Гражданская война в поэзии Германа Мелвилла
Н.И. Наказнюк
Гражданская война в США, ее причины и следствия нашли отражение в творчестве большинства американских писателей и поэтов той эпохи. Помимо огромного количества стихотворений и поэм появились целые поэтические сборники, своего рода хроники военного времени. В 1864 г. увидела свет книга Г. Браунелла «Актуальные стихи. Газетная поэзия, написанная добровольцем армии США». Весной 1865 г. вышел сборник У. Уитмена «Барабанный бой», а в августе 1866 г. — «Батальные сцены, или Война с разных точек зрения» Германа Мелвилла.
Современный читатель, оценивая по достоинству гражданское мужество поэтов и антирабовладельческий пафос их произведений, в го же время заметит тривиальность формы большей части поэтической продукции военного времени, представлявшей, по меткому замечанию Э. Уилсона, не что иное, как «рифмованный журнализм». Только «Барабанный бой» У. Уитмена по праву получил причитающуюся ему долю славы и признание любителей поэзии.
Военные стихи Г. Мелвилла разделили судьбу всего его творчества. «Батальные сцены» прошли не замеченными для широкого круга читателей, и очень скоро были прочно забыты. Но особая важность этого сборника заключается в том, что его появление прервало молчание Мелвилла, длившееся почти десять лет. Это был, пожалуй, самый трудный период в жизни писателя. Напряженные философско-эстетические искания, определившие проблематику «Моби Дика», «Пьера», «Мошенника» и лучших его новелл, привели Мелвилла к творческому кризису. Написав «Моби Дика», Мелвилл понял, что над ним «тяготеет проклятие» — Америка не слышала обращенных к ней пророчеств о грядущей катастрофе. Сознание собственного бессилия заставило писателя занять позицию «иронического романтика», который «с высоты оглядывает все вещи, бесконечно возвышаясь над всем обусловленным, включая сюда и собственное свое искусство, и добродетель, и гениальность». Это была попытка найти в рамках романтической системы импульс к ее оживлению. Критическое отношение к реальной действительности, изначально заложенное в теории романтической иронии, помноженное на разочарование в буржуазной действительности середины XIX в., дало в результате образцы беспощадного социального критицизма в романах «Пьер» и «Мошенник».
Надежда на то, что ироническое отношение к миру поможет подняться над ним и обрести желанную свободу, однако, не оправдалась. Более того, скептицизм иронического романтика распространился не только на философско-социальные, но и на эстетические аспекты романтизма. В частности, иным становится отношение Мелвилла к таким традиционным проблемам художественного творчества, как вопрос о действенности искусства, о взаимоотношениях художника и общества, о содержании понятия личности. Вывод о бессилии художника в буржуазном обществе, о бессмысленности попыток бросить горькую правду в лицо миру, живущему по законам выгоды, логически привел писателя к заключению о «лживости всех книг», а следовательно, о полной их бесполезности. Отсюда оставался лишь один шаг до полного отказа от творчества, до нередкого на позднем этапе романтизма «парадоксального явления гения, который ничего не может создать». Мелвилл не пошел но этому пути. Его могучий творческий темперамент продолжал искать новые способы самовыражения. В лекции «Статуи Рима» и в поэтическом сборнике, законченном в мае 1860 г., но так и не увидевшем свет, Мелвилл противопоставляет настоящее идеализированному античному прошлому. Но ему не удается найти убежище в изысканно абстрагированных поэтических миниатюрах, трактующих актуальные вопросы философии и эстетики в духе романтического эллинизма.
Конфликты, потрясавшие Америку в те годы и поставившие страну на грань междоусобной войны, властно требовали внимания. В сущности, Мелвилл никогда не отгораживался полностью от жгучих проблем современности, среди которых в 40-50-е годы на первое место выдвинулась проблема рабовладения и рабства. Именно в ней сконцентрировались наиболее острые противоречия общественного развития, определявшие будущее страны в исторически важный момент — в канун гражданской войны.
Романтики вообще и Мелвилл в том числе были далеки от понимания социально-экономической обусловленности исторического анахронизма — рабства в южных штатах США, страны, претендовавшей на роль самой передовой и демократической в мире. Как указывает Ю.В. Ковалев, «для новоанглийских романтиков был характерен абстрактно-этический уклон мышления», а тенденция истолкования явлений общественной жизни в «сугубо нравственном плане» в данном конкретном случае привела к тому, что в своем довоенном творчестве Мелвилл акцентировал не социальный, правовой или политический аспект рабства, а расовую проблему, одновременно предпосылку и следствие рабства в сфере этики и морали.
Следует отметить, что наличие набиравшего силу движения за ликвидацию рабства не снимало злободневности расовой проблемы. Многие белые аболиционисты были убеждены, что негры биологически и интеллектуально «ниже» белых. Расистские предрассудки были свойственны даже таким известным демократическим деятелям, как А. Линкольн и Г. Бичер-Стоу. В разгар войны, в 1862 г., А. Линкольн, принимая представителей свободных негров, заявил: «Даже если вы перестанете быть рабами, вам не удастся получить равенство с белой расой... Я не могу изменить этого, даже если бы захотел». Рабство и расизм — две стороны одной медали. Осмысляя их как единую проблему, Мелвилл тем самым протестовал против угнетения одной расы другой, не замыкаясь в географических или государственных границах.
Мысль о равенстве людей независимо от цвета кожи возникает уже в первом романе писателя «Тайпи», где романтическое стремление к созданию «естественного и общественного идеала» реализовалось в форме утопии. Высокая оценка общественного устройства жизни тайпи, их этического кодекса, существование в неразрывном единении с природой приобретали особый смысл, ибо членами утопического сообщества, «идеального» по сравнению с цивилизацией Европы и Америки, Мелвилл делает темнокожих полинезийцев. «Естественный человек» Мелвилла — темнокожий, и этот факт приобретал вполне определенную внесюжетную нагрузку в контексте политической ситуации 40-х годов. Последовательное развитие темы равенства закономерно привело Мелвилла к изображению интернационального братства команды «Пекода» в «Моби Дике».
Неотступно проповедуемая «идея братского равенства рас и наций в условиях подготовки гражданской войны в США обладала особенной политической остротой». Доминирует она и в лекциях, с которыми Мелвилл выступал в предвоенные годы. В лекции «Южные моря», прочитанной в Балтиморе 8 февраля 1859 г. он призвал отказаться от аннексии Сандвичевых островов, «пока мы не создадим для себя цивилизацию в нравственном, умственном и физическом плане более высокоразвитую, чем та, которая высшими своими достижениями считает богадельни, тюрьмы и больницы». В своей последней лекции «Путешествия» писатель вновь призывает к единению «людей самых разных оттенков цвета кожи и уровня интеллекта, всех рангов и социальных положений».
Общечеловеческие масштабы, в которых Мелвилл ставил и искал решения расовой проблемы, ничуть не снижали его пристального интереса к событиям, происходившим дома, в Америке. Еще в 1859 и в 1860 гг. были написаны стихотворения «Предзнаменование» и «Предчувствия», которыми позже он открыл сборник «Батальные сцены». Сложная образность «Предзнаменования», посвященного гибели Джона Брауна, героя и мученика аболиционистского движения, превращает его казнь в «вознесение», в небесное знамение грядущего возмездия. Тень от раскачивающегося тела повешенного падает на зеленую долину Шенандоа, славившуюся красотой и плодородием, и возвещает страдания и несчастья. Предзнаменование оказалось пророческим. Благословенный уголок виргинской земли, где боролся и принял смерть Джон Браун, стал ареной жестоких сражений в годы войны. В «Предчувствиях» поэт размышляет о бедах своей страны, где «самые светлые надежды всего мира соединились с самым низким преступлением человека».
Таким образом, уже в предвоенных стихах появляются мотивы, которые затем получают дальнейшее развитие. Это страх перед ужасами войны, перед страданиями, которые она несет людям («Апатия и энтузиазм», «Донелсон», «Отвергнутое великодушие»), скорбь при виде молодежи, идущей на войну, как па праздник («Марш в Виргинию, закончившийся первой битвой при Манассасе», «Боле Блафф»). Война в стихах сборника предстает действительно «с разных точек зрения» — солдата и генерала, северянина и южанина, участника битвы и городского жителя, читающего сообщения о потерях. Мелвилл пишет о битвах на суше и на море, о жестокости войны и о человечности ее участников, о трудном пути к победе и о милосердии к побежденным. Конкретные события под его пером выходят за рамки журналистской эмпирики и обретают символический смысл.
«Батальные сцены» заканчиваются стихами, посвященными проблемам послевоенной Америки. После победы Севера Мелвилл со всей остротой ощутил, что успех, достигнутый ценой героизма простого народа, не принес ожидаемых результатов. Поэтому в последних стихах сборника доминирует не ликование по поводу победы, а тревожные раздумья о будущем страны. Разъясняя свою точку зрения на послевоенную ситуацию, Мелвилл пишет «Приложение» к сборнику. Именно оно дало повод обвинить автора «Батальных сцен» в предательстве интересов Севера и в симпатиях к демократам. По мнению автора рецензии, появившейся в нью-йоркской «Таймс» 27 августа 1866 г., «последователи господ Стивенса и Самнера, прочитав „Приложение” к стихам сборника, скорее всего вышвырнут книгу в окно».
Обстановка ожесточенной политической борьбы, отсрочка исполнения обязательств Севера перед освобожденными рабами, разруха и обнищание Юга — весь этот комплекс проблем Реконструкции вынуждает Мелвилла признаться, что размышления о послевоенной Америке «ведут к такому океану горечи, что остается только отвернуться и молчать». И все же, прежде чем замолчать снова и надолго, он высказал все, что думал, а это требовало немалого гражданского мужества. Напомним, что сборник вышел в свет в разгар дискуссии по поводу предстоящих выборов в конгресс, и критическое выступление Мелвилла было наивысшей формой проявления патриотизма, но отнюдь не способствовало популярности его книги.
Впрочем, безразлично-враждебный прием «Батальных сцен» был вызван причинами не только сугубо политического свойства. По мнению литературного обозревателя журнала «За круглым столом», Мелвилл нарушил законы поэзии, что выразилось в варварском обращении с размером и рифмой, в непозволительном сближении поэзии с прозой, а все вместе создавало впечатление «слишком далеко зашедшей оригинальности». Стремление отвергнуть, опорочить новое и непонятное определило общую отрицательную оценку литературной ценности «Батальных сцен». И только сейчас предпринимаются первые шаги к пересмотру этого явно устаревшего мнения.
Создавая «Батальные сцены», Мелвилл уже не был новичком в поэзии. Используя гибкость свободного стиха, он, основываясь на уроках великого реформатора поэзии Уитмена, широко применяет различные, в том числе и графические, средства выразительности — разные шрифты, свободное расположение строчек, помогающее лучшему восприятию ритма. В таких программных стихотворениях, как «Конфликт убеждений», «Армии из дикого леса», сочетание этих приемов создает эффект своеобразного двухголосия: эпическое повествование сопровождается лирическим комментарием. Описание событий, выдержанное в традиционном духе, с обилием библейских и античных аллюзий, сопровождается взволнованным лирическим комментарием, написанным, как правило, короткими рублеными строчками, в чеканном ритме, с преобладанием разговорной лексики и интонаций. Особенно отчетливо воплощается принцип двухголосия в стихотворении «Донелсон», которое состоит из двух тематически, стилистически и графически выделенных планов, объединенных посредством монтажа. Постоянные эксперименты с ритмом и размером, владение искусством передачи диалога придают поэзии Мелвилла ту выразительность и энергичность, которые составляют ее отличительные свойства.
Поэзии Мелвилла присуща внутренняя независимость, проявившаяся в полной мере в трактовке политической ситуации послевоенной Америки, а также в смелом и новаторском обращении с общепринятыми поэтическими правилами. Эти качества, сделавшие невозможным успех военной лирики Мелвилла в прошлом веке, ныне привлекают внимание исследователей и интерес читателей.
Л-ра: Вестник ЛГУ. Серия 2. – 1984. – № 20. – Вып. 4. – С. 61-65.
Произведения
Критика
