Исследователь трагической Америки
К. Нартов
«Родившись в бедной семье, он знал, что такое нужда; не имея ни средств, ни какой бы то ни было поддержки, он прошел трудный путь, испытал бесчисленные лишения и выдержал отчаянную жизненную борьбу, став сначала репортером, потом журналистом и редактором и, наконец, писателем. Он знал Соединенные Штаты, смею это утверждать, как никто другой, и любил свою страну всем сердцем». Эти взволнованные слова принадлежат Элен Драйзер — спутнице жизни Теодора Драйзера, крупнейшего американского писателя XX века. Произведения Драйзера созданы в первой трети столетия и повествуют о времени, уже ставшем для нас историей, пусть и недалекой. Но звучат они удивительно современно. Дух сегодняшней американской действительности во многом постигается соотечественниками писателя и всем читающим миром через книги великого реалиста.
Первые шаги Драйзера в литературе приходятся на девяностые годы — время, когда США становятся «одной из первых стран по глубине пропасти между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и в роскоши миллиардеров, с одной стороны, и миллионами трудящихся, вечно живущих на грани нищеты, с другой».
Первый же роман Драйзера, «Сестра Керри» (1900), прозвучал как вызов в общественной морали своего времени. Казалось бы, в нем использована типично «американская» схема: деревенская девушка приезжает в большой город и вскоре добивается успеха, становясь прославленной актрисой. Но это не рассказ об удачной карьере Керри Мибер, а повествование о превращении честной и скромной девушки в участницу всеобщей погони за жизненными благами, погони, в которой она утрачивает чистоту, попирает свои идеалы. Карьера героини — в значительной степени лишь повод показать обнаженную жестокость, грязь и несправедливость американского общества, резко поделенного на тех, кто трудится, и тех, кто пожирает плоды этого труда.
Грустен финал книги. Керри чувствует, как уходит ее дарование, каким бессмысленным приобретением оказываются ее победы с точки зрения истинного счастья. Позади исковерканные судьбы людей, которых жизнь бросила ей под ноги: ведь удача немногих немыслима в мире Керри без трагедии остальных, неотделима от бесчеловечности и опустошенности самого победителя. Буржуазная критика сочла роман «оскорблением Америки», а издательство позаботилось похоронить тираж книги на своих складах.
Одиннадцать лет вынужденного молчания отделяют «Дженни Герхардт» (1911) от первого романа Драйзера: в стране не находится охотника издавать ошельмованного буржуазным обществом писателя. И здесь перед нами повествование о судьбе простой девушки из рабочей семьи, которую обстоятельства близко сводят с аристократией Америки XX века — сенаторами, денежными тузами, промышленными магнатами.
Обе книги едины в своем пессимистическом заключении о невозможности для простого человека найти свое счастье, угождая высшим и применяясь к нормам их жизни и морали. Эти романы писателя — в одинаковой мере свидетельство и прекрасного знания им американской действительности, и вместе с тем ограниченности его критики, которая пока еще не отражала глубинных процессов капиталистического общества современной ему Америки.
В «Трилогии желания» Драйзер как раз и обратился к своего рода генезису американского империализма, изобразив в жизненной истории Фрэнка Каупервуда типичную дорогу американского магната к власти и богатству.
С потрясающей смелостью разоблачает Драйзер общественные и государственные институты Америки, суд, печать, партийную политику республиканцев и демократов, аморализм и продажность всего и вся, что олицетворяет «цветущую и преуспевающую Америку», стирая в конечном итоге всякую грань между «вором и банкиром».
Деятельность Каупервуда сначала в Филадельфии («Финансист», 1912), а затем в Чикаго («Титан», 1914), где этот специалист по организации городского транспорта изо всех сил старается выдвинуться среди «гангстеров торговли и финансов», являет пример безграничного цинизма в использовании самых «шокирующих» (по мнению буржуазной критики, а на самом деле общепринятых) методов наживы — шантажа, подкупа, попрания элементарных понятий чести и справедливости. Через взлеты и падения, через тюремную камеру и биржевые крахи напролом и обходными путями идет Каупервуд к вожделенной цели.
Непростым оказывается отношение Драйзера к своему герою, ибо в созданном писателем характере отразились существенные противоречия мировоззрения и творческого метода автора. Обличая средства из арсенала Каупервуда-финансиста, возводя этот характер в тип американской действительности, вынося победному триумфу капитала свое безоговорочное осуждение, писатель подчас склонен видеть в герое разрушителя устоев патриархального мира, решительного противника захолустной тишины и общественного застоя. Аморализм Каупервуда в его личных отношениях если и не окупается, то все же изрядно смягчен некоторыми симпатичными человеческими чертами.
Романы о Каупервуде проясняют существенные особенности творческой манеры Драйзера. Прежде всего, это точное знание — не по догадкам и домыслам, а в результате скрупулезнейшего изучения — того пласта жизни, который романист избирает предметом своего исследования. Писатель «был человеком, способным заинтересоваться любым предметом и в результате располагать о нем массой сведений», — справедливо замечает Элен Драйзер. Симптоматичный курьез: после появления первых романов трилогии финансисты приезжали к автору за советом, хотя сам Драйзер, как известно, никогда не был богатым человеком и, разумеется, не вел никаких банковских дел.
К вечной теме искусства — художник и общество — обращается писатель в романе «Гений» (1915).
Прекрасно знающий литературную и художественную среду своего времени, не понаслышке знакомый с нравами буржуазных редакций и приемами литературного предпринимательства, Драйзер предлагает вниманию читателей трагическую жизнь Юджина Витлы, одаренного художника, который в деляческом приспособлении к законам капиталистического искусства растерял свой талант, измельчал и выродился в маленького мещанина.
«Американский образ жизни» погубил человека, начинавшего свой путь убежденным демократом и реалистом, цивилизация доллара свела к простейшим элементам некогда недюжинные проявления могучего дарования. Бессилие художника и человека венчают путь несостоявшегося «гения» (кстати, название романа взято в кавычки и самим автором). Тяжкие раздумья писателя, пробужденные неуклонным падением Юджина, окрашены порой горькими интонациями на грани безысходности; к мыслям о варварской действительности, постулировавшей творческий крах художника, примешивается авторская идея болезненности биологической природы героя, в самой себе несущей зачатки неизбежного распада личности.
Годами вынашивал Драйзер идеи своих книг, замыслы зрели вместе с действительностью, и оттого романы писателя столь остро, до боли современны, оттого входили они в атмосферу Америки актуальнейшим элементом общественной жизни и борьбы. Четыре, семь, десять лет отделяют замысел от воплощения, только самое важное оседает в рукописях, в них откладывается существенный, значимый социальный опыт.
Произведения Драйзера шли к читателю, преодолевая тысячи искусственно созданных буржуазной печатью препятствий. Как и первые романы, лучшие книги писателя саботировались американскими издателями.
Когда же нельзя было замолчать создания выдающегося реалиста, буржуазная печать объявляла, что книги Драйзера «вульгарны, грубы, аморальны и подрывают все лучшие тенденции нашей литературы».
В 1925 году увидело свет крупнейшее произведение Теодора Драйзера — «Американская трагедия».
В грозно-драматическом плане здесь разворачивается излюбленная тема писателя: низы в соприкосновении с верхами. Клайд Гриффитс, выросший в бедной семье, служивший лифтером и посыльным в роскошном отеле, в компании веселящихся юнцов сбивает автомобилем девочку. Спасаясь от наказания, он бежит из родного города и в конце концов попадает в Ликург, где устраивается на фабрику своего дяди, изготовлявшую воротнички. Смышленый, недурной внешности, приятный в обхождении юноша, к тому же ревностный и покорный администратор, Клайд скоро завоевывает симпатии светского общества Ликурга и получает серьезные виды на брак с Сондрой Финчли из богатейшей фамилии города.
Однако предстоящий «хэппи энд» ставится под сомнение связью Клайда с Робертой Ольден, фабричной работницей, ждущей от него ребенка. Чтобы разорвать постылую близость, не сулящую никаких перспектив, и открыть путь к успеху, Клайд совершает убийство, но, не обладая необходимым гангстерским опытом, попадает на электрический стул.
Кто только не отговаривал Драйзера от выбранного им названия романа, но был ли он клеветой на американскую действительность или измышлением больного воображения?! «... я выбрал типичный случай. Именно поэтому я и назвал свою книгу «Американская трагедия», — отвечал автор.
Пятнадцать жизненных историй, в которых парфюмер, врач, священник, клерк на пути к обогащению сначала соблазняют, а затем убивают свою возлюбленную, чтобы стать ступенькой выше в обществе доллара, — подлинный материал, положенный Драйзером в основу романа.
Роман Драйзера имел тем больший общественный резонанс, что он как бы пародировал и дискредитировал, может быть, популярнейший сюжет расхожей американской литературы со второй половины прошлого века — о том, как некий бедный юноша завоевал любовь богатой девушки. Воспитанное в американце стремление преуспеть во что бы то ни стало выжигает в его душе все человеческое. Даже видя себя в будущем адвокатом, врачом, проповедником, типичный средний американский юноша был одержим одной мыслью, чтобы добиться этого, нужно иметь деньги, а затем достигнутое положение будет приносить новые доллары.
«Мисс Богатство» во всех его злокозненных общественных проявлениях — главный враг писателя в «Американской трагедии». Когда в 1931 году в вещах Кейна, убившего свою любовницу, нашли экземпляр романа Драйзера, отыскались «моралисты» от буржуазной печати, обвинившие автора в поощрении аналогичных преступлений. Причина, отвечал Драйзер, «в навязчивой идее разбогатеть, преследующей американцев, в их страхе перед нищетой и в решимости достигнуть богатства — если надо, то и с помощью убийства».
[…]
Впервые в творчестве писателя герои начинают черпать стимул жизни не из индивидуалистического стремления «наверх», а в развитии своих духовных способностей на службе народу — такова Эрнита, участница рабочего движения, одна из героинь сборника рассказов «Галерея женщин» (1929).
Публицистическая книга Драйзера «Трагическая Америка» (1932) открывает завесу над преступлениями капиталистической олигархии в стране «самой безумной экономической системы». Колониализм, безудержная эксплуатация трудящихся, бессмысленность или неосуществимость насаждаемых в народе иллюзий — таковы приметы трагической Америки XX века.
30-е годы в жизни Драйзера — кипучее время. Он участвует в прогрессивных политических компаниях в США, едет в сражающуюся против фашизма Испанию.
В книге «Америку стоит спасать» (январь 1941 года) мы находим слова, с необыкновенной силой заклеймившие внешнюю политику Америки целого исторического периода и звучащие ей приговором сегодняшнего дня: «...наша действительная политика — это империалистическая агрессия от имени Уолл-стрита... У нас стремительно разжигают военную истерию и подготовляют страну к войне, потому что наши экономические проблемы стали неразрешимыми при этой системе, и единственный путь, оставшийся нашим фюрерам, — это установить диктатуру, что может быть сделано только под прикрытием «национальной обороны».
[…]
«Величайшей литературной фигурой Америки на протяжении всей его жизни» назвал Т. Драйзера видный современный драматург, киносценарист и теоретик искусства Д.Г. Лоусон. Таким и остается Драйзер в сознании сегодняшних читателей.
Л-ра: Литература в школе. – 1971. – № 4. – С. 92-94.
Произведения
Критика
