Жизнь – это поезд
Юлия Тимур – прозаик и художник. Она рисует акварелью картины к своим рассказам и зарисовкам.
Юлия родилась в 1969 году в Москве. Окончила Московскую Медакадемию. Вышла замуж за гражданина Турции и последние шестнадцать лет живет с мужем и сыном в турецком городе Кемер.
Профессионально занимается живописью.
Постоянно действующая выставка ее картин проходит в гостинице "Club Boran Mare Beach" в г. Кемер.
Выставка открылась в 2003 году и действует по настоящее время.
Жизнь – это поезд
– Жизнь – это поезд, – говорит дядя Хусейн.
– Как поезд? – не понимает маленький Фатих: – Я его не вижу. Почему он не едет?
– Эх, сынок, подожди, твой поезд только набирает скорость, а потом понесётся так быстро, громыхая вагонами, и делая редкие остановки в пути, что за окном только и будут мелькать меняющиеся пейзажи.
Фатих удивленно вскидывает брови:
– Что, мой поезд подрастает? А где он стоит?
– Да на нашей железнодорожной станции! – смеется дядя.
И они, взявшись за руки, идут на вокзал.
На вокзале толчея: люди спешат купить билеты и, получив заветный корешок, суетливо ищут свою платформу.
Между ними ловко снуют продавцы симитов (бублики, посыпанные кунжутным семенем), разворачивая передвижные стеклянные витрины с манящим запахом прожаренного кунжутного семени.
– Симит, симит, анкара симит! – кричат они, перекрывая рев людской толпы.
– Дядя, хочу симит! – голодными глазами смотрит Фатих.
И, получив заветную булку, крепко впивается в нее зубами, твердая корка разламывается и теплая мякоть симита наполняет весь рот Фатиха, непослушные зернышки кунжута сыпятся ему за пазуху, прилипают к подбородку, падают на рубашку.
Мальчишка смеется, и собрав в лабошку все до одного семечка, отправляет их в рот, щурясь от удовольствия.
– Фатих, видишь тот старый залатанный поезд? – спрашивает дядя Хусейн.
– Вижу, – сглатывая семечки, отвечает мальчик.
– Это мой!– констатирует дядя Хусейн: – А твой паровозик стоит в депо, там за поворотом, но туда пока нельзя.
– А когда можно будет?– округляет и без того большущие глаза Фатих.
– Вот в школу пойдешь, и сядешь.
– А без школы никак нельзя? – мальчишка пытается торговаться: – Я и сейчас всё знаю, даже свистеть научился! – хвалится он и тут зажимает уши, прижав их ладонями к голове.
Нестерпимо громкий звук прорезал вокзальную суету.
«Поезд до Анкары отправляется, пассажиры, спешите занять свои места»– обьявляют в рупор.
– Отпускай уши, сынок, а то они у тебя к голове прилипнут,– смеется дядя Хусейн, глядя, как Фатих, что есть мочи, давит ладонями на ушные раковины.
– Ух, всё? – на всякий случай переспрашивает Фатих: – У меня даже пальцы свело. Дядя Хусейн, а почему ты говоришь, что жизнь– это поезд?
– Поезд, поезд, сынок, у кого скорый, у кого товарняк. Вагонов тоже у всех по– разному, кто щедрый и добрый– много, а кто– то всю жизнь везёт за собой один вагончик, скрипит и жалуется, как ему тяжело, делает много остановок, никого не впускает.
Кто– то несется в свой пункт назначения, ломая все на своем пути, несмотря на проносящиеся за окном красоты, одержимый одной идеей, вспыхнет, как молния, и погаснет, но скорости не сбавит.
Кто– то путешествует не спеша, постепенно собирая вагончики за локомотивом, останавливаясь на разных станция, душа его открыта и зорко собирает детали путешествия...
– А какой твой поезд, дядя Хусейн? – перебивает Фатих.
– Мой? Да вон он: ржавый, старый, много путешествовал, сначала был скорым и летел, сломя голову, пока не нашел свою промежуточную станцию, сбросил скорость, привязал вагоны и отправился в путь, дожди хлестали , ветра били– заставляли краснеть железо, пытаясь его разьесть, но оно устояло, истончилось , но продолжало держать вагоны. Теперь поезду нужен ремонт.
– А потом, что с ним будет дальше? – не отстаёт Фатих.
– Дальше, поедем на конечную станцию, где она никто не знает, и когда приедем тоже… – пряча в пушистые усы улыбку, отвечает дядя Хусейн: – А ты не торопись, милый, еще успеешь сесть в свой поезд!
@ md-eksperiment.org
