Сборник новелл «Письма с моей мельницы» Альфонса Додэ и его место во французской литературе второй половины XIX в.
В. Б. Естифеева
«Письма с моей мельницы» (
Додэ входит в литературу после революционных событий
В 60-е годы получает первое теоретическое обоснование и практическое осуществление натуралистический метод в искусстве. Теоретические принципы, выдвинутые братьями Гонкур в «Дневниках», находят практическое осуществление в их романах «Шарль Демайт», «Жермини Ласерте» и др.
С требованием невмешательства в общественную жизнь и прославлением «искусства для искусства» выступила в эти годы литературная группа «Парнас», возглавляемая Леконтом де Лилем и Т. Готье.
В период торжества политической реакции и растущего духовного упадка класса буржуазии критический реализм приобретает новый характер. Протест против романтического пафоса и романтической героики, столь далеких от действительности, в которой восторжествовала, серая обыденность, «страсти, лишенные истины; истины, лишенные страсти; герои без геройства; история без событий», заставил правдивых художников Франции обратиться к повседневной жизни и выдвинуть на первый план важную эстетическую проблему — проблему обыденного и его художественного изображения.
Крупнейший писатель Франции Г. Флобер теоретически обосновал необходимость углубления «в обыденную жизнь с эстетической точки зрения» и практически осуществил переход к описанию повседневного, лишенного романтической героики в своих романах «Госпожа Бовари», «Воспитание чувств» и в рассказе «Простое сердце».
По пути Флобера в решении этой проблемы пошли его младшие современники Э. Золя, А. Додэ, Ги де Мопассан. Каждый из них вносит в изображение обыденного свое мировоззрение и свою художественную индивидуальность.
Первый сборник новелл Додэ «Письма с моей мельницы» имеет свою историю, определившую его идейно-художественное своеобразие. Наряду с темой Прованса, темой родного края писателя, доминирующей в сборнике, значительное место в нем принадлежит теме обыденного, лишенного какой-либо романтики, наметившейся еще в хрониках Додэ («Провинциальные бедняки», «Письма из Парижа и письма из провинции» и др.).
Драматические эпизоды, составляющие основание новеллы, фантастические сюжеты, навеянные фольклором, сочетаются в сборнике с произведениями, которые посвящены жизни внешне ничем не примечательных людей. В них исчезает необычный сюжет, стремительное развитие действия, неожиданные концовки и другие черты, характеризующие новеллу первой половины 19 в. (Например, новеллы П. Мериме). Драматизм, напряженность действия сменяются в них неторопливым повествованием («Таможенники», «Сангинерский маяк», «Старики» и др.)
Большая часть рассказов, вошедших в сборник, была создана под живым впечатлением зимы 1863 года, проведенной Додэ в Провансе, близ Арля, и дружбы с провансальскими поэтами-фелибрами. С провансальскими поэтами Додэ был знаком раньше. В 1859 году в Париже он встретился с Мистралем, одним из руководителей литературного движения фелибрижа. Встреча положила начало их длительной дружбе. Летом
Французский исследователь Борнек, основываясь на архивном материале, приводит в своей книге «Годы ученичества А. Додэ» выдержки из записей Додэ, посвященные впечатлениям этого месяца и говорящие о растущей близости двух писателей. «О! Прекрасные часы, счастливые минуты! — пишет Додэ, — После прогулок и праздников, возвращаясь к себе (т. к. я был принят в доме Мистраля как свой), мы обменивались откровенностями, и наши сердца сливались в порыве дружбы, соединившей нас до конца жизни».
В декабре 1861 года Додэ вновь посещает Мистраля и проводит в его обществе несколько дней. Зима 1863 года способствовала укреплению дружбы и с другими поэтами-фелибрами, с которыми Додэ познакомился через Мистраля, — с Ж. Руманилем, Т. Обанелем, А. Матье.
Многие особенности литературного движения провансальских поэтов были созвучны наклонностям и желаниям Додэ. Он ценит в фелибрах любовь к своему народу и своему краю, желание изучить его и сделать предметом своих описаний. Его привлекает обращение фелибров к изображению простых людей Прованса в их жизни и труде. Ему близко их стремление быть понятными народу, писать для него, т. к. искусство ради искусства было чуждо Додэ с самого начала его творчества. Интерес и любовь фелибров к фольклору соответствуют наклонностям Додэ, собиравшего памятники народного творчества с самого детства и широко пользовавшегося ими в своих ранних произведениях.
В течение зимы
«И как приятно было после такого путешествия вернуться на мельницу, отдыхать на поросшей травой площадке, обдумывать план книги, в которую я собирался внести все эти песни, этот веселый смех, эти волшебные легенды и отражение жгучего солнца, аромат залитых солнцем холмов, книгу, посвященную моей руине с разбитыми крыльями». Осуществление своего замысла Додэ начал вскоре после возвращения в Париж.
18 августа 1866 года в газете Вильмеесана L'Evénement было напечатано первое письмо, положившее начало серии писем «С моей мельницы». Первые пять писем были написаны Додэ в сотрудничестве с Полем Ареном. Десять писем (из двенадцати) напечатанных в L‘Evénement составили основную часть сборника «Письма с моей мельницы», вышедшего отдельным изданием в 1869 году.
При включении «Писем с моей мельницы» в отдельное издание, для которого были написаны новые произведения, Додэ подверг их некоторым, довольно незначительным изменениям. Каждое письмо получило самостоятельное название, отразившее основное его содержание. В первом, девятом и третьем письмах были устранены строки, обращенные к непосредственным адресатам. Два первых, вошедших в сборник под названием «Водворение» и «Баллады в прозе», были адресованы издателю Вильмессану. Третье письмо, получившее название «Арлезианка», было адресовано м-ль Навретт. В седьмом и одиннадцатом письмах, вошедших в сборник под названием «Человек с золотым мозгом» и «Кюкюньянский кюре», Додэ опускает строки, свидетельствующие о его сотрудничестве в качестве хроникера в L‘Evénement.
Близость Додэ к фелибрам, способствовавшая укреплению дружбы с провансальскими поэтами, нашла отражение в новеллах «Письма с моей мельницы». Большая их часть посвящена Провансу. Отдельные из новелл близки по своей идейной направленности к произведениям фелибров. Подобно фелибрам, Додэ идеализирует в них патриархальные нравы Прованса, его обычаи, ведущие свое начало с давних времен. В тонах фелибров написана новелла «Поэт Мистраль». В ней воспет католический Прованс с прочными патриархальными нравами и религиозными традициями. Большое место занимает описание крестного хода и народного праздника с традиционными увеселениями — боем быков, борьбой мужчин, фарандолой вокруг костра.
Идеализация Прованса имеется и в новелле «Тайна деда Корниля». Устами старого флейтиста Франса в ней повествуется о докапиталистическом прошлом Прованса, когда в деревнях еще весело вертелись ветряные мельницы, а в воскресные дни мельники угощали веселящихся крестьян мускатом.
В авторском вступлении к новелле «Человек с золотым мозгом» идеализация Прованса сочетается с противопоставлением его Парижу, что соответствует тенденции фелибров, не желавших признавать капиталистического развития Прованса. «В конце концов к чему мне грустить? — пишет автор. — Я живу за тысячу лье от парижских туманов, на солнечном пригорке, в краю тамбуринов и мускатного вина. Вокруг меня все солнце и музыка: оркестры каменок, хоры синичек; по утрам кулики кричат «Курли! Курли!», в полдень — цикады; потом пастухи играют на свирели, и смуглые красотки звонко смеются в виноградниках...»
Созвучно фелибрам и обращение Додэ к изображению жизни и труда простых людей — крестьян, виноградарей, матросов, служащих таможен.
Однако, имея многочисленные точки соприкосновения с провансальскими поэтами, Додэ не примкнул полностью к фелибрам и идейно разошелся с ними. Движение фелибров приняло характер культурно-областнический с ярко выраженными тенденциями. Фелибры ставили своей задачей возрождение провансальской литературы и создание новопровансальского языка. В своей деятельности и творчестве они практически стремились провести грань между французской литературой и литературой Прованса. Противопоставляя Прованс северной Франции, фелибры проходили мимо быстро развивающихся в Провансе капиталистических отношений, углубляющих социальные противоречия, разрушающих патриархальные нравы. Идеализируя прошлое Прованса, воспевая патриархальные нравы, они обращались к вере как к залогу общественного блага, провозглашая религию «душою народа». Основные идеи фелибров — идеализация средневековой старины, непризнание капиталистического развития Прованса и клерикализм — остались чужды Додэ. Он не принял участия в выработке новопровансальского языка и не ограничил себя только провансальской тематикой.
В отличие от фелибров Додэ считает закономерным капиталистическое развитие Прованса и убежден в невозможности возвращения к прежним отношениям. В уста старого флейтиста Франсэ Мамай, героя новеллы «Тайна деда Корниля», он вкладывает следующее признание: «Всему на земле приходит конец, и надо думать, что прошли времена ветряных мельниц, как прошли времена бурлаков на Роне, королевских судов и пестрых курток».
Признание закономерности капиталистического развития Прованса находит отражение в рассказе «Поэт Мистраль». Поэмы Мистраля дороги Додэ как произведения, отразившие ту стадию развития Прованса, которая неминуемо исчезнет под натиском капитализма. «А теперь проводите железные дороги, ставьте телеграфные столбы, изгоняйте из школ провансальский язык! — пишет он. — Прованс будет жить из века в век в «Мирейль» и в «Каландале».
Додэ не разделил религиозных устремлений фелибров. Герои его новелл не ищут утешения и поддержки при житейских невзгодах у бога, подобно, например, героине Мистраля Мирейль, которая проделывает длинный путь под палящим солнцем к могилам трех святых Марий, чтобы просить у них помощи и защиты. В «Письмах с моей мельницы» находит дальнейшее развитие антиклерикальная тема, затронутая Додэ в его ранних произведениях: в поэме «Двойное обращение» (1859).
В «Письмах с моей мельницы» Додэ выступает как писатель-реалист, продолжающий традиции Бальзака на новом этапе исторического развития буржуазного общества. Герои Додэ простые люди: крестьяне, матросы, служащие таможен, ремесленники. Обращение к человеку из народа является одной из черт, отличающих Додэ-новеллиста от его непосредственного предшественника в жанре новеллы П. Мериме.
Правда, жизнь простых людей интересовала уже представителей классического реализма — Бальзака и Мериме. Однако человек из народа не являлся характерным героем их произведений. Додэ делает человека из народа центральным героем своих новелл.
Идейная направленность новелл Додэ и выбор им героев позволяет считать его продолжателем традиций Бальзака - рассказчика, автора рассказа «Обедня безбожника» (1836). Бальзак создал в рассказе привлекательный образ простого, неграмотного водоноса Буржа. Душевное благородство, трудолюбие, скромность, бескорыстие, способность на подлинную дружбу и любовь характеризуют героя Бальзака. Буржа обрек себя на полуголодное существование, чтобы дать возможность учиться нищему студенту-медику, в научное призвание которого он поверил.
Но, продолжая традиции Бальзака в изображении жизни людей из народа, Додэ идет по иному пути, чем его старшие современники Г. Флобер и Ж. Санд.
Ярким примером произведений Флобера о людях из простонародья может служить рассказ «Простое сердце» (1876). Он посвящен «незаметной» жизни бедной крестьянской девушки Фелиситэ, которая в силу обстоятельств в продолжение полувека была служанкой в доме г-жи Обен. Ненависть к буржуазному обществу, его законам и морали заставили Флобера в поисках положительного начала обратиться к изображению простого человека. Фелиситэ способна на бесконечную доброту искреннюю самоотверженную любовь, трогательную привязанность к людям. Сдержанный тон повествования и нарочитая сухость в описании жизненной истории Фелиситэ не скрывают глубокой взволнованности писателя, его восхищения перед человечностью простой крестьянки. Эта взволнованность передается и читателю.
В статье «О том, как я учился писать» М. Горький прекрасно передал сильное впечатление, которое произвел на него рассказ Флобера в юности. «Я был совершенно изумлен рассказом, точно оглох, ослеп, — писал он. — ...Трудно было понять, почему простые, знакомые мне слова, уложенные человеком в рассказ о «неинтересной жизни» кухарки, так взволновали меня?».
Однако рассказ Флобера «Простое сердце», как и другие его произведения, свидетельствует о том, что Флобер не верит в силы и возможности народа. Обличая буржуазные отношения, при которых прекрасные человеческие чувства, любовь и привязанность к людям оказываются бездеятельными, Флобер наделяет свою героиню чертами, показывающими бедность ее внутреннего мира. Фелиситэ лишена природного здравого смысла, свойственного героям из народа в произведениях Бальзака. Она невежественна. Ее религиозная экзальтация граничит с изуверством. Временами она живет «в состоянии оцепенения, точно лунатик». В ее примитивном представлении сливается в одно целое святой дух и чучело попугая Лулу. Она молится, «стоя на коленях перед попугаем, как перед идолом».
Не случайно друзья Флобера склонны были усмотреть в произведении иронию, и Флоберу пришлось объяснять чувства, которые руководили им при работе над произведением. «Здесь нет никакой иронии, как вы предполагаете, — пишет он в письме г-же Роже де Женетт от 19 июня
В противоположность Флоберу Додэ верит в здоровое начало людей из народа. Посещения народных праздников и ярмарок в Бокэре, оставившие яркие воспоминания детства, наблюдения за жизнью крестьян во время школьных каникул, проводимых в провансальской деревне, знакомство с портовыми рабочими и матросами в Лионе, раннее столкновение с социальной несправедливостью и нищетой самого писателя — все это сделало жизнь народа близкой и понятной Додэ.
Демократические симпатии и гуманистическая направленность творчества писателя появились уже в хрониках Додэ, предшествовавших «Письмам с моей мельницы». В жизни героев своих новелл Додэ находит такие стороны, которые позволяют ему показать духовное богатство и нравственное величие человека из народа, осудить социальную несправедливость и поставить вопрос о том, что простой человек заслуживает лучшей участи, что он должен иметь человеческие права. Вера в нравственное совершенство простолюдинов сближает Додэ с романтиком Ж. Санд, которая видела залог спасения от всех общественных пороков и социальной несправедливости в здоровых началах, присущих народу.
Но при наличии общности взглядов с Ж. Санд Додэ идет своим путем в изображении героев из народа. Его художественный метод складывался в иных социально-экономических условиях. Расцвет творчества Ж. Санд относится к 30-40 годам XIX в. Лионское восстание
«Искусство не есть изучение подлинной действительности, а есть искание идеальной правды», — пишет она в предисловии к роману «Чертово болото» (1846). Стремление к изображению идеальной жизни и идеального человека лишило героев из народа Ж. Санд типической выразительности. Ее народные герои часто далеки от действительности. Например, рабочий-столяр Пьер Гюгенен в романе «Странствующий подмастерье» (1840), или деревенский плотник Жан Жанплу в романе «Грех господина Антуана» (1845).
Становление эстетических взглядов и творческого метода Додэ происходило после событий
В новеллах, посвященных Провансу, находят отражение растущие противоречия, обнищание народных масс, разложение патриархальных нравов под воздействием закономерностей буржуазного строя и другие процессы и явления, свидетельствующие о быстром капиталистическом развитии Прованса. Родной край изображен в новеллах Додэ как типичная провинция эпохи Второй империи.
Додэ умеет в бытовых явлениях подметить социальную сущность на первый взгляд ничем не примечательных персонажей, сделать их типическими. В частной жизни героев новелл «Два постоялых двора» и «Тайна деда Корниля» отражается процесс развития капитализма в Провансе, ведущий за собой разорение мелких собственников, растущее социальное расслоение, нищету и страдания простых людей.
В новелле «Два постоялых двора» изображена будничная жизнь обыкновенных людей. В ней нет действия. Это маленькая жанровая картинка нарисована через авторское восприятие. В безлюдной, запущенной зале постоялого двора хозяйка трактира торопливо обслуживает единственного посетителя, спеша занять свое место у окна. Из окна слышен громкий голос ее мужа, кутящего в трактире напротив и весело распевающего для другой. Писатель сжато передает в новелле большую человеческую трагедию, глубину чувств и благородство характера героини. Додэ не углубляется в сложный психологический анализ. Душевное состояние, внутренний мир и чувства героини раскрываются через описание ее внешнего портрета и поступков.
Безысходное горе осиротевшей женщины, похоронившей двух дочерей и не находящей моральной поддержки в муже, отражено во всем ее облике. «Она не спеша обернулась, и я увидел лицо горемычной крестьянки, высохшее, изборожденное глубокими морщинами, землистое лицо, обрамленное широкими оборками суровых кружев, как ходят старухи в наших краях. А она не была старухой, но слезы иссушили ее». Лаконичные замечания о движениях и поведении героини, которая вздрагивала всем телом при доносящихся звуках голоса мужа и в «каком-то экстазе» слушала его, прижавшись лбом к стеклу, выразительны. Они передают глубину чувств женщины, силу ее привязанности к единственно близкому ей человеку.
По-иному, чем Флобер, Додэ изображает в новелле жизнь своей героини. Для Флобера обыденная жизнь героев — воплощение торжества серой посредственности и пошлости. «Неужели вы думаете, что меня не тошнит так же, как и вас, от этой гнусной действительности, воспроизведение которой вызывает у вас такое отвращение? — писал Флобер по поводу романа «Госпожа Бовари», отвечая тем, кто упрекал его в обыденности сюжета. — Если бы вы меня больше знали, то поняли бы, что обыденная жизнь мне ненавистна».
Рассказ Флобера «Простая душа» (1876), написанный им в конце творческого пути, не смягчает темных красок, которыми писатель рисовал обыденное, каждодневное в жизни своих героев.
Додэ видит за обыденной жизнью героини красоту ее человеческой натуры: благородство характера, способность на глубокое чувство любви и привязанности. Героине Додэ присущ здравый смысл, которого лишена Фелиситэ, героиня рассказа «Простая душа» Флобера, и который свойствен героям из народа Бальзака. Она трезво оценивает желание мужа отвлечься от грустной обстановки своего жилища. «Что же поделаешь? Мужчины все такие, слез не любят, а я, как дочки померли, слез не осушаю. Да и здесь грустно, словно сарай какой, никого... Вот как бедный мой Жозэ заскучает, так он и идет напротив выпить стаканчик, а арлезианка все его петь подбивает, голос-то у него на диво», — говорит она своему посетителю, объясняя ему поведение мужа.
Изображая жизнь своих героев в бытовом аспекте, Додэ умеет подметить и отразить социальные явления. Описание двух постоялых дворов, данное в экспозиции новеллы, свидетельствует о социальной борьбе, о конкуренции, о разорении мелких собственников, не имеющих сил бороться с более ловкими и сильными предпринимателями, «...и на самом краю, по обе стороны дороги, один против другого, два постоялых двора.
По одну сторону — большое новое строение, оживленное суетой: все двери настежь, у крыльца дилижанс, выпрягают взмыленных лошадей, пассажиры вышли из кареты и наспех утоляют жажду, укрывшись в короткой тени от стен, двор запружен мулами, повозками, под навесом улеглись возчики, ожидая, когда спадет жара.
В доме галдят, ругаются, стучат кулаками, чокаются, грохочут бильярдные шары, летят к потолку пробки откупориваемых бутылок, и, покрывая весь этот гвалт, звонкий голос заливается так, что дребезжат стекла. А постоялый двор напротив безмолвствовал, словно заброшенный».
Рассказ о владелице преуспевающего постоялого двора, замечания о кондукторе дилижанса, ее любовнике и смазливых служанках, обслуживающих посетителей, раскрывают циничные приемы обогащения. Взволнованный тон рассказчика передает сочувственное отношение автора к разорившейся героине новеллы и свидетельствует о его раздумьях над происходящими событиями.
В новелле «Тайна деда Корниля» отражены большие события в Провансе в 40-х годах XIX века. Быстрый рост капитализма, замена труда кустарей и ремесленников машиной ускорили процесс пролетаризации крестьянства.
Замысел произведения о судьбе владельца ветряной мельницы, разоренного паровыми мельницами, возник у Додэ под влиянием многочисленных рассказов, слышанных им в Провансе. Есть основание предполагать, что история, положенная в основу новеллы «Тайна деда Корниля», была услышана Додэ в доме двоюродной сестры отца, м-ме Амбрей, жившей близ Арля со своими четырьмя сыновьями. В их доме Додэ провел зиму
После своего возвращения в Париж писатель дважды пытался осуществить замысел, прежде чем возникла новелла «Тайна деда Корниля», явившаяся третьим и последним вариантом произведения.
Первым вариантом произведения, была комедия в одном акте «Честь мельницы». В письме к своему другу Тимулену Амбрей от 16 ноября
Комедия не была поставлена на сцене: ее текст был опубликован впервые только в книге Борнека «Годы ученичества А. Додэ».
В комедии переплетаются две сюжетные линии. Первая из них воспроизводит историю старого мельника Обрийо (Aubryot), на которого после открытия мукомолен в Тарасконе посыпались жизненные удары: умерли сын и невестка, в дом вкралась нищета, единственно близкого человека — внучку пришлось отдать на заработки в чужие люди. Раскрывая историю мельника Обрийо, Додэ не акцентирует внимания на печальных сторонах его жизни. Действие развертывается в комедийном плане. Старик Обрийо забывает свои жизненные невзгоды и заботится лишь о том, чтобы сохранить честь своей мельницы. Лишившись своих прежних клиентов, он не закрывает ее, а уверяет всех в том, что он работает на вывоз. Крылья его мельницы продолжают вертеться, а по вечерам старик Обрийо подгоняет к мельнице своего осла, нагруженного тяжелыми мешками. Никто и не подозревает, что жернова мельницы работают вхолостую, а тяжелые мешки наполнены известью и щебнем.
Вторую сюжетную линию составляет трогательная любовь Лелетты (Lélette), внучки Обрайо, и Азанэ (Azanet), сына богатого булочника. В лирических сценах раскрывается глубокая и чистая любовь, устраняющая на своем пути все преграды.
Произведение заканчивается комической сценой: Азанэ приносит мельнику мешок с зерном, чтобы он мог покормить свою мельницу прежде чем пойти на званый обед в дом булочника, отца Азанэ, устроенный по случаю помолвки Лелетты и Азанэ.
Вторым вариантом произведения явился рассказ о судьбе мельника Тиссо в хронике «Письма о Париже и письма из провинции» (1865). История мельника Тиссо, желающего сохранить честь своей мельницы, гармонирует здесь с правдивым показом социальной несправедливости и страданий простых людей. В хронике исчезает комическое освещение героя и его поступков. Исчезает лирический план. Действие рассказа концентрируется вокруг трагической истории Тиссо, который умер от голода, стоически охраняя от окружающих тайну своей мельницы. Лишь смерть Тиссо открыла крестьянам печальную историю мельника, которого они избегали, подозревая в скаредности.
В новелле «Тайна деда Корниля» Додэ использует оба первоначальных варианта, искусно сочетая их друг с другом. Во вступлении автор сообщает, что он желает передать читателям историю, слышанную им в Провансе и сильно его взволновавшую. Основная часть новеллы имеет форму сказа. Повествование о судьбе мельника Корниля и других героев новеллы вложено в уста провансальского флейтиста Франсэ, который является одновременно одним из героев новеллы.
Сказовая форма, добродушный юмор рассказчика Франсэ и употребление им большого количества провансальских слов придают повествованию колорит народного провансальского рассказа.
В основу новеллы лег первый вариант, соответствовавший новому замыслу Додэ благополучной концовкой, комическими ситуациями, юмором, лиризмом. Как и в первом варианте, в новелле две сюжетных линии: история старого мельника, лишившегося своих клиентов и старающегося сохранить честь своей мельницы, и история трогательной любви внучки мельника Виветты и старшего сына деревенского флейтиста.
С мягким юмором обрисован центральный персонаж рассказа — дед Корниль, пожелавший скрыть разорение, чтобы спасти честь своей мельницы.
Юмор смягчает драматические места в повествовании. Вот как описана, например, одна из наиболее напряженных сцен в рассказе.
Флейтист пришел к мельнику, чтобы посватать за своего сына его внучку, любимицу деда. Навещая Виветту на ферме, где работала девушка, Корниль «часами не спускал с нее глаз и плакал». Но он не может открыть тайну своей мельницы и не верит в возможность брака внучки. Весь тон повествования полушутливый, добродушный.
«Ах, он старый колдун! — рассказывает флейтист Франсэ. Посмотрели бы, как он меня принял! Никак нельзя было его урезонить, чтобы он открыл дверь. Я с грехом пополам сквозь замочную скважину втолковал ему, в чем дело, и все время, пока я говорил, его паршивая драная кошка шипела у меня над головой, словно черт какой. Старик не дал мне досказать и очень невежливо посоветовал убираться подобру-поздорову восвояси: он отсылал меня, коли мне не терпится женить сына, к мукомолам, поискать ему там невесту...»
Обе сюжетные нити новеллы имеют благополучный исход. Деда Корниля спасает от нищеты и голодной смерти коллективная помощь крестьян, которые, узнав печальную тайну старика, не оставляли его больше без работы. Крылья мельницы деда Корниля перестали вертеться только после его смерти. Виветта благополучно устраивает свою судьбу. Она выходит замуж за любимого ею человека, сына флейтиста.
Сохраняя благополучный конец первого варианта, Додэ использует в новелле многие фрагменты из второго варианта, развивая и дополняя их новыми деталями. Так, в новелле реалистически изображается разорение мелких собственников Прованса, которые не выдержали конкуренции предпринимателей, применивших в производстве машину.
История разорения мельника Корниля раскрывается в новелле на фоне и в связи с большими социальными изменениями, происшедшими в Провансе. До открытия парового завода в местечке Прованса, где происходит действие новеллы, все холмы были усеяны ветряными мельницами, и с утра до ночи не прекращался треск парусины на крыльях, хлопанье бичей и крики работников. С открытием завода все изменилось. Край стал «мертвым и глухим». Большое место в новелле отведено описанию тяжелой жизни и страданий простых людей. Виветте, внучке старика Корниля, в пятнадцать лет «пришлось самой кормиться и наниматься то туда, то сюда на ферму во время жатвы, сбора коконов или маслин». С малолетства живя в людях, она видит немало горя и грубостей. Дед Корниль тяжело переживает разлуку с внучкой и свое бессилие помочь ей.
«Часто случалось ему пешком по солнцепеку тащиться на ферму, где она работала, чтобы повидаться с ней, а там он Расами не спускал с нее глаз и плакал», — говорится о мельнике в новелле.
Сочетание двух вариантов — лирической комедии и хроники — в новелле «Тагана деда Корниля», вошедшей в серию новелл о Провансе и задуманной под влиянием дружбы с фелибрами, весьма показательно. Это сочетание свидетельствует о том, что Додэ не был свободен от влияния фелибров, идеализировавших Прованс и противопоставлявших его Парижу. В новелле идеализируется патриархальное прошлое Прованса и смягчаются социальные конфликты. Одновременно эго сочетание свидетельствует о торжестве реалистического метода писателя.
Стремясь к правдивому изображению действительности, Додэ раскрывает социальные процессы, характерные для капиталистического развития Прованса.
Процесс ломки патриархального уклада в Провансе под натиском крепнущих буржуазных отношений отражен в новелле Додэ «Арлезианка». Материалом для нее послужила подлинная история, которую Додэ слышал от Мистраля. Юный Франсуа (demi — neveu) Мистраля полюбил девушку, которая оказалась недостойной его любви. Не находя в себе сил забыть ее, Франсуа покончил с собой, выбросившись из окна на каменный столб.
Обрабатывая подлинную историю, Додэ создает новеллу о большой любви, которая исчезает только со смертью.
Новелла начинается авторским вступлением с описанием типичной для Прованса крестьянской фермы, места действия развернувшихся событий. Чувства и мысли автора, возникшие при виде жилища, от которого «веяло холодом», придают новелле взволнованный тон и создают атмосферу тревожного ожидания.
Основная часть новеллы имеет форму рассказа работника о событиях, происшедших на ферме. Авторское вступление и основная часть новеллы органически связаны друг с другом: внешнее описание фермы, данное в авторском вступлении, дополняется описанием быта и нравов ее обитателей в основной части.
Действие развертывается вокруг центрального героя новеллы — старшего сына фермера Жана. Жан, «чудесный крестьянский парень, скромный, как девушка, крепкий, с открытым лицом» полюбил девушку из Арля. Родители, противившиеся браку с арлезианкой, не могли поколебать его решения жениться на ней и вынуждены были уступить. Срок предстоящей свадьбы был назначен. Но неожиданно открывшаяся история прошлой порочной жизни девушки сделала брак невозможным. Жан не сумел преодолеть своей любви к арлезианке и покончил с собой.
В новелле «Арлезианка» проявляется умение Додэ несколькими штрихами передать суть явлений и характеров, через внешнее дать зримую форму духовного, психологического мира героев.
Так, борьба гордости, презрения и любви в душе Жана передана через лаконичное изображение его поступков.
«Иногда он на целый день забивался в угол. В другой раз он с остервенением набрасывался на работу и один справлялся за десятерых... По вечерам он уходил на Арльскую дорогу и шел до тех пор, пока не вырисовывались на фоне заката стройные городские колокольни. Тогда он возвращался. Дальше он не ходил ни разу».
Сложность человеческих чувств: сила материнской любви с ее волнениями и беспокойством, чувство отца, готового поступиться своими убеждениями ради сына, и гордость Жана изображены при помощи нескольких деталей, коротких слов матери и ремарок повествователя.
«Видя его таким, всегда печальным и одиноким, домашние не знали, что делать. Опасались, как бы не стряслось какой беды... Раз за столом мать, посмотрев и а него полными слез глазами, сказала:
— Послушай, Жан, если ты еще по ней сохнешь, мы согласны женить тебя на ней...
Отец, красный от стыда, опустил голову.
Жан покачал головой и вышел».
Описание праздника дня святого Элигия, покровителя фермеров, с традиционными фейерверками, цветными фонариками и фарандолой выражает в новелле силу традиций. Ее власти подчинен и весь уклад фермерской семьи. В семье свято чтится власть отца. От его воли зависит судьба сына. В доме господствует предубеждение против всего нездешнего, могущего нарушить привычный ход жизни.
Однако многие черты в жизни фермерской семьи свидетельствуют о начавшейся ломке старого уклада. Родители готовы нарушить традиционные нормы крестьянской семьи. Они дают свое согласие на брак с арлезианкой, несмотря на то, что «девушка слыла ветреницей и родители ее были нездешние».
Виновница трагедии Жана — арлезианка не введена автором в канву повествования. Но автор акцентирует на ней внимание, назвав свою новеллу «Арлезианка». Девушка и ее родители достаточно полно охарактеризованы в новелле устами повествователя и молодого мужчины, пришедшего на ферму из Арля.
Вероломство девушки и ее близких свидетельствует о нравах провинциального города, о растущей власти расчета при заключении брачных сделок.
Сосредоточив свое взимание на изображении истории крестьянского парня, Додэ раскрывает в новелле способность простого человека на большое, искреннее чувство. Любовь изображена как светлое чувство, несущее радость, заполняющее всю жизнь человека.
Однако тема любви в «Арлезианке» получает драматическое звучание. Большая любовь не может быть разделена в мире, окружающем героя. Раскрытие темы любви в новелле созвучно другим новеллам сборника — «Бокэрскому дилижансу» и «Человеку с золотым мозгом», в которых писатель осуждает нравы и мораль буржуазного общества.
Большую группу новелл, посвященных Провансу, составляют произведения с фольклорной основой. Фольклор привлекает Додэ как выражение духовной жизни народа, его стремлений и верований, его мудрости и нравственного величия.
«Козочка господина Сегэна» — одна из известных новелл Додэ. В новелле сохранены романтический колорит народной легенды, ее идейная направленность и художественные особенности. В канву повествования в качестве действующих героев введены животные и растения, наделенные человеческими чувствами, переживаниями и человеческой речью. В аллегорической форме в ней выражена любовь народа к свободе и его ненависть ко всякому угнетению. Короткая свобода, добытая ценою неминуемой смерти, противопоставлена жизни и неволе.
Маленькую красавицу-козочку господина Сегэна тяготила привязь, трущая шею, и, несмотря на предостережения хозяина, она вырвалась на простор и убежала в горы. Ни ласки хозяина, ни страх перед волком — ничто не могло помешать осуществить свое желание быть свободной. Наступление ночи заставило ее вспомнить об опасности. Она подумала о возвращении к господину Сегэну, но воспоминание о колышке и привязи изменили ее решение. Она храбро вступила в бой с волком и только на рассвете, когда ее прекрасная белая шубка была вся в крови, волк ее съел.
Олицетворенная природа, придающая прелесть и живописность повествованию, оттеняет величие поступка козочки, бежавшей на свободу.
«Когда белая козочка очутилась в горах, она вызвала всеобщее восхищение. Никогда еще древние сосны не видали такой красавицы. Ее встретили, как принцессу. Каштаны склонились до земли, чтобы погладить ее концами ветвей. Золотой дрок расцветал при ее приближении и благоухал изо всех сил. Все в горах чествовали ее».
Легенда о козочке господина Сегэна вложена в обрамляющую рамку, имеющую форму обращения к парижскому другу, лирическому поэту Гренгуару. В авторском обрамлении легенды выражено отношение героя-автора к содержанию самой легенды и сопоставлению ее с действительностью.
В обрамлении новеллы Додэ касается вопроса искусства в современном мире. Имя Гренгуара, поэта XV века, символизирует бескорыстное служение искусству. Гренгуар, предпочитающий свободу в творчестве и не желающий превратить талант в ремесло, заняв место парижского хроникера, обречен на нищету.
В духе веселых народных фаблио написаны антиклерикальные новеллы: «Три малые мессы», «Элексир преподобного отца Гоше», «Папский мул» и др.
С давних времен в своих произведениях народ осмеивал человеческие пороки: жадность, религиозное ханжество, лицемерие, хитрость, чревоугодие и т. п. Чаще всего носителями этих пороков были представители господствующих классов — дворянство и духовенство. Смех был оружием народа в борьбе с угнетателями.
Антиклерикальная тема, затронутая Додэ в его раннем творчестве, получает в новеллах сборника «Письма с моей мельницы» дальнейшее развитие. Осуждая в своих ранних произведениях религиозный фанатизм и религиозную этику, Додэ не выходил за рамки семейных отношений («Двойное обращение», «Души Рая»).
[…]
Новелла «Таможенники» имеет форму воспоминаний автора о времени, когда он «бороздил Сардинское море в обществе семи-восьми таможенных матросов». Новелла состоит из отдельных картин, изображающих жизнь матросов, служащих таможен и членов их семейств. Большое внимание автор уделяет изображению поступков, раскрывающих богатство внутреннего мира и величие простого человека.
Наиболее полно охарактеризован в новелле матрос Паломбо, уроженец Бонифаччо. Мужественный и веселый, он не знает страха и сохраняет спокойствие в минуты опасности. Его голос, выводящий слова незатейливой песни в самую бурю, ободряет товарищей. «Он вечно пел, даже в самую бурю, — пишет о нем автор. — Когда вздымались волны, когда с нависшего, потемневшего неба падала крупа и когда все на палубе были начеку, не отпускали шкота, готовясь к шквалу, тут вдруг среди полной тишины и общей напряженности спокойный голос Паламбо выводил:
Нет, нет, сеньор!
Лизетта — просту-ушка
Страшен позор...
Век будет пасту-ушка».
Спокойные и величественные во время бури, матросы отзывчивы и добры. После тяжелого плаванья они просиживают целую мочь у изголовья больного товарища, стараясь облегчить его страдания.
Уменье увидеть за обыденной жизнью героев и их занятиями красоту и величие простых людей не имеет ничего общего у Додэ с желанием приукрасить существующие отношения и скрыть от читателей социальную несправедливость и нищету народных масс. Вера в нравственное величие людей из народа связана в новелле «Таможенники» с критикой буржуазных отношений. В ней остро поставлен вопрос о социальной несправедливости. Новелла построена на описании контрастного несоответствия трудных условий работы, требующих смелости, выносливости матросов и служащих таможен и полуголодного существования, на которое обречены они и члены их семейств.
С большой симпатией и сочувствием относится автор к своим героям, вспоминая о тяжелой и безрадостной их жизни.
«Почти все они семейные, на берегу у них жены и дети, а они месяцами в отсутствии плавают вдоль этого опасного побережья, — пишет о них автор. — Кормятся они сухарями да диким луком. Ни вина, ни мяса, потому что и мясо, и вино стоят дорого, а они получают только пятьсот франков в год. Пятьсот франков в год! Сами понимаете, какая у них дома, на берегу конура, какие босоногие ребятишки!».
Защищая права тружеников, Додэ утверждает всем своим повествованием, что они заслуживают лучшей участи и должны иметь человеческие условия жизни. Однако писатель был далек от революционных стремлений народа. Народ изображен в новелле лишь как жертва буржуазных отношений. Матросы и служащие таможен кажутся ему «терпеливыми и кроткими». Они не способны бороться за свои права. Сознание своей горькой доли вызывает у них только тяжелые вздохи.
Рисуя трудную жизнь таможенников и членов их семейств, Додэ искусно пользуется групповыми характеристиками персонажей. При помощи нескольких деталей и лаконичных авторских ремарок он умеет изобразить внешний облик и раскрыть душевное или физическое состояние своих героев.
Изображение семьи таможенника, вынужденной жить в болотистой местности, — пример групповой характеристики.
«Таможенник с женой и детьми как раз обедали у печки. У всех лица были исхудалые, желтые, глаза большие, провалившиеся от лихорадки. Мать, еще молодая, с грудным ребенком на руках, говоря с нами, дрожала от озноба».
С большим мастерством использованы в произведении картины природы. Пустынная местность, непролазные чащи кустарников, безграничное свинцовое небо, одиноко кружащие над берегом чайки — весь этот мрачный пейзаж помогает раскрыть тяжелые условия жизни таможенников корсиканского побережья.
Итак, в сложной литературной жизни Франции 50-60-х годов, когда в ней наметились различные направления (апологетическая литература, натурализм, в поэзии — литературная группа парнасцев), Додэ идет по пути реализма, продолжая традиции Бальзака.
В новеллах «Письма с моей мельницы» отражены социальные процессы и явления, связанные с капиталистическим развитием Прованса, и разорение мелких собственников («Два постоянных двора», «Тайна деда Корниля»); разложение патриархальных нравов под влиянием быстро развивающихся буржуазных отношений («Арлезианка», «Бокэрский дилижанс»), социальная несправедливость и нищета народных масс («Таможенники»).
Углубляется постановка антиклерикальной темы. В отличие от ранних произведений, в которых порицался лишь религиозный фанатизм, в «Письмах с моей мельницы» Додэ начинает рассматривать религию как средство обмана в руках ловких людей.
Сложные и необычайные события, имеющие место лишь в нескольких новеллах сборника («Арлезианка», «Гибель Резвого», «Саранча»), уступают место описаниям повседневной жизни героев.
Предметом изображения многих новелл становятся будни ничем не примечательных, обыкновенных людей. Жизнь героев новелл протекает однообразно, в одних и тех же привычных замятиях и труде. Лишь случайные события вносят время от времени некоторое разнообразие в ее монотонное течение («Два постоянных двора», «Сангинерский маяк», «Таможенники», «Старики» и др.). Но они не определяют внутреннего конфликта, не совершают ломки всей жизни героев, подобно событиям в новеллах Мериме. В новеллах Додэ изображены лишь незначительные происшествия, которые не могут ничего изменить и лишь контрастно оттеняют однообразное течение жизни. Например, посещение одиноко живущих стариков другом их внука в новелле «Старики»; встреча пастуха в горах с хозяйской дочерью, которая привезла ему провиант и в которую он влюблен, в новелле «Звезды»; беседа хозяйки запустелого постоялого двора с единственным посетителем в новелле «Два постоялых двора»; возвращение стада с Альп, куда оно уходит с наступлением летней жары, в новелле «Возвращение».
Сделав предметом изображения обыденное, Додэ не подвергает его беспощадному разоблачению, как это делал Флобер, для которого обыденное воплощало торжество серой посредственности и пошлости.
В отличие от Флобера Додэ изображает в своих новеллах преимущественно жизнь людей из народа, и за внешней однотонностью и обыденностью жизни своих героев он видит красоту человеческой натуры: глубину чувств («Арлезианка», «Бокэрский дилижанс»), величие души и благородство характера («Два постоялых двора»), красоту человечности, проявлявшуюся в поступках людей («Таможенники», «Сангинерский маяк» и др.).
Поиски красоты в повседневном не имеют ничего общего с желанием приукрасить существующие отношения, идеализировать обыденность. Вера в нравственное величие простых людей неразрывно связана в новеллах Додэ с вопросом социальной несправедливости и критикой буржуазной морали. При существующих отношениях люди, обладающие прекрасными человеческими чертами, обречены или на одиночество и страдания («Арлезианка», «Человек с золотым мозгом»), или на жизнь, полную лишений («Таможенники»).
Художественное своеобразие новелл «Письма с моей мельницы» в их связи с устным народным творчеством. Использование фольклора сказались и в сюжете, и в композиции новелл, и в языке, и других художественно-изобразительных средствах.
Додэ широко использует художественные приемы народного творчества. Он придает своим новеллам форму забавного повествования, искрящегося веселым смехом («Папский мул», «Элексир преподобного отца Гошэ» и др.), использует форму народного сказа с применением обычных оборотов обращения к слушателям. Например, «Братие, хотите верьте, хотите нет» или «Кто не видел Авиньона во времена пап, — ничего не видел». Охотно пользуется Додэ и формой народных пародий на христианские легенды, материализацией загробного мира со святыми, низведенными до уровня простых, грубых людей. («Три малые мессы» и др.). Подобно народным сказкам, он вводит в канву повествования в качестве действующих героев животных и растения, наделяя их человеческими чувствами, переживаниями и речью. В своих новеллах Додэ использует многочисленные народные пословицы и поговорки, передающие народную мудрость и придающие яркость повествованию. (Например, «Скворцам никогда не наклеваться досыта, раз они стаями летают», «Пустая бочка гулче всех звенит» и т. п.). В новеллах Додэ много образных сравнений, бытующих в народе («Все испарится, как роса на солнце»).
В речах персонажей новелл, имеющих форму сказа, употребляются провансальские диалектизмы.
В построении новелл Додэ использует композиции, которые полнее всего могут передать богатство эмоциональных тонов. Многие новеллы имеют форму сказа, вложенного в уста одного из персонажей произведения или ведущегося от лица автора.
Автору в новеллах Додэ отведено большое место. Он выступает или в роли действующего лица или рассказчика.
Герой-автор в новеллах Додэ, делая выводы о жизни других героев или участвуя в ней, не остается равнодушным наблюдателем, фиксирующим результаты наблюдений и сохраняющим нарочитый объективизм в своем рассказе, подобно герою-автору в новеллах Мериме.
Юмор неоднороден по своей окраске. В большинстве рассказов преобладает мягкий юмор. Он характерен для новелл, повествующих о жизни простых людей Прованса, которым автор сочувствует и симпатизирует («Старики», «Тайна деда Корниля» и др.). В новеллах, герои которых представители привилегированного сословия — духовенства, юмор служит целям обличения пороков и несправедливостей... («Элексир преподобного отца Гошэ», «Папский мул» и др.).
Большого мастерства Додэ достигает в описаниях природы. Среди французских писателей второй половины XIX века в этом отношении с ним может соперничать только Мопассан. В любви к природе, в тонкой наблюдательности, в способности чувствовать природу и передавать свои чувства Додэ близок русскому писателю Тургеневу.
Додэ умеет сжато выразить красоту и своеобразие южной природы, выделить существенные детали, придающие зримость картине, передать яркость солнечного света и прозрачность воздуха.
Одним из примеров такого лаконичного описания может служить провансальский пейзаж в новелле «Водворение».
«У меня перед глазами прекрасный сосновый лес, весь искрящийся светом, сбегает по склону до самого низа холма. На горизонте вырисовывается тонкий гребень предгорий Альп... Тишина... Чуть доносятся порой звуки свирели, кулик кричит в лаванде, мул звенит бубенцом на дороге... Весь этот чудесный провансальский пейзаж оживлен светом».
В большей части новелл сборника «Письма с моей мельницы» преобладают пейзажи, раскрывающие условия жизни и труда героев. Они характерны для новелл «Таможенники», «Звезды», «Сангинерский маяк», «В Камарге» и др.
Во многих новеллах имеются пейзажи, насыщенные эмоциями. В них переданы человеческие чувства и ощущения, вызванные природой. Такие описания есть в новеллах «Возвращение», «Сангинерский маяк», «В Камарге» и др.
Для новелл с фольклорной основой («Козочка господина Сегэна», «Баллады в прозе») характерны описания, в которых природа выступает в качестве действующего лица.
Следуя сложившимся требованиям к жанру новеллы, выработанным на протяжении длительного времени развития этого жанра, Додэ вносит в новеллу новые черты, которые после него прочно войдут во французскую литературу и найдут дальнейшее развитие в новеллистическом творчестве Мопассана.
В «Письмах с моей мельницы» появляется новелла без интриги и внешней занимательности, изображающая повседневную жизнь обыкновенных героев. Новелла этого типа станет доминирующей в новеллистическом творчестве Додэ в 70-годы XIX века (бытовые новеллы).
Одновременно Додэ использует традицию народных рассказчиков, начиная от рассказчиков средневековых фаблио, кончая веселыми провансальцами, из уст которых он услышал не одно предание, обработанное им.
Автор «Писем с моей мельницы» дорог нам как писатель-гуманист, веривший в нравственные силы простого человека, как правдивый художник, внесший свой вклад в сокровищницу мировой литературы.
Л-ра: Мордовский государственный университет. Ученые записки. – Саранск, 1962. – Т. 21. – С. 138-161.
Произведения
Критика
- Бытовые новеллы Додэ
- Военные новеллы Додэ
- Сборник новелл «Письма с моей мельницы» Альфонса Додэ и его место во французской литературе второй половины XIX в.
Поделиться