Детство творчества по Артуру Кларку
Н. Кубатиева
В 1950 году журнал «Famous Fantastic Mysteries» опубликовал повесть Артура Кларка «Ангел-хранитель», где в роли «ангелов-хранителей» человечества выступали могущественные пришельцы, наделенные обликом дьявола. Трудно было представить, что четверть века спустя выросший на основе этой повести роман станут называть одним из лучших творений НФ, достойным занять место в одном ряду с «Франкенштейном» Мери Шелли и «Машиной времени» Г.Дж. Уэллса (в послевоенные годы появилось много произведений о небесной каре за людские прегрешения, и пришельцы играли чаще всего служебную роль).
Сюжет романа «Конец детства» (1953), первой частью которого стала переработанная повесть «Ангел-хранитель», прост. Послевоенные годы. Завершена подготовка к первому космическому полету, но людям не суждено выйти в космос: над Землей появляются корабли инопланетян, и на исследование космоса накладывается запрет. Под наблюдением пришельцев на планете воцаряется утопия, уходят в прошлое войны, границы между государствами, болезни, страх, нищета...
На острове Новые Афины поселяется группа людей творческого труда, они стремятся «сделать что-либо лучше, чем кто-то другой», создать утопию внутри утопии. Но улучшение жизни на Земле — не главная цель пришельцев. Под их наблюдением осуществляется так называемый «тотальный прорыв», неузнаваемо и безвозвратно меняются все дети младше десяти лет. Превратившись в единое целое, они сливаются со Сверхразумом вселенной и покидают Землю, чтобы идти к новым знаниям...
Перед нами возникают варианты будущего устройства мира, эволюции человека. Начиная действие непосредственно после второй мировой войны, писатель напоминает нам: вот к чему мы пришли, вот что может произойти, «если это будет продолжаться»... Роман построен на допущении «Что, если бы...», в данном случае — «Что, если бы кто-то (что-то) помешал людям выйти в космос». Мы принимаем исходное положение, как правило игры, но не верим, что автор тем и ограничится. Появление пришельцев в критический момент человеческой истории выглядит своеобразным deus ex machina, автор не видит в современности сил, способных изменить жизнь к лучшему, и потому вводит фантастический элемент.
Пришельцы у Кларка — служители Сверхразума вселенной. Путешествуя от галактики к галактике, они наблюдают за «тотальным прорывом», их цель — не просто изменить к лучшему жизнь на какой-то конкретной планете: они меняют судьбу человечества. «Мы выступаем в роли помощников... мы помогаем рождению чего-то нового, прекрасного», — объясняет пришелец Кареллен Джэну Родриксу, последнему человеку на Земле.
Кларк сравнивает путь инопланетян с эволюцией землян, и сравнение у него оказывается в пользу человека. Пришельцы «зашли в тупик в совершенствовании индивида». Могучий, прекрасный народ переживает трагедию; достигнув больших высот в развитии индивидуального разума, Кареллен и его собратья встали перед угрозой вымирания. Долгое время писатель держит читателя в напряжении, не рисуя пришельцев внешне, однако уже герои первой части догадываются о главном. Генеральный секретарь ООН, мудрый и дальновидный политик Стормгрен замечает после очередного радиосеанса с Карелленом, «Смотрителем дел земных»: «Их способности, взятые поодиночке, не превышают ничего, доступного человеку...» Превосходство пришельцев оказывается чисто техническим, интеллектуально же люди поднимаются выше.
Один из примеров нравственного, морального роста людей — их реакция на первое появление пришельцев во плоти. Вот перед толпой возникает Кареллен: «Черная кожа, рожки, копыта, загнутый хвост — все было на месте. И на каждом плече у него примостился маленький человеческий ребенок». Автор переворачивает с ног на голову все привычные представления, ведь по западным канонам мышления, где дьявол — там козни. Но герои романа видели от «дьяволов» только добро и потому воспринимают их как добрых друзей.
Мальчик и девочка, сидящие на плече черта с рогами, уже не уходят со страниц книги. Постепенно на них и на остальных детях сосредоточится наш интерес, постепенно нам открывается замысел автора.
Перемены начинаются с детей, так бывает всегда. Детям нужно «меньше разучиваться», объясняет автор, они еще не восприняли всего комплекса привычек, понятий взрослого человека, они живут в своем, особом мире, куда зачастую нет входа родителям. Они представляют собой ту самую «глину», из которой можно лепить что угодно — при помощи определенных условий существования и воспитания. Мы наблюдаем за всем происходящим глазами Родрикса: точка зрения инопланетян совсем не совпадает с земной.
Родрикс — один из тех, кто не пожелал смириться с беспечным существованием на Земле, тайком пробрался на корабль инопланетян и совершил космическое путешествие, спрятавшись... в чучеле кита. Новоявленный Иона вернулся на Землю и застал ее опустевшей: взрослых не осталось, а дети...
Все дети моложе десяти лет были собраны в одной местности. За восемьдесят лет, прошедших со времени отлета Родрикса (благодаря относительности времени он сам постарел всего лишь на несколько месяцев) их облик практически не изменился. Но дети не выросли, не стали взрослыми. Они «не более наделены признаками личности, чем клетки вашего тела, — поясняет Родриксу Кареллен. — Но, связанные в единое целое, они означают больше вас... Возможно, то, что мы назвали Сверхразумом, пока еще тренирует их, готовит к единению, прежде чем окончательно присоединит их к себе».
Дети «играют». Они вырывают вековые деревья с корнем, заставляют реку течь вспять, сдвигают с орбиты Луну, наконец, принимаются за Землю. Поначалу их действия «похожи на первые неосмысленные попытки младенца шевелить своими конечностями», — замечает автор. Однако время идет, и «неосмысленные движения» наполняются смыслом. На наших глазах бывшие дети превращаются в новую общность.
В первой и второй частях книги Кларк показывал, как вся планета становилась «площадкой для игр» взрослых людей. В роли ребенка выступало все человечество, о котором заботились добрые, всемогущие пришельцы. В финале вся Земля стала игрушкой, для детей. Когда взрослые естественным путем покинули планету, новое существо, возникшее благодаря слиянию воедино земных детей, под руководством Сверхразума растворяет Землю в космическом пространстве и получает необходимый импульс для выхода в космос, единения со Сверхразумом. Кларк показывает, что в этом нет ничего мистического, потустороннего: перевоплощение детей — это переход энергии из одного вида в другой. Не громоздкие космические корабли, но сгусток мозговой энергии — вот один из возможных путей развития человечества, утверждает автор.
«Игра», вследствие которой дети перестали быть детьми и ушли в космос, была привнесена на Землю извне. Кто же эти дети? Агенты Сверхразума? Кто ими руководит — пришельцы? Или дьявол? Что перед нами — гибель планеты? Катастрофа, столь любимая западными фантастами?
Концепция Кларка в корне отличается от решений, предлагаемых его коллегами. На протяжении нашего века, со времен «Пищи богов» (1904) Г.Дж. Уэллса, в западной НФ постепенно складывался стереотип введения в повествование детских образов, несущих определенную нагрузку. Вкратце две основные тенденции можно сформулировать так: 1) дети, которым угрожают (пришельцы, взрослые, катаклизмы, последствия войны, влекущие за собой необратимые мутации, и т. д.); 2) дети, которые угрожают (родителям или миру). Часто дети используются и в чисто прагматических служебных целях, чтобы вызвать ужас у читателя.
Дети как пришельцы, «чужие», с их особой психологией, своими понятиями есть в рассказах Г. Каттнера и К. Мур, Р. Брэдбери, в романах Дж. Уиндэма, Т. Старджена. У Кл. Саймака в роли детей часто выступает все человечество. Примеры можно множить.
У Кларка дети не становятся угрозой миру, несмотря на происходящие с ними перемены — и взрослые не угрожают детям, меняющимся у них на глазах. Автор до последнего момента рисует детей детьми, а не потусторонними существами. Так, семилетний Джефф, с которого начинается «тотальный прорыв», — это «шум в грязной оболочке». Юмористическая формула помогает нам помнить главную мысль Кларка: перед нами — не монстры, не оторвавшаяся, переродившаяся часть человечества. Метаморфозу претерпевает весь вид «хомо сапиенс».
Вместе со взрослыми героями романа мы испытываем боль, грусть, но не враждебность. Не случайно «исход» детей, их «эвакуация» сравнивается с эвакуацией испанских детей в годы войны. Человечество всегда заботилось о детях, потому что дети — наше будущее. Фантаст реализует эти слова несколько неожиданно; но придуманное им убеждает благодаря убежденности самого автора.
Человечество по Кларку всегда достойно занять свое место среди других разумных народов вселенной. В романе «Конец детства» сама «детскость» землян оказывается достоинством: как все способные дети, люди идут дальше, чем их учителя — пришельцы. Человеку все подвластно, потому что он постоянно совершенствуется.
Эта мысль становится центральной в романе «Город и звезды» (1956).
В вечном городе Диаспаре с вечным населением в десять миллионов человек и вечными машинами живет юноша Элвин. Он «уникален», то есть в нем сохранилось любопытство, стремление к новому, когда-то присущее всем людям. Элвин недоволен жизнью в «механическом раю» Диаспара и начинает поиск, не зная, к чему придет. Сначала он находит на Земле еще одну цивилизацию — сельский Лис, затем облетает «всю вселенную», после чего возвращается на Землю, которую ему суждено изменить к лучшему...
Автор вновь начинает с утопии, но на сей раз, подобно своему учителю Олафу Степлдону, он с легкостью жонглирует миллионами лет; его не смущают гигантские расстояния и невообразимые временные промежутки.
Цели Кларка разительно отличаются от целей его предшественников. Рисуя механизированный «рай» сверхудаленного будущего, он высмеивает идеал западного обывателя, его мечту о спокойной, обеспеченной жизни. Убрав из своей утопии важнейший элемент человеческого существования — труд, писатель показывает, как вместе с необходимостью трудиться исчезают тяга к новому, науки, любознательность, то есть все то, что отличает человека от других существ и делает его разумным.
«Как прекрасная драгоценность, город покоился на груди пустыни. Когда-то он знал перемены, но теперь время протекало мимо...» Так начинается роман. Диаспар прекрасен, как памятник человеческому гению. Но чего стоит даже самый прекрасный памятник, если некому им любоваться? Самые младшие
жители города — двадцатилетние, такими они являются на свет, чтобы спустя тысячу лет уйти в Банк Памяти... и снова возродиться через неопределенноое время... и снова уйти через тысячу лет... Словом, «вечный эрзац». Люди забыли, чо такое рождение, смерть, любовь, ответственность, мысль.
Утопия — идеал безделия — неминуемо должна взорваться изнутри. И она взрывается! Пока находится хоть один ищущий, надежда на движение человечества вперед остается. Это — символ веры Кларка.
«Уникальный» Элвин — единственный из всех десяти миллионов населения Диаспара, кто задает вопросы. Если перед нами — люди, то что же делает их людьми, что отличает их от Суперкомпьютера, в чьей гигантской памяти хранятся электронные схемы всех жителей? Если население убрать, город по-прежнему будет функционировать. Человек не приносит пользы, он просто существует.
Постепенно мы понимаем, что перед нами — квазижизнь, квазиразум. Авторы самой разной ориентации рисовали картины угасания человечества, всесилия машин. Для Кларка механическая утопия — лишь первый шаг, место, с которого начнется разбег. Герои двух его ранних романов буквально вырываются из благоустроенной тюрьмы, попадают в космический корабль, и... история человечества, приостановившаяся по разным причинам, продолжается.
Попробуйте представить, что вы никогда не видели маленьких детей. Как бы вы их описали? Не случайно во всех языках есть отдельное слово «дети», а не, скажем, «маленькие люди»!
В Диаспаре детей нет и быть не может. Но вот Элвин попадает в Лис и видит «странных», забавных, шумных, привлекательных маленьких... зверьков». С потрясением юноша узнает, что перед ним — «начало жизни». При других обстоятельствах и он мог бы «начаться» так же. Дети у Кларка — своеобразные маленькие «машины времени», через изменения, происходящие с ними, мы замечаем перемены в облике мира.
В двух романах пятидесятых годов Кларк переплетает две темы: «дети как дети» и «человечество как дитя». Взрослые выглядят детьми по отношению к пришельцам и принимают руку помощи от старшего народа, а переменившиеся дети покидают колыбель — Землю. Такой вариант предложен в романе «Конец детства».
В романе «Город и звезды» поначалу все человечество кажется впавшим в детство. «Уникальный» Элвин и его друг Хилвар взрослеют на наших глазах, причем Элвин расплачивается за обретенное знание: как все жители Диаспара, он был практически бессмертен. Однако юноша готов пожертвовать этим даром ради общего прогресса. Кларк, по сути, подвергает переоценке старый миф. В отличие от библейских Адама и Евы, живших в блаженном неведении и принявших суровую кару за вкушение запретного плода, герои романа не воспринимают необходимость расстаться с вечной жизнью как кару.
Для Элвина и Хилвар а высшим стимулом к труду на благо людей становится один- единственный факт из всего потока сведений о мире, что обрушился на них в считанные дни. Насмотревшись на «чудеса вселенной», они узнают, что многие из чудес были сотворены в незапамятные времена... землянами. Если когда-то люди сумели многого добиться, то и их потомки, забывшие достижения своего народа, смогут подняться на новые вершины. Главным местом действия постепенно становится Земля: облетев «всю вселенную», друзья возвращаются к родной планете, которую им предстоит переделать.
Есть в романе «Город и звезды» неожиданная, своеобразная реминисценция из предыдущего. В странствиях по космосу друзья встречают Ванамонде — сгусток мозговой энергии, созданный людьми искусственным путем. Ванамонде затерялся в космосе, как ребенок в большом городе, и терпеливо ждет, чтобы его нашли. Кларк пишет: «Он нашел людей... по теплу, излучаемому их мозгом, благодаря мысли...» То есть искусственный разум находит потомков своих создателей благодаря тому, что они сохранили способность мыслить! Как все дети, Ванамонде перенасыщен сведениями о мире; как все дети, он не может осмыслить, истолковать факты. Это — дело людей.
Кончилось детство человечества, кончилась пора беззаботного существования. Настало время трудиться, время взрослеть.
В 1964 году писатель начал работать над произведением, которое называлось «Начало детства». Мир узнал его как «2001: космическая одиссея» (1968). Успех романа и фильма, принесший небывалую популярность создателям, вероятно, ошеломил фантаста Артура Кларка и режиссера Стенли Кубрика.
«Помните: это всего лишь вымысел. Правда, конечно, будет куда страннее». Такие слова Кларк предпослал роману «Космическая одиссея».
В незапамятные времена нашу планету посетили пришельцы. «Подтолкнув» человека в его развитии, они удалились из нашей галактики, но оставили маяк — сигнальную систему, которая должна была сработать, как только человек выйдет в космос. Маяк сработал на Луне три миллиона лет спустя. На Юпитер была отправлена исследовательская космическая экспедиция. В ходе полета суперкомпьютер, вышедший из повиновения, убил почти всех членов экипажа. Оставшийся в живых Девид Боумен отключил взбунтовавшуюся машину, в одиночку добрался до места назначения и через таинственные Звездные Врата попал в иное измерение пространства и времени. После многочисленных испытаний Боумен превратился в Звездное Дитя и в своем новом облике отправился к Земле, чтобы изменить ее к лучшему...
Авторы хотели максимально приблизить действие романа к современности, чтобы читатель, поверив в происходящее, воспринял описание дальнейших фантастических событий как возможное. На протяжении всего романа Кларк не меняет манеру повествования, достигая сильнейшего эффекта реалистическими картинами космического быта, полетов, политической обстановки и т. д.
Для писателя в данном случае важен внутренний рисунок образов, он не изобретает «ангелов» или «дьяволов»; инопланетян роднит с людьми важное качество — способность мыслить. «Во всей вселенной они не нашли ничего более драгоценного, чем разум», — говорит автор.
В ранних романах Сверхразум вселенной существовал как данность, Кларк не пытался обосновать его или объяснить. Теперь он показывает нам тот народ, с которого все началось, Сверхразум — не мистическое существо, не бесплотный дух, но закономерный итог эволюции интеллекта.
В начале романа инопланетяне — неопределенно антропоморфные существа, в финале они превратились в чистую субстанцию разума, то есть уже знакомую нам форму жизни. Теперь они ищут тех разумных, кто сумеет к ним присоединиться — и находят человека! Через Звездные Врата, форпост инопланетной цивилизации, Боумен попадает в иное время и пространство, минуя обычный, пока еще недоступный человеку путь. В отличие от многих западных фантастов, Кларк не ставит в центре романа судьбу супермена-одиночки, которому предстоит решать, быть или не быть вселенной. Герой «Космической одиссеи» оказался «послом человечества» в силу обстоятельств, он осознал себя таковым — ему доверено быть первым.
Человеческий аспект происходящего сохранен до конца. Писателя упрекали в мистицизме, религиозности. Читателю и зрителю легче было обвинить автора в том, что он представил инопланетян как богов, чем согласиться с тем, что он дал необычную точку зрения на человека.
В момент наивысшего «повзросления» мы обращаемся в детству, ибо детям свойствен и особый взгляд на мир, и легкость в приятии перемен. В финале романа, первоначально названного «Начало детства», на наших глазах меняется только один человек, и мы видим, каков его уровень по отношению к инопланетянам. Он не просто дитя — зародыш. «Это его представление о себе на данной стадии развития», — пояснил автор в книге «Потерянные миры «2001». У Боумена, «после человечества», хватает ума, чтобы понять и принять происшедшее. Звездное Дитя, хранящее в себе память о космонавте Девиде Боумене, — первая ласточка: детство, то есть возраст познания на новом уровне, начинается для всего человечества.
Кларк сравнивает бесконечный рост, процесс слияния знаний разных народов вселенной воедино, с тщательно сплетаемым покрывалом, каждая нить которого способствует созданию целого. Этот образ пришел в «Космическую одиссею» со страниц романа «Конец детства». Первый шаг нового разумного существа, Боумена, для писателя-гуманиста ясен: Звездное Дитя летит к Земле, чтобы уничтожить скопившиеся вокруг нее запасы взрывчатых веществ... и потом уж строить лучшую жизнь.
Первые исследователи космоса подобны легендарному герою древности, и странствия по безбрежному океану в древние времена напоминают нам о полетах в бесконечном космосе. Взрослея, человек покидает свою колыбель, но не забывает ее, в какой-то момент жизни нас всегда тянет к родному дому. Знакомые слова Циолковского обретают у Кларка еще один оттенок.
Очень ясно все эти мотивы оформились в последнем романе Кларка «Фонтаны рая» (1979), замыкающем собой диалектическое кольцо, завершающем раздумья автора о судьбах человечества. Роман безусловно заслуживает всестороннего обсуждения, и вызванные им споры вряд ли утихнут скоро.
Гениальный инженер XXII века Морган решает построить «мост» с Земли на Луну, основывая свой проект на идее инженера Юрия Арцутанова. «Мост» благополучно построен, население Земли перебирается на околоземные кольцевые станции-города. Планета стала необитаемой вследствие космической катастрофы, но люди могут ее посещать благодаря своим техническим достижениям...
Артур Кларк уже показывал нам исчезающую Землю и уход земных детей в космическое пространство. Он дал нам возможность увидеть Землю, ставшую непригодной для жизни из-за неразумности человека. Теперь перед нами снова необитаемая Земля ... и вдруг вместо запустения — жизнь!
В эпилоге «Фонтанов рая» нам вновь явлены дети — наиболее способная, подвижная часть человечества. Их облик отличается от привычного, потому что они не нуждаются в механических средствах защиты от неблагоприятных условий. Претерпел изменения организм человека, и вот среди снегов язычком пламени пляшет голый ребенок... Через детские шалости, свидетелями которых нас делает автор, мы понимаем высшую мудрость людей, их заботу о сохранении разума. Жизнь продолжается, говорит нам писатель, ничто не может ее остановить.
Л-ра: Детская литература. – 1983. – № 1. – С. 25-29.
Произведения
Критика
