Пьер Паоло Пазолини. Кальдерон
Н. Котрелев
«Кальдерон» — драма в стихах; жанр нынче не совсем обычный. В списке своих произведений Пазолини поместил ее в раздел «поэзия». Стих Пазолини необыкновенно пластичен и до предела естественно вбирает в себя интонации прозаичного диалога. Гибкость и своеобразный «прозаический» настрой — неотъемлемая характеристика этого стиха.
Построение драмы достаточно сложно. Отдельные сцены автор назвал на античный лад стасимами и эписодиями — и, как мы увидим, его пьеса может быть прочитана как «трагедия рока». Но ближайшим образам произведение Пазолини связано с драмой Кальдерона «Жизнь есть сон». Некоторые персонажи Пазолини названы именами героев Кальдерона; итальянский драматург использует основную сюжетообразующую ситуацию драмы великого предшественника, на что указывает самое название произведения Пазолини.
В трех стасимах, не связанных с основным действием, на сцене появляется ведущий. Он приносит иронические извинения «тем сведущим в новой, начинающейся эпохе» лицам, «которые настолько осведомлены о настоящем и о возможностях будущего, что считают безнадежно устарелым опыт прошлого года»; извинения «лицам, здоровым и неунывающим, которые одни только и могут жить, обретясь к будущему», за то, что автор «если и участвует в новых схватках, то без веры, без оптимизма и со знаменем, обвисшим, как тряпка», за то, что таинственное вдохновение заставляет его воспользоваться приемами «театрального ритуала, которого требует буржуазия и который автор ненавидит». Разъяснения даются будто бы в 1967 г., что имеет особое, как мы увидим, значение.
Трижды просыпается героиня пьесы Розаура, трижды не узнает она окружающего мира, родственников и близких, родных стен, мебели и утвари.
Трижды, проснувшись в незнакомом мире, она — сновидица единой жизни в трех лицах — осваивается в нем. В первый раз она оказывается юным отпрыском древнего рода процветающего во франкистской Испании. Будущее внушает им тревогу: «Со смертью каудильо все переменится, а нам, живым свидетелям гражданской войны известно, кто может прийти ему на смену». Другой раз Розаура просыпается нищей проституткой в Барселоне. Третий — женой и матерью в благополучном среднебуржуазном семействе.
В первом эпизоде Розаура влюбляется (не зная, что он ей отец) в Синджизмондо, когда-то пламенного республиканца, долгие годы политического эмигранта, а ныне открывшего, что он всю жизнь внутренне обманывал и своих товарищей, и самого себя, поскольку в итоге жизни революция оказалась ему чуждой. Во втором эпизоде Розаура влюбляется (не зная, что он ей сын) в юного Пабло, левого экстремиста, готовящегося к «действиям», которые должны опрокинуть власть «лидеров» и «нормальных членов» (очевидно, гетеросексуальных конформистов), и видящего в своей половой анормальности залог принадлежности к «исключенным», к тем, кто жизненно преодолел связующие и гнетущие «общественные нормы». Третье пробуждение Розауры — май 1968 г.; семейство собралось отпраздновать возвращение к Розауре, жене и матери, способности называть вещи их именами; за окном крики, стрельба. В квартире появляется Энрике — студент, участник уличных столкновений молодежи с полицией. Между Розаурой и Энрике устанавливается какое-то взаимопонимание, но обоих охватывает сон. И Базилио (муж Розауры) говорит себе, что ему остается решить, к каким «органам порядка» лучше обратиться.
Уже из сказанного видно, что смысловая ткань драмы Пазолини сложна и крайне напряженна. Даже простой обзор всех тем, затронутых автором, занял бы немало страниц. Но все эти темы, во всей многоаспектности их постановок, подчинены одной теме — Рок и Власть. Базилио (однажды отец Розауры, однажды ее муж) — воплощенное олицетворение Власти и исполнитель ее воли. Сам о себе он говорит: «Я, отец, силами своих детей освободился от древних и новых обличий. Я многим рисковал. Но теперь я возвращаю себе своих детей, потому что всякое выступление против меня неискренне». Он посылает слуг разбудить Розауру, но осторожно, так, чтобы она не забыла на этот раз своего сна: «Власть, которая всегда воссоздавала себя себе самой равной, на этот раз воссоздала себя отличной от себя... Отныне и впредь не будет более иных мест для пробуждения».
Розаура просыпается, на этот раз она, действительно, помнит свой сон. Но дорого ей не столько это, сколько то, что ей снилось: ей снилось, что живет она не в королевских покоях, не в лачуге, не в буржуазной квартире, а в лагере, под охраной эсэсовцев; она — одна из толпы изможденных полумертвых людей, которым остается лишь смерть, но слышится песня, лагерь заполняют рабочие с красными знаменами, принесшие узникам свободу. В ответ на этот рассказ Базилио говорит: «Прекрасный сон... Но я думаю... что именно тут-то и начинается трагедия. Обо всех снах, которые тебе снились или еще приснятся, можно сказать, что это могло бы быть и реальностью. Что до этих рабочих, то тут нет сомнения: это только сон, всего лишь сон».
Очевидно, Пазолини пытается подвести итог событиям 1968 г. в Западной Европе, в первую очередь — выяснить в связи с этим, какова роль молодых поколений в истории самовоспроизводства буржуазного миропорядка XX века.
[…]
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1975. – № 5. – С. 123-125.
Произведения
Критика
