Французская новелла 60-х годов XVII в. и второй сборник сказок Лафонтена
Г.Н. Ермоленко
Литературоведы, занимающиеся историей французской новеллы второй половины XVII в., прибегают к многочисленным оговоркам, когда речь заходит об определении места сказок Лафонтена в системе повествовательных жанров. По мнению, Р. Годенна, эти сказки стоят в новеллистике особняком, их следует рассматривать вне литературного процесса XVII в., так как своими корнями сказки Лафонтена уходят в эпоху Возрождения — именно с ней тесно связаны их содержательные и эстетические особенности Ч.Ф. Делоффр вообще отказывается причислять сказки Лафонтена к новеллистическому жанру.
Такой взгляд на стихотворную новеллу Лафонтена объясняется прежде всего тем, что своей проблематикой и художественными особенностями сказки резко отличаются на первый взгляд от новеллистики того времени. Однако при более пристальном рассмотрении становится ясно, что их специфика тесно связана с историко-литературным контекстом, проистекает из особенностей развития литературного процесса в области повествовательных жанров. Поэтому сказки Лафонтена нельзя выводить за пределы новеллистического жанра, они должны занять особое, своеобразное, по праву принадлежащее им место в истории французской новеллы XVII в.
В 60-е годы XVII в. во французской новеллистике происходит сложный и противоречивый процесс. С одной стороны, на первый план выдвигается прециозная галантно-историческая новелла, создателем которой считается Сегре. Этот тип новеллы появляется в связи с наметившимся кризисом прециозного галантно-героического романа как попытка поддержать жизнеспособность прециозной повествовательной литературы, обновив ее за счет опыта новеллистики и современной классицистической литературы. Однако влияние классицистической и новеллистической традиций оказалось столь решительным и благотворным, что в рамках прециозной галантно-исторической новеллы наметилась тенденция преодоления ограниченности прециозного искусства. В творчестве госпожи де Лафайет в 60-е годы постепенно подготавливается переворот, который произойдет в середине 70-х годов в связи с созданием романа «Принцесса Клевская».
В большинстве же своем галантно-исторические новеллы остаются в русле прециозной эстетики. Для них характерно изображение идеальной платонической страсти, во имя которой влюбленные испытывают невзгоды и проходят через многочисленные приключения. Хотя персонажи новелл лишены героического ореола и исключительности, свойственных роману, хотя действие переносится во Францию и происходит в недалеком прошлом, новеллы тем не менее полны экзотических и экстравагантных событий. Кораблекрушения, похищения, дуэли, войны, нападения разбойников, рискованные побеги из плена следуют один за другими.
Наиболее полно особенности галантно-исторического жанра представлены во «Французских новеллах» Сегре, вышедших в 1656 г. Вслед за ними к новеллистическому жанру обращаются авторы знаменитых прециозных романов Ла Кальпренед, Скюдери, с первыми новеллами выступают такие впоследствии плодовитые авторы, как Вильдье.
В предисловии к новеллам Сегре сказано, что наиболее авторитетными для него являются испанские новеллисты и Маргарита Наваррская. Именно на них он опирается при создании своих произведений. Однако эта связь. осуществляется весьма ограниченно и односторонне. В первой половине века испанская традиция гораздо плодотворнее развивалась в новеллах Сореля и Скаррона. Что же касается французской новеллы эпохи Возрождения, то до начала 60-х годов она не оказывала заметного влияния на развитие новеллистического жанра.
Заслуга подлинного возрождения национальной новеллистической традиции принадлежит Лафонтену, в творчестве которого этот жанр получил новое осмысление и развитие. Обращение поэта к ренессансной новелле не было случайным. Лафонтен занял тем самым определенную позицию в современной литературной борьбе. Для поколения писателей-классицистов 60-х годов характерно обращение к национальному культурному наследию. Мольер, создавая высокую комедию классицизма, стремился органически соединить традиции классицистической драмы и народного фарса. Буало в своих сатирах опирался на творчество Матюрена Ренье, тесно связанное с эпохой Возрождения.
Утверждение новых путей развития искусства происходило в обстановке ожесточенной борьбы передовых литераторов с прециозностью. На бессодержательную и манерную литературу салонов страстно нападают гассендисты и картезианцы, суровые пуристы Патрю, Жиль Буало, аббат Котен, Шаплен, реалисты Сорель и Фюретьер. Сокрушительные удары прециозности наносят Мольер и Буало.
Лафонтен, прибегает к национальной традиции в ходе полемики с прециозным искусством. Об этом свидетельствуют некоторые факты его творческой биографии. Первый выпад Лафонтена против прециозности находим в балете «Насмешники из Бо-Ришара», написанном и поставленном в 1661 г. Насмешкам над прециозниками посвящен пролог к балету. Пьеса написана в традициях фарса, история размолвки сапожника и торговца осмыслена здесь в духе народного театра. Осуществляя в «Письмах из Лиможа» свой первый опыт в области повествовательной литературы, Лафонтен прибегает к полемике с прециозным романом, которая пронизывает весь текст путевых заметок. Издавая первые сказки, поэт в предисловии к ним пишет, что его произведения предназначены не для знатоков и избранной публики, — он хотел бы «нравиться народу». Это заявление также можно рассматривать как продолжение спора с салонной прециозной литературой.
Только в контексте этой полемики можно до конца оценить сказки. Если первый сборник, сказок носит отпечаток некоторой неуверенности писателя в выборе пути, по которому он должен идти как новеллист, то во втором сборнике тип лафонтеновской сказки уже достаточно определился. Ее поэтика основывается на классицистической эстетике и жанровой традиции ренессансной новеллы. В тематике сказок второго сборника можно выделить нравоописательную и морально-философскую линии. Особую группу новелл составляют литературные пародии.
Нравоописательная тематика по сравнению с первым сборником представлена значительно шире. Основное место в ней занимает сатира на клерикалов. Усиление антиклерикальной темы связано с ростом возмущения широких слоев общества, и прежде всего народных масс против церковников8. В своих новеллах Лафонтен затрагивает разные аспекты данной темы. В сказке «Мазе из Лампореккьо» он переосмысливает сюжет Боккаччо о могуществе человеческой природы, для которой даже стены монастыря не являются преградой. Лафонтен изменяет пафос новеллы. Он разоблачает ходячее мнение о святости монастырской жизни, ее безмятежности и благотворном влиянии на душу человека. Автор выступает против широко распространенного обычая воспитывать девушек в монастырях и превращать их в послушниц, руководствуясь финансовыми соображениями, интересами семьи и забывая об их нравах и благополучии. Тем самым тема оказывается повернутой в область социально-нравственной проблематики.
Одна из самых острых антиклерикальных новелл Лафонтена — «Каталонские монахи» — одновременно критикует развращенность и лицемерие монахов и пародирует систему церковного налогообложения, затрагивая тем самым один из важнейших вопросов общественной жизни. Ведь именно против налогов, опутавших жизнь крестьянина, была направлена большая часть народных восстаний 60-х годов. Острота сатиры Лафонтена усиливается тем, что он пародирует действительно существующие церковные документы, регламентирующие систему налогообложения.
В сказке «Отшельник» автор создает портрет плута-лицемера. При этом он как бы солидаризируется с Мольером, который в это время вел борьбу за право постановки «Тартюфа». В качестве мишени для своей сатиры оба писателя избрали чрезвычайно характерный тип святоши-лицемера, который в это время играет значительную роль в общественной и политической жизни страны. Сатирический характер отшельника разработан поэтом в соответствии с принципами классицистической эстетики. В нем выделена доминирующая черта — лицемерие, показная набожность, прикрывающая разврат и плутовство. Характер раскрывается в противопоставлении внешнего благочестия внутренней порочности. Мысль автора движется от общего к частному. Сущность характера сформулирована в авторской характеристике в начале новеллы, а в дальнейшем раскрывается в поведении персонажа.
Другая важнейшая тема сказок второго сборника — критика современного брака. Ей посвящены новеллы «Календарь стариков», «Всего не предусмотришь», «Кольцо Ганса Карвеля». Разработка этой темы Лафонтеном также близка мольеровской своим социально-нравственным аспектом. Причиной неудачных браком автор считает царящее в обществе корыстолюбие, взгляд на брак как на сделку, а также домостроевский уклад семейной жизни, при котором родители, не спрашивая согласия дочери, выдают ее замуж по расчету. Как и в «Школе жен» Мольера, мужья в новеллах Лафонтена пытаются принудить жену к повиновению, опираясь на авторитет церкви. Подобно тому как Мольер в домостроевских заповедях Арнольфа пародирует церковные заповеди, Лафонтен высмеивает церковь как опору несостоятельного брака, противного самой природе человека и основанного лишь на соображениях материальной выгоды.
Третье направление нравовоспитательных новелл второго сборника представлено в сказках «Скупой даме — кавалер-плут» и «Колыбель». Первая из них высмеивает корыстолюбие и тщеславие аристократии, причем, в отличие от Боккаччо, Лафонтен переносит действие в придворную среду и настоятельно это подчеркивает. Во второй сказке показано столкновение аристократа с отцом буржуазного семейства, который пылает гневом и жаждой отомстить за поруганную честь дочери. Социальный аспект конфликта привнесен Лафонтеном в сюжет, также заимствованный у Боккаччо.
Средства типизации в сказках восходят к классицистической эстетике. Характеры отличаются однолинейностью, в них доминирует одна определяющая черта лицемерие, скупость, тщеславие.
По-иному изображен человек в новеллах морально-философской проблематики. Здесь автор исходит из представления о единой природе людей, что определяет универсализм сказок этого типа. Морально-философские идеи сказок восходят к ренессансному гуманизму, но претерпевают трансформацию в духе французского вольномыслия второй половины XVII в. Одна из основных идей — о равных правах на счастье для всех людей независимо от социального положения — наиболее ярко воплощается в новелле «Конюх», в которой соперниками, ни в чем не уступающими друг другу, становятся конюх и король. Другая важная мысль сводится к утверждению могущества природы человека, неудержимо влекущей к наслаждению радостями жизни. Эта идея унаследована Лафонтеном у ренессансных гуманистов, но значительно переосмыслена им. Если в эпоху Возрождения требования человеческой природы воспринимались в связи с идеей раскрепощения духа и плоти, предоставления полной свободы для развития личности, то у Лафонтена чувственная природа предстает в виде надличностной силы, с которой человек должен считаться и которой вынужден подчиняться. Стремления к чувственным наслаждениям в такой интерпретации оказываются неотделимы от натуры человека, но это свидетельство не столько силы, сколько людской слабости. Мысль о необходимости считаться с природой пронизывает новеллы о неравных браках.
Важное место во втором сборнике занимает проблема этического идеала. В новелле «Отшельник» по контрасту с несовершенными отношениями в современном браке возникает картина идеального «золотого века», когда корыстные расчеты еще не управляли взаимоотношениями людей. При этом автор затрагивает тему, характерную для поэзии тех лет и сочинений теоретиков по вопросам государства и права. В сказке «Молитва св. Юлиана» Лафонтен размышляет над идеалом разумного поведения человека и выражает уверенность в способности людей побеждать обстоятельства с помощью самоограничения и умения приспосабливаться к неблагоприятным условиям.
Если нравоописательные и морально-философские новеллы второго сборника противостоят прециозной литературе, — в них дан пример того, как на материале любовной и даже фривольной новеллы можно рассмотреть актуальные проблемы современной жизни, коснуться острых социальных вопросов, — то пародийные сказки прямо обращают читателя к полемике с гарсциозностью. Пародийный мотив играет важную роль в новелле «Календарь стариков». На помощь томящейся в замужестве красавице приходит случай: ее похищает корсар. Тема похищения морскими разбойниками очень распространена в прециозных романах и повестях. В одном из романов возлюбленный с оружием в руках освобождает героиню от злодея корсара. Муж приходит к разбойнику торговаться. Беспредельно его удивление, когда жена отказывается вернуться и предпочитает остаться в плену.
В другом маленьком анекдоте «О крестьянине, потерявшем теленка», заимствованном из сборника «Сто новых новелл», пародируется высокая любовная фразеология. Во время свидания кавалер в порыве любовного восторга расхваливает необыкновенные прелести, которые он видит перед собой. Сидящий на дереве и высматривающий своего пропавшего теленка крестьянин интересуется, не видит ли господин его пропажи.
Целиком пародийна новелла «О невесте короля де Гарбо», написанная на сюжет Боккаччо. Автор значительно отклоняется от первоисточника, о чем говорит во вступлении. У Боккаччо, кроме иронического мотива «святости» героини, сохраненного Лафонтеном, важными являются мысли о роковой власти красоты, о силе страстей, о превратностях судьбы. У Лафонтена рассказ о том, как дочь султана, побывав женой восьми мужей, невинной девицей была выдана за девятого, превращен в откровенную пародию на прециозный роман. Автор изменяет ход фабулы, в ироническом, плане преподносит каждый сюжетный мотив, приближая их к стереотипу прециозного романа. Иронически изображается платоническая страсть героев в завязке новеллы. В пародию на роман превращено описание сцены морского сражения с пиратами, напавшими на корабль, на котором Аласьель плывет к жениху.
Рассказывая о приключениях героини после кораблекрушения, поэт посмеивается над эфемерностью существования прециозных героев, которые совершают подвиги и с которыми происходят всяческие происшествия в совершенно условном мире, далеком от мира реального и материального. Рассказчик лукаво замечает, что, спасаясь вплавь от разбойников, Аласьель и Гиспал не забывают захватить с собой шкатулку с драгоценностями. На эту тему следует пространное рассуждение, в котором между персонажем и матёриальным миром образуется система причинно-следственных связей, чувства Героев ставятся в прямую зависимость от их положения и обстоятельств.
Рассказывая о любви своих персонажей, Лафонтен становится лириком, позволяя себе полное поэтического одушевления отступление, где прославляет любовь как языческую страсть, толкающую на безумства и дарящую наслаждение. Природа становится союзницей влюбленных, деревья парка превращаются в живых существ, хранящих их тайну. Именно картина цветения природы рождает страсть, опьяняет юных влюбленных, делает невозможной борьбу с чувством. Поэт воспевает страсть, непохожую на любовь, процветающую в салонах, любовь, скованную формальностями и церемониалом. Она непохожа и на чувства героев трагедий с их роковыми последствиями. Это любовь, которая должна быть предметом не драмы, а поэзии.
Все приключения Аласьель, внешне сходные с перипетиями прециозных романов, заканчиваются весьма своеобразно. Героини романов, несмотря на все препятствия, сохраняют свою добродетель, а невеста короля де Гарбо уступает каждому новому претенденту. Ее поклонники далеко не всегда галантны и разборчивы в выборе средств: Корсар заставляет ее голодать, а его преемник опаивает вином. Приключения Аласьель становятся более экстравагантными. Постепенно к поведению героини примешивается доля ханжества. Ее поступки оправдываются все более благочестивыми предлогами. Когда, наконец, она попадает домой, то сходит за святую, которая в чужих краях служила одному крылатому божеству. Литературная пародия смыкается с главной темой сборника — сатирой на святош, разоблачением их лицемерия.
При всей очевидности пародийных мотивов в сказке о невесте короля де Гарбо ее нельзя свести только к пародийному жанру. Особую конструктивную роль в данном случае играют комментарии рассказчика, помогая разрушать стилевые каноны, сообщая им оттенок пародийности. Одной из основных особенностей нового жанра является сочетание в нем повествовательного и лирического начал, комического и эмоционально-приподнятого тона. При этом изображенные события теряют прямолинейность и однозначность, получают более глубокое и разностороннее осмысление; пропущенные сквозь восприятие рассказчика, они включаются в общий ход размышлений автора на моральные и этические темы.
Сказка о невесте короля де Гарбо уточняет эстетическую позицию Лафонтена — на ее примере можно проследить отношения автора к прециозности и принципы его пародийного искусства. Поэт не отказывается от мотивов, сюжетных линий и образов прециозной литературы и не ограничивается пародией на них. Переосмысленные в ироническом духе, они органически входят в художественную ткань сказок. Автор разрушает прециозный стиль как целое, снимает содержательную ценность, пафос прециозных образов и только после этого включает отдельные элементы данного стиля в сказки, где они находят свое место в сложном синтезе традиций, образующих поэтику стихотворной новеллы Лафонтена.
В целом второй сборник сказок представляет собой новый этап в развитии жанра стихотворной новеллы в творчестве Лафонтена. Разрабатывая готовые сюжеты, автор чувствует себя гораздо свободнее по отношению к первоисточнику. Широко используя комментарии рассказчика, он во многих случаях находит возможность связать повествование с волнующими его актуальными проблемами, превратить традиционную анекдотическую фабулу в анализ нравов века. В связи с этим трансформируются и жанровые особенности новеллы. Если в первом сборнике в соответствии с жанровой традицией на первый план была выдвинута анекдотическая ситуация, то теперь в новеллах, где появляются более или менее разработанные характеры, намечается тенденция к ведущему месту персонажа в повествовании, а событие играет уже вспомогательную роль, способствуя раскрытию характера героя; появляются и такие новые композиционные элементы, как характеристика персонажа, описание его внешности. Новелла увеличивается в объеме. Действие уже не столь стремительно движется к развязке, большее внимание уделяется описанию развития событий.
Время и место действия сказок условны. Независимо от того, в какой стране — в Италии или во Франции — и в какой период — в средние века или в XVII столетии — происходят события, речь идет о человеке, каким он является во все, времена, — указание на далекую эпоху и чужеземную страну лишь маскирует злободневность авторских намеков. Однако во втором сборнике само событие, описываемое в новелле, обретает плоть, протяженность во времени и очертания в пространстве. Подчас трудно представить себе обстановку, в которой происходит действие новелл первого сборника, зато легко вырисовывается в воображении бедное жилище хозяина гостиницы из новеллы «Колыбель», уютный и богато убранный дом вдовы, у которой находит приют герой новеллы «Молитва св. Юлиана», и даже тенистый парк с таинственными гротами, который стал свидетелем свиданий Аласьель и ее возлюбленного.
Сказки второго сборника подчинены принципу единства стиля. Они являются комическими по характеру, и автор старается смягчить трагические, жестокие или трогательные моменты, которые подчас вплетаются в повествование. Определяющей формой комизма в новеллах Лафонтена является ирония. Она универсальна, направлена на недостатки и слабости героев, на весь строй «высоких» чувствований, в котором автор усматривает позу и фальшь. Любые претензии, высокопарность, ханжество, рядящееся благочестием, становятся мишенью для насмешек рассказчика. Присущи сказке и сатирические мотивы, играющие важную роль в нравоописательных новеллах, хотя острота сатирических выпадов смягчается общей шутливой атмосферой повествования.
Таким образом, новеллы второго сборника в силу их достаточной жанровой определенности позволяют наметить место для сказок Лафонтена в системе повествовательных жанров 60-х годов XVII в. Они свидетельствуют о том, что при создании своих новелл автор ориентировался на повествовательную традицию, соотносил с ней свои произведения, но шел своим путем, вступая в полемику с прециозным искусством, чуждым ему по своей идейной и эстетической направленности. Стремясь обогатить новеллистический жанр, расширить его возможности, Лафонтен первым из новеллистов обратился к классицистической поэтике, и традиции ренессансной литературы. В своих сказках он является наследником ренессансной новеллистики с ее глубоким идейным содержанием, острой социальной критикой и гуманистическими воззрениями на природу человека. В то же время традиция эпохи Возрождения в творчестве Лафонтена развивается и обогащается. Он органично соединяет ее с достижениями классицистического искусства, создавая комическую новеллу классицизма на основе национальных традиций.
Л-ра: Вестник МГУ. Серия 9. – 1982. – № 2. – С. 26-33.
Произведения
Критика
