Эстетическая функция колорита в форсайтовском цикле Дж. Голсуорси (К проблеме анализа стиля)
Я.И. Цьовх
Специальных исследований, посвященных эстетической функции колорита в прозе Голсуорси, ни в русском, ни в зарубежном литературоведении нет. Отдельные замечания, проливающие свет на поставленную проблему, встречаем в книге А.В. Чичерина «Возникновение романа-эпопеи». Особое внимание автор уделяет колориту в творчестве английского прозаика: «В красочной гамме созданных им картин сказываются особые живописные задачи писателя-реалиста. И дело не в изобразительной наглядности, свойственной каждому выдающемуся романисту, а именно в роли цвета, живописи в ткани «Саги о Форсайтах», да и других произведений того же автора...» Голсуорси мастерски, по мнению исследователя, использует синтезирующие свойства художественного языка; одинаковый цвет самых разных вещей связывает их в одно целое, соединяя разные временные параметры: настоящее и будущее с прошлым. В каждом конкретном случае цветовая гамма в саге «имеет свое определенное эстетическое назначение», колорит «имеет не поверхностно-эстетический, а реалистический, выразительный смысл». Общий характер этих замечаний не уменьшает их теоретической значимости.
Цвет превращается в новый образ, который может вызвать прежде всего приятное или неприятное чувство, чувственную оценку определенного явления, события, факта, предмета или обстоятельства. Большое внимание проблеме колористики уделяли И.В. Гете и И.Я. Франко.
На материале форсайтовского цикла мы стремимся вскрыть и объяснить, опираясь на характеристики образов быта, внешности персонажей, всего цветового окружения семьи Форсайтов, эстетическое функционирование категорий цвета и светотеней.
Первое изображение Форсайтов, собравшихся у старого Джолиона 15 июня
Тетя Эстер, проходя мимо шляпы, напоминавшей «бродячую кошку», хотела «согнать» шляпу со стула.
Эта серая, бесформенная, пыльная шляпа внесла беспокойство в семью Форсайтов, которые уделяли столько внимания внешности. Всего лишь один цветовой штрих создает художественную динамику. Автор называет Форсайтов «бессознательными художниками», потому что они подобны художнику, который старается отыскать какую-нибудь выразительную символическую «мелочь», часто интуитивно. Цветовая деталь перерастает в заметное художественно-образное явление, вызвавшее целый комплекс ассоциаций, способствующих развитию действия. Этот колористический «штрих» обеспокоил Форсайтов, хотя все они знали, что Босини — молодой человек без всякого состояния. Серая, пыльная шляпа (а не цилиндр) — вот та деталь, которая заставила их «вооружиться против общей опасности». Сколько размышлений вызвал этот цветовой образ!
При эмоционально насыщенном изображении художественных деталей возникает локализация и вместе с тем концентрация действительности. «Серая», «пыльная», «бесформенная» шляпа — первоначально важная художественная деталь, осложненная цветовым знаком, — постепенно перерастает в образ, что придает движение другим образам. Более контрастными, более понятными становятся бытовые образы, которые говорят о богатстве и роскоши Форсайтов, о «поре их цветения». Автор постоянно обращается к цветам — символам зрительным по своей природе.
Цвет «grey» — одно из любимых художественных определений Голсуорси. Его изобразительность в сочетании со многими другими оттенками автор использует не только для того, чтобы противопоставить серость, невыразительность, «чуждость» серой шляпы Босини внешнему блеску и роскоши Форсайтов, но и для выражения других идейных сторон содержания произведения.
Внешность Форсайтов полностью соответствовала их быту. Для передачи роскоши быта этой семьи Голсуорси использует разнообразную гамму красок, от темной до самой яркой.
Голсуорси в дальнейшем повествовании объясняет, для чего он изображал это богатое убранство дома Суизина. Во-первых: «Каждая вещь говорила о любви к красивому...» и, во-вторых, нечто совершенно противоположное. «Роскошь, в которой он жил последние годы, засосала его, как патока муху...». Оба вывода сопряжены с художественным смещением семантики опорных слов и словосочетаний («вещь говорила» и «роскошь засосала»). Детальная колористическая картина роскошного жилища Суизина как бы оттеняет его, противостоит ему: «...тучный, лоснящийся, как приплюснутый шар золотистого масла...».
Сомс Форсайт жил в доме, который мог «сам постоять за себя». Внутреннее убранство комнат было в стиле ампир и в стиле Уильяма Морриса. Голсуорси изображает маленький дворик, который был за домом, с цветовыми подробностями. И если у Суизина дом наполнен «роскошью», то «очаровательный» домик Сомса — множеством «серебряных безделушек», свидетельствующих об особой изысканности хозяина, утонченность которого была одним из средств для достижения жизненных успехов в полном соответствии с законами конкуренции. Обеденный стол художник также изображает нежными и яркими красками. И новый дом Сомса Форсайта, выстроенный архитектором Филипом Босини, был отделан с безукоризненным вкусом. Краски здесь играют.
Жилище Роджера автор описывает при помощи световых средств изображения. Но в чем-то постоянно сказывается, что «патока засосала муху».
В прозе Дж. Голсуорси нашел свое дальнейшее развитие принцип психологического обоснования употребления колористических средств, их художественно-оценочная функция. Одновременно прозаик критиковал мертвое искусство эстетствующего модернизма. С большим мастерством он рисует специфические особенности Форсайтов, особенности, которые были типичными для буржуазной Англии того периода. Конкретно-чувственное восприятие действительности, реалистическое по своей природе, осложненное авторским анализом и синтезом, авторским духом и пониманием, превращает каждую художественную деталь в изображении семейства Форсайтов в важнейшее свидетельство о целом, о макрообразе этого «клана».
В день помолвки Джун на пышном фоне разнообразных красок выступают Форсайты — пятеро братьев. Особое место в этом кругу принадлежит старому Джолиону, самому старшему из Форсайтов. Цветовые художественные определения, используемые для его изображения, подчеркивают в какой-то мере, равно как и другие художественные средства, отличие этого персонажа от других Форсайтов. В критике высказывается мнение об идеализации автором старого Джолиона, приведшее к отвлеченности, нарушившей реалистический строй романа. Но это не дает основания утверждать, что его образ вовсе утратил реалистичность. Старый Джолион серьезно «заражен» духом форсайтизма, и автор нисколько не скрывает этого. И, несмотря на то, что он «втайне считал людей своего класса сбродом», он неизменно следовал законам этого класса.
Так же, как и все Форсайты, старый Джолион показан в романе в окружении вещей, ценность которых говорит об уровне его денежного состояния. С помощью цветовых и световых средств Голсуорси рисует его кабинет. И хотя по колориту его вещи и отличаются от вещей, окружавших других Форсайтов, но принципиального отличия нет. Все та же роскошь, то же богатство — несколько иной лишь вкус. Автор замечает, что, хотя старый Джолион и был окружен «унылым комфортом», он все же был «слишком Форсайт». Столь определенно воплощая в себе тип Форсайта со всеми присущими ему особенностями мышления, чувствования и поведения, старый Джолион в изображении автора иногда оказывается значительно выше всех членов своей семьи. В нем есть нечто такое, что обусловливает «мистическое благоговение», которое питают к нему Форсайты, однако побаиваясь его философских наклонностей или, может быть, его подбородка. Последнее ироническое замечание еще раз подтверждает, что Голсуорси далек был от последовательной идеализации старого Джолиона.
Глава семейства, в какой-то мере отличаясь от остальных Форсайтов, несомненно сохраняет как внутреннее, так и внешнее сходство с ними. Сопровождая изображение всех Форсайтов мотивом серого цвета, Голсуорси и в этом случае верен своей идее. Он заявляет, давая характеристику старому Джолиону, что седая голова и выпуклый лоб — «воплощение умеренности, порядка и любви к собственности». Это в какой-то мере, по мнению автора, символизирует внутренние особенности класса собственников.
Внешнее сходство Форсайтов автор последовательно соотносит с родством их духовного мира. Свою художественно-образную манеру изображать Форсайтов сероглазыми и седыми автор в своей краткой логической информации выражает довольно определенно. «Серые», «неподвижные» глаза Форсайтов таили «захватнический инстинкт, инстинкт обладания, исключавший все интересы, кроме своих собственных». А седые головы являются воплощением «порядка и любви к собственности».
Выразителем сущности форсайтизма является Сомс Форсайт, сын Джемса Форсайта, главный герой романа «Собственник», «надежный хранитель духа семьи». Для него принцип собственности, бизнес, нажива были «божеством» в большей степени, чем для Форсайтов старших. Он дальше уходит в этом «чувствовании» собственности.
Внешние колористические черты Форсайтов полностью присущи и ему. Та же бледность лица, те же серые глаза, даже «стальной подбородок». Два цвета — подбородок со «стальным отливом» и «черная визитка», которая была застегнута на все пуговицы, — два цветовых художественных определения, которые дают автору возможность сделать вывод о «замкнутости и непроницаемости» одного из молодых Форсайтов.
В слово «бледное» (лицо Сомса) автор вкладывает смысл: бледность — свидетельство надменности. Это не та бледность, которая является причиной какого-то болезненного состояния организма. Образ бледности свидетельствует о психологическом состоянии персонажа: волнении, раздражении, переживании. Ср. картину бала, когда Ирэн танцевала с Босини, а Соме наблюдал этот танец. В одном случае бледность Сомса, связанную с волнением, автор передает с помощью определения pale и цветового оттеночного эпитета. В другом случае душевное волнение автор передает одной деталью: «бледность» щек Сомса в неожиданном сочетании. В этом случае словом pale автор передает внутреннее волнение своего героя и вместе с тем внешнюю надменность. Художник, таким образом, разнообразит функционирование художественного определения pale, рисуя образ Сомса.
В романе постоянно ощущается то душевное состояние Сомса, которое связано с неблагополучием его семейной жизни. Это в конечном счете обусловлено, как и все связанное с образом Сомса, его собственнической сущностью. Он собственник до мозга костей. Картины в доме — это его собственность, как и дом, деньги, мебель и т. п. Такой же собственностью в представлении Сомса является Ирэн — его жена. Голсуорси, раскрывая сущность собственнической философии Сомса, тонко играя при этом на колористических характеристиках, ставит в один логический ряд, созданный в сознании Сомса, и обеденный стол «глубоких сочных тонов», и «лепестки роз» и т. п., и Ирэн, как «прекрасное создание», «освещенное розовым светом лампы», с волосами «янтарного цвета», «белой кожей», странно подчеркивающей ее «темно-карие» глаза.
«Обладать» — вот то определяющее чувство, которым руководствовался собственник Сомс. Он никогда не рассматривает Ирэн как человека, не пытается разобраться в ее внутреннем мире, понять ее. Он видит в ней прекрасную женщину, отвечающую его вкусу, женщину, которая украшает своей красотой не только его дом, но и его самого, хотя ее душевная отчужденность мучает его как неполное обладание принадлежащей ему вещью. Женщина, прогулки с которой были для него большим удовольствием именно потому, что весь Лондон, как казалось Сомсу, смотрел на него, потому что он был «обладателем» очаровательной женщины, и это наполняло его сердце великой гордостью.
«Типический образ Сомса, — пишет А.В. Чичерин, — воплощает не мимолетное явление в истории английской буржуазии, а нечто формировавшееся в течение столетия с лишним».
На протяжении шести романов форсайтовского цикла образ Сомса остается одним из центральных. Колористическая характеристика этого образа свидетельствует, по нашему мнению, об усилении критического реализма Джона Голсуорси.
Голсуорси совершенно определенно выразил чувства молодого Джолиона к Сомсу: «Отвращение, которое он почувствовал тогда к Сомсу, к его плоской бритой физиономии, выражением напоминавшей бульдога, к его сухой, крепкой, вылощенной фигуре, слегка пригнувшейся, как будто над костью, которую он не может проглотить, ожило снова с прежней силой и стало даже как-то острей». Образ Сомса остается в сущности неизменным: та же замкнутость и непроницаемость, те же серые глаза, «таящие захватнический инстинкт обладания», - усиленные оценочным определением «бульдожий» (бульдожье лицо).
Не ослабевает критика Сомса Форсайта также и в третьей и особенно в четвертой частях форсайтовского цикла. В начале цикла сказано, что Соме «выглядел очень серым». Автор сохраняет его характерные черты, подчеркнутые в романе «Собственник»: «И все, что было в Сомсе бульдожьего, с минуту отражалось во взгляде его серых глаз...». Заканчивая «Сагу о Форсайтах», Голсуорси заявляет, что в Сомсе было слишком много примитивной мудрости того животного, которому имя — Собственник.
В «Современной комедии» образу Сомса присущи новые черты: всевозрастающая тревога, ожидание какой-то неминуемой катастрофы, которая может разрушить мир его благополучия и комфорта. Кроме символического образа «серые глаза», появляются колористические образы «мрачности и седины».
Собственническая натура Сомса проявляется в сцене, когда он, направляясь на заседание ОГС, услышал робкое бормотание: «Шарики, сэр, высший сорт!». Первое, что пришло на ум, — «А на что мне шары?». Бикет — продавец шариков с его «большими тоскливыми глазами», безропотная и жалкая жертва капиталистического мира, — был растерян, потому что «между этими зелеными, голубыми и оранжевыми шарами и серой сдержанностью Сомса было такое несоответствие, что даже он его почувствовал». Соме все-таки купил шарики, окинув Бикета быстрым взглядом, каким обычно определял социальное положение людей, подумав при этом о нем: «жалкая безобидная крыса». Что побудило его совершить такой поступок, да еще и переплатить вдвое? Его собственническая натура, почувствовавшая собственническое начало в продавце шариков, — движущая сила даже, казалось бы, благородных поступков. Продолжая свои размышления, Сомс приходит к выводу, что этот бедняга тоже стоит на стороне капитала, он вложил сбережения в эти шарики.
В романе «Серебряная ложка» Соме остается все тем же. И наконец, в «Лебединой песне» многообразие изобразительных средств писателя, его тонкое словесное мастерство, удачные и многогранные (хотя и однотонные в образе Сомса) колористические художественные определения используются также выразительно и точно.
На протяжении всего цикла за Сомсом сохраняются все его основные, устойчивые признаки: «холодные серые глаза» с захватническим инстинктом обладания, «седая сдержанность», «мрачность», общее «посерение», бледность (презрительная) и др. Все это усиливается резкими оценочными образами «бульдожьего лица», «бульдожьей хватки», «гримасы легкого презрения ко всей вселенной» и т. п.
Цвета вызывают различные эмоции и настроения, активизируют чувственно-оценочное восприятие читателем действительности, способствующее в конечном счете формированию отношения к идейно-образной системе романа в целом.
Л-ра: Филологические науки. – 1982. – № 4. – С.32-37.
Произведения
Критика
