Франсиско Аяла. Сад наслаждений
А. Грибанов
Крупный писатель и исследователь литературы, Франсиско Айала (род. 1909) эмигрировал из Испании в 1939 году и с тех пор преподает — сначала в различных университетах Европы, затем в Латинской Америке и ныне в США. Последняя книга писателя, получившая Премию критики за 1972 год, создана по образу и подобию знаменитого триптиха Иеронима Босха, название которого вынесено на обложку книги. В кратком послесловии сам Айала пишет: «Я объединил в книге несколько пьес, написанных недавно или много лет назад, сложив их вместе, как кусочки расколовшегося зеркала».
Два первых фрагмента объединены под названием «Дьявольский мир», последний называется «Счастливые дни». Каждая из частей триптиха представляет особый жанр. Пьесы первого фрагмента выдержаны в стиле газетных репортажей, сокращенных автором (отсюда и название — «Вырезки из вчерашнего номера „Новостей”»). Каждый отрывок предваряется специфически газетным заголовком («Ради любовника мать убивает свою дочь», «Нехватка жилья в Японии», «Еще одна нищая миллионерша» и т. д.). Десять вырезок десять кусочков расколовшегося зеркала — сохраняют для читателя отражение «дьявольского мира» современной западной цивилизации. За каждым словом лаконичной или крикливой газетной информации встает трагедия Человека, униженного, оскорбленного или угнетенного себе подобными.
Название второго фрагмента — «Диалоги любви» — напоминает читателю о классическом произведении Возрождения, созданном Леоном Эбрео. Семь коротких диалогических сценок, в которых вся поэзия ренессансного образа любви саркастически трансформирована в гротескные образы чудовищного разврата, дополняют картину «дьявольского мира» в триптихе Айалы. «Диалоги любви» выявляют новую грань таланта писателя: исключительный дар обнаруживать и безжалостно выявлять различнейшие оттенки пошлости там, где массовая культура видит лишь раскрепощение человеческой природы.
Последний фрагмент триптиха «Счастливые дни» открывается лирической картинкой «Перед воротами Эдема». И содержанием, и тональностью этот фрагмент отличается от картины, которую автор развернул перед нами в «Дьявольском мире». В этой мозаике, составленной из лирических эссе, возникают сквозь дымку ностальгических воспоминаний счастливые приметы детства, картины природы, радостные ощущения первых встреч с шедеврами мирового искусства. Одна из главных тем фрагмента не раз звучала в произведениях европейских писателей — это тема Италии и ее искусства («Святой Сильвестр», «Ангел Бернини, мой ангел», «В Сикстинской...», «Между гиньолем и водевилем»).
Сам Франсиско Айала так описал свое произведение: «Сарказм, чернота горя, безумная надежда, любовь, и вдруг счастье разражается криком радости, который слабеет, слабеет и завершается рыданием от внезапного ощущения эфемерности, снова сарказм, вечная любовь с ее нестерпимыми и сладостными муками... тишина молчания и ненасытнее воображение — разве недостаточно уже все это было выстрадано?»
Эти слова не случайны. Вероятно, автор ощущал известную вторичность своего триптиха, и его страшил вопрос: а не лишний ли он в бесконечном ряду художников, которые обращались к тем же «вечным» темам?
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1973. – № 5-6. – С. 20-22.
Критика
