Биография Николая Эрдмана
Николай Робертович Эрдман - русский драматург, поэт - родился 3 (16) ноября 1900 года в Москве в семье бухгалтера из обрусевших балтийских немцев.
С 9 лет начал писать стихи. В юности на него оказала огромное влияние поэзия В. Маяковского. В 1918 Эрдман познакомился с имажинистами А. Мариенгофом, С. Есениным, Г. Якуловым и вместе со старшим братом, театральным художником Борисом Эрдманом (1899–1960), стал принимать участие в деятельности группы. Участвовал в обсуждении «Декларации имажинистов» (1919), подписал расклеенную ими по Москве листовку «Приказ о всеобщей мобилизации № 1» (1920) и литературную декларацию «Восемь пунктов» (1924), участвовал в качестве «свидетеля со стороны защиты» в литературном суде над имажинистами.
Первое стихотворение Эрдмана «Осени осенью осень...» было опубликовано в журнале «Жизнь и творчество русской молодежи» в 1919. В том же году поэт был мобилизован в Красную Армию. И находясь в армии, и по возвращении Эрдман продолжал печатать в различных изданиях свои стихи; в 1922 была издана его первая, имажинистская по духу, поэма Автопортрет, действие которой происходит в Москве.
В 1922 имя Эрдмана уже было хорошо известно театральной Москве. Эрдман был автором либретто для оперетт и балетов, скетчей и куплетов для кабаре, написал пародию «Носорогий хахаль» на спектакль Вс. Мейерхольда «Великолепный рогоносец». В 1923 состоялась премьера его буффонады «Шестиэтажная авантюра» в кабаре «Кривой Джимми», а в 1924 – пьесы «Гибель Европы на Страстной площади» в кабаре «Палас». В соавторстве с В. Массом и др. драматургами Эрдман написал обозрение «Москва с точки зрения», которым в 1924 открылся Театр сатиры.
20 апреля 1925 Мейерхольд поставил в своем театре ГосТИМ пьесу Эрдмана «Мандат». Премьера была триумфальной, пьесу 19-летнего автора в постановке великого режиссера называли важнейшим событием в художественной жизни Москвы. Эрдман получил возможность поехать в творческую командировку в Германию и Италию. Исполнение главной роли Гулячкина принесло славу актеру Э. Гарину. В интервью газете «Вечерняя Москва» Мейерхольд так охарактеризовал пьесу Эрдмана: «Современная бытовая комедия, написанная в подлинных традициях Гоголя и Сухово-Кобылина. Наибольшую художественную ценность комедии составляет ее текст. Характеристика действующих лиц крепко спаяна со стилем языка».
Неодолимые обстоятельства советской действительности, в которой человек без «бумаги» не мог существовать, приводили к тому, что герой Мандата Гулячкин был вынужден выписать мандат самому себе. Кухарка Настя – Анастасия Николаевна – примеряла явившееся героям пьесы платье императрицы, после чего все были готовы признать в ней великую княжну Анастасию. Для этих и других примет времени Эрдману удалось найти емкие словесные формулы: «Вы в Бога верите? Дома верю, на службе нет»; «А если я с самим Луначарским на брудершафт пил, что тогда?» и т.п.
В Мандате Эрдман выработал один из своих главных драматургических приемов, открытый Мольером и разработанный Гоголем и Салтыковым-Щедриным: возвращение слову его первоначального значения. Тонко чувствуя природу театра, ввел в пьесу буффонадные эпизоды, использовал сленг и жаргон. В течение года спектакль по пьесе Мандат прошел в ГосТИМе 100 раз.
Сразу после премьеры «Мандата» Эрдман начал работать над пьесой «Самоубийца». Головокружительное стечение обстоятельств, воплощенное с присущими Эрдману блеском и динамикой, делало особенно наглядным абсурд советской действительности, о которой один из персонажей говорил: «В настоящее время, гражданин Подсекальников, то, что может подумать живой, может высказать только мертвый». Автор сочувствовал советским «маленьким людям», оказавшимся беззащитными перед системой, хотя и иронизировал над ними. Кульминацией пьесы стала сцена проводов на тот свет живого «самоубийцы» Подсекальникова – своего рода поминки по прежней, нормальной жизни. Попытки протеста против «новой жизни» сочетались у героев (например, у интеллигентного Гранд-Скубика) с конформизмом. Сатирические мотивы Мандата приобретали в Самоубийце трагическое звучание.
В 1928 Эрдман подписал договор на готовую пьесу с Мейерхольдом, и сразу после этого Главрепертком запретил ее. В газете «Рабочая Москва» появилась статья «Попытка протащить реакционную пьесу. Антисоветское выступление в Театре им. Мейерхольда». Хотел поставить Самоубийцу и Театр им. Е. Вахтангова, но ему это тоже не удалось. К.С. Станиславский, восхищенный пьесой и сравнивший Эрдмана с Гоголем, обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешения на постановку пьесы во МХАТе, ссылаясь на ее высокую оценку Горьким и Луначарским. Сталин разрешил Станиславскому «сделать опыт», а через год, когда репетиции были завершены, лично запретил спектакль.
В 1932, после закрытого просмотра, поставленный по «Самоубийце» спектакль Мейерхольда также был запрещен партийной комиссией во главе с Кагановичем.
Безуспешные попытки поставить или напечатать «Самоубийцу» предпринимались во время хрущевской «оттепели». Спектакли в Театре им. Е. Вахтангова и в Театре на Таганке были запрещены. Спектакль Театра сатиры, поставленный по пьесе в 1982 В. Плучеком, был снят с репертуара вскоре после премьеры. Первая публикация пьесы на русском языке была осуществлена в 1969 в ФРГ. В том же году в Швеции состоялась ее первая постановка.
Эрдман продолжал работать в тех жанрах, в которых был признанным мастером. Начал писать сценарии к фильмам, в том числе в соавторстве («Митя», «Турбина N 3», «Дом на Трубной», «Посторонняя женщина» и др.). В 1933 в Гаграх, во время съемок фильма «Веселые ребята» был арестован и сослан в г. Енисейск. Поводом к аресту Эрдмана послужили его басни, неосторожно исполненные В. Качаловым на кремлевском приеме. Из титров вышедшего в 1934 фильма Г. Александрова «Веселые ребята» были сняты фамилии сценаристов Н. Эрдмана и В. Масса.
В 1934 местом ссылки Эрдмана был назначен Томск. В Томском театре он написал инсценировку романа М. Горького «Мать». В 1936 Эрдману было разрешено поселиться в Калинине, где он начал работу над сценарием фильма Г. Александрова «Волга-Волга» (Государственная премия, 1941). До Великой Отечественной войны жил также в Вышнем Волочке, Торжке, Рязани и других разрешенных для проживания ссыльных городах. В 1938, во время одного из нелегальных приездов в Москву, Эрдман прочитал на квартире у М. Булгакова первый акт пьесы «Гипнотизер», которая не была завершена. В том же году Булгаков обратился к Сталину с письмом, в котором просил для Эрдмана разрешения жить в Москве; письмо осталось без ответа.
В начале войны, после неоднократных просьб с его стороны и отказов со стороны властей, Эрдман был призван в армию – в специальную часть для «лишенцев» и бывших священников; солдаты не были ни вооружены, ни обмундированы. После долгого отступления тяжело больной Эрдман попал в Саратов, откуда по личному указанию Л. Берии был вызван в Москву в Ансамбль песни и пляски НКВД. Для этого ансамбля писал сценарии театрализованных представлений вплоть до 1948.
Эрдман написал также сценарии художественных («Принц и нищий», «Актриса», «Смелые люди», «Снежная королева», «Морозко» и др.) и мультипликационных («Федя Зайцев», «Чудесный колокольчик», «Приключения Мурзилки» и др.) фильмов, либретто оперетт, интермедии к спектаклям, сценарии цирковых представлений, скетчи и др. произведения. Его соавторами были В. Масс и М. Вольпин.
В 1964 Эрдман стал консультантом Ю. Любимова и неофициальным членом художественного совета Театра на Таганке. Написал для этого театра инсценировку «Героя нашего времени» М. Лермонтова (в соавторстве с Любимовым) и интермедии к спектаклю «Пугачев» по драматической поэме С. Есенина. Спектакль по пьесе «Самоубийца» Любимов смог поставить только в 1990.
Николай Робертович Эрдман умер в Москве 10 августа 1970 года.
Произведения
Критика
