Поэтика художественного времени в микроцикле М. Волошина «Когда время останавливается»
Лариса Дзиковская
Развитие представлений о времени - одно из самых важных достижений литературы Нового времени. В ней все сильнее сказывается осознание многообразия форм движения и его единства во всем мире. «Литература в большей мере, чем любое другое искусство, становится искусством времени». Для М. Волошина историческое понимание действительности выражается в стремлении весь мир воспринимать через время и во времени. Главные темы, философского осмысления действительности в микроцикле М. Волошина «Когда время останавливается» характерны для культурного контекста любой эпохи. Это - судьба человека, жизнь и смерть, начало и конец, душа и плоть, время и пространство. Объединяющим началом выступает время, предполагающее разные его проявления.
Образ времени в первом стихотворении «Тесен мой мир. Он замкнулся в кольцо...» (
Время порывисто дует в лицо.
Годы несутся огромными птицами.
Время уподобляется стихии ветра, оно представляется Волошину как начало, все стирающее, отчасти уничтожающее, уходящее. Оно находится в постоянном движении - «порывисто дует». Годы, в которые трансформируется время как более общая категория, сужают образ, оформляют бесконечность времени в конкретный зрительный образ, сравниваются с огромными птицами. Теснота мира художника призвана отражать скоротечность человеческой жизни, мгновенность бытия. Именно по этой причине для поэта эпохи рубежа веков представляется вполне естественным обращение к теме мгновения, так как «вечность лишь изредка блещет зарницами».
Пронизывающий время взгляд Волошина связывает свои надежды с лампой Психеи - олицетворением души, символизирующей свет истины. «Лампа Психеи» в руках лирического героя излучает «синее пламя познанья». Синий цвет был цветом духа, мысли и молитвы. Это цвет, символизирующий служение науке и искусству, к объединению которых так стремился М. Волошин.
Последняя, заключительная строфа стихотворения ориентирована на антонимичность отношений, возникающих во времени, что позволяет говорить о парадоксальности времени:
В безднах скрывается новое дно.
Поэт опирается на кантовское понимание антонимии как попытки оправдания основного тезиса («бездна» - «дно»), согласно которому разум не может выйти за пределы чувственного опыта и познать «вещи в себе».
А.Ф. Лосев в работе «Диалектика мифа», рассматривая антонимические ряды «свобода и необходимость», «бесконечность и конечность», «идея и материя», «целое и часть», анализирует вечность и время. По мысли философа, вечность предполагает время: «вечность охватывает все, что было, есть и будет; кроме нее ничего нет». Это положение позволяет понять заключительные строки стихотворения М. Волошина:
Все мы уж умерли где-то давно...
Все мы еще не родились.
Таким образом, в представлении поэта вечность «нечто не-вечное», а «не-вечное» - есть временное. Следовательно, «время - вечно, а вечность - временна».
Второе стихотворение «Быть заключенным в темнице мгновенья...» (1905 г.) посвящено теме бега времени, с постоянным присутствием прошлого в настоящем и будущем, его диалектикой непрерывности и разломов, возвращением невозвратимого:
Быть заключенным в темнице мгновенья,
Мчаться в потоке струящихся дней.
В прошлом разомкнуты древние звенья,
В будущем смутные лики теней.
Категория времени сводится к лирическому мгновению. С другой стороны, говорится о «стирании временных рамок», когда собственное настоящее становится для поэта предчувствием прошлого в будущем. По мысли О. Седаковой «... все времена стягиваются в одно — настоящее. Настоящее — не точка в линейном развитии, а вместилище и того, что прошло (на самом деле спряталось), и того, что идет (на самом деле таится)». В волошинском представлении «у настоящего нет граней: оно еще не перестало быть будущим и уже становится прошлым, оно уже сложено в кладовую изжитых мгновений». Данное положение отражает идею, характерную не только для неоплатонизма, но и для теософского учения, с которым Волошин познакомился уже в начале 1900-х годов: «Настоящее есть дитя Прошлого; Будущее - порождение Настоящего. И, тем не менее, о настоящий мир! ... Прежде чем ты начал говорить - «Я порождение истекшего мгновения, дитя прошлого» - ты уже стал этим самым прошлым. Прежде чем ты произнес последний слог, узри, ты уже не Настоящее, но воистину, Будущее».
Время - постоянный спутник человеческой души. Будущее Волошин связывает с ожиданием, которое можно предвидеть по некоторым признакам уже в настоящем. Прошлое же заключается в памяти:
Память - неверная нить Ариадны –
Рвется в дрожащих руках.
В этих строках стихотворения «Быть заключенным в темнице мгновенья...» наиболее полно проявился мифологизм художественного мышления Волошина. Нить Ариадны - символ победы духа над гибельностью материи. По мысли Волошина, память является преодолением времени, потому что она возвращает то, что нельзя вернуть, тем самым преодолевает разлом времени. Но хрупкость ее оправдана самой жизнью - пока жив человек, жива и его память:
С временем падаю в пропасти я.
Сорваны цепи, оборваны звенья,
Смерть и Рожденье - вся нить бытия.
В третьем стихотворении «И день и ночь шумит угрюмо...» (1903 г.) образы дня, ночи, бесконечности отражают представления Волошина о времени как системе повторяемости и цикличности:
И день и ночь шумит угрюмо,
И день и ночь на берегу
Я бесконечность стерегу
Средь свиста, грохота и шума.
Само время выступает в двух ипостасях: с одной стороны, время - это активное начало, которое находится в постоянном поступательном движении (день, ночь); с другой стороны, время - это стихия, бездна, которая реализует себя в бесконечности:
Сквозит двойная бесконечность
Из отраженной глубины.
Волошин создает очередную антонимическую пару «бесконечность» - «глубина». Глубина, какова бы она не была, предполагает наличие дна; бесконечность рассматривается с точки зрения конечности. А.Ф. Лосев в работе «Диалектика мифа» писал: «...Если же выйти за пределы конечного мира нельзя, а мы все еще продолжаем двигаться (ибо нет никаких особых оснований думать, что двигаться невозможно), то это... значит, что граница мира отодвигается вместе с нашим продвижением, т.е. что мир в каком-то смысле бесконечен».
Четвертое стихотворение микроцикла «По ночам, когда в тумане...» (1903 г.) является итоговым. Подтверждением тому может быть использование Волошиным всех уже указанных временных характеристик: «по ночам... звезды... время ткут», «в вечном кружеве минут», «я ловлю в мгновенья эти». Впоследствии в статье «Аполлон и мышь» (1911 г.) М. Волошин писал: «Единственная связь между временем и пространством это - мгновение. ...Способность пророческого видения связана неразрывно с углублением в мгновение». Художник использует поэтический прием отстранения: он как бы отдаляет, отводит себя как автора от людей и мира для «нового озарения», оставаясь прохожим, «близким всем, всему чужим».
Вечность по-прежнему остается для Волошина неразгаданной тайной, скрытой «близкой синевою... небес». Вечность - есть то же, что под другим углом зрения воспринимается как Реальность, Красота, Истина, Жизнь. Понимание рождения и смерти составляет своеобразную модель философской концепции времени в этом цикле. В представлении поэта период от рождения до смерти является одновременно и мгновением, и вечностью, составляют определенное тождество. В вечности, по мнению Волошина, скрыты истоки жизни, в вечность она уходит вновь:
Когда ж уйду я в вечность снова?
И мне раскроется она,
Так ослепительно ясна...
Осмысление мотива времени в микроцикле М. Волошина «Когда время останавливается» позволяет сделать следующие выводы. Само название стихотворения отражает парадоксальность восприятия художником образа времени. Вечность - это ничто иное, как полнота времени. Мгновение - мельчайшая частица, «атом времени, который придает ему дискретный характер». Мгновение отождествляется с настоящим временем. Будущее представляет собой область чистой субъективности, мир духовного бытия. С прошлым временем связано понятие «преодоление времени», которое позволяет осуществить преемственность в движении времени. Сила, возвращающая прошлое, - память. Память, несмотря на хрупкость, все же сила, пронизывающая пласты времени, она делает явным присутствие прошлого в настоящем и настоящего в прошлом, она сопрягает то, что далеко стоит во времени и находит между разнородными явлениями глубинные, внутренние связи.
Все это восходит к символу «бега времени», который отражает представление о постоянном переходе из мгновения в мгновение. Три временные стихии, «взаимно проникая, сливаясь и рождаясь одна за другой», являют лишь способ познания бытия, заключающего в себе тождество мгновения и вечности.
В микроцикле «Когда время останавливается» проявился мифологизм мироощущения М. Волошина, выраженный прежде всего в эсхатологических представлениях: важнейшим для художника становится творческое ощущение перманентного течения жизни, ее возвращения и повторения. Сам факт обращения поэта к традиционному образу-символу «годы-птицы» позволяет говорить о том, что он пытается в образе хаотического бесконечного времени отыскать черты конкретных начал, преобразующих хаос в гармонию. Сознательная адресация читателя к началам живой природы является традиционным приемом еще со времен античности.
Образ «бега времени», отражающий представление о бесконечном переходе из мгновения в мгновение, восходит к символу реки времени в гераклитовом смысле»: «... Все движется и ничего не стоит, и, уподобляя сущее течению реки... дважды в одну и ту же реку войти невозможно».
Интерес М. Волошина к проблеме поэтики художественного времени не ослабевал, о чем можно судить по его поздней лирике и литературно-критическим статьям.
Л-ра: Перспективы. – 1999. – № 1. – С. 6-9.
Произведения
- Рождение стиха
- Сквозь сеть алмазную зазеленел восток
- Я иду дорогой скорбной в мой безрадостный Коктебель
Критика
