28-08-2018 Дуглас Коупленд (Douglas Coupland) 2972

Роман Дугласа Коупленда «Поколение Х» как артефакт массовой культуры в эпоху постмодерна

Н.Е. Полишко

Делается попытка рассмотреть некоторые особенности проблематики и композиции романа Д. Коупленда «Поколение X: сказки для ускоренного времени» через призму массовой культуры как новой плюралистической и эстетичной парадигмы современности.

Вследствие глубоких общественных перемен, культурных и идеологических трансформаций в современном нам постиндустриальном обществе сформировался так называемый postmodern condition. По мнению И.П. Ильина, «постмодерн - это по преимуществу состояние цивилизации и культуры во всех её современных проявлениях, из которых главным проявлением является специфическое мироощущение, жизненный мир, окружающий нас со всех сторон». По мысли того же Ильина, литературоведение чутко отреагировало на изменившуюся ситуацию... «и стало все больше трансформироваться в cultural studies - в исследование культуры общества и литературы как её проявления и как одной из её функций». Результатом таких изменений стало смещение центра внимания литературоведов в сторону материальной, предметной стороны культуры, проявился интерес к анализу мышления и поведения людей различных культурных практик. Подобное состояние культуры выдающийся американский критик и теоретик постмодернизма Фредерик Джеймисон назвал «постмодернистским уделом», когда происходит «сглаживание былой границы между высокой культурой и так называемой массовой или коммерциализованной культурой, и появление нового вида текстов, насыщенных формами, категориями и содержанием той самой культурной индустрии, которая яростно обличалась идеологами модерна - Ливисом и Адорно».

Сегодня акцент переносится на социальный аспект современной культуры и по-новому определяется субъект массовой культуры: сегодня это не просто масса, а индивиды, объединенные различными связями. На исходе столетия массовая культура охватывает очень широкие социальные слои современного общества - от состоятельной элиты до представителей маргинального социума. Но если сузить эти рамки и свести их к литературному аспекту, то в потоке североамериканской литературы можно обозначить два основных направления, безусловно различных между собой, но, несмотря на это, имеющих множество общих точек соприкосновения и дополняющих друг друга в целом. Это элитарное или постмодернистское направление, «когда писатели пишут для писателей», а литература становится доступной читателю лишь через посредство самой критики, и мультикультуралистское, в котором на материале современной поп-культуры художниками вскрываются серьезные философские, социальные и общечеловеческие проблемы. Сегодня фактическим центром современной массовой культуры и её вновь сформированным субъектом стала срединная часть современного общества, так называемый «средний класс».

Именно средний класс, ставший стержнем жизни современного западного постиндустриального общества, стал объектом исследования в творчестве молодого канадского писателя Дугласа Коупленда. Представители американского среднего класса стали героями его первого романа «Поколение X», который принес своему автору мировую известность. Роман «Поколение X: сказки для ускоренного времени» (1991) стал примером довольно редкого литературного явления, когда «серьезный» роман становится бестселлером, переводится на 22 языка и получает широчайшее признание читательской аудитории. Этот роман, по признанию большинства критиков, очень сильно повлиял на культуру современного Запада. Одной из причин эффективного воздействия этого произведения на читательскую публику является его нацеленность на интересы, близкие представителям среднего класса всей Северной Америки. Автор романа пишет об относительно благополучном существовании американского среднего класса, но замкнутого в губительном для них пространстве их личного социума. Эндрю Палмер, центральный персонаж романа, говорит об этом так: «Видите ли, если вы принадлежите к среднему классу, придется смирится с тем, что история будет пренебрегать вами. Вам придется жить с тем, что история никогда не будет бороться за ваше дело, а также с тем, что история никогда не будет вам сочувствовать. Это цена за комфорт и спокойствие день ото дня. Эта цена делает счастье стерильным, а печаль безжалостной».

Подобный акцент на внутренней силе индивидуума, на его стремлении высвободиться из приватной сферы, предоставленной реалиями жизни постиндустриального общества в самом конце XX в., является характерным и для последующих литературных произведений Д. Коупленда - «Планета Шампунь» (1992), «Жизнь после Бога» (1994), «Рабы Майкрософта» (1995).

Герои «Поколения X» - Энди, Клер и Дег - гонимые и неприкаянные, разочарованные ненасытностью, эксплуатацией и бешенным темпом жизни в общем для всех нас мире. Они живут в своих бунгало в пустыне Палм-Спрингс в Калифорнии и в перерывах между скучной и бесперспективной работой навещают друг друга, рассказывая при этом истории, граничащие то с фантастикой, то с трагедией. Эти истории отражают особый тип мировоззрения, ставший характерным для американской молодежи конца 80-х - начала 90-х гг: я не могу предохранить себя от воздействия тоталитарных структур, таких как общество и власть, но могу постоянно осознавать это явление и делать свободный выбор между моделями поведения. Поэтому большинство историй, рассказанных Энди и его друзьями, посвящены тому, как кто-то ушел с работы, нахамив при этом шефу, бросил дом или улетел к звездам.

Более того, в американской и канадской критике в романе Коупленда была усмотрена постановка целой социокультурной проблемы, причины которой крылись в смене социальной парадигмы в американском обществе 80-90-х гг. В конце 80-х в Америке стал очевидным факт конца культурного доминирования так называемого поколения бумеров (от английского baby boomers - поколение граждан США и Канады, появившихся на свет в годы послевоенного демографического бума - с 1946 по 1960 гг.). Представители этого поколения застали период экономического процветания своей страны, а также были создателями молодежной культуры 60-х - культуры хиппи и рок-н-ролла. Но к началу 90-х им на смену пришло поколение X - поколение, которое также называют «детьми демографического спада». Это определенная генерация, которым от 20 до 30 лет, для которых карьера в бизнесе утратила свою привлекательность, для них отсутствуют определенные жизненные перспективы, а присутствует постоянное ощущение беспомощности, бессилия, пассивности и безысходности.

Портреты главных героев романа обладают исключительной психологической остротой и насыщенностью. На протяжении всего романа они находятся почти в клиническом режиме рассказывания историй, входящих в состав одного из многих интертекстов, имеющих место в рамках исследуемого романа. В свои неполные тридцать лет они находятся на грани отчаяния, и вследствие этого в большинстве этих историй речь идет об отчужденных личностях, испытывающих острую необходимость в единении с общим мировым порядком, после чего жизнь их перестанет быть бессмысленной и безнадежной.

Представители Поколения X за цинизмом и иронией прячут свое чувство безнадежности, и соответственно слово hopelessness является одним из ключевых в романе. Их цинизм можно сравнить с тем, что А. Крокер и Д. Кук назвали «карнавальным состоянием горькой истерии по поводу пребывания в заимствованном у жизни времени после катастрофы, когда нечего терять, так как ты в любом случае обманут жизнью». Неслучайно мотив мировой катастрофы очень силен в романе, а будущее для героев существует только как предмет потребления, на который люди направляют свое мнимое чувство собственничества. Так, Эндрю Палмер понимает наконец, что отыскал в лице Клер родственную душу после того, как она говорит следующее: «...на что это похоже, когда каждый начинает делить будущее как награбленное добро на отвратительные мелкие кусочки, ...когда люди на полном серьёзе начинают говорить о тушенке про запас, а глаза у них наполняются слезами при мысли о Последних Днях Человечества».

Повествование Эндрю, так же, как и истории, рассказанные его друзьями, сначала поражают читателя кажущейся бессюжетностью и почти полным отсутствием динамики в повествовании. Но со временем приходит осознание того, что такой, во многом авантюрный, прием автора призван передать состояние, переживаемое средним классом Америки, когда его представители одновременно как переживают историю, так и находятся за её пределами. Неслучайно в названии романа присутствует расшифровка: «сказки для ускоренного времени». «Вся моя жизнь - это цепь жутких событий, которые просто не были связаны таким образом, чтобы получилась интересная книга» - жалуется неизвестный Энди бармен в главе «Так продолжаться не может». Энди и его ровесники прячутся на окраинах мегаполисов, прислуживая в барах и сидя на кассе в супермаркетах, мечтая при этом о большом повествовании, в котором им хотелось бы участвовать.

Узловым моментом в формировании сознания поколения X, в поисках значимости и ценности человека в постиндустриальную эру, становятся телевидение и супермаркет (торговый центр) как символы власти и основной продукт медиа- и поп-культуры. Телевидение становится способом видения положения, в котором оказалось поколение X. Оно стало основным инструментом ответа общества на основные этические и нравственные вопросы современности. Торговый центр в романе становится телевизионной версией существования героев, их второй жизнью. Обрамление основного текста романа боковыми вставками-слоганами создает эффект переключения телевизионных каналов, а авторские неологизмы на полях выглядят как реклама товаров на полках в супермаркете. Таким способом автор в полной мере отразил эффект, который оказывает электронная культура на духовное развитие поколения X и всего современного общества. Коупленд, подобно каменщику, из отдельных фрагментов и сюжетов выстроил уникальный художественный конструкт, так сильно воздействовавший на читателя во многом благодаря скрытой иронии и блестящему артистизму, создав при этом целый ряд метаповествований, пытаясь таким образом противостоять сложности и многообразию мира эпохи постмодерна.

В своих многочисленных интервью Д. Коупленд неоднократно подчеркивает, что изначально его роман был задуман как документально-публицистическое руководство-справочник, отражающий позиции и отношения к миру представителей поколения X. Но в конечном итоге результатом творческих поисков писателя стал роман, хотя некоторые критики продолжают вести спор по поводу «художественности» этого, а также последующих произведений Коупленда. В этой связи уместно будет привести высказывание Ж.-Ф. Лиотара в работе «Состояние постмодерна: доклад о знании», где он доказывает, что «возрождение по сути повествовательного взгляда «правды», и жизнеспособность небольших повествовательных элементов произведения в отдельных местах существующей общественной системы сопровождаются чем-то вроде глобального и объединяющего «кризиса» в общей функции повествования». Таким образом, в современной литературе мы становимся свидетелями процесса высвобождения повествования из узких литературно-художественных рамок, очерченных литературной практикой прошлых эпох, в новый, всемирно-исторический нарратив современности, по-разному описанный в различных постмодернистских концепциях.

Роман «Поколение X» стал текстом, который попытался испытать на прочность сформировавшиеся убеждения читателей и критиков относительно того, что может называться романом. Американский публицист и критик Б. Фосетт, изучающий проблемы литературы в контексте современного технократического общества, в эссе под названием «Что-то случилось с Элис Мунро» предполагает, что сегодня литература сможет вернуть себе былую силу, которую она имела в дотелевизионную эру, путем принятия на своё вооружение некоторых приемов, используемых в других видах искусства - например, объединяя «историографию, репортаж, философский анализ и огромный наплыв информации... с порцией убийственного скептицизма относительно слова «художественная литература», а также путем выявления контекстов, в которых печатная литература остается более действенной, чем многие другие средства выражения».

Мелькающие боковые колонки «глосс» изобилуют авторскими неологизмами, являющимися «мутантной помесью европейской афористичной традиции и прагматических соображений Запада относительно профессиональной журналистики в эру отхода от печатной грамотности». В некоторых случаях вставки объясняют значение понятий, используемых персонажами Коупленда, а некоторые, внешне совершенно оторванные от собственно повествования, связаны с произведением скрытым, но явно присутствующим подтекстом. Например «выброс эмоционального кетчупа - явление, когда чувства и мнения, загнанные человеком вовнутрь, внезапно прорываются наружу, озадачивая и шокируя друзей и начальство, которые считали, что у тебя все хорошо» или «бумагобешенство - обостренная чувствительность к захламлению окружающей среды».

Многие критики усматривают в неологизмах Коупленда удачный коммерческий прием, делающий недостатки современного мира чувственными и эротичными, даже без их облегчения; «они (неологизмы) составляют то состояние X, при котором мы отчуждены от собственной отчужденности». Такой словарь на полях является доступным читателю во время прочтения основного текста, но в то же время находится на некоторой дистанции от повествования, помогая читателю вскрыть семиотическую значимость современной моды, манеры поведения и стиля жизни. Помимо основного повествования и примыкающего к нему текста на полях, Коупленд включает в состав романа многочисленные фразы и изречения, помещаемые им также вдоль полей почти на каждой странице. Так, он выдумывает такие слоганы, как «Эротику в интеллект», «Средний класс нужно изобрести вновь», а также дает определение категории «меныпести» как «философии, в которой человек настолько смиряется с судьбой, что уменьшаются его ожидания».

По своей форме и размеру книга Коупленда также выходит за рамки традиционного романа. Нестандартное композиционное решение в романе стало следствием профессиональных познаний автора в области скульптуры и архитектуры (успех скульптора пришел к Коупленду в ноябре 1987 г после его первой персональной выставки под названием «Изменчивый мир» в Ванкуверской Галерее Искусств).

Изобилие индивидуально-авторских приемов, среди которых вставки неологизмов и слоганов на полях, графические рисунки и фотографические снимки (облако-тема в начале каждой главы), статистические данные разных лет по различным общественным проблемам (глава «Цифры» в самом конце романа) - все это создает своеобразный интертекст, представляющий собой принципиально незамкнутую систему, построенную по алгоритму, который каждый из нас волен разгадать по-своему или не пытаться разгадать вообще.

Бессюжетность рассказов, кажущихся на первый взгляд скучными в силу своей обыденности, но обладающих глубочайшим философским смыслом, чувство безысходности и горькой истерии в преддверии катастрофы, психологическая острота портретов, и вместе с тем легкий пронизывающий лиризм и ирония - все эти черты отличают индивидуальный стиль автора от большинства представителей современного литературного искусства. Уникальный авторский стиль и умелая комбинация различного рода художественных изобразительных приемов повествования могут быть рассмотрены в дальнейшем как художественно-структурные параметры гипертекста, являющегося одним из звеньев в составе культурной парадигмы постмодернизма. Роман «Поколение X», а также последующее творчество Д. Коупленда ещё раз подтверждают мысль Д. Фоккемы о том, что «постмодернизм - это особый взгляд на мир, продукт долгого процесса секуляризации и дегуманизации, модель мира, основанная на равновероятности и равноценности всех конститутивных элементов».

Л-ра: Від бароко до постмодернізму. – Дніпропетровськ, 2002. – Вип. 5. – C. 294-300.

Биография

Произведения

Критика