Проблемы поэтики в поэме «Пилигримы надежды» У. Морриса
Л.В. Спицына
Творчество У. Морриса должно непосредственно рассматриваться в прямой зависимости от революционно-демократического движения рубежа XIX-XX веков. В первую очередь это относится к поэме «Пилигримы надежды», которая была задумана автором в начале 80-х годов, но осуществлена публикация в социалистическом журнале «Коммонуил» в
Поэтика поэмы «Пилигримы надежды», ее стиль, композиция подчинены передаче нового входящего в литературу мироощущения и мировосприятия пролетариата. В ней поэт предстает как передающий многие поиски эстетики, философии и литературы в настоящем и будущем, ибо он разделяет мысли и чаяния, надежды и разочарования класса, к которому его привела убежденность. Примечательно, что в центре поэмы искренняя вера рабочего, главного героя поэмы в революционное преобразование общества. Здесь нет противоречия, ведь поэт рассказывает не только о поражении, но о времени после Коммуны, ибо для него это печальный опыт движения, который необходимо помнить, изучать и ни в коем случае не делать пессимистических выводов. Для усиления такого видения событий истории дано название и вступление к поэме.
Название характерно для английской литературы периода XIX века. Если «Рейнские пилигримы» Э. Бульвера-Литтона заключают в себе прямое значение — передачу впечатлений от увиденного в путешествии, — то у У. Морриса понятие становится символом, вбирающим в себя понятие преемственности прошлого, настоящего и будущего. Само название обращено не к печальному концу произведения, а к будущему как времени, предвещающем ему новые социальные бури, ибо пилигримы несут надежду вперед и вперед. В понимании У. Морриса человек, осознавший свою классовую активность, неизбежно оказывается в процессе обновления общества и сам является проводником революционных идей, пилигримом надежды. В поэме название несет смысловую нагрузку, реализующуюся в ткани произведения. Интенсивное восприятие происходящих вокруг событий характеризует меняющуюся эстетику поэта.
Поэма открывается вступлением «Послание майского ветра», которое поэт часто любил читать на рабочих митингах. Вступление представляет целую программу жизни и творчества поэта, перед ним стояла одна из сложнейших задач современности: поэма должна быть понята рабочими и, следовательно, приравнена к уровню их представлений, с другой стороны, она должна обучать, поднимать рабочего на новую ступень знания жизни и общества. Вот почему это своеобразное вступление имеет форму политического послания, обращенного как предшествующее «Песни для социалистов», не к отдельным индивидуумам, а к определенному классу. Расширение понятия адресата создавало тенденцию предельно ясного символа «майского ветра». Смысловая нагрузка на вступление чрезвычайно велика, она заключается в призыве верить в обновляющее дыхание весны, по своему характеру это лиро-публицистическое воззвание с элементами ораторского стиля. Многие обращения, восклицания, призывы несколько традиционны, но, имея функцию агитационную, они доходчивы, просты и понятны. В этом их высокое гражданское предназначение, ибо и после поражения Парижский Коммуны они поддерживали духовно рабочих, укрепляли веру в собственные созидательные силы.
Ощущение эпической широты замысла всей поэмы возникает уже при соприкосновении со вступлением, где майский ветер предстает метафорой, наполняемой социальным содержанием. Символика иносказания связана как с героем, пилигримом надежды, пережившим социальный взрыв Коммуны, так и со стремлением поэта увидеть в символе широкое обобщение изменений в духовной жизни общества. Символ «майского ветра» может нести в себе и романтические черты, которые приводят к традиционным для данной поэтики контрастам добра и зла, света и тьмы. Такая трактовка соответствует поэтическому предвидению грядущего, предвестником которого является поступательное движение майского ветра, как закономерного исчезновения зла и тьмы, в то же самое время интуитивность в условности символики наполняет ее живым ощущением возрастания революционных сил 80-х годов XIX века. У Морриса так же как поэта был предшествующий образец «Ода к Западному ветру» П.Б. Шелли, но даже своему кумиру поэт не следовал слепо. И второй литературный пример — стихотворение Э. Джонса «Песня», знаменитого поэта чартизма.
Как то ни парадоксально выглядит, о других произведениях У. Морриса имеется обширнейшая литература, а о поэме в работах всего несколько фраз, не подвергающих ее серьезному анализу. Такие признанные авторитеты в моррисоведении как Е.Л. Томпсон, Станский и другие в своих работах уделяют основное внимание биографии У. Морриса, Джейн Моррис и Д. Р. Россетти, стремясь найти во взаимоотношениях героев поэмы разгадку жизни автора. Интересные предположения о поэме можно найти в книге Н.В. Емельяновой, упоминавшейся выше, и в выступлении Дж. Митчелла в Берлине на коллоквиуме по творчеству У. Морриса.
Первая исследовательница выдвинула концепцию влияния книги Элизы Линн Линтон «Правдивая история Джошуа Дэвидсона» (1872) на формирование сюжетной линии главного героя.
Преподаватель университета им. А. и В. Гумбольдтов, анализируя в статье проблему рабочего класса в эстетике У. Морриса, уделяет внимание как политическому циклу «Песни для социалистов», так и поэме «Пилигримы надежды». Исследователь объясняет появление произведений закономерной эволюцией политических и эстетических взглядов поэта. По мнению Дж. Митчела, «при таких обстоятельствах Моррис был просто неспособен создать в «Пилигримах надежды» эпически-повествовательную поэму нового типа, какой она могла бы быть»; политические мотивы несколько сглажены моррисовской эстетикой, которая повлекла появление образов, насыщенных емкой символикой. Данное обстоятельство исследователь объясняет еще незрелым пролетарским движением в Англии и подчеркивает, что это «нанесло гораздо больший урон эстетике У. Морриса, нежели... поэту с опытом практической повседневной классовой борьбы», поэтому он считает, что поэма чрезвычайно близка поэзии Анни Безант, другу и соратнику У. Морриса по борьбе.
Сопоставление поэмы и других произведений о рабочем классе обнаруживает ряд существенных отличий: прежде всего, становление нового героя с его собственной философией жизни, а также в политической остроте постановки вопроса преемственности революционной борьбы будущими поколениями.
Обстановка обострения классовой борьбы и становления пролетарского движения требовала от поэта постановки проблемы истории и человека.
Вся поэма отличается несколько непривычной для творчества Морриса структурой: здесь присутствует автор и рассказчик. Сложность проявляется за счет углубления этой взаимосвязи: причудливое переплетение объективного и субъективного начал, которое не подчиняется строгому разграничению на функции автора и рассказчика. Здесь у поэта сложная композиция, подчиненная многогранному раскрытию образа пролетариата, где подчас происходит слияние взглядов и оценок событий. Несомненно то, что рассказчик — герой поэмы — получает еще большее обаяние в его драматической судьбе благодаря симпатиям автора, проявляющимся в горячем участии и сопереживании.
Вступление к поэме «Послание мартовского ветра» — эпическое утверждение революционных перемен, за которым следует субъективное описание Лондона, связанное с эмоционально-экспрессивным восприятием его героем. Затем дается типичное для того времени описание судьбы Ричарда. В главе «Новое рождение» говорится о появлении нового сознания от соприкосновения и с квакерами, и с философией Маззини, и с марксистской литературой. Поэт вновь меняет фокус отражения действительности — в «Новые пролетарии» — дается осознание класса, кик выросло его самосознание. Испытание тюрьмой или укрепление в выбранном пути («В тюрьме, дома»), который завершается главой «Новые друзья». Желание увидеть реальное изменение мира приводит героя в революционный Париж. Кульминация всей поэмы — это баррикады Парижа, и, в то же самое время, осознание свободы, которую невозможно ни уничтожить, ни забыть. Не случайно в этой главе идет речь и о Париже, и о Франции, и обо всем мире: «...и Париж был свободен (А завтра вся Франция станет). Мы слышали и наши сердца говорили: Еще немного и вся земля станет такой...» Немного пространства отводится на то, что было после — это XII и XIII главы, где дается уже эпилог самим героем.
Итак, в центре внимания поэмы «Пилигримы надежды» образ рабочего. По сути своей Ричард был выразителем этики утверждавшегося образа рабочего в английской литературе, где уже были и Ч. Диккенс, и Э. Гаскелл, и А.А. Безант, и многие другие, но где все-таки общей была тенденция рассматривать его угнетенным, а очарование образов рабочих базировалось на усвоении представителями пролетариата некоторых буржуазных нравственных добродетелей. У Морриса появляется несколько иной аспект представления о герое. Прежде всего образ Ричарда — это стихия свободного поиска истины, при этом субъективизм усилен за счет внутреннего монолога, превращающегося в достоверный исторический документ духовной жизни эпохи. Не сразу герой осознает себя пролетарием, путь к этому долог и мучителен, но, увидев себя его частицей, он борется за утверждение идеалов класса. У. Моррис не избежал несколько ходульного «облагораживания» героя по буржуазному типу. Он делает его незаконным сыном богача. Правда, поэт нигде не говорит, что благородство его героя врожденное, что ему с генами передалась широта души и глубина чувств. Введение подобного мотива связано с последними реверансами по отношению к идеалам джентельменства в Англии конца XIX века. Не случайно Ричарду приходится пройти нравственные испытания: лучший друг любит его жену. Они оба испытывают равное по глубине и чистоте чувство к ней. Именно данный момент содержания привлекает к этой поэме западноевропейских литературоведов. Они склонны видеть в нем трансформацию отношений личной жизни У. Морриса, а не нравственное утверждение небуржуазных форм общественного общежития. Одно благородство рождает такое же внутреннее чувство в душе другого. В поэме дает еще нравственный урок. В литературе конца XIX – начала XX веков присутствовали подобные ситуации: Н.Г. Чернышевский «Что делать?», Д. Лондон «Маленькая хозяйка Большого дома». В одной из самых банальных ситуаций герой У. Морриса пытается увидеть и утвердить не разрушительную силу этого чувства, а созидательную, которая предполагает полное человеческое взаимопонимание и взаимоуважение, соотнося его с проявлением свободы подлинной, а не чувством вседозволенности. Художественный такт поэта не дает типичному любовному треугольнику превратиться в основу сюжета. В данном случае лирика уступила основное пространство действию человеческой мысли в ее поиске истины. Так выявляется нравственная стойкость героя, не опускающегося до обывательщины и мещанства, видимо поэтому исчезает мотив неудавшейся личной жизни, его нет даже после гибели жены во время боев в Париже. Поэт и герой, не увидевшие краха в семье, как в микромире общества, перенесли это нравственное основание и на осознание общественной жизни — так произошло расширение объекта изображаемого.
Этический конфликт не встает на первый план, он присутствует, развивая основную идею. Когда Мильтон писал свою поэму, он был участником борьбы, у Морриса не было опыта открытых баррикадных боев, он писал, отражая материал и воспоминания друзей об этом времени, обобщая опыт других, что сглаживало передачу событий в Париже 1871 года. Но непосредственное возвращение темы открытого столкновения двух классов в литературу уже само по себе явление положительное.
Ричард, потерявший в Париже жену и друга, возвращается в Лондон, чтобы его дело продолжил сын.
Первая встреча с героем происходит в Лондоне, герой с опытом прожитой жизни воспринимает родной город. Зазвучали интонации глубокого и трагического восприятия былого, привычного некогда уклада жизни. Так резче обозначена тема изменения героя в окружении привычных представлений. В поэме продолжается традиция организации событий не по временной последовательности, ибо и здесь поэта волнует не логика внешнего мира, а передача его через напряженную и активную духовную жизнь личности. Главное направление поэтики творчества У. Морриса, которое получило свое обоснование в поэме «Пилигримы надежды», было определено поэтом еще в начале его творческих поисков, во время создания живописного полотна «Королева Джиневра», где организация материала была акцентирована на тех же аспектах, что и в написанной позднее поэме. Мир вещей в картине спроецирован на образ Джиневры, что затрудняет зрителю возможность проникнуть и сложный духовный мир королевы-женщины. Живописное и пластическое решение картины предопределило художественную структуру поэмы, где поэт идет дальше художника, по иному раскрывая соотношение мира внутреннего и внешнего. В центре внимания образа оказывается категория нравственного выбора и личной ответственности героя за судьбу мира. В знакомом конфликте У. Моррис увидел актуальную остроту и обобщенность в философском плане, что несколько снижает ее публицистическую направленность. Таким образом возникает соотношение морального выбора и социальных обстоятельств, трагически обусловленных. Подобный аспект чрезвычайно важен.
Время Парижской Коммуны резко обозначило поляризацию сил, обнажило все социальные бедствия. Если неоднозначным было отношение современников У. Морриса к ней, то поэт интересовался ей всегда. Его отношение не только почтительное, но и восторженное, что находит воплощение в концепции истории и прогресса в поэме.
Поэма для поэта оказалась тем универсальным жанром, в котором наиболее полно отразились важнейшие социально-философские, нравственные и исторические проблемы, эти проблемы воплощаются в произведении в наиболее обобщенных формах, поэтому и судьба главного героя дается только через призму концепции судьбы человека и истории.
Вслед за Д.Г. Байроном и П.Б. Шелли поэта интересует не момент, а процесс формирования новой личности, не случайно V глава названа им «Новое рождение» — здесь подведен итог интенсивности выбора пути в социальных и духовных битвах времени. Это открытие и изумление перед личностью, которая осознает свое «я» как «я гражданское». Чувство времени, остро индивидуальное восприятие внешнего мира определили эмоциональную экспрессивность передаваемых впечатлений, что позволило понять совершенствование личности, судьба которой неразрывно связана с историей. Появление подобного героя отражало укрепляющееся понятие нестабильности мира, его жадный поиск положительных ценностей.
В английской литературе XIX века присутствует жанр «романа воспитания». Ему отдали дань и Ч. Диккенс, и У. Теккерей, и Э. Бульвер-Литтон, Б. Дизраэли, Дж. Мередит, Т. Гарди. У. Моррис привносит в поэму проблемы, характерные для этого жанра. Он также уделяет определенное внимание проблеме борений плоти и духа, борений ученичества и теме «больших ожиданий». В этом плане У. Моррису гораздо ближе диккенсовские традиции романа «Дэвид Копперфилд», где художественное выражение темы связано с образом ординарной, а не выдающейся, личности и с проблемой поиска положительного героя. В поэме Морриса сохраняется ритм «романа воспитания»: каждая глава — это ситуация, в которой оказывается Ричард и которая знаменует собой определенный этап формирования его мировоззрения. Подобная цикличность выдвигает на первый план аспект философско-идеологического воспитания личности рабочего. Для поэта Ричард становится человеком со стабильными взглядами и характером лишь тогда, когда он честно выдерживает выпавшие на его долю испытания. Но поэма остается с открытым концом, ибо сложившуюся жизненную программу Ричард намерен передать сыну, чтобы тот встал в ряды пилигримов надежды.
Проблема положительного героя в данном произведении решается через образ человека, стоящего на одной из самых низких социальных ступеней общества, но которого поэт поднимает до высокого нравственного уровня. В условиях «викторианской» Англии такой герой Морриса оказывается способным на борьбу с фарисейством, на утверждение простых, человеческих отношений, тем самым утверждая новую этику. Поэт не случайно дает столь сложные взаимоотношения внутри любовного треугольника. Ричард нигде и никогда не относится к супруге по официальным догматам ханжества и собственности. Его мораль — это сущность уважения человека, отрицание устоев буржуазной семьи. Отрицание викторианского века сказалось также и в том, что интеллектуальная энергия героя направлена на поиск истины, который никак не связан с темой богатства, а вовлекает героя в соприкосновение с общечеловеческим началом, герой перестает быть замкнут в своем индивидуальном поиске. Так исчезает романтическая тема одиночества и заменяется темой пролетарской солидарности. Проблема положительного героя закономерно связана с формированием революционного сознания в обществе конца XIX века, что свидетельствовало об углублении реалистических тенденций в творчестве поэта.
Историзм событий в Париже тем не менее не выдержан до конца, он введен в поэму, но полного разрешения темы нет, ибо нет изображения широких народных масс Парижа. Поэт, не имевший непосредственных жизненных впечатлений, опосредованно, через тончайшую нюансировку психологических восприятий героев пытался воссоздать эмоциональную и духовную атмосферу революционных событий. Благодаря такому художественному приему рождалась специфика творческого метода У. Морриса.
Параллельно с созданием лиро-эпической поэмы У. Моррис пишет публицистическое произведение «Краткое сообщение о Парижской Коммуне» (и соавторстве с Б. Баксом, с Дэвидом). По словам Л.Г. Андреева, в Англии художественные течения «конца века» складывались не столько как стили искусства, сколько как стили жизни. Действительно, человек, задумавший переделать вкус «викторианства», ставший знаменитым дизайнером, благодаря своему бунту, продолжает воевать со своим временем с иных позиций. Эти позиции меняют весь стиль жизни У. Морриса, в его эстетику врывается колоссальная тема человека труда, поэтому вся структура поэмы подчинена новому герою, его этическому утверждению. Отсюда тема пролетария рассматривается многоаспектно, чрезвычайно усложняя то, что делали до него. Показательно для произведения введение основного критерия жизни — идеала, с которым соотносится каждый герой поэмы. Мир жизни героев — это бесконечное познание себя, общества и борьбы как средства утверждения более демократического, естественного стиля жизни.
Особого внимания заслуживают строки, посвященные Лондону и Парижу. Поэт предстает перед читателем тонким психологом. Его импрессионистическое письмо передает не только то духовное состояние человека, впитывающего окружающий мир, но и сам этот мир в тончайших его деталях. Субъективизм восприятия необходим поэту, ибо он полнее раскрывает состояние Ричарда и других героев поэмы. Поэт не рисует широкую панораму родного города, в который он вернулся после смерти жены и друга, а выхватывает только детали, вызывающие в сердце героя определенные воспоминания, ассоциации.
У Морриса пейзаж (в нашем случае урбанистический) перестает быть вне героя, он выступает как средство раскрытия духовного состояния, адекватно отражающее его. Для Ричарда Лондон «очеловечен», он его собеседник, помнящий всю его жизнь, он и его слушатель и оппонент. Импрессионистические приемы осложняются философской и эстетической мыслью поэта, поэтому крайне сложно выявить составляющие его лирики.
Париж, осажденный неприятелем, разрушаемый войной, воспринят как город солнца. Глава построена на несоответствии объективного состояния города и исключительного субъективизма героев. Манера письма поэта изменена, здесь нет импрессионистического слияния объекта и субъекта, наоборот, они раздвоены и каждому определена своя функция: субъект раскрывает духовно-эмоциональное состояние коммунаров, а город сохраняет и несет вневременную свою красоту. Содержание поэмы, передающее парижский период жизни героев, обусловило проникновение в поэзию публицистики, что обусловило возможность показать реалистически активную социальную позицию героев. Черты публицистики сказались и на образности языка, метафора становится более строгой, теряет философско-символическую особенность. Естественно, что в таком сюжете реализовалась мощная потребность восстановить саму реальность тех дней, нежели создавать ее символ. Поиски отражения темы борьбы пролетариата полнее выявили идейно-эстетическую позицию У. Морриса.
Произведение «Пилигримы надежды» связано с новым в творчестве поэта осмыслением темы пролетариата как класса, за которым стояло будущее общества. Черты новаторства сказались в тенденции проецировать исторические события на современное ему пролетарское движение.
Л-ра: Проблемы поэтики в зарубежной литературе XIX-ХХ веков. – Москва, 1989.- С. 12-22.
Произведения
Критика
