«Эффект очуждения» в романе Б. Брехта «Дела господина Юлия Цезаря»
А. Г. Баканов
«Это определенная форма объективирования изображаемых событий», призванная «расколдовать бездумный автоматизм зрительского восприятия». Сам драматург указывал: «Смысл этой техники... заключается в том, чтобы внушить зрителю аналитическую, критическую позицию по отношению к изображаемым событиям».
Брехт не считал «эффект осуждения» прерогативой одной только драматургии, а с блеском использовал его и в своей большой прозе. Так, в «Трехгрошовом романе» писатель с помощью этого приема с великолепным сарказмом демонстрирует разбойничий характер капиталистического бизнеса, сатирически обнажает и глубоко анализирует исконные закономерности жизни буржуазного общества. В незавершенном романе «Дела господина Юлия Цезаря» (1938-1939) функция «очуждения» несколько иная: развенчание фальшивых исторических мифов, раскрытие теснейшей взаимозависимости экономики и политики в антагонистическом мире, установление определенных параллелей менаду диктатурой Цезаря и современными политическими режимами фашистского типа.
Брехт не случайно много лет присматривался к историческому образу Юлия Цезаря — изучение его помогало писателю разобраться в непростой проблеме «личность и история». […] Книга о Цезаре воспринимается как детализация и углубление идей, высказанных в «Вопросах». Придавая событиям реально-историческое истолкование, вводя рациональную систему мотивировок, Брехт показывает, как увековеченные в анналах истории цари совершали свои прославленные подвиги. «Эффект очуждения» реализован уже в самой концепции героя — античную медаль писатель поворачивает оборотной, иепримелькавшейся стороной, и вместо чеканного, гордого профиля великого полководца и политика нам открывается совсем другое лицо Цезаря.
В романе будущий император предстает в начале своего восхождения к вершинам власти. В трактовке Брехта это малоуспешный юрист, скомпрометировавший себя уже в первых адвокатских выступлениях жадностью и моральной нечистоплотностью. Это мот, задолжавший гигантские суммы и все время обманывающий кредиторов. Это делец, готовый устраивать гешефты в любых ситуациях (вспомним эпизод пленения Цезаря пиратами, которых герой затем с выгодой продал в рабство). Он интригует с банками и политическими партиями, торгует голосами избирателей, предает друзей, союзников, любовниц. Это политический хамелеон, способный принять какую-угодно окраску, лишь бы за это хорошо платили. Это государственный деятель, который рассматривает свои должности исключительно как богатые кормушки.
Брехт всячески подчеркивает в Цезаре отсутствие величия, суетность, порочность и мелочность, честолюбие и склонность к авантюрам, обращает внимание на его полную зависимость от хозяев римской экономики. За «волевыми» решениями его героя легко угадываются желания крупных помещиков, банкиров и работорговцев. «Очуждение» позволяет сделать наглядной механику возникновения тоталитарного режима и типичных его руководителей — «вождей», дает толчок к раскрытию социально-политической природа современной Брехту фашистской диктатуры.
Книга на первый взгляд производит впечатление почти документального повествования, так густо насыщена она действительными историческими фактами, именами, деталями, конкретными приметами времени. Здесь продолжается прием «Трехгрошового романа»: иллюзия абсолютной реалистической достоверности скрывает сатирическое иносказание. Строго придерживаясь исторической основы, писатель нигде не проводит прямых параллелей между своим персонажем и Гитлером. Однако сам тип брехтовского героя, его история естественно и прозрачно соотносятся с характером нацистского фюрера.
Брехт уверенно стоит на позициях историзма. Он трезво анализирует прошлое, реалистически обнажая его корни, надежно укрытые под напластованием легенд. Писатель призывает здраво и логично оценивать жизненные явления, за красотами мифов и фраз видеть прозу поступков, их материальные рычаги, их реальные побудительные силы. Этот призыв, подкрепленный примером из древней истории, звучал в 30-е годы в высшей степени актуально.
Как и в театре Брехта, в романе о Цезаре «эффект очуждения» используется на разных уровнях, в различных вариантах. Дегероизация римского императора, заявленная уже в общем замысле образа, продолжается в конкретных эпизодах, выворачивающих наизнанку знаменитые деяния Цезаря и вскрывающих их вульгарно-хищническую цель. Огромную «очуждающую» нагрузку несёт и стилистическое решение книги, построенной как внешне беспристрастный рассказ о том, как некий римский ученый через много лет после смерти Цезаря собирается писать историю его жизни. «Искусство биографии сложнее, чем полагают обычно», — к этим словам Т. Уайлдера вполне может присоединиться персонаж Брехта, который вынужден убедиться, как много подводных камней возникает на пути к созданию парадного портрета римского владыки. Беседуя с людьми, знавшими Цезаря, и главное читая дневники его секретаря Рара, — ученый убеждается в том, какая пропасть лежит между хрестоматийным представлением о Цезаре и его истинным обликом. Раскрытию правды способствует множественность точек зрения, сопоставление их, проведенное Брехтом с ученой невозмутимостью, но глубоко саркастически по сути. Увидеть незнакомое, но истинное, существенное в хорошо известном, но дающем неверное, искаженное представление, помогает ироническая дистанция, установленная благодаря великолепной стилизации дневников Рара. С реалиями, красочно воссоздающими римский колорит, здесь соседствуют нарочитые анахронизмы — лексические (Сити, фирма, трест, полиция) и понятийные (деятельность биржи, импорт рабов и др.), — которые перебрасывают мостик из античной эпохи в наше время, помогают прочитать скрытое в подтексте, спрятанное за аналогией. Благодаря беглым записям секретаря вслед за Цезарем сходят с пьедестала и другие великие мужи — Цицерон, Помпей, Красе — мздоимцы, неразборчивые в средствах карьеристы. Картина борьбы деловых кругов и аристократического сената создает социально-экономический фундамент сюжета, позволяет Брехту утверждать, что «большие дела в Древнем Риме обделывались в результате ввоза рабов и их эксплуатации». Да и сам деловой тон дневниковых записей, в которых рассказ о весьма сомнительных любовных похождениях Рара порой оттесняет на второй план махинации его господина, предельно заземляет историю «героической» карьеры Цезаря. Отточенные афоризмы, вкрапленные в текст, лишний раз подчеркивают разоблачительное «очуждение».
И еще один «очуждающий» эффект, правда, не предусмотренный Брехтом. Роман не завершен. Открытость его концовки, оторванность сюжетных нитей активизирует разум читателя, приглашает его продолжить те размышления над важными современными общественно-политическими проблемами, которые Брехт «очуждал», повествуя о неблаговидных делах господина Юлия Цезаря.
Л-ра: Вестник Киевского университета. Романо-германская филология. – Киев, 1980. – Вып. 14. – С. 95-97.
Произведения
Критика
