Очерки. Литературная теория и критика
Т. Коробкина
Одновременно Франсиско Айяла заканчивает юридический факультет Мадридского университета, а затем стажируется в Германии. В 1932 г. он становится доктором права. С начала 30-х годов начинает выступать как автор политических и социологических исследований.
По окончании испанской гражданской войны Айяла живет в эмиграции. В Аргентине, Бразилии, Пуэрто-Рико и США он ведет активную преподавательскую деятельность, сотрудничает в периодических изданиях Америки и Европы, основывает журналы («Реалидад» в Аргентине и «Ла Торре» в Пуэрто-Рико), переводит на испанский язык Т. Манна, Р. М. Рильке, Б. Констана, А. Моравиа и др.
В рецензируемый сборник — один из томов «Полного собрания сочинений» Франсиско Айялы, впервые издаваемого на родине писателя, в Испании, — вошли все наиболее значительные его работы в области социологии литературы и искусства, литературной теории, истории мировой литературы и литературной критики.
Все статьи сборника сгруппированы в восьми циклах, каждый из которых отражает один из аспектов многогранной литературоведческой деятельности испанского писателя.
Исследования, посвященные социологии искусства и литературы, объединены под заголовком «Писатель и его мир» и представляют собой раздумья их автора над ролью деятеля культуры в современном буржуазном обществе. Программное произведение цикла — статья «Писатель в массовом обществе» (1956).
Автор подробно описывает положение современного писателя в обществе, которое покончило с «избранностью» литератора, превратило его в «интеллектуального трудящегося», в винтик гигантской системы массовой информации. Айяла не верит, что в этих условиях возможно существование «высокой» культуры в традиционном понимании этого слова — культуры элитарного типа. По его глубокому и трагическому убеждению, времена «интеллектуальной элиты» безвозвратно миновали.
Единственный выход из создавшегося положения Франсиско Айяла видит в установлении компромисса между «культурой» и «обществом, где властвуют массы». Лозунг испанского социолога — «создание подлинной и позитивной массовой культуры», «большого искусства, открытого широким массам».
Идейной вдохновительницей задуманного предприятия должна стать, по мысли Айялы, интеллигенция. Именно она призвана создать литературу и искусство, способные «служить средством ориентации для общества в целом и помогать отдельным людям понимать мир».
Главные надежды на материальное воплощение своего замысла Айяла возлагает... на буржуазные филантропические организации типа Фордовского Фонда, учрежденные на пожертвования «индустриальной структуры», которую Айяла наивно призывает «поделиться» с обществом своими сверхприбылями.
В работах по социологии литературы Айяла касается исключительно внелитературных проблем, таких, как социальные условия деятельности писателя, место и назначение его творчества в обществе и т. п., но не затрагивает собственно художественную природу произведений. И это не случайно. Айяла сознательно противопоставляет социологию и историю литературы. «Для социологии произведение искусства имеет значение независимо от его эстетической действенности», — заявляет он.
«Эстетическая действенность» и художественная специфика литературного произведения, по Айяле, оказываются сферой исключительно «эстетической интуиции» его творца. Мысль о том, что литературное произведение является продуктом интуитивного творческого акта, детально обосновывается испанским теоретиком в цикле статей, озаглавленных «Размышления о повествовательной структуре».
«Подлинная оригинальность не заключается и не может заключаться в материале, почерпнутом из опыта ... равно как в формальной изощренности», — пишет Айяла. Единственный источник художественной оригинальности — «творец, свободный дух, который, возможно, переживет века, объективировавшись в своих произведениях, который через них говорит с нами с одним и тем же личным акцентом, потому что творения эти, при всей их автономности, отвечают единственному и неповторимому видению мира — видению конкретного индивида».
В своих взглядах на природу художественного творчества Айяла — последователь Карла Фосслера, работы которого, наряду с исследованиями Лео Шпитцера, существенно повлияли на судьбы испанского литературоведения первой половины XX века (статья «Философия языкам Фосслера).
Влияние идей К. Фосслера ощущается и в разработке автором проблем испанской классической литературы: Айялой написаны исследования о Сервантесе, плутовском романе, Кеведо, Тирсо де Молине, Кальдероне (в сборнике они объединены под названием «Классики»). Вслед за Фосслером Франсиско Айяла видит в шедеврах испанской классики достижения творческой интуиции их создателей, но одновременно — отражение духовного и культурного облика испанской нации, а также исторического момента, в который создавалось каждое из этих произведений.
Так, «Дон Кихот» в интерпретации Айялы — продукт «напряженной культурной деятельности» и рождается благодаря синтезу, с одной стороны, литературной традиции того времени (исследователь фиксирует в романе Сервантеса элементы восточной сказки, испанского народного театра, героического эпоса, рыцарского плутовского и пасторального романов), а с другой — испанской философской мысли, отражавшей «специфическую культурную ситуацию Испании». Суть этой ситуации («исторического момента») Айяла видит в «контрреформации, гигантском и абсурдном стремлении сохранить единство католической культуры» перед лицом распада христианского мира.
Автор протестует против расхожей легенды о Сервантесе как «невежественном гении» и утверждает, что романист «сознательно ввел в свое произведение систему идей и эстетических концепций, принадлежавших европейской элите его века». Творческий гений Сервантеса — представителя «интеллектуальной элиты» своего времени — заключается в том, что ему удалось воплотить в литературном произведении свое интуитивное предвидение «испанской национальной судьбы». (В исследовании о «Дон Кихоте», как и во многих других, ощущается духовная связь Франсиса Айялы с философско-эстетическим наследием Ортеги-и-Гассета, хотя ученик далеко не всегда согласен, а иногда и открыто полемизирует со своим учителем.)
Взаимосвязь индивидуального творческого видения («интуиции») с национальным и общечеловеческим содержанием духовной культуры — так можно было бы определить основную литературоведческую «тему» Франсиско Айялы. В своих исследованиях о самых различных явлениях мировой литературы автор никогда не стремится к буквальной полноте картины (хотя развитие испанской литературы описано им почти во всех основных моментах).Отдельный литературный «факт» способен заинтересовать Айялу лишь в той мере, в какой отражает сложнейшую диалектику единичного и общего в художественном творчестве. За неповторимым духовным миром каждого автора — Гёте и Унамуно, Гальдоса и Мачадо, де Виньи и Пруста, Рильке и Т. Манна — испанскому исследователю видится мир духовной культуры всего человечества, за «авторской манерой» того или иного писателя — общие законы литературного творчества (раздел «Литературные исследования»).
Отсюда особая масштабность литературоведческого подхода, которая уравнивает в правах пространное исследование и небольшую рецензию, рожденные пером Франсиско Айялы. Отсюда особый, скрытый порядок в его «пестрой» литературоведческой панораме, которая, помимо уже названных и основных, на наш взгляд, разделов («Писатель и его мир», «Размышления о повествовательной структуре», «Классики» и «Литературные исследования»), включает «Краткую историю перевода», «Писатель и кино», «Искусство романа» и «Критику и самокритику».
За всеми этими работами встает образ мыслителя, писателя с живым и творческим воображением. Поскольку его эссе и статьи создавались на протяжении полувека, внимательный взгляд читателя может понять, как бывший ученик Ортеги-и-Гассета, углубляясь в конкретные исследования социологического или искусствоведческого — в широком смысле — плана, преодолевал отчасти заблуждения своего учителя. Но тогда следует понять и ограниченность подобного подхода к вопросам искусства, основанного на идеалистическом понимании творчества.
При всем том можно признать, что лучшее из созданного Франсиско Айялой в области истории испанской литературы и значительная часть сочинений теоретического плана представляют большой интерес. Его по праву считают одним из самых значительных и проницательных испанских литературоведов.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1975. – № 1. – С. 100-103.
Критика
