, как я сообщу тебе? Хочешь, чтоб я осталась одна?
- Это верно. Тогда пошли со мной.
Катя пошла вслед за братом, в темноту кладбищенских решёток, где слышалось шуршание листьев и хлопанье крыльев летучих мышей. Где-то лаяла собака, Катя оглянулась, и замерла на секунду. Времени было мало. Они шли, освещаемые луной. В темноте светились далёкие огни, проезжавших по трассе машин. Стало не так одиноко, будто можно было в любой момент позвать на помощь.
- Вот мы и пришли, - сказала Катя, указав на могилу. На старом ржавом кресте была фотография, и имя.
Виктор Васильевич Корнев.
Надгробье было старым и давно не убранным. Катя провела по нему рукой, затем поцеловала пальцы и прикоснулась ими к фотографии покойного.
- Я никогда не слышал о твоём дяде. Ты часто бывала у него?
- Поговорим об этом позже. Сейчас главное извлечь то, что нам нужно. Амулет у него на шее.
Юра посмотрел на сестру, воткнул лопату в могилу. Это был последний взгляд, который определял направление их действий. Обратной дороги не было, оба это понимали.
- Ты уверена, что хочешь этого? Хорошенько подумай.
- Я уверена, Юра. У нас мало времени. Ты забыл, что вскоре придёт мужчина, которого мы бросили на дороге?
- Меня интересует, как он нас найдёт.
- Для нас важнее, успеем ли мы уйти отсюда до этого момента.
Юра не ответил, проведя по волосам сестры рукой. Она удивлённо на него посмотрела.
- Я сделаю это только ради тебя, - сказал он. Он воткнул лопату и начал копать, отбрасывая землю на соседнюю могилу. Начал он резво, но вскоре силы покинули его, и он ощутил боль в руках и спине. Пришлось снять верхнюю одежду. Он отдал её Кате. Ноги запачкались в грязи, Юра углублялся. Катя смотрела по сторонам. Всё казалось слишком легко, никто им не мешал, никто не препятствовал, никто не попадался им на глаза. Юра думал о тех совпадениях, что произошли за день. Откуда мать Кати узнала, что ей пригодиться электрошокер, и откуда она узнала, что мужчина, придёт за ними без двадцати двенадцать и найдёт свой грузовик? Как можно это знать? Ответ казался очевидным: она могла предсказывать будущее. Но почему она ничего не рассказала о судьбе дочери? Если для предсказания нужны оба брелка, тогда почему она позволила забрать один из них и отдать брату? Всё было запутанно, но Юра понимал, что обладая подобным знанием, он будет едва ли не всесильным. Теперь, ощущая, что добирается до могилы, он понимал, что поступает правильно. Он делает всё так, как положено, так он думал. Он делает так, как его просят, так он считал. Но на самом деле он делал так, как ему хочется.
Он улыбнулся последней мысли и через несколько минут ощутил, как лопата упёрлась во что-то твёрдое.
- Есть! - сказал он и присел на корточки, разгребая руками влажную землю. Катя глянула вниз, на измазанного землёй брата и ахнула.
- Нашёл?
- Нужно обкопать гроб, чтоб открыть.
- На это нет времени, - сказала Катя, - можешь сломать его?
- Как сломать?
- Пробей его лопатой, Юра. Уже двадцать минут двенадцатого. Мужчина будет тут через двадцать минут.
- Я попробую, - сказал Юра, и встал на гроб, - ты уверена? Это твой дядя.
- Делай это!
Юра взял лопату, с силой стукнул по гробу. Раздался треск. Он повторил действие с новой силой, затем ещё и ещё. Катя смотрела по сторонам. Где-то лаяла собака, было слышно, как проехал автомобиль. Юра неожиданно подумал, что если их застукают за подобным делом, последует уголовное наказание. Но риск был оправдан, тем более, он знал, что мать Кати всё рассчитала, и предупредила бы об опасности. Ему вдруг стало смешно, что они доверяют человеку, который давно умер, но, тем не менее, способен им помогать, указывая в какую сторону шагать.
Юра проломил гроб и едва не упал, когда лопата провалилась внутрь. Он спешно отступил на землю. Вдруг он ощутил, как ноги подкашиваются, а руки трясутся. Он перекрестился, и посветил фонариком внутрь, напрягаясь, готовясь не вырвать от того, что там увидит.
- О господи! - сказал Юра и отскочил, сев на землю. Он продолжал светить фонариком внутрь проломленного отверстия, затем посмотрел на сестру.
- Что случилось, Юра? - спросила Катя, глядя на брата, - что ты увидел?
- Его там нет, - сказал Юра, - гроб пустой.
- Не может быть, - сказала Катя, но не шевелилась. Она стояла и оглядывалась по сторонам. Посмотрела на часы. Была половина двенадцатого. Быстро она спустилась вниз, съехав по влажной земле к гробу, и заглянула в отверстие. Там была пустота, и комья земли, что сыпались сверху.
- Где же тело? - спросила Катя, посмотрев на брата.
- Откуда я знаю?
- Посмотри, может брелок внутри?
- Если тела нет, почему ты думаешь, что он внутри?
- Потому, что мама не послала бы меня сюда, не будь она уверена в моём успехе.
- А ведь ты можешь быть права, - сказал Юра, и присел на колени у самого гроба. Он осветил насколько позволял фонарь полость, но ничего не увидел. Всовывать руку ужасно не хотелось, и его трясло при одной мысли об этом.
- Юра, у нас меньше десяти минут. Скорее!
- Хорошо, сейчас, - сказал Юра, брезгливо протягивая руку к отверстию. Он не был уверен в правильности поступка, но выбора не было, в нём говорил голос денег, и власти. Он просунул руку, Катя отвернулась не в силах наблюдать за этим.
- Есть! - сказал Юра и достал руку, в которой был брелок на железной цепочке.
- Молодец! - сказала Катя и глянула на часы. Было тридцать восемь минут двенадцатого.
- У нас всего две минуты, - сказал она, - бежим!
Юра быстро поднялся за сестрой. Они выползли на поверхность все в грязи. Катя держала в руке фонарь, Юра лопату. Брелок он положил в карман, оберегая его как самое дорогое, что у него было.
Слева он заметил силуэт человека, приближающегося на фоне могильных крестов.
- Он нашёл нас! - сказал Юра, - пошли за мной.
Юра схватил сестру за руку и побежал.
- Но ведь грузовик в противоположной стороне… - успела сказать она, когда Юра дёрнул её, и потащил, как свёрток с одеждой. Он бежали через могилы. Катя не видела ничего перед собой, а Юра думал только о том, как объяснить отсутствие тела. Они бежали и ничего не слышали, кроме лая собак и шума проезжавших вдали автомобилей. Они выбежали из кладбища и бежали в сторону дороги по глухим тёмным улицам, на которых пятнами виднелись втоптанные коровьи лепёшки.
- Я не могу так быстро, - сказала Катя, - погоди немного. Нас уже не преследуют.
Юра остановился и поглядел назад. Он отдышался, посмотрел в испуганные глаза сестры.
- Сколько времени?
- Уже полночь, - сказала она, когда они стояли под фонарным столбом, - как мы доберёмся домой?
- На такси, конечно же, - сказал Юра и вновь потащил сестру. Они вышли на трассу, и Юра, ничего не говоря стал ловить машину. В этот раз он был не так уверен в благополучной поездке, но выбора не было, тем более, он понимал, что мать должна была предупредить о любых неожиданных затруднениях в дороге.
По кладбищу неспешно шёл мужчина. Его взгляд остановился на разрытой могиле. Он был высок ростом, в куртке и джинсах, с чем-то маленьким в руке.
- Интересно, интересно, - сказал мужчина и присел на корточки. Он рассмотрел могилу, затем поднялся во весь рост. В темноте, где очертания могил путались с кронами деревьев, блеснул огонёк зажжённой сигареты.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Юра, глядя на сестру. Они ехали в машине, держась за руки.
- Нормально, - ответила Катя, - а ты как?
- Терпимо.
Через зеркало заднего вида на них глядел водитель.
- Откуда вы такие грязные, с грядки?
- Да, - сказал Юра, - не было времени переодеться. Не переживайте, сидения не запачкаем.
Они добрались до дома без приключений, примерно в час ночи. Юра закрыл входную дверь, после того, как вошла сестра, и сбросил верхнюю одежду.
- Чур, я первый в душ, - сказал он, снимая по дороге в ванную штаны. Катя возилась с обувью, когда её брат уже скрылся в ванной. Послышался звук льющейся воды.
- Хорошо, - сказала она пустой комнате, и упала в кресло.
- И что теперь? - спросил Юра, сидя возле сестры. От него веяло запахом шампуня, от тела поднимался лёгкий пар, голова была не причёсана, он был закутан в полотенце. Катя сидела в халате, с полотенцем на голове, пред ними на столике лежали два брелка. Тот, что был у матери на шее и тот, что они нашли в пустой могиле.
- Я не знаю. Мама мне больше ничего не говорила.
- Что на них написано?
- На брелке мамы адрес, на брелке дяди время. Это следующая суббота. Но…
- Что но? - удивился Юра, в предвкушении открытия. Его заинтересовало это дело, но больше всего его интересовали подробности. Всё носило мистический характер, и он ощущал, что будь он в доме один, он бы не смог уснуть, брелки казались ему погремушками из параллельного мира. Он тщательно отмыл руки мылом и всеми моющими средствами, которые смог найти. Пальцы дрожали, и комок подступал к горлу, когда он вспоминал, как всовывал руку в пустую могилу.
- Но адрес, который я видела на брелке матери, был другим, до того, как мы нашли дядин брелок.
- Ты уверена?
Катя кивнула.
- Ты хочешь сказать, что металлические буквы, выгравированные на брелке, поменялись?
- Юра, мне страшно, - сказала она, не понимая, что происходит, - я думаю, мама была права. Два брелка вместе указывают нам дорогу к чему-то новому. Они словно ширина и долгота, пересекаясь показывают точку на карте. Только вместо цифр, они показывают время и место. И я понятия не имею, что произойдёт в этом месте в назначенное время.
- Какой там адрес?
- Я знаю это место, - сказала Катя, - соседнее село, за кладбищем, на окраине.
- Откуда ты знаешь?
- У меня там жила одноклассница, - гордо сказала Катя и сняла полотенце с головы. Она поднялась. Юра заметил, насколько она стройна, даже в махровом халате. Катя села перед зеркалом и начала причёсываться.
- Поедем туда?
- Я думаю, что это нужно сделать, Юра. Как считаешь?
- Согласен. Это нужно сделать.
- Юра, как думаешь, что случилось с мужчиной, который вчера искал нас и преследовал, найдя свой фургон?
- Не знаю, мне всё-равно. Меня беспокоит пустая могила, и то, что твоя мать предсказала появление этого мужчины в твоей жизни.
- Да. Это необъяснимо, - говорила Катя, орудуя расчёской, - а могила дяди? Я не знаю, что с ней случилось. И не знаю, почему она была пуста.
- Ты не заметила кое-что странное в могиле?
- Что именно?
- Она была слишком близко к поверхности. Я всего за час добрался до неё, и раскопал. Там было меньше половины метра глубины. И внутри было чисто.
- Что ты имеешь в виду?
- Там не было следов того, что когда-то там лежал мертвец. Не было запаха, не было следов разложения, но, тем не менее, брелок там был.
- Да, я заметила. Но, может быть, мой дядя, как и мама, побывали там, и с ними что-то произошло? Мама могла предвидеть будущее, или же она могла предвидеть его пока была там, и всё запомнила, а дядя…
Катя пожала плечами.
- С ним тоже что-то произошло.
- Ты считаешь, что и с нами может что-то случиться? - заинтригованно спросил Юра. Он ждал подтверждения от сестры, ждал, что она оправдает его надежды, так как понимал, что не сможет обходиться без этого. После того, как он узнал, что можно получить, он понимал, что теперь жить простым человеком не сможет. И он знал, что неделя будет тянуться долго.
- Я поду спать, Юра, - сказала Катя, - я тебе постелила в твоей бывшей комнате. Ты ещё не забыл, где она находиться?
- Не забыл, - сказал Юра, продолжая разглядывать брелки. На одном были выбиты числа, на другом буквы. Юра ощущал мягкость металла, ощущал, насколько он гладкий и приятный на ощупь.
Осталось меньше недели. Ещё немного и я тоже смогу предсказывать будущее.
Он улыбнулся и представил, как плюнет в лицо начальнику, когда подпишет бумаги на увольнение. Это будет громкий хлопок дверью. Все запомнят его таким. Довольный собой, он взял брелки и пошёл в комнату, на втором этаже.
В ночь перед субботой они плохо спали. Всю неделю Юра глядел на часы, а Катя переживала. Она понимала, что мать не могла посоветовать плохого, но боялась, что что-то пойдёт не так. Однако то, что Юра был заинтригован, успокаивало её, ведь он в любом случае ей поможет. Ночью она плохо спала, Юра вообще не мог уснуть.
- Катя! - крикнул Юра, постучав в комнату сестры, - ты спишь?
- Нет, - сказала она.
- Открой.
Послышались шлепки босых ног по полу, звук защёлки, и Катя открыла дверь. Она была в полупрозрачной ночной рубашке и глядела на брата удивлённо. Она щурилась включённой лампе в коридоре. Юра заметил, что у неё в комнате горит ночник. Под рубашкой была видна её стройная фигура и тёмными пятнышками выделялись соски.
- Я немного переживаю, Катя. Что мы будем делать, если у нас ничего не получиться? Я имею в виду, если мы не будем, ну… не получим никаких способностей. Тем более я переживаю, вдруг будут побочные эффекты.
Он стоял в штанах, смущаясь показаться перед сестрой в нижнем белье. Он планировал пойти на кухню попить чаю.
- Не переживай, Юра. Мать не направила бы меня на опасный путь.
- Я хочу выпить чаю. Ты будешь?
- Какой чай? Сейчас начало первого. Иди спать. Завтра нам предстоит тяжёлый день. Мало ли что нас ожидает. Кстати, ты никому не говорил об этом?
- Я? - удивился Юра, - я что дурак? Конечно, я никому не говорил.
В душе он хотел, чтоб и Катя не знала об этом, но ничего больше не сказал.
Утро застало обоих в постели. Катя встала, оделась, понимая, что уже половина десятого. Им нужно было быть на месте в два часа дня. Спешно она постучала к брату в комнату, и, услышав, что он встаёт, побежала вниз, приготовить завтрак.
Через час они ехали в маршрутке. Оба молчали, сжимая в руках брелки. Катя - мамин, Юра - дядин. Вышли они на окраине села. Им предстояла долгая дорога через всю деревню, к старому заброшенному дому, стоящему за кладбищем. Юра не знал, что с собой нужно брать, и Катя тоже не имела понятия, потому договорились ехать налегке. Ведь если бы что-то было нужно, мать бы предупредила. Они шли мимо старых домов, где пожилые люди, сидя на скамейках, разглядывали их и кивали. Мимо ехали подводы запряжённые лошадьми. Юра ощущал себя окружённым повышенным вниманием, что было не совсем приятно.
Когда они покинули деревушку, Юре стало легче, будто они оторвались от погони. Само это сравнение заставило его ощутить себя неловко.
- Ты знаешь, Катя, я вчера думал о том, что там может быть.
- И что ты надумал? - спросила девушка, глядя на парня.
- Я не знаю. Скорей всего будет что-то необычное.
- Посмотрим, - улыбнувшись, говорила девушка. Природа дышала свободой и блистала жизнью. Всё вокруг говорило о празднике: птицы пели, листья шумели, солнце светило умеренно пригревая и навеивая усталость. Впереди показалось кладбище, за ним, как крышка гигантской сковороды, виднелось большое, давно заброшенное здание. Это и было то место, адрес которого был виден на брелке. Юра заволновался. Кладбище они быстро обошли. Юра вспомнил недавнее приключение с могилой, которое порядком сточило его нервы. В этот раз он думал, что его ожидает очередная шутка мачехи, так удивившая его в прошлый раз.
Они медленно подошли к зданию, с пустыми окнами, поросшими паутиною, под которыми, на земле был битый камень и стёкла. Крыша едва держалась, потрёпанная ветрами и временем.
Что мы там найдём? Для чего нас направили по этому пути?
Вопросов было всё больше по мере приближения к дверям. Они стояли перед пустым входом, порог которого порос бурьяном. Дверей давно не было, на месте петель были две щели, с выемками.
- Можешь подождать меня? - спросила Катя, - я сбегаю по-маленькому.
- Хорошо, - сказал Юра. Он глядел, как сестра ушла за здание, в сторону кустарника, затем перевёл взгляд на осыпавшиеся стены и гнилые балки, проступившие под потолком. Даже отсюда было видно, что они грозили обвалиться.
Через несколько минут вернулась Катя. Она была измотана, с красными щеками.
- Ты что, бежала в деревню?
- Прекрати, Юра, я ведь стесняюсь.
Катя вошла внутрь следом за Юрой. Оба ощутили прохладу и влажность, после яркого дневного солнца.
Катя посмотрела на часы, было без десяти два. Они пришли вовремя.
- Давай осмотримся, - сказала Катя, - думаю, мы поймём, что нам нужно делать, и куда идти.
- Как скажешь, сестрёнка, как скажешь.
Юра бродил по большому пустому холлу. В некоторых местах пол потрескался, показывая из щелей зелёные растения. Несколько предметов мебели, разломанные, лежали на полу, покрывшись слоем пыли. На стенах можно было увидеть грубые надписи и пошлые рисунки.
- Школьники, - с улыбкой сказал Юра. Он посмотрел на рисунок голой женщины, стоявшей в непристойной позе, и отвернулся, немного засмущавшись. Наверху послышался незнакомый голос, оба подняли головы.
- Ты слышала? - спросил Юра, - Эй! Там есть кто-то?
Никто не отвечал. Юра пошёл по пологой лестнице, идущей вдоль стены на второй этаж. Катя пошла следом. Юра поднялся и глядел вдоль коридора. Все двери комнат были открыты. Возле последней двери мелькнула тень.
- Вон там! - сказал Юра, указав пальцем. Он быстро побежал к открытой двери, не боясь того, что там могло быть.
- Юра, постой! - сказала Катя, не двигаясь, - Юра я хочу тебе сказать кое-что.
Но её брат уже прошёл половину коридора, и не оборачивался, однако Катя не последовала за ним. Она положила руку в карман и достала оттуда записку, которую обнаружила ночью.
Не ходи за Юрой вдоль коридора! - гласила записка.
Это предостережение было у неё в кармане куртки, когда она её одела. Катя стояла и смотрела, как Юра идёт по коридору, не обращая на неё внимания, затем она развернулась и побежала вниз по ступеням.
Юра остановился перед дверью, так как услышал голос:
- Третьего июня в час дня ты умрёшь, Юра. Третьего июня в час дня ты умрёшь, Юра.
Голос умолк, но через минуту вновь повторился. Юра вошёл в помещение, там никого не было, только болтавшийся на крюке для люстры мешок, набитый гвоздями, и у окна проигрыватель, повторяющий одну и ту же фразу. Юра подошёл и выключил его, нажав кнопку, затем остановил рукой болтающийся мешок с гвоздями. Больше ничего не было. Он посчитал это шуткой, но когда обернулся, увидел женщину, всю в белом. Сморщенное лицо было изуродовано, глаза покрыты разводами крови, изо рта текла пена. Женщина была с яркими рыжими волосами. Ему показалось, что она ему знакома. Женщина держала руки висевшими вниз, вдоль тела, голова была немного опущена, будто не могла держаться прямо. Юра замер и наблюдал за женщиной. Он ощутил страх, усиленный тем, что рядом не было сестры.
- Ты умрёшь третьего июня в час дня, - хриплым голосом сказала женщина. Вдруг из-под её одежды ровно между грудей вылезла рука и схватила Юру за лицо. Рука была влажной. Он потерял сознание.
Когда он очнулся, рядом сидела Катя и шлёпала его по щекам.
- Что произошло? - спросил он.
- Я услышала, как ты упал, - сказала Катя, - я звала тебя, но ты не отвечал. Я пришла проверить, что случилось.
- Где ты была? - спросил он, приподнимаясь на локте, держась за голову.
- Я ждала внизу.
- Почему не пошла со мной?
Катя вместо ответа протянула записку.
- Отлично. И что теперь?
- Не знаю, - сказала Катя, - но брелки поменяли свои значения.
- Что? - удивился Юра, - покажи.
Катя протянула брелки, на которых были другие даты. Один показывал их домашний адрес, другой показывал время. Третьего июня в тринадцать часов. Юра посмотрел на Катю с ужасом в глазах.
- Я знаю, что должно произойти, - сказал он.
Больше ничего не произошло, и они отправились обратно.
Время шло. До назначенной даты оставалось два месяца. Юра волновался. Он плохо спал, иногда по ночам ему слышались голоса, иногда шаги по дому. По утрам он замечал, как трясутся руки, словно после обильного похмелья. Он постоянно вспоминал женщину, с кровавыми глазами, показавшуюся в дверях. Женщину, назначившую дату его смерти. Юра рассказал подробности сестре, рассказал о своих страхах, и просил помощи.
- Я не знаю, что можно сделать, Юра, - сказала она.
- Но ты ведь знала мать. Ты с ней был близка, вы понимали друг друга с полуслова. Что бы она сделала?
- Откуда мне знать? Мать мертва. Я не знаю, что делать.
Юра продолжал переживать, и по мере приближения даты становился нервным и раздражительным. Он много сидел у окна и просто смотрел на улицу, глядя как садиться солнце. Катя поила его супом, а он не обращал внимания на сестру, думая о том, что произойдёт третьего числа. Мысли не давали покоя. Он ощущал, что произойдёт что-то ужасное.
Катя заботилась о брате, но по мере приближения решающего дня, он всё больше переставал себя контролировать. Что-то с ним происходило, что-то, что он не мог убрать, будто новый стальной зуб, который доставляет дискомфорт, но к которому постепенно можно привыкнуть.
Третьего июня Юра не встал с постели. Он лежал, крутясь и вертясь. Ведь всю ночь он не мог уснуть. Он проспал почти до обеда, и резко вскочил. На часах было одиннадцать, дома никого не было. Перед кроватью стояла чашка с кофе. Юра выпил её почти залпом.
- Катя! - позвал парень. Никто не ответил. Юра поднялся с кровати и вышел в коридор. Он услышал, как в ду́ше льётся вода. Юра прошёл в душ, занавеска была задёрнута, но за ней он увидел силуэт. Чёрный халат с капюшоном, и серпообразный предмет, на длинной палке. Это была смерть! За ним пришла смерть!
Юра вскрикнул, едва не упал, видя, как смерть мылась в душе. Это казалось глупым, но ему было сейчас не до шуток. Он споткнулся о порог, упал и дальше полз в комнату. Он запер дверь, и забился в угол, слушая, как по линолеуму раздавались влажные шаги. Он сидел и держался за голову, затем начал кричать. Через десять минут, когда дверь безуспешно пытались вскрыть, он ощутил как кружиться голова. Слабость организма давала о себе знать. Он потерял сознание.
Он падал в черноту, и, оглядываясь, видел, как сзади остаётся всё, что ему было знакомо. Свет, люди, природа, его сестра. Всё уносилось в круговороте смерча, и неслось назад, в танце ветра, оставляя лишь темноту и пустоту. Юра падал куда-то, он ничего не слышал и не видел, лишь лёгкость и устрашающее бездонное падение.
Когда он очнулся, то едва узнал сестру, которая склонилась над ним.
Юра ничего не мог сказать, только плакал и дрожал. Когда Катя хотела уйти, с ним случилась истерика. Катя вызвала «скорую».
Катя сидела на стуле. На коленях лежала сумочка, как послушная кошка, не желающая тревожить хозяина. Глаза девушки выражали страх, но это был не страх за брата, там было что-то ещё.
- Это ваш брат? - спросил мужчина за столом. Он глядел на Катю, и девушке стало неловко, будто она была голой.
- Да. Сводный.
- У него есть семья?
- Нет. Только я и всё. Жены и детей нет.
- Вы замечали за ним подобное поведение?
- Нет, не замечала, - сказала Катя.
- Вы объяснили, что делали в деревне?
- Да. Сейчас достану пояснительную записку.
Катя протянула листок, исписанный полностью нежным женским почерком. Мужчина бегло просмотрел его, и кивнул.
- Можете идти, мы с вами свяжемся.
Она вышла из кабинета, оставив мужчину в задумчивости. Он глядел на бумагу и с усмешкой для себя обнаружил, что все буквы «д» сильно западали, будто туго завязанный галстук.
- Рассказывайте, кто вы и что делали на кладбище? Как вы обнаружили следы мародёров?
Сидящий высокий мужчина выглядел неопрятно. На его голове была шляпа, на ногах старые туфли, лицо небрито, одежда грязна.
- Я шёл по кладбищу. Было это примерно два месяца назад. Услышал голоса и звук, будто роют могилу.
- Дальше.
- Я решил проверить, почему её роют, ведь была почти полночь.
- Вы видели, кто это делал?
- Нет. Видел лишь убегающий силуэт, серый плащ и белые кроссовки.
Следователь протянул фотографию Юры, сделанную в клинике.
- Это тот, кого вы видели?
- Я не знаю, я видел его со спины. Но одежда похожа.
- Спасибо. Да, кстати, а что касается гроба, который, по вашим словам был пуст?
- Ах, это, - с насмешкой сказал мужчина, - он не был пуст.
- Но вы же говорили, что был.
- Дело в том, что этот гроб был не настоящим, - сказал мужчина, - он был зарыт в землю слишком близко к поверхности. Это было сделано намеренно. При дальнейших раскопках удалось докопаться до настоящего гроба. Его вскрыли, убедились, что тело на месте и закрыли, засыпав могилу землёй.
- То есть, гроб подсунули специально?
- Думаю, что да.
- Спасибо. Вы нам очень помогли, - сказал следователь, - можете быть свободны.
- Ну что, Юра, как ты себя чувствуешь? - спросила Катя, сидя в палате. Её брат лежал, без движения. Его накачали успокоительным. Три его пальца были оттопырены, губы едва заметно шевелились, шепчя внедрённые в голову цифры. Юра не обратил внимания на то, что к нему пришла сестра.
- Юра, скажи что-то.
- Три. Три. Тридцать три. Три по три. Три на три. Я умру, когда будет три…
Катя слушала его и молчала. Она понимала, что брату стало только хуже, что он помешался на этих цифрах, помешался на том, что мог умереть, что должен был умереть.
- Юра, я хочу тебе кое-что сказать.
- Три. Три. Тридцать три. Три по три.
- Я хочу, чтоб ты знал, Юра, - она наклонилась над ним, и, глядя в глаза думала о том, как ловко она подстроила всё, что с ним случилось. Эти письма, эти предсказания. Удачно, что по дороге попался мужчина, который угрожал им. Катя не рассчитывала на это, но была готова к подобному, и это пригодилось. Она подсунула один из брелков в пустой гроб, она включила плёнку в старом доме, когда отлучилась в туалет, она переоделась в привидение и надела маску, напугав брата, затем она переоделась в смерть и подсыпала в кофе снотворное. Всё это она могла обратить в шутку, в крайнем случае, но всё же надеялась до последнего, что брат тронется мозгами, что и произошло к её радости. Катя наклонилась к самому уху и прошептала:
- Ни я, ни мать тебя никогда не любили. Последним её желанием было, чтоб я лишила тебя нормальной жизни, чтоб я отомстила тебе. Теперь дом матери будет принадлежать мне, как она и желала. Я просто хотела, чтоб ты знал это, если когда-нибудь ты сможешь понять, чем отличается твоя еда от твоего же дерьма.
Она презрительно поднялась и с усмешкой поглядела на брата. Торжество виднелось в её глазах. Она была довольна собой, и теперь следовало играть роль убитой горем сестры. Она даже не знала, что всё так хорошо получиться. Ей удалось запугать брата, и остаться в выигрыше. Это даже лучше, чем убийство. Она будет ходить сюда и год за годом смотреть, как он ждёт смерти, без перерыва повторяя цифру три.
- Прощай, Юра, - сказала она, повернувшись к дверям, - было приятно повидать тебя. За столько лет, ты почти не изменился.
- Три, три, три, - повторял голос её брата, но что-то в нём изменилось. Катя остановилась у двери и обернулась. Её брат поднялся с постели и шёл к ней, с трясущимися руками. На каждой кисти были выставлены три пальца.
- Юра, я ухожу, а ты остаёшься, ты понимаешь?
Он остановился и начал безостановочно кивать. В палате имелось окошко, через которое наблюдали за помещением, но Юра стоял спиной к нему.
- Я понимаю, - сказал он и подошёл ближе к сестре. Он сутулился, голова дрожала, будто после похмелья.
- Глупенький, - сказала Катя и провела рукой по его волосам. Она должна была быть прилежной сестрой, когда за ними наблюдали.
- Глупенький, - сказал Юра, - три, три.
- Я ухожу, прощай.
Она поцеловала его в лоб и повернулась, взявшись за ручку двери. В этот момент Юра схватил её за шею, а другой рукой положил что-то в рот, затем стукнул по подбородку, чтоб Катя челюстью раздавила капсулу.
- Я тоже хочу, чтоб ты знала, сестрёнка, - сказал Юра на ухо, - я разгадал твою махинацию, я узнал твой почерк, и я нашёл остальные брелки, которые ты приготовила заранее. А теперь главное: мой отец, так же как и я, ненавидели тебя. Я просто хотел, чтоб ты знала. Никто не подумает, что умолишённый мог причинить сестре вред столь хитрым способом. Прощай сестрёнка, не забывай меня.
Юра отпустил Катю, и отошёл в сторону дрожащей походкой. Он глядел в одну точку на полу. Девушка постояла несколько секунд и зашаталась. Она схватилась за сердце и упала на пол. Санитар, глядящий в монитор, вскочил со стула, пролив стаканчик пива себе на брюки. Он быстро побежал в палату не забыв нажать красную кнопку, обозначавшую, что произошло ЧП. Юра ходил вдоль стен и продолжал твердить привычную всем окружающим цифру. На него так и не обратили внимания три санитара, стоящие над телом его сестры. Они были в белых брюках и белых рубашках. У того, что сидел спиной, Юра заметил в заднем кармане три карандаша.
- У неё сердце не бьётся, - сказал один из них.
- Звони в скорую, - сказал другой.
- Ваше самочувствие намного лучше, - сказал врач, сидя в кабинете вместе с Юрой, - у вас больше нет навязчивых идей касающихся вашей смерти третьего числа, верно?
- Да, доктор, - говорил Юра, скромно держа руки зажатыми между колен, - я ощущаю, что всё это было бредом. Сам не знаю, что меня напугало. Возможно предсказания покойной мачехи. Она умела предсказывать даты смерти, но в этот раз видимо ошиблась. Я боялся этого дня, но, как видите, ничего страшного он мне не принёс.
- Да, Юрий, я вижу, что ваше состояние значительно улучшается с каждым днём. Вполне вероятно, что к концу месяца вас могут выписать. Конечно же, если вы пройдёте проверку нашей комиссии.
- Я думаю, что всё будет в порядке, - сказал Юра, - как видите, меня спасла любовь сестры. Если бы она не посещала меня, я мог бы тут долго просидеть, - говорил он.
- Да уж, - задумчиво сказал врач, - ваша сестра умерла от инфаркта. Сердце остановилось, но в крови нашли следы наркотика. Сложно сказать было ли одно следствием другого, но для её молодости других вариантов не остаётся.
- Мне будет её не хватать, - сказал Юра. Он не врал.
- Так можно сказать обо всех близких людях, - сказал врач, и положил руки на блокнот.
Когда Юра ушёл, врач некоторое время сидел бездвижно, затем открыл блокнот. Все страницы до середины были исписаны. На каждой странице были хаотично нанесена одна единственная цифра. Доктор усмехнулся, перевернул страницу на чистый лист, взял ручку и начал заполнять пустую страницу всевозможными разновидностями цифры три.
Через полтора месяца, после смерти Кати, Юра выписался из клиники. Когда он уходил, три медсестры махали ему из окна. Он удивлённо глядел на них и помахал в ответ. В тот же день он пришёл на могилу сестры, и долго стоял, глядя на чёрный ржавый крест, который ей выделили с места работы.
- Да уж, сестрёнка, не повезло тебе. Я думаю, это у вас наследственное. Но не переживай, я буду к тебе приходить.
Юра положил на могилу цветы, глубоко вздохнул, огляделся, и, опустив голову, направился к выходу.
Когда он проходил мимо домика сторожа, три серых кошки, сидящих на стене, глянули ему вслед, медленно поворачивая головы. Юра на секунду замер, затем быстро покинул кладбище. В спешке он не заметил нескольких человек, стоящих у сравнительно свежей могилы. Среди них особо выделялась молодая девушка, с чёрным платком на голове. Девушка оплакивала брата. Подруги хотели увести её, но она продолжала плакать.
- Бедный Юра, - говорила девушка, - он был всего на пять лет старше.
Девушка постоянно забывала дату рождения брата, так как он был сводным, но дату смерти она запомнила навсегда: третье июня две тысячи семнадцатого года.
Август 2017
