Роберт Ладлэм. Бумага Мэтлока
М. Птушкина
Известная английская романистка Дороти Сэйерс, бывшая на протяжении десятилетий одним из признанных мэтров детективного жанра, на склоне своей писательской карьеры высказала пессимистический прогноз в отношении будущего «романа о преступлении» («crime novel»), предсказав, что «когда-нибудь детективному роману придет конец — просто потому, что читатель изучит все трюки». Прогноз этот, как показала в целом не ослабевающая и в наши дни популярность детективного жанра, не оправдался. Думается, опытная английская писательница, раздумывая о судьбах «романа-расследования» в будущем, в известной мере оказалась жертвой собственной изощренной литературной техники, сводя «к трюкам» всю сумму приемов воздействия детективного повествования на читателя.
В самом деле, лучшие образцы литературного жанра, по традиции определяемого как детективный, во все времена его развития — от шедевров Э. По и Достоевского до романов А. Конан Дойля и Г. К. Честертона и лучших произведений А. Кристи и Ж. Сименона — обязаны своей долгой и прочной жизнеспособностью в читательском сознании не только и не столько уверенному профессиональному мастерству их создателей, сколько отразившейся в них реальной сложности и многогранности человеческих отношений, сплетенных в тугой узел детективного сюжета. Многообразие реальности, ее неподдельный, исходящий от самой жизни, а не литературных канонов и штампов драматизм — вот чем во все времена была интересна и богата литература, называемая детективной. И думается, сегодня читательские судьбы того или иного из новых произведений в детективном жанре зависят не столько от изобретаемых их авторами сюжетных загадок и хитросплетений, сколько от богатства вмещенной и оживающей на их страницах действительности.
Книги американского романиста Роберта Ладлэма (род. в
Агентство государственного департамента США по борьбе с наркотиками серьезно обеспокоено возникновением нового подпольного синдиката, централизующего деятельность поставщиков марихуаны и ЛСД в целом ряде университетских городков. Нити расследования ведут к тихому академическому городку Карлейлю, однако открыто расследовать пути и способы доставки и распространения наркотиков невозможно, так как студенческий кампус бурлит молодежными волнениями: он захвачен бурными событиями, какими на рубеже 1960-1970-х годов была потрясена объятая «бунтом молодых» едва ли не вся Америка. Поэтому выбор агентства падает на ничем на первый взгляд не примечательного молодого ученого и преподавателя колледжа, специалиста по елизаветинской драме Джеймса Мэтлока.
Память о трагической смерти младшего брата, погибшего от злоупотребления наркотиками, заставляет Мэтлока согласиться на участие в этом расследовании. Ему поручают отыскать людей, связанных с таинственным Нимродом — главой преступности в Карлейле.
Начав поиски, Мэтлок вовлекается в цепь событий и приключений, которые он сам позднее назовет «моя Одиссея». Он сталкивается с другой, скрытой жизнью Карлейля, а также Принстона, Рэдклиффа, Гарварда и других университетских городов. «Тихий университетский городок Карлейль» оказывается настоящим рассадником преступлений. Мэтлок проник на самое дно преступного мира, в подпольные игорные и публичные дома, повидал несчастных жертв наркомании и студенток, которых с помощью угроз и шантажа вынуждают заниматься проституцией.
Самая характерная особенность «почерка» карлейльских преступников — это деловитость. Преступность здесь отменно организована, отлажена, как хороший бизнес. Преступность в Карлейле респектабельна. Картина, созданная Ладлэмом, оставляет какое-то апокалиптическое чувство. Масштаб зла, порока, преступления таков, что понятие «мафия» уже не передает сущности явления, — перед нами целое государство преступлений, страшное и могущественное. Студент Алан Пейс, причастный к деятельности Нимрода, говорит Мэтлоку: «Это ведь мини-Америка, организованная, автоматизированная... Не боритесь с ней. Присоединяйтесь. Не присоединиться — значит быть безумным». И этому «государству в государстве» реально противостоит в романе только Джеймс Мэтлок. Конфронтация отдельной человеческой личности и мощной неуловимой организации часто встречается в современных триллерах. Но Роберт Ладлэм не абсолютизирует зло, он стремится если не проанализировать, то по крайней мере назвать общественные корни преступности. Несколько мистифицирована только главная фигура преступного клана — Нимрод. Но именно этот мистифицированный Нимрод-Силфэнт, столкнувшись лицом к лицу с Мэтлоком, говорит о причинах преступлений ясно, конкретно, но и страшно.
В обществе всеобщей коррупции, в обществе, раздираемом противоречивыми социальными группами, можно продержаться только с помощью преступления. Оказывается, все кровавые преступления Нимрода преследовали благородную цель: способствовать благополучию и финансовому процветанию университета. «Откровения» Нимрода-Силфэнта поражают глубочайшим смещением всех нравственных ценностей, чудовищностью разрыва между целями и средствами их достижения. Разум Мэтлока не принимает логику Нимрода, ему остается только выйти из игры.
Роберт Ладлэм не пытается раскрыть психологию преступников. Его повествование отличается максимальной насыщенностью событиями и сжатостью характеристик. Но одна фигура из клана Нимрода высвечена изнутри: Лукас Херрон, один из старейших преподавателей Карлейля, пристрастившийся к наркотикам еще со времен второй мировой войны. Одна из глав содержит дневник Херрона — свидетельство трагедии человека, который мог бы стать цветом нации, а стал ее балластом, ее позором. Страсть к наркотикам делает Херрона соучастником многих преступлений, он — связной в торговле наркотиками. Судьба Херрона парадоксальна — он одновременно и преступник и жертва, а участь его трагична.
В романе затронут еще один очень важный аспект общественной ситуации в США — негритянское движение. Ладлэм убедительно передает противоречивость социально-политических и нравственных установок ультралевого крыла негритянского движения. Мэтлок становится свидетелем собрания организации негров. Трудно понять, чего больше в этом сборище: религиозной ритуальности или революционности, стремления к истокам, к своей черной родине, или к социальной справедливости. Автор акцентирует именно религиозную сторону этой организации. Вместо революционных речей — страшный, хотя и красивый ритуал посвящения одного из «братьев» в члены организации. А рядом с религиозностью, граничащей почти с сектантством, — установка на насилие, на террор по отношению к инакомыслящим. Группа членов организации расправляется в конце романа с телохранителями Нимрода, но во время сборища сам Мэтлок чуть не стал жертвой их сектантского пыла. Принципы лидеров остаются неясными и путаными.
Концовка романа отвечает скорее требованиям жизненной достоверности, чем требованиям жанра. Ведь в детективе обычно не только раскрывается преступление, но и наказывается преступник. У Ладлэма главный преступник исчезает. Проблемы, затронутые в романе, в сегодняшней Америке еще далеко не решены. Если бы Нимрод был пойман и наказан, создалась бы иллюзия исчерпанности проблем. К созданию такой иллюзии Роберт Ладлэм, видимо, совсем не стремился.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – Москва, 1975. – Вып. 1. – С. 51-53.
Произведения
Критика
