Первое знакомство
И. Левидова
В русском переводе опубликовано еще одно — после «Счастливчика Джима» Кингсли Эмиса — произведение из числа тех, что несколько лет назад дали повод английской критике заговорить о вторжении в литературу «рассерженных молодых людей». Писатели, которых причисляли к этому движению, не были объединены ни общей программой, ни личными связями; тем не менее, в характере и, прежде всего, в тематике их творчества действительно проступало нечто сходное. С тех пор все они идут разными путями, о которых, разумеется, нет возможности рассказать в рамках рецензии. Но и первые романы Эмиса и Уэйна, и пьеса Осборна «Оглянись во гневе» вошли в английскую литературу как произведения писателей безусловно одаренных, очень темпераментных, свежо и остро — пусть и не очень глубоко — воспринимающих проблемы и атмосферу своего общества и своего времени.
По сюжету своему «Спеши вниз» — приключенческий роман, но, вопреки всем скачкам и хитросплетениям фабулы, мы прежде всего и неизменно слышим в этой книге голос Уэйна — пристрастного наблюдателя и обличителя социальных нравов сегодняшней Англии. Это очень молодой голос. Отсюда и запальчивая «вселенская» мизантропичность автора (при всей его склонности к фарсу), и преобладание в его палитре серых и бурых тонов, и нарочитая ирония, под которой кроется угловатая юношеская боязнь чувствительности. Вот как, например, совсем в духе О. Генри, изображает Уэйн прелести речного ландшафта, как бы сопровождающего самое серьезное лирическое переживание Чарльза Ламли: «Солнечный свет на воде знал, что ему делать; умудренный опытом многих столетий, он умел произвести желаемый эффект, отражаясь на затененной поверхности листьев, нависших над рекой как раз на должной высоте. Хор птиц был прекрасно срепетирован, цветы и трава в точности знали свои роли...» и т. д., и т. п.
Нет надобности излагать сюжет романа. Напомним лишь, что в нем повествуется о злоключениях молодого эгоцентричного интеллигента, покинувшего свою мелкобуржуазную среду в поисках абсолютной независимости, духовной и материальной. Он работает мойщиком окон, потом — водителем грузовика; участвует в контрабандной доставке наркотиков и едва не гибнет; после служит санитаром в больнице, некоторое время — шофером у одного дельца; попадает на лондонское «дно», где выступает в роли вышибалы в ночном клубе, и наконец обретает тихую гавань и материальное благополучие в своеобразном бизнесе — изготовлении «скоромных» анекдотов для радио.
Замысел этого «плутовского» романа XX века как будто весьма серьезен. «Его жизнь, — говорит Уэйн о своем герое, — была словно диалог красноносых мюзик-холльных клоунов, выкрикивавших глубокие и трагические истины». Почти физическое отвращение к буржуазному быту, морали, людям своего класса, к академической среде переполняет Чарльза Ламли. Но чем вызвано это отвращение? Причины того, почему Ламли добровольно стал изгоем, столь же туманны, как прошлое одиноких героев Байрона. Однако юный Чарльз меньше всего романтик. Не назовешь его и социалистом и защитником интересов рабочих, ибо от них он старается держаться на столь же почтительном расстоянии, как и от постылых буржуа Скроддов, Хатчинсов и Бёрджей; со снисходительной горечью думает Чарльз об «идеалистах 30-х годов» — прогрессивной английской интеллигенции. Далеко не всегда ведет он себя достойно в чисто этическом плане. На его глазах торговцы наркотиками убивают молодого репортера — товарища Чарльза по университету, но Чарльз думает в эти минуты лишь о том, как ему спастись от полиции. Пытаясь найти душевный покой, он начинает ухаживать за санитаркой Розой, девушкой из рабочей семьи, но и здесь, в новом окружении, ему становится смертельно «скучно», и он внезапно бросает Розу. Разбогатев, он готов подвести под это обстоятельство «теоретическую базу». Чарльзу кажется, что достигнутое благополучие — это некая «ничья» в той «войне», которую вел он с обществом, — представление настолько же иллюзорное, насколько наивны его план прожить этаким Робинзоном в гуще современной цивилизации и надежда, что его «оставят в покое».
Стоит ли попрекать Джона Уэйна слабостями и пороками Чарльза Ламли? По меткому замечанию Митчела Уилсона, автору не страшно, если читатель осуждает его героя; хуже, если он в него не верит. А поверить в полнокровное существование Чарльза Ламли довольно трудно, ибо жизненная, психологическая убедительность этого образа явно не соответствует широкому замыслу автора.
И все же, первый роман Уэйна интересен. Выразительно показаны в нем темные стороны жизни лейбористского Welfare State («государства благоденствия»), горькая разочарованность в котором пронизывает все творчество «рассерженных». Резкий и суховатый сатирический дар Уэйна, так отличающийся от щедрого, заразительного юмора Эмиса, позволяет ему создавать превосходные жанровые оценки и шаржированные портреты.
Английская литература славится мастерством гротеска — и злого, и добродушного. И в этом романе есть блестящие страницы. Описание того, как Фроулиш знакомит растерянных, но претенциозных членов провинциального литературного кружка со своим ультрамодернистским романом, может соперничать с лучшим, что создано в этом жанре. Сцена эта виртуозна переведена Иваном Кашкиным, да и весь перевод отлично передает напряженный ритм, эмоциональную окраску прозы Уэйна. Перевод насыщен многими находками, но иногда (в авторском комментарии особенно) встречаются тяжеловесные фразы.
После книги «Спеши вниз» Уэйн написал еще три романа, в чем-то любопытных, во многом разочаровывающих. Немало работает он и в других жанрах, особенно в критике. Маститый писатель Ч.П. Сноу предсказывает Уэйну в отдаленном будущем роль «патриарха» английской литературы. Не беремся предрешать судьбу этого пророчества (предполагаемому «патриарху» всего 34 года), и будем ждать новых книг Джона Уэйна.
Л-ра: Иностранная литература. – 1959. – № 12. – С. 258-259.
Произведения
Критика
