Роберт Ладлэм. Бумага Мэтлока

Роберт Ладлэм. Бумага Мэтлока

М. Птушкина

Известная английская романистка Дороти Сэйерс, бывшая на протяжении десятилетий одним из признанных мэтров детективного жанра, на склоне своей писательской карьеры высказала пессимистический прогноз в отношении будущего «романа о преступлении» («crime novel»), предсказав, что «когда-нибудь детективному роману придет конец — просто потому, что читатель изучит все трюки». Прогноз этот, как показала в целом не ослабевающая и в наши дни популярность детективного жанра, не оправдался. Думается, опытная английская писательница, раздумывая о судьбах «романа-расследования» в будущем, в известной мере оказалась жертвой собственной изощренной литературной техники, сводя «к трюкам» всю сумму приемов воздействия детективного повествования на читателя.

В самом деле, лучшие образцы литературного жанра, по традиции определяемого как детективный, во все времена его развития — от шедевров Э. По и Достоевского до романов А. Конан Дойля и Г. К. Честертона и лучших произведений А. Кристи и Ж. Сименона — обязаны своей долгой и прочной жизнеспособностью в читательском сознании не только и не столько уверенному профессиональному мастерству их создателей, сколько отразившейся в них реальной сложности и многогранности человеческих отношений, сплетенных в тугой узел детективного сюжета. Многообразие реальности, ее неподдельный, исходящий от самой жизни, а не литературных канонов и штампов драматизм — вот чем во все времена была интересна и богата литература, называемая детективной. И думается, сегодня читательские судьбы того или иного из новых произведений в детективном жанре зависят не столько от изобретаемых их авторами сюжетных загадок и хитросплетений, сколько от богатства вмещенной и оживающей на их страницах действительности.

Книги американского романиста Роберта Ладлэма (род. в 1927 г.) — «Наследство Скарлатти», «Уикенд Остермана», и в особенности позднейшая из них — «Бумага Мэтлока» (1973), — могут служить тому хорошим подтверждением. Кажущаяся «каноничность», даже вторичность трюков книге Ладлэма отнюдь не вредит, а, скорее, способствует успеху романа, который без преувеличения можно назвать захватывающим.

Агентство государственного департамента США по борьбе с наркотиками серьезно обеспокоено возникновением нового подпольного синдиката, централизующего деятельность поставщиков марихуаны и ЛСД в целом ряде университетских городков. Нити расследования ведут к тихому академическому городку Карлейлю, однако открыто расследовать пути и способы доставки и распространения наркотиков невозможно, так как студенческий кампус бурлит молодежными волнениями: он захвачен бурными событиями, какими на рубеже 1960-1970-х годов была потрясена объятая «бунтом молодых» едва ли не вся Америка. Поэтому выбор агентства падает на ничем на первый взгляд не примечательного молодого ученого и преподавателя колледжа, специалиста по елизаветинской драме Джеймса Мэтлока.

Память о трагической смерти младшего брата, погибшего от злоупотребления наркотиками, заставляет Мэтлока согласиться на участие в этом расследовании. Ему поручают отыскать людей, связанных с таинственным Нимродом — главой преступности в Карлейле.

Начав поиски, Мэтлок вовлекается в цепь событий и приключений, которые он сам позднее назовет «моя Одиссея». Он сталкивается с другой, скрытой жизнью Карлейля, а также Принстона, Рэдклиффа, Гарварда и других университетских городов. «Тихий университетский городок Карлейль» оказывается настоящим рассадником преступлений. Мэтлок проник на самое дно преступного мира, в подпольные игорные и публичные дома, повидал несчастных жертв наркомании и студенток, которых с помощью угроз и шантажа вынуждают заниматься проституцией.

Самая характерная особенность «почерка» карлейльских преступников — это деловитость. Преступность здесь отменно организована, отлажена, как хороший бизнес. Преступность в Карлейле респектабельна. Картина, созданная Ладлэмом, оставляет какое-то апокалиптическое чувство. Масштаб зла, порока, преступления таков, что понятие «мафия» уже не передает сущности явления, — перед нами целое государство преступлений, страшное и могущественное. Студент Алан Пейс, причастный к деятельности Нимрода, говорит Мэтлоку: «Это ведь мини-Америка, организованная, автоматизированная... Не боритесь с ней. Присоединяйтесь. Не присоединиться — значит быть безумным». И этому «государству в государстве» реально противостоит в романе только Джеймс Мэтлок. Конфронтация отдельной человеческой личности и мощной неуловимой организации часто встречается в современных триллерах. Но Роберт Ладлэм не абсолютизирует зло, он стремится если не проанализировать, то по крайней мере назвать общественные корни преступности. Несколько мистифицирована только главная фигура преступного клана — Нимрод. Но именно этот мистифицированный Нимрод-Силфэнт, столкнувшись лицом к лицу с Мэтлоком, говорит о причинах преступлений ясно, конкретно, но и страшно.

В обществе всеобщей коррупции, в обществе, раздираемом противоречивыми социальными группами, можно продержаться только с помощью преступления. Оказывается, все кровавые преступления Нимрода преследовали благородную цель: способствовать благополучию и финансовому процветанию университета. «Откровения» Нимрода-Силфэнта поражают глубочайшим смещением всех нравственных ценностей, чудовищностью разрыва между целями и средствами их достижения. Разум Мэтлока не принимает логику Нимрода, ему остается только выйти из игры.

Роберт Ладлэм не пытается раскрыть психологию преступников. Его повествование отличается максимальной насыщенностью событиями и сжатостью характеристик. Но одна фигура из клана Нимрода высвечена изнутри: Лукас Херрон, один из старейших преподавателей Карлейля, пристрастившийся к наркотикам еще со времен второй мировой войны. Одна из глав содержит дневник Херрона — свидетельство трагедии человека, который мог бы стать цветом нации, а стал ее балластом, ее позором. Страсть к наркотикам делает Херрона соучастником многих преступлений, он — связной в торговле наркотиками. Судьба Херрона парадоксальна — он одновременно и преступник и жертва, а участь его трагична.

В романе затронут еще один очень важный аспект общественной ситуации в США — негритянское движение. Ладлэм убедительно передает противоречивость социально-политических и нравственных установок ультралевого крыла негритянского движения. Мэтлок становится свидетелем собрания организации негров. Трудно понять, чего больше в этом сборище: религиозной ритуальности или революционности, стремления к истокам, к своей черной родине, или к социальной справедливости. Автор акцентирует именно религиозную сторону этой организации. Вместо революционных речей — страшный, хотя и красивый ритуал посвящения одного из «братьев» в члены организации. А рядом с религиозностью, граничащей почти с сектантством, — установка на насилие, на террор по отношению к инакомыслящим. Группа членов организации расправляется в конце романа с телохранителями Нимрода, но во время сборища сам Мэтлок чуть не стал жертвой их сектантского пыла. Принципы лидеров остаются неясными и путаными.

Концовка романа отвечает скорее требованиям жизненной достоверности, чем требованиям жанра. Ведь в детективе обычно не только раскрывается преступление, но и наказывается преступник. У Ладлэма главный преступник исчезает. Проблемы, затронутые в романе, в сегодняшней Америке еще далеко не решены. Если бы Нимрод был пойман и наказан, создалась бы иллюзия исчерпанности проблем. К созданию такой иллюзии Роберт Ладлэм, видимо, совсем не стремился.

Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – Москва, 1975. – Вып. 1. – С. 51-53.

Биография

Произведения

Критика


Читати також