Тонино Гуэрра. Стаи птиц
М. Каган
Круг спорящих о судьбе человека в современном капиталистическом мире давно уже разделился на оптимистов и пессимистов; одни, сознавая необходимость коренных изменений в жизни буржуазного общества, стремятся выступить с определенной позитивной программой, другие, не видя реальных путей для этого, склонны сделать вывод: человек в этом мире бессилен, одинок, потерян, отчужден... Тонино Гуэрру трудно назвать оптимистом; на большинстве его произведений действительно лежит налет какой-то обреченности, неверия в возможности человека. Не исключение в этом смысле и последний роман Гуэрры «Стаи птиц».
Герой этого романа (безымянный, как и в других книгах Гуэрры) — ученый, коллекционирующий записи звуков. Это причудливое занятие имеет решающее значение для уяснения существа романа. Герой, всю жизнь имевший дело со звуками, создает себе как бы акустическую картину реального мира; звуки становятся для него символом события. От него уходит жена — и это связывается в его сознании с пронзительным воем сирены скорой помощи, проезжавшей в тот день по улице мимо их дома. Оставшись один, он бродит по пустой квартире и прислушивается к звукам, самым обычным, которых он раньше не замечал, — скрипу половиц под ногами, шороху открываемой двери, тиканью будильника, — и они наполняются для него каким-то особым, личным смыслом, становятся символом одиночества. Узнав о землетрясении, разрушившем до основания его родную деревню, он отправляется туда, чтобы собрать оставшиеся на месте разрушения звуки, которые потом станут для него символом и памятью прошлого. Он бродит среди развалин, некогда имевших вид старинных домов с фамильными гербами, уютных улочек, маленьких площадей, тенистых садов и записывает на магнитофон шум дождя, падающего на камни, журчание ручейка, пробивающегося откуда-то снизу, шелест старых газет, подхваченных ветром. Эти звуки заставляют его как бы заново, в воспоминаниях, пережить прошлое и сравнить его с настоящим, где, кроме хаоса развалин да безумного старика — единственного из жителей, кто не захотел покинуть землю своих предков, — ничего не осталось. Герой вдруг осознает, что это конец, ибо все жизненные испытания, какими бы тяжелыми они ни казались (в прошлом он был участником движения Сопротивления, попал в фашистский концлагерь и бежал — факт, имеющий место в биографии самого Тонино Гуэрры), меркнут по сравнению с этим испытанием — потерей прошлого, создавшего человека и заложившего в него свои индивидуальные черты. Жизнь без прошлого — делает вывод герой — теряет смысл, она становится похожей на неясный сон или даже на смерть с ее единственным вечным звуком — тишиной, изредка прерываемой тревожными криками птичьих стай, проносящихся над останками. И тогда он решает стереть все звуки, записанные им на магнитную ленту, и вместо них записать тишину; теперь лишь она будет напоминать о прошлом, которое ушло и больше никогда не вернется.
В финале романа читатель обнаруживает героя за письменным столом в рабочем кабинете, беседующим со своим двойником. Такой прием (кстати, уже использованный автором в романе «Параллельный человек», 1969) позволяет писателю показать «изнутри» и проанализировать состояние того душевного надлома, которое переживает его герой. «При общении с людьми я не вмешиваюсь в их жизнь, и они не вмешиваются в мою, — говорит это второе «я». — Может быть, поэтому мне трудно ориентироваться в жизни. Я не узнаю себя в людях, в них нет больше того, что составляло бы часть меня самого, нет дружбы, семьи, взаимоотношений, нет городов, деревень... все становится каким-то пустым, похожим одно на другое... Я устал однообразно и фальшиво реагировать на этот мир, заполненный пустыми словами, бессмысленными поступками, ненужными оправданиями... Ничего нового, все то же — хлам и бедность... Я не узнаю человека, он стал каким-то механическим, безликим, не то, что раньше. Когда-то мы жили рядом друг с другом, как большие деревья, теперь же мы — словно саженцы без корней в пустыне. Поэтому я спрашиваю, как восстановить мир? Как узнать его?»
Растерянность, сомнения, разочарования, отрешенность — вот те чувства, которые испытывает герой, разуверившийся в людях, в обществе, где он живет, да и в себе самом. В значительной степени эти чувства характерны для многих представителей западной интеллигенции, поставленных в тупик перед наболевшими вопросами современности. Но попытка выйти из этого тупика, основанная на анализе лишь субъективных мироощущений человека, думается, вряд ли приведет к положительным результатам.
Л-ра: Современная художественная литература за рубежом. – 1975. – № 6. – С. 31-33.
Критика
