24.10.2017

Томас Мэлори. Славная повесть о сэре Ланселоте Озерном

Смерть Артура

Книга третья

(Отрывок)

В скором времени после того, как король Артур возвратился из Рима в Англию, съехались к королю все его рыцари Круглого Стола, и устраивались у него при дворе турниры и поединки. Иные там были простые рыцари, но столь искушенные в воинском искусстве и доблести, что превосходили всех остальных своих товарищей силой и сноровкой, и многие это благородными своими подвигами доказали.

Но особенно отличался там сэр Ланселот Озерный, ибо во всех турнирах, поединках и схватках и на жизнь к на смерть он превзошел остальных рыцарей и ни разу не терпел поражения, если только не было там измены или колдовства. И потому так умножилась воинская слава и честь сэра Ланселота, недаром его первым упоминает Французская Книга сразу после возвращения короля Артура из Рима. За то и королева Гвиневера оказывала ему благосклонность перед всеми другими рыцарями, и он тоже любил королеву больше, нежели какую-либо другую женщину за всю свою жизнь, во имя ее свершил он немало боевых подвигов и спас ее от костра через рыцарское свое благородство.

Долго сэр Ланселот так жил среди игр и забав. Но потом решил он попытать удачи в каких-нибудь чудесных приключениях и велел племяннику своему сэру Лионелю готовиться в поход — «ибо мы отправляемся на поиски приключений».

Сели они на коней, облаченные в полный доспех, и пустились в путь. Едут густым лесом, едут открытым полем. А дело было к полудню, день стоял жаркий. И чувствует сэр Ланселот, что сморил его сон. Увидел сэр Лионель развесистую яблоню у обочины и говорит:

— Сэр, вон там найдем мы прохладную тень и сможем дать отдых себе и коням.

— Правда, — согласился Ланселот. — Семь лет меня так не одолевал сон.

Они спешились, лошадей привязали к деревьям, и сэр Ланселот улегся под яблоней, шлем свой положив под голову. А сэр Лионель остался сторожить, покуда он будет спать. Заснул сэр Ланселот крепким сном.

А тем временем вдруг скачут мимо три рыцаря, несутся во весь опор, а за ними тремя гонится один рыцарь. Увидел его Лионель и сразу подумал, что никогда еще ему не встречался муж столь могучий, наездник столь искусный, рыцарь в убранстве столь богатом. Вот нагнал этот могучий рыцарь одного из тех троих, с ходу поверг его на сырую землю — тот так и остался лежать. А он наезжает на второго, поразил его, так что и конь и всадник — оба рухнули наземь. А он — прямо к третьему и его достает копьем, поравнявшись с крупом его коня. А потом спешился, держит коня своего под уздцы и тех троих рыцарей вяжет каждого уздою его коня.

Поглядел на это все сэр Лионель и решил с ним сразиться. Стал готовиться к бою, потихоньку отвязал своего коня, а Ланселота и не подумал будить, сел верхом и рыцаря того могучего нагоняет. Он окликнул его на скаку, тот повернул коня и нанес ему такой удар, что и конь и всадник рухнули на землю. А рыцарь спешился, связал накрепко сэра Лионеля и взвалил поперек седла, как и тех троих, и дальше с ними поскакал, покуда не приехал в свой замок. Там сорвал он с них доспехи, бил их нагих лозами колючими, а потом бросил в глубокую темницу, где уже много рыцарей томилось, горестно стеная.

А между тем узнал о том сэр Эктор Окраинный, что сэр Ланселот отъехал от королевского двора искать приключений, сильно он подосадовал на себя и собрался в путь на поиски сэра Ланселота. Едет долго темным лесом, и повстречался ему человек, по виду лесник.

— Скажи мне, добрый человек, — обратился к нему сэр Эктор, — известны ли тебе здешние места и не слыхал ли ты о каких опасностях, о каких-нибудь чудесных приключениях здесь поблизости?

— Сэр, — отвечал лесник, — эту местность я знаю хорошо. Поблизости, в миле отсюда, есть укрепленный замок, глубокими рвами окруженный, рядом, по левую руку, протекает ручей с ключевой водою, там можно коня напоить, а за ручьем растет развесистое дерево. На дереве том висит много добрых щитов, служивших некогда славным рыцарям, а у корней прибит таз медный и латунный. Если ударить трижды в тот таз древком копья, то услышишь новые вести, и, может быть, выпадет тебе добрая удача, какая когда-либо за многие годы доставалась рыцарю в здешних лесах.

— Грамерси, — сказал сэр Эктор и поскакал дальше. Приехал к тому дереву и увидел много крепких щитов, а меж ними щит своего брата сэра Лионеля и еще многие, в которых узнал он щиты товарищей своих по Круглому Столу. Опечалился он и поклялся отомстить за брата. Он стал колотить, словно безумный, в медный таз и коня поспешил напоить из того ручья.

Сразу же явился у него за спиной рыцарь и окликнул его:

— Выезжай из ручья и готовься к бою!

Сэр Эктор недолго думая поворотил коня, вставил копье свое в седельный упор и с такой силой на того налетел, что под ним конь дважды на месте перевернулся.

— Славный удар, — молвил тот могучий рыцарь, — ты ведешь бой по-рыцарски.

И с тем ринулся прямо на сэра Эктора, подхватил его на всем скаку под правую руку, вырвал из седла и ускакал с ним в свой замок, а там швырнул на пол.

И так сказал тот рыцарь Тарквин сэру Эктору:

— За то, что бился ты сегодня со мною лучше всех за последние двенадцать лет, я сохраню тебе жизнь, если ты признаешь себя моим пленником и поклянешься мне в верности.

— Ну нет, — отвечал сэр Эктор, — такого слова я не дам и, если будет случай, свободу себе верну.

— Что же, жаль, — сказал сэр Тарквин.

И повелел разоружить его, совлечь с него доспехи и нагого стегать колючими лозами, а потом бросил его в глубокую темницу, где нашел сэр Эктор многих своих товарищей.

Но когда увидел он там сэра Лионеля, то стал стенать и сетовать прегорестно:

— Увы, брат мой! Как же так? И почему не вижу я брата моего сэра Ланселота?

— Мой добрый брат, я оставил его спящим под яблоней, когда отъехал от него, и что с ним теперь сталось, того сказать не могу.

— Увы нам! — вскричали остальные узники. — Если только сэр Ланселот нам не поможет, не выберемся мы отсюда никогда, ибо не знаем мы другого рыцаря, который мог бы помериться силой с нашим теперешним владыкой Тарквином.

Теперь оставляем мы этих рыцарей-узников и поведем речь о Ланселоте Озерном, который лежит под яблоней и спит. В полдень проезжали мимо него четыре владетельные королевы. Чтобы жар полдневный их не достал, четыре рыцаря окружали их, держа натянутое на четыре шеста полотнище зеленого шелку и закрывая их от солнца. Ехали же королевы на четырех белых мулах.

И вдруг слышат они где-то поблизости конское могучее и грозное ржание. Поглядели вокруг, видят, под яблоней спит рыцарь в полном облачении. Когда же увидели его лицо, то, сразу же признали в нем сэра Ланселота. И затеяли между собою спор, которой из них он достанется в полюбовники.

— Лучше не будем попусту пререкаться, — сказала Фея Моргана, которая была сестрой короля Артура, — я наведу на него чары, чтобы он еще семь часов не проснулся, а тем временем отвезу его в мой замок. А уж когда окажется он в моих руках, я чары сниму, и пусть он тогда сам выберет, которая из нас станет его возлюбленной.

Вот навела она на сэра Ланселота чары, и тогда положили его на щит, двое рыцарей подняли его меж своих коней и так привезли в замок Чэриот. А там положили его в холодную комнату и к ночи послали прекрасную девицу снести ему приготовленный ужин. К тому времени чары уже рассеялись.

Поклонилась ему девица и спросила, как он поживает.

— Сам не знаю, прекрасная девица, — отвечал сэр Ланселот. — Ума не приложу, как я попал в этот замок. Не иначе как это колдовство.

— Сэр, — сказала ему девица, — только не падайте духом. И если вы в самом деле такой прекрасный рыцарь, как о вас говорят, завтра на рассвете я вам кое-что расскажу.

— Благодарю, прекрасная девица, — сказал сэр Ланселот, — за вашу доброту.

Она ушла, а он провел там всю ночь в горьких думах. Рано поутру явились к нему все четыре королевы в богатых одеяниях, пожелали ему доброго утра, и он им того же.

— Сэр рыцарь, — сказали четыре королевы, — как ты, должно быть, уже понял, ты — наш пленник. Кто ты такой, мы отлично знаем: ты сэр Ланселот Озерный, сын короля Бана. Мы наслышаны о славе твоей и доблести и о том, что ты — благороднейший из рыцарей на свете, а также, что ни одна дама на свете не удостоилась твоей любви, кроме лишь единственной, и эта единственная — королева Гвиневера. Но теперь предстоит тебе утратить ее любовь навсегда и ей — твою. Ибо сейчас тебе придется выбрать одну из нас четырех. Я — королева Фея Моргана, владычица страны Гоор, а это — королева Северного Уэльса, и королева Восточной страны, и королева Внешних Островов. Итак, выбирай, которая из нас четверых будет твоей возлюбленной, иначе же ты умрешь в этой темнице.

— Да, это трудный выбор, — сказал сэр Ланселот, — либо умереть мне, либо избрать одну из вас. Но я предпочту с честью умереть в этой темнице, чем против воли моей взять которую-нибудь из вас себе в возлюбленные. И, стало быть, вот вам мой ответ: ни одну из вас я не возьму, ибо вы — коварные колдуньи. Что же до госпожи моей леди Гвиневеры, то, будь я сейчас, как прежде, на свободе, я бы с оружием в руках доказал, что на свете ни одна дама не сохраняет тверже верность своему супругу и господину.

— Что ж, — спросили королевы, — значит, таков ваш ответ и вы нас отвергаете?

— Да, клянусь жизнью, — сказал сэр Ланселот, — я отвергаю вас.

С тем они и ушли и оставили его там одного в горькой печали.

А в полдень явилась к нему та девица, принесла она ему обед и спрашивает, как он поживает.

— Воистину, благородная девица, — ответил сэр Ланселот, — хуже, кажется, не бывало.

— Сэр, — говорит она, — мне весьма жаль это слышать, но, если вы согласитесь поступать по моему совету, я помогу вам освободиться отсюда без стыда и позора, только дайте мне ваше слово, что будете во всем меня слушаться.

— Прекрасная девица, я согласен и слово вам даю, но я очень боюсь колдовства этих королев, ведь они погубили немало добрых рыцарей.

— Сэр, это верно, — сказала она, — из-за вашего доброго имени и великодушия, о которых они наслышаны, они и добиваются так вашей любви. Говорят, сэр, что вы — сэр Ланселот Озерный, цвет рыцарства, и ваш отказ привел их в сильный гнев. Но если, сэр, вы обещаете мне, что поможете моему отцу в будущий вторник, когда назначен турнир между ним и королем Северного Уэльса, — потому что во вторник на прошлой неделе мой отец потерпел поражение по вине трех рыцарей Артурова двора, — если вы обещаете явиться туда в будущий вторник и помочь моему отцу, тогда я вас завтра на рассвете с Божией помощью отсюда освобожу.

— Вот что, прекрасная девица, — отвечал сэр Ланселот, — назовите только имя вашего отца, — и тогда я дам вам ответ.

— Сэр рыцарь, — сказала она, — мой отец — король Багдемагус, который на прошлом турнире был столь бесславно побежден.

— Я хорошо знаю вашего отца, — сказал сэр Ланселот. — Он благородный король и добрый рыцарь, и, клянусь телом и душой, вашему отцу я готов служить, а равно и вам самой.

— Сэр, — сказала она, — грамерси. Будьте готовы завтра поутру, я вас освобожу и верну вам ваши доспехи, и коня, и щит, и копье. В десяти милях отсюда есть обитель белых монахов, и там, прощу вас, вы меня ждите, я приведу к вам туда моего отца.

— Все так и будет сделано, — отвечал сэр Ланселот, — как есть я верный рыцарь.

Она удалилась, а рано поутру пришла и застала его уже готовым. Отомкнула она ему двенадцать дверей, вывела на волю, вернула доспехи и коня, а он вскочил с легкостью в седло, подхватил копье в руку и пустил коня, крикнув:

— Благородная девица, я слово сдержу, да поможет мне Бог!

Вот едет он целый день по густому лесу, все не находит дороги. Так и ночь его застала, и тут вдруг видит он красный шелковый шатер на дне оврага.

— Богом клянусь, — говорит Ланселот, — в этом шатре проведу я сегодня ночь.

Спешился он, привязал коня у шатра и снял доспехи. А внутри оказалась постель, и он лег на нее и уснул в печали.

И часу не прошло, приехал рыцарь, владелец того шатра. Он подумал, что это его возлюбленная спит в его постели, и вот он ложится подле сэра Ланселота, заключает его в свои объятья и начинает целовать. Как почувствовал сэр Ланселот, что его целует кто-то с жесткой бородой, выскочил он легким прыжком из постели, а рыцарь — за ним. Схватились они оба за мечи, владелец шатра выбежал на волю, и Ланселот вслед за ним тоже. И там в овраге сэр Ланселот так сильно его ранил, что едва не насмерть. Тогда он сдался на милость сэра Ланселота, а сэр Ланселот даровал ему жизнь на том условии, если он объяснит, зачем залез к нему в постель.

— Сэр, — отвечал тот рыцарь, — ведь это мой собственный шатер, и сегодня я назначил моей даме прийти сюда и провести со мною ночь, а вот теперь должен буду умереть от этой раны.

— Мне огорчительно слушать, — сказал сэр Ланселот, — что вы так изувечены, но я опасался предательства, ибо совсем недавно пострадал от коварной измены. Теперь же войдите в шатер и ложитесь там, я же, надеюсь, сумею остановить вам кровь.

Они вошли вдвоем в шатер, и сэр Ланселот вскоре остановил ему кровь.

А тем временем явилась туда дама того рыцаря, которая была весьма прекрасна собой. Когда увидела она, что господин ее Белеус столь тяжко ранен, закричала она на сэра Ланселота и прегорестно запричитала.

— Успокойтесь, любовь моя и госпожа моя, — сказал сэр Белеус, — ибо этот рыцарь — добрый человек и странствующий рыцарь.

И он поведал ей все, как было и как он получил свою рану.

— И когда я сдался ему, он благородно меня отпустил и остановил мне кровь.

— Сэр, — сказала тогда дама, — прошу вас, откройте, что вы за рыцарь и как ваше имя?

— Прекрасная дама, — отвечал он, — мое имя — сэр Ланселот Озерный.

— Так я и догадывалась по вашим речам, — сказала дама, — ибо я и раньше часто вас видела и знаю вас лучше, нежели вы полагаете. Пообещайте же мне за то зло, что причинили вы мне и моему господину, сделать его, из вашего любезного благородства, когда возвратитесь вы к королю Артуру, рыцарем Круглого Стола. Ведь он — доблестный воин и владетельный лорд, ему принадлежат многие Внешние Острова.

— Прекрасная дама, — отвечал сэр Ланселот, — пусть на будущие праздники приезжает он ко двору, и вы тоже обязательно приезжайте вместе с ним. Я сделаю все, что в моих силах. И если он покажет себя искусным и крепким на руку, его желание будет исполнено.

А тем временем и ночь прошла, и засиял день. Собрался сэр Ланселот, сел на коня, и они научили его, как доехать до монастыря.

Биография

Произведения

Критика