Кинематографичность как способ динамизации повествования в романе Ю. Н. Тынянова «Кюхля»

Ахриева Л.М.[*]
Московский государственный областной университет, г. Москва

Активная и многоплановая работа в отечественном кинематографе ярко отразилась на авторском стиле писателя Юрия Тынянова. В статье анализируются приёмы литературной кинематографичности в романе «Кюхля» о поэте-декабристе Вильгельме Кюхельбекере. Нами иссле­довано как с их помощью достигается динамизация повествования в произведении. Автор приходит к выводу о том, что подчёркнутая гла­гольность предложений и монтажный принцип композиции придает тексту динамизм.

Кинематографичность художественного текста - одна из доминант идиостилевого развития ХХ века. Этот термин до сих пор не определён и не за­фиксирован в словарях: «его связывают или со зримостью литературы, или с непосредственным влиянием кино на литературу» [4, с. 5].

Вопрос о функциях и роли киноприёмов в художественном произведе­нии не раз затрагивался в работах теоретиков и практиков кинематографа и литературы с начала XX столетия. В трудах по теории литературы (Р. Гармса, Ю. Лотмана, Ю. Цивьяна, Ю. Тынянова, М. Ямпольского) исследуется взаи­мовлияние литературы и кинематографа, способы выражения кинематогра­фических приёмов и их влияние на произведения. В свою очередь, деятели кинематографа, проводя исследования в своей области, изучали кинематографичность, сравнивая кинопостановки и литературные первоисточники (С. Эй­зенштейн, И. Хейфиц, М. Ромм, А. Михалков-Кончаловский, Г. Александров, Ю. Тынянов, И. Бергман, С. Герасимов, Р. Клер, В. Пудовкин, А. Ржевский, Г. Козинцев, С. Юткевич). В работах по теории киноискусства (Н. Зоркой, Б. Лихачёва, З. Кракауэра, Р. П. Соболева, В. Соколова, Б. Балаша, Л. Деллюка) анализировались кинокартины, в том числе те, которые посвящены экра­низациям художественных произведений. Исследователей интересовали спо­собы адаптации текста к киносценарию и воплощение задуманного на экране.

Также изучению литературной кинематографичности посвящены труды Мартьяновой И.А. Вслед за ней под этим определением мы понимаем тип характеристики «текста с монтажной техникой композиции, в котором раз­личными, но, прежде всего, композиционно-синтаксическими средствами изображается динамическая ситуация наблюдения» [4, с. 9]. Передача «дви­жения (не его констатация), порождающая ощущение изменения наблюдаемого во времени, возникает в результате взаимодействия лексических и грамматических средств и их композиционно-синтаксической аранжировки» [4, с. 30]. Такой текст отмечен малыми и нетрадиционными абзацами, встав­ными конструкциями, номинативными цепочками, сегментированными вы­сказываниями [4, с. 16]. Именно с этого ракурса понимания термина «лите­ратурная кинематографичность» мы подойдём к анализу текста романа Ю.Н. Тынянова «Кюхля». В частности, проанализируем, как писатель динамизирует повествование.

Юрий Тынянов - исследователь и теоретик русской литературы, писа­тель, сценарист. В его творчестве уникальным образом сочетались опыт работы в кино и литературный талант. Многие художественные произведе­ния писателя относятся к историческому жанру. «Их отличало превосходное знание материала, научная, почти документальная точность повествования, тонкое чувство языка и стиля описываемой эпохи» [3, с. 451].

Так, сложные исторические события декабристского восстания 1825 го­да, его участники изображены в романе Ю.Н. Тынянова «Кюхля». Произве­дение вышло в свет в 1925 году, с подзаголовком первых изданий «Повесть о декабристе».

Главный герой произведения - сын саксонского дворянина, коллежский асессор, поэт, литератор, декабрист, участник восстания на Сенатской пло­щади Вильгельм Карлович Кюхельбекер. Созданию романа «Кюхля» пред­шествовала долгая исследовательская работа, проведённая Юрием Тыняно­вым: изучение документов и исторических материалов, дневников и поэзии, в том числе и ненапечатанных произведений Кюхельбекера, а также издание полного собрания сочинений автора.

В романе описаны юные и молодые годы Кюхельбекера - период разви­тия и становления его личности, учёба в Лицее, первые литературные опыты. Вильгельм быстрый и порой неуклюжий, молодой человек, часто его поступ­ки и движения порывисты, неловки, но всегда искренние: «Вили, подавшись корпусом вперёд, путаясь ногами, подходит к страшному столу. Он забывает церемониал и кланяется так нелепо, что царь подносит к блёклым глазам лорнет и с секунду смотрит на него. Только с секунду. Рыжеватая голова тер­пеливо кивает мальчику» [5, с. 28].

Для изображения действий главного героя, а через них и его образа, Ты­нянов применяет некоторые приёмы кинематографичности, выраженные в тексте на композиционно-синтаксическом уровне. Писатель использует мон­тажный принцип, для которого характерны нетрадиционные абзацы, вставки, текстовые конструкции. Он выполняет в литературном произведении разно­образные функции: создания и сопряжения наблюдаемых и слышимых обра­зов, выражения эксплицитной и имплицитной оценки, динамизации художе­ственного пространства, воздействия на воспринимающего, вовлечения его в сотворчество, изображения художественного времени [4, с. 13-14].

Повествование в романе «Кюхля», как в историческим произведении, ве­дётся в хронологическом порядке: от отрочества Кюхельбекера, когда «Виль­гельм кончил с отличием пансион» [5, с. 17], до жизни и смерти в ссылке: «Годы в Кургане. Ну что ж? Наступил конец» [Там же, с. 328].

В процессе анализа текста выявлено, что наиболее ярко кинематогра­фические приёмы динамизации выражены в начальных главах романа «Ви­ля», «Бехелькюкериада», в описании восстания - «Петровская площадь», и в главах, рассказывающих о побеге Вильгельма от государственного пре­следования после событий на Сенатской площади («Побег»), о жизни в ссыл­ке, болезни и смерти (главы «Крепость» и «Конец»).

Интерпретируя части монтажной композиции, писатель определённым образом структурирует текст, организуя его составные (предложения и аб­зацы), чтобы выразить точку зрения на события, изобразить художественное время, состояние и характеристики героев, передать действие.

Итак, одну из ключевых ролей в динамизации действия Тынянов отдаёт строфике текста. В таких фрагментах явна композиционно-синтаксическая актуализация действия героя или крупного плана, оформленного как от­дельное высказывание [4, с. 11]:

«Ночью Сенька тихо стучит в Вилино окно.
Всё готово» [5, с. 21; строфика Ю.Н. Тынянова].

Эта сцена из детства Вильгельма описывает его попытку сбежать из дома с другом Сенькой. Побег не удался. Но сейчас («Ночью») всё идёт по плану. Тынянов раскладывает сцену на два кадра. Первый - «Сенька тихо стучит в Вилино окно» (курсив мой - Л.А.), означает, что пора, что «Всё готово» - ав­тор дает завершающий кадр. В этом фрагменте динамическая ситуация на­блюдения, поданная двумя «короткими кадрами», позволяет увидеть больше, чем побег. Действие раскрывает предварительно продуманный детьми план действий: если слышен стук в окно, значит, «всё готово».

Также для воспроизведения динамической ситуации наблюдения писатель использует синтаксические приёмы, а именно, краткие (чаще неопределенно­личные и назывные) предложения, характерные для киносценарного текста. Они позволяют акцентировать внимание на глаголе-сказуемом [1, с. 346-352]. Главными становятся действия, их последовательность и скорость сменяе­мости. Рассмотрим фрагмент из части XI главы «Бюхелькюкериада», пове­ствующей о завершении учёбы в Лицее: «8 июня 1817 года. Ночь. Никому не спится. Завтра прощание с Лицеем, с товарищами, а там, а там... Никто не знает, что там» [5, с. 57]. В приведённом фрагменте характер развёртыва­ния художественного времени динамичен: в одном абзаце, в пяти коротких предложениях передаётся настоящее («8 июня 1817 года. Ночь») и будущее время («Завтра прощание с Лицеем, с товарищами...»).

«Информативная избыточность»^[†], возникающая в результате перечис­ления временных координат, делает повествование кинематографического текста более зримым, даже осязаемым, и «оказывается значимой для дина­мического развёртывания кинематографического текста» [4, с. 30]. И далее писатель продолжает: «За стенами Лицея какой-то тёмный воздух, тонкая розовая заря горит, звуки, что-то сладкое и страшное, мелькает женское лицо. Вильгельм не отрываясь смотрит на Куницына. Неподвижное лицо Куницина бледно. Кюхля не спит, как все, он сидит один. Сердце его бьётся. Глаза сухи. Неясный страх тревожит его воображение» [5, с. 57]. Душевное состояние героев и их переживания («Кюхля не спит, как все, он сидит один») связаны не только с завершением учёбы, но и с неизвестностью будущего, началом нового этапа жизни молодых людей («... а там, а там. Никто не знаем, что там»). В грядущем, как и в воздухе за стенами Лицея, юным лицеистам представляется «что-то сладкое и страшное» [5, с. 57]. Таким образом, динамизация повество­вания передаёт внутренние душевные волнения героев, тревогу и чувство ожидания, при отсутствии внешнего активного действия молодых людей.

Итак, в романе Юрия Тынянова «Кюхля» кинематографичность текста выполняет функционально-смысловой характер. Стиль повествования в про­изведении определён двумя условиями - идиостилем писателя и образом главного героя. Монтажная техника композиции и определённый синтаксис динамизируют изображение наблюдаемого. В результате, это помогает изо­бразить течение художественного времени - его замедление или убыстрение, «что передаёт не только процесс вглядывания в происходящее» [4, с. 29], но психологическое состояние героев и общую атмосферу передаваемой сцены. Автор может, подобно режиссёру и оператору в кино, руководить восприяти­ем читателя, направлять его взгляд: акцентируя внимание на отдельных дета­лях, «перебрасывая» из одного места действия на другое во времени и про­странстве.

Список литературы:

1. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. - 4-е изд. - М.: Айрис-пресс, 2002. - 448 с.
2. Каверин В.А. Предисловие к книге Юрий Николаевич Тынянов. Кюхля. Рассказы. - М.: Правда, 1981. - 560 с.
3. Литературная энциклопедия: в 12 томах. Том 11 / Под редакцией В.М. Фриче, А.В. Луначарского. - М.: Издательствово Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература, 1929-1939. - С. 449-454.
4. Мартьянова И.А. Киновек русского текста: парадокс литературной кинематографичности. - СПб.: САГА, 2002. - 240 с.
5. Тынянов Ю.Н. Кюхля. Рассказы / Предисловие В.А. Каверина. - М.: Правда, 1981. - 560 с.

[*] Начальник редакционно-издательского отдела Информационно-издательского управления МГОУ, соискатель кафедры Русской литературы ХХ века МГОУ.

^[†] Термин Мартьяновой И. А. применённый ею при анализе фрагмента сценария «Звезда пле­нительного счастья» В. Мотыля и О. Осетинского, в котором информативная избыточность, воз­никающая в результате наложения «разнообразных полей зрения друг на друга», «оказывается значимой для динамического развёртывания кинематографического текста» [4, с. 29-30].