Творчество Симоны де Бовуар в контексте литературных течений ХХ века

Карина Степаненко

В 90-х годах ХХ века мир начинает охватывать новая волна общественных трансформаций. Меняются установленные формы функционирования общества и способы их выражения. Начинается процесс осмысления этих изменений на разных уровнях жизни человека. Возникают новые направления в науке, которые поставили за цель осветить и объяснить изменения в обществе. Одним из таких течений стала теория гендера. Ведь она апеллирует к глубокому, самому старому, самому важному и обстоятельному делению - разделению пола. Литературоведение в этом аспекте преимущественно останавливается на констатации уже существующей в произведении оппозиции «мужчина / женщина». В центре внимания исследований остаются личные предпочтения автора или обстоятельства его личной жизни. Происходит «механическое» включение женщины в исследование. Позже стало понятно, что этот подход является недостаточным, ведь ни одна из традиционных дисциплин не смогла предоставить полноценное понимание жизни.

Знаковым событием в развитии этого подхода стала книга Симоны де Бовуар «Второй пол», которая положила начало многим исследованиям в гендерной области и возникновению понятия «женское письмо». Термин «женское письмо» является французским (écriture féminine). Он возник в 1970-х. Словарь терминов «Феминология» подает женское письмо как «интеллектуальную и художественную практику, что нашла свое обоснование в одноименной феминистической концепции». Женское письмо является экспериментальной практикой, которая пытается описать (вписать) женственность. Это письмо в патриархальном мире еще не пользуется каким-то определенным зафиксированным собственным языком; совокупность языковых и поэтических средств и приемов, которые призваны артикулировать на письме специфически женский опыт, маргинализированный или проигнорированный в литературе. Эта литературная практика не выходит за пределы женского движения и именно в нем женское отличие может найти свое творческое воплощение.

Одним из ключевых моментов философии женского письма является вопрос субъекта. Философские взгляды Ницше, Маркса и Фрейда сообщили о конце понятия универсальной сущности человека. Человек становится уже не субъектом, а объектом культурных дискурсов. Об универсальной субъективности, которую представляет человек, говорят все реже. Нет Абсолюта, и место субъекта в женском письме, как и в модернизме, остается пустым. То есть, изображение в центре повествования женщины, которая не является статичной, описание ее проблем и переживаний является уже отклонением от мужских способов письма и будет присуще женским текстам. Происходит изображение фигуры с мыслями и чувствами как сопротивление против половых норм и создание литературного образа. Он будет реалистичный, ведь будет впитывать существенные признаки, позиции, мировоззрение, и жизненные трансформации.

Так в произведениях Симоны де Бовуар мы видим как в течение текста видоизменяются героини, постепенно становясь сильными и свободными. Происходит конструирование образа. Важную роль в этом процессе будет играть пространство. Пространство как место действия обозначенное женскими и мужскими коннотациями. Имеет место территоризация, что ориентирована по полу и преодоление границ. Пространство указывает на социальную географию: властные принципы, классы, отношения с собственностью. Поэтому упорядочение пространства соответствует порядку полов в соответствии с социально определенными местами. В произведениях прослеживается изображение закрытых местностей.

Знаковой в выражении концепции женского письма является структура повестей Симоны де Бовуар. Прослеживается открытая структура произведения и тенденция к открытым формам, то есть «без начала и конца». Нет стандартного начала. История рассказывается так, будто творится в данный момент. Ей ничего не предшествует, то есть нет предыстории. Рассказ и письмо происходят в один и тот же момент. Нынешний и прошлый времена переплетены. Концовки в произведениях - открыты. Кстати, такая тенденция не случайна, ведь женское письмо тяготеет к таким литературным жанрам как дневник, жанрам с предоставлением преимущества диалогической и эпистолярной фоpмам, формам автобиографии. Так в данных произведениях используется диалогическая форма и форма дневника. Имеет место игра с полисемантичностью слов. Освобождение от однозначности дискурса создает тенденцию к субъективности и ассоциативности. Появляется склонность к уменьшению употребления личных местоимений. Также прослеживается отвержение последовательного, хронологического изложения событий, они представляются не последовательно, в виде некой сетки. То есть, происходит отвержение линеарной фабулы, что свойственно именно женскому письму. Принимаются сложные предложения, но без принятых способов связи, то есть без предлогов и всякой логической связи, что позволяет легко выделить в нем простые предложения. Это явление называется паратаксис. Поскольку нет логической связи между компонентами этого предложения, а пунктуация является необычной и, как правило, не соответствует нормам письма, то можно сказать, что этот самый паратаксис будет метафорой импульсивной реальности, метафорой потока сознания. На этом уровне у рассказчика возникает желание говорить о себе.

Еще одна категория, которая является типичной для женского письма - категория телесного. Игорь Кон в своей работе «гомоэротический взгляд и поэтика мужского тела» отмечает: «Быть голым - значит быть самим собой, натуральным, без прикрас. Быть нагим - значит быть выставленным напоказ. Чтобы голое тело стало нагим, его нужно увидеть как объект. «Голое открывает себя. Нагота выставлена на показ. Голое обречено на то, чтобы никогда не быть нагим. Нагота - это форма одежды» (Джон Бергер). Голым человек может быть как на людях, так и в одиночестве. Голый человек просто является самим собой, не чувствуя себя объектом чужого внимания, не замечая своей обнаженности и не испытывает никаких особых эмоций по этому поводу. То есть, в произведениях прослеживается тяга к натурализму, подлинности в изображении женской физиологии. Тело изображается как оно есть. Оно возникает метафорой сущности самого письма, ведь его природа обозначена ритмом и звуками «языка тела». Оно тяготеет к объективизации и к выражению истинной сущности женщины, не дискриминируя ее по родовым признакам. Письмо представляет женскую сущность. В отличие от традиционной концепции героини-жертвы изображается женщина на пути самоутверждения. Вообще считается, что язык будет конструировать и утверждать новый тип женщины - независимой от мужа.