Концептосфера рассказа Дж. Барнса «Туннель»
А.В. Щуров
Итак, снова Франция... Для Джулиана Барнса, англичанина по рождению, но француза в душе, она стала второй родиной, источником его творческого вдохновения и страной, в которой французы любят британского автора за то, что он - англичанин.
Творчество Дж. Барнса было несправедливо обойдено исследователями, невзирая на тот факт, что сам писатель был лауреатом двух букеровских премий, и его произведения сейчас тиражируются сотнями тысяч экземпляров. Среди англоязычных публикаций, посвященных творчеству Дж. Барнса, можно насчитать лишь десяток имен, куда входит также имя Джеймса И. Мартина, автора магистерской диссертации, посвященной проблеме историзма в романах Дж. Барнса. В отечественном литературоведении лишь в последнее время делаются первые несмелые попытки систематизировать романную прозу англичанина, являющегося французом до мозга костей. И все же малая проза, по непонятным причинам, вновь выпала из предмета исследований барнсоведов. Лишь в рамках круглого стола, посвященного творчеству Дж. Барнса, появилась первая и единственная статья Дарьи Бондарчук «Через Ла-Манш и обратно», посвященная сборнику рассказов «Cross Channel». Именно эта статья, к сожалению, во многом основывающаяся на неудачных переводах некоторых рассказов из этого сборника, является на сегодняшний день единственной отправной точкой для исследователей малой прозы писателя. Однако эта статья не лишена ряда достоинств с точки зрения научного обобщения, и поэтому ряд позиций исследовательницы поможет нам рассмотреть своеобразие концептосферы рассказа «Туннель» (Tunnel), который завершает цикл малых произведений, изданных в
В связи с заявленной задачей выделим две основные цели - рассмотреть концептосферу рассказа «Туннель» с точки зрения глобализации, поскольку последняя стала тем явлением, которое нашло свое отражение в постмодернистской прозе, и проследить ее взаимосвязь с общей концепцией сборника «Cross Channel».
Этот прием неоднократно применяется в рассказах из сборника «Cross Channel», и рассказ «Туннель» не становится исключением из общего правила, поскольку в экспозиции этот принцип уже заявлен. Главным персонажем становится престарелый англичанин, который едет по делам во Францию. Он спокойно обустраивается на своем месте, однако делает он это флегматично, в его медленных жестах прослеживается усталость от жизни, ему все равно, какие блюда предложены в списке на дисплее, но не от того, что ему не хочется, а оттого, что он устал от вкуса самой пищи. Здесь заявлен один из важных концептов, определяющих дальнейший ход повествования - смерть. Далее прослеживается взаимодействие смерти и иным концептом - жизнью. Однако Дж. Барнс показывает взаимодействие этих двух концептов постепенно. В первом случае он рассказывает о способах путешествия. Подробности эти отнюдь не случайны, ибо с эволюцией транспортных средств, с помощью которых можно пересечь Ла-Манш - корабль, самолет и, наконец, подземный туннель Евростар, - происходит умаление мира (параллельно с этими средствами упоминаются многочисленные морские порты Англии и Франции, что свидетельствовало о существовании непохожих друг на друга уголков земли) и утрата вкуса самой жизни, поскольку большая часть путешествия происходит под морским дном, и - далее по пригородам Парижа, которые превращаются в стандартизированные и безликие населенные пункты того огромного мегаполиса, к созданию которого стремится старая добрая Европа. И здесь Дж. Барнс снова точен, используя в качестве ключевого эпитета слово xeroxed, чтобы удачно подчеркнуть однообразность и монотонность, затронувшую не только здания, но и живую природу. Возникает вопрос: что значит «отксеренный»? Подобный оригиналу? Или это признак тех предметов, которые производятся в массовом объеме? А может, это просто то самое уничтожение индивидуальности, продуктом которого становится в первую очередь человек-полуфабрикат с его стремлением стандартизации и желанием ничем не выделяться из толпы? Если с первой фразой, в которой говорится о «полуфабрикатах, точно вышедших из ксерокса», то как быть со словом prune? Обратимся к одному из наиболее авторитетных на сегодняшний день электронных словарей – Abby Lingvo. Prune имеет следующие значения: 1) слива (плод); сливовое дерево; 2) неприятный человек, глупый человек, простофиля; 3) обрезать (ветви деревьев); 4) удалять излишества; упрощать. С одной стороны речь идет об обыкновенных цветущих сливах. Однако нельзя не заметить, что Дж. Барнс, оставаясь верным полисемии письма как излюбленному приему постмодернистов, говорит также об обычных людях, которым нравится жизнь по стандарту технократического общества и которые не желают ничего менять. Попадает ли старомодный англичанин под этот маховик технического прогресса? И да и нет: он старомоден в своих суждениях, и это служит доказательством того, что современный мир все-таки остается миром людей, но в то же время ему не нужны никакие загранпаспорта, визы или специальные разрешения для поездки в страну, находящуюся по ту сторону пролива, ибо у него есть два документа - билет и идентификационное удостоверение, сделанное по современным технологическим стандартам. То, что описание внешности персонажа взято из электронной карточки, служит еще одним подтверждением того, что смерть одерживает победу над жизнью, что идентификация личности сводится лишь к описанию биологических и кратких портретных характеристик, строящихся по одному и тому же шаблону, что, в свою очередь, тождественно уничтожению того Древа Жизни, о котором повествуется во многих мифах.
Подтверждением этого факта служат размышления самого англичанина и наблюдения за остальными спутниками. Ключевыми становятся слова фальшивый, скользкий, вкрадчивый. Иными словами, следуя традициям экзистенциалистов А. Камю и Ж.-П. Сартра, Дж. Барнс утверждает, что бытие человека становится абсурдным и никому не нужным. Прекрасным примером этому служат догадки по поводу возраста пожилой спутницы персонажа, о возрасте жизненном опыте которой можно только догадываться.
Другой мир, мир, полный неприятия и тупого насилия, воплощается в описании толп футбольных фанатов. Дж. Барнс, возможно, усматривает в символике зверя и явлении подобных толп приближение Апокалипсиса (о подобной символике упоминается также в другом рассказе - «Драконы»). В то же время он проводит исторические параллели между двумя названиями таких людей, которые изначально были британскими солдатами, вторгшимися во Францию во время Столетней войны. Второе название обозначает - в контексте повествования - военизированные или хулиганские группировки, совершающие общественные беспорядки и даже мятежи. В качестве противовеса и, вероятно, утверждения жизни над смертью персонаж подсознательно возвращается к кадрам из фильма «Касабланка», где самолет превращается в своеобразный символ торжества света над тьмой, ибо он отрывается от земли и поднимается в небо, где его не могут достать те, кого в рассказе называют Fuck-offs.
Иная концептная структура прослеживается в «Туннеле» с точки зрения взаимодействия этого рассказа с другими текстами, включенными в сборник. С одной стороны, в рассказе сосредоточены все проблемы и приемы, которые использует автор: решение гендерных проблем («Вмешательство», «Соединение», «Опыт»), путешествие по коридорам сознания («Вмешательство», «Познание», «Дыня»), использование библейских мифологем, цитат, аллюзий («Соединение», в котором явно наблюдается новое воплощение сюжета о Вавилонской башне и Вавилонской блуднице, «Драконы», в которых суеверия и религиозный фанатизм основаны на апокалиптических мотивах, цитатах, аллюзиях, деконструкция образов реально существовавших деятелей науки и культуры в «Опыте» и «Познании»), поднятие сугубо онтологических проблем («Навеки»). Так или иначе, но во всех текстах сборника «Cross Channel») фигурирует один и тот же образ - коридора, прохода, пути, туннеля, по которому человечество совершает свой путь.
Примечательно, что обо всем этом Дж. Барнс не упоминает ни в одном тексте, разве что в последнем рассказе он упоминает «туннель памяти», являющийся не только памятью самого персонажа, но и тем путем, по которому развивается история рода людского.
Ключом к пониманию всего сборника становится последний абзац рассказа. Дж. Барнс не сообщает ни о делах персонажа, ни о результатах его деловой поездки. Это не имеет значения. Важно другое: «Вернувшись домой, пожилой англичанин начал писать те самые рассказы, которые вы только что прочли». Джулиан Барнс, согласно теории Р. Барта, надевает на себя маску бога, находящегося по ту сторону созданного мира, и превращает персонажа в свое орудие, в своего аватару, являющегося действующим лицом всех остальных текстов сборника, которое контролирует взаимодействие разных точек зрения повествования остальных рассказах, что - и здесь мы согласимся с позицией Д. Бондарчук - является одним из элементов стереоскопического эффекта повествования.
Таким образом, концептосфера рассказа «Туннель» является не только своеобразным вариантом альтернативной истории мира, которая, согласно мнению Дж. Мартина, «превращается в аквариум», но и определяет все дальнейшие свойства образов, мотивов, применение разных средств художественной изобразительности и сюжетных модификаций в сборнике рассказов «Cross Channel».
Л-ра: Від бароко до постмодернізму. – Дніпропетровськ, 2005. – Вип. 8. – С. 243-246.
Произведения
Критика
