Ренарс Кауперс после выступления команды Brainstorm на фестивале «The Best City»

   Вrainstorm давно уже стал одним из национальных символов Латвии. Популярен он в Украине и России, где без этих веселых поп-рокеров уже добрый десяток лет не происходит ни одно значительное музыкальное событие.

  Я долго от всего сердца делаю то, что действительно нравится. Это и является залогом успеха. Кто мог подумать в 14, когда мы с ребятами начинали, что музыка станет основой нашей жизни? 23 года из своих 37 я провел в этой группе. Она - моя радость, мой хлебушек с маслом, даже с сыром. В детстве мы все мечтаем кем-то стать: космонавтами, шахтерами и т.д.. Большинство людей хотят воплотить свои давние мечты, иногда это даже удается, еще чаще - нет, потому, что слишком подвергаемся воздействию внешних обстоятельств. И потом все говорят: «Как-то оно само так получилось».

 Музыкантом я во многом стал благодаря плееру Каспарса (барабанщик Brainstorm Каспарс Рога). Его отец - электрик по специальности, и как-то летом мы подрабатывали с ним на электростанции: рубили кусты, красили столбы, цистерны и др.. У Каспарса был кассетный плеер, что в те времена было огромным богатством. Он дал мне послушать альбом Depeche Mode «Music for the masses». Это был реально поворотный момент в моей жизни. Ведь до этого я не представлял, что такая музыка вообще может существовать. И тут вдруг в мой маленький, ограниченный границами мир ворвались эти неслыханные звуки, невообразимые прогрессии аккордов, непонятные аранжировки. Все это для меня было неземным.

 Когда мы только начали, то лет пять люди вообще не приходили на наши концерты. Хотя мы с самого начала пытались заботиться о качестве: ставили за свой счет хороший звук, свет. А потом играли для ... 10-15 человек. Помню, как-то поехали в Данию, где на наш концерт пришли только три парня, которые оказались латышами, что там учились. Мы очень часто попадали в минус и вынуждены были из своего кармана доплачивать за выступления. Вообще тяжёлое было время. С одной стороны, все студенты, с другой - у меня уже была семья, двое маленьких детей. Денег нет. Родители дают два лата в день - тогда это было примерно три доллара. Но мы все равно и дальше делали своё дело без вопросов «зачем».

 Самое тяжёлое время для каждой группы - запись альбома. Ведь во время этого процесса нужно идти на множество компромиссов, переживать кучу ссор и не очень положительных эмоций. Но когда ты держишь в руках результат такой кропотливой работы, а потом едешь на гастроли или фестивали, радость и счастье ни с чем не сравнить.

 Есть один грех в нашей карьере, который я с удовольствием исправил бы. Лет 10 назад мы в Латвии принимали участие в пропагандистском туре в поддержку местной Партии зеленых. Кажется, ничего такого, но потом немного больше узнали, что происходит за кулисами политики и как слишком быстро все меняется в ней. И, разумеется, в политсиле, за которую мы агитировали. Короче говоря, очень обожглись на этой теме. И решили для себя раз и навсегда, что будем делать только то, в чем разбираемся. Думаю, никогда больше с этим не столкнемся, разве что почувствуем нестерпимое желание выполнить свой гражданский долг. Не стоит вообще лезть в игру, правила которой не до конца знаешь и представляешь. Многие мои знакомые шли в политику со стремлением изменить мир, но почему-то очень быстро он вместо этого менял их самих. Поэтому и не хочу туда. Когда Стинга спросили, предпочитает ли он стать премьер-министром Англии, на что тот ответил, мол, у меня есть весь мир, зачем ограничиваться одной страной.

 Это праздник, когда жизнь не устаёт удивлять. Например, сегодня прямо перед концертом получил эсэмэску от друга: «Я только танцевал в McDonalds в Индонезии, поскольку между песнями Keane и Coldplay услышал вашу песню». Интересно, что это был не какой-то из наших хитов, а песня на латышском с альбома «Four Shores». Ну неужели не здорово? У меня прекрасная жизнь, я очень рад каждой возможности выйти на сцену со своими друзьями. Этого вполне достаточно.

 Славяне и южные европейцы очень любят праздновать. Поэтому и устраивают больше гуляний, чем на Западе. За этим очень весело наблюдать. Приезжаешь на корпоратив или какой-то концерт в Латвии или Европе, который начинается, например, в 19:00. В лучшем случае где-то ближе к 21-часов люди постепенно начинают веселиться и расслабляться. А в России в 19:15 уже все на столах танцуют. Так же и в Украине или Греции публика очень быстро заводится, легче пускает в душу. Помню, когда у нас с Cranberries были совместные выступления, то в той же Италии или Германии их просто невозможно сравнить. На Апеннинах это был другой эмоциональный уровень взрыва сразу после выхода на сцену. В ФРГ было также круто, но без больших чувственных сполохов. Более того, когда славяне и европейцы Юга отмечают, то очень любят тратить деньги - на фейерверк, музыкантов, еду, место, где все это происходит. Западные люди, особенно из северных стран, гораздо более прагматичны, у них немного другие представления о том, куда и как надо вкладывать деньги, даже во время праздника. Поэтому на тот же корпоратив директор местной компании позволяет себе приехать на скромном фольксвагене.

 Первые 10 лет своего существования у нас было название латышском («Prata Vetra») И пели мы только родным языком. Но наша страна очень маленькая. Сыграл 10 концертов - и ты понимаешь, что везде уже был и почти все тебя услышали. Но каждому музыканту для развития нужно давать как можно больше выступлений. Однако на них слушателя еще нужно чем-то привлечь. Поэтому в какой-то момент задумались о выходе на международный уровень. Вот почему запели на английском, пусть это тогда имело и нелепый вид. Но в Латвии и дальше поем исключительно на латышском, и я уверен, что мои соотечественники это очень ценят.

 Для самосохранения Латвии есть только один вариант - оставить единый латышский государственный язык. У нас просто нет другого пути. В моем детстве, если во дворе проживало восемь латышей и двое россиян, то все общались на русском. Тогда это казалось нормальным. У меня много друзей в России, очень ценю тамошнюю культуру, народ как таковой, но поймите правильно: латышей очень мало. Более того, нас становится все меньше с учетом постоянной глобализации, ведь все народы постепенно сливаются друг с другом. Но пока еще есть возможность быть именно латышом, хочется её использовать.





По материалам Тиждень.ua