Буало-Нарсежак. Тётя
Ю. Уваров
Создатели психологического детективного романа особого типа Пьер Буало (род. в
Большинство книг Буало-Нарсежака свидетельствуют о том, что источник преступления и изощренных способов обмана следует искать в главном пороке капиталистического общества — во все усиливающейся дегуманизации социальных и межличностных отношений. Эта тема сегодня стала ведущей во французской литературе. На страницах многих книг самых разных авторов — разных по манере письма, стилю и убеждениям — показана личность незащищенная, трагически одинокая, испытывающая смятение в страшном мире. Свои творческие позиции они обосновали в книге «Полицейский роман» (1964), где подчеркнули, что теперь необходимо создавать «полицейский роман без полицейского» и писать не столько о преступнике и преступлениях, сколько о жертвах, применяя сложную и тщательно продуманную сюжетную конструкцию для умелого и поражающего читателя «соединения логики с тайной». На основе этих принципов Буало и Нарсежак создали, начиная с 1952 года, около 40 произведений. Включение детективного сюжета в реальную повседневность современного буржуазного существования придает этим книгам особую достоверность и убедительную силу. Характерное для большинства романов Буало-Нарсежака сложное, изощренное, почти «инженерное» построение хитроумной системы «ловушек» для жертвы, которую тщательно возводит преступник, не плод чересчур изобретательной фантазии авторов, а точная передача реальности, выражение духа времени. Разве не менее изощренны и хитроумны те уловки, к которым прибегают современные капиталисты и их идеологи для заманивания среднего обывателя в расставленные для него тенета? Широко известны выработанные за последнюю четверть века на Западе приемы умелого манипулирования сознанием и эффективные средства духовного и идеологического закабаления людей, которых заставляют думать, говорить, поступать так, как выгодно господствующему классу. Изображая реакцию жертвы, Буало и Нарсежак раскрывают перед читателем чувства личности, остро ощутившей на себе, как ужасен мир, где инвалид перестает быть человеком, а нормой жизни становится жестокость, ставшая обыденным социальным явлением.
Точное попадание в болевую точку современности и мастерство построения детективного повествования с острыми ситуациями и эффектными сценами привлекли к романам Буало-Нарсежака миллионы читателей. Многие их произведения были экранизированы — такие, как «Та, которой не стало», «Волчицы», «Среди мертвых» (по этому роману был сделан знаменитый фильм «Холодный пот»), «Лица тьмы», «Недоразумение» и др. Книги Буало-Нарсежака вошли в число наиболее знаменитых образцов детективной прозы, и их создателей рассматривают теперь, спустя 30 лет после начала их совместной творческой деятельности, как «классиков» этого жанра наряду с Конан Дойлем, Агатой Кристи и Жоржем Сименоном.
В 70-80-е годы наблюдается заметное изменение в творческой манере Буало-Нарсежака. «Включенные» в жизнь, авторы с чуткостью сейсмографа реагируют па перемены в социальной психологии, которые происходят во Франции под влиянием спада производства, вызвавшего резкие кризисные явления. Газета «Юманите» (09.01.78 г.) писала: «Углубление и обострение социально-экономического кризиса вызывает особенно серьезную и неотложную необходимость в «реабилитации личности». В связи с этой потребностью возрастает удельный вес и количество психологических романов, отстаивающих «человеческое присутствие» в мире, где оно поставлено под угрозу».
В беседе с корреспондентом еженедельника «Юните» (орган французских социалистов), опубликованной 17.06.78г., Буало и Нарсежак заявили, что они стали теперь писать «в новой манере», в которой от «детективности» остается только «привкус» («как запах во флаконе, из которого вылито содержимое», уточняют соавторы). И действительно, во всех романах 70-80-х годов: «Проказа» (1976), «Глупый возраст» (I977), «Алая карта» (1979), «Конечная остановка» (1980) и другие — от структуры детективного произведения остаются лишь отдельные элементы. Напряженность повествования, присущая жанру, достигается теперь не таинственными хитросплетениями коварного преступника, как было в прежних книгах, а поступками и описанием внутреннего состояния самой жертвы. Главные персонажи этих романов в силу не зависящих от них обстоятельств попадают в мучительно трудную ситуацию и своей реакцией, своими собственными действиями, продиктованными страхом, тревогой, попытками вырваться, сами создают себе безвыходное положение, все сильнее запутываются и в конце концов оказываются косвенной (а иногда и прямой) причиной преступления, которым не начинается, а завершается повествование.
Наиболее характерное произведение, созданное в новой манере Буало-Нарсежака, — рецензируемый роман «Mamie», название которого на русский язык перевести трудно. «Мами» — так называют французские дети женщину такую же близкую, как мать. Чаще всего это бабушка, но может быть и тетушка, и няня, и соседка. В этом романе (по русским канонам, скорее, повести) действие развертывается в наши дни. У богатого землевладельца и коннозаводчика Жака Клери похитили ребенка, чтобы потребовать выкуп. Но произошла ошибка. Украли не сына провинциального богача Клери, а ребенка его служанки, португалки Амалии. Жак Клери и его жена Ирен, люди самодовольные, высокомерные, глубоко презирают народ и вообще всех людей не их ранга и круга. Они решают ничего не говорить полиции и нотариусу об ошибке, а действовать так, чтобы все считали, что похищен их собственный ребенок. Если и получится так, что его убьют из-за того, что они известили полицию и дают ложный выкуп (газетные бумаги вместо денег), то это их особенно не пугает. Но в последний момент грабители, обнаружив свою ошибку, похищают наследника Клери, возвращая ненужного им сына Амалии. Владелец замка и его жена уже не могут дать «задний ход» и раскрыть властям свой обман. Они вынуждены подчиниться требованиям грабителей, удвоить сумму. Второпях, тайком от полиции Жак Клери едет вручать ее похитителям, но по дороге его машина разбивается. Он погибает, а его сына убивают не получившие выкупа гангстеры. Так, собственными усилиями, совершая ложные ходы, жертва запутывает свое положение и гибнет. Экстремальная ситуация, в которую попадает персонаж, обнажает его внутреннюю сущность. В еще большей степени такое высвечивание глубинных, скрытых свойств личности происходит во второй части книги, где в центре повествования Ирен Клери. Оставшись вдовой и потеряв ребенка, она живет в замке в обществе Амалии и постоянно видит ее маленького мальчика. Воспитанная как богатая наследница, привыкшая быть всегда и везде первой, глубоко эгоистичная по своей натуре, Ирен при жизни сына и мужа относилась к ним более чем равнодушно, так как была слишком занята собой. Теперь же под влиянием потрясения она начинает испытывать внезапно проснувшиеся материнские чувства к сыну служанки. Но в душе Ирен, человека, изуродованного условиями социального положения и воспитания, это святое чувство искажается, деформируется. Любить для нее означает только сделать своим, завладеть для себя. То и дело отсылая на время служанку, она одевает ее ребенка в богатые наряды и тайком играет с ним. Но мать возвращается, и ребенка ей нужно отдавать. И Ирен, решив любой ценой заполучить ребенка в свое полное владение, по примеру героини Франсуа Мориака Терезы Декейру постепенно отравляет Амалию. (Буало и Нарсежак чутко отреагировали на возрождение во Франции в 80-е годы интереса к Мориаку.) Убив служанку, она, однако, не может получить ребенка, ибо полиция устанавливает, что Амалия была замешана в краже сына Ирен (именно она подменила его, когда гангстеры по ошибке украли ее мальчика). Власти не разрешают Ирен усыновить ребенка, ибо боятся мести с ее стороны. И тогда она сама похищает этого ребенка. На границе ее арестовывают.
В этом романе с особой наглядностью видно, как Буало и Нарсежак сумели превратить детективную схему в инструмент глубокого социально-психологического анализа.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1985. – № 2. – С. 110-112.
Произведения
Критика
