Хуан Валера и поколение 1898 г.
С. Г. Павличенко
Особое место Хуана Валеры в испанской литературе XIX в. и идейно-творческая специфика его произведений позволяют, на наш взгляд, установить определенную связь Валеры с Поколением 1898 г., прежде всего творческую. В этом аспекте можно выделить три основных момента: личные взаимоотношения писателей; тематическую общность многих эссе Валеры с произведениями представителей Поколения; типологическую близость романов Хуана Валеры и идеологического романа писателей этого поколения.
Разумеется, отношения между Хуаном Валерой и писателями Поколения 1898 г. не являются решающими для установления связей между ними, скорее, наоборот, они могут скрыть истинную, глубинную творческую связь, но тем не менее эти отношения весьма показательны. Как литературный критик Хуан Валера оставил несколько интересных замечаний о раннем творчестве писателей Поколения 1898 г.
Хуан Валера был лично знаком с молодым доктором филологии Мигелем де Унамуно (Валера был членом конкурсной комиссии, и, по всей вероятности, Унамуно произвел на него благоприятное впечатление), занявшим в 1901 г. должность ректора Саламанкского университета. Для Валеры Унамуно являлся «оригинальным писателем-философом и ученым-гуманистом», Валера высоко ценил стихи Унамуно.
Валере были известны и первые произведения молодого Валье-Инклана, в частности первые «Сонаты», в чем-то близкие прозе Валеры. В связи с этим нельзя не вспомнить одно меткое замечание Ортеги и Гассета из его рецензии на «Летнюю сонату» Валье-Инклана. Он писал, что это произведение является «романом, свободным от всяких препон, о котором всегда мечтал Валера». В «Сонатах» обнаруживается ряд моментов, сближающих их с некоторыми творческими установками Валеры, с его романами: жизненный идеал эстетического характера, ориентация на эстетическую шкалу оценок, иронический тон повествования и др. Как известно, модернизм не привлекал Валеру, и, вероятнее всего, в этом была одна из причин его умеренной позиции в оценке Валье-Инклана раннего периода, о чем свидетельствует и единственная небольшая рецензия Валеры на рассказ Валье-Инклана «Сатана», помещенная в «Новых американских письмах». Не одобряя трагического исхода в решении главной темы рассказа Валье-Инклана, Валера тем не менее высоко оценивает его художественные достоинства: лаконичность и энергичность стиля, богатство красок, силу созданных жизненных персонажей, глубоко запечатлевающихся в памяти читателей.
Восторженно отозвался Валера и о прозе Асорина в небольшой заметке о его книге «Кастильская душа» (известно, впрочем, что Валера знал и другие произведения Асорина). По мнению Валеры, в этой книге, при всей правдивости воссозданной картины испанской действительности XVII-XVIII вв., Асорин склонен больше к показу и выделению одних только пороков и язв, в то время как Валере хотелось бы найти в книге и картину былого величия Испании, ее культуры и мысли, достоинств и успехов, даже в век инквизиции и в век наибольшего французского влияния. Тем не менее Валера восхищается несравненной красотой асориновской прозы, называет «Кастильскую душу» «книгой, которая одновременно учит и предупреждает».
Из всех писателей рубежа XIX-XX вв. наибольшее внимание Хуан Валера уделил Пио Барохе, который одно время посещал литературные вечера в доме Валеры и даже читал на них отрывки из своего романа «Путь к совершенству». Валера был, пожалуй, первым в Испании критиком, обратившим внимание на своеобразие романов Барохи. К его творчеству Валера возвращался несколько раз в своих письмах, статьях и рецензиях, но пространного анализа и оценки произведений баскского писателя он не оставил. Наибольший интерес представляет рецензия на первый роман Барохи «Похождения, изобретения и мистификации Сильвестре Парадокса», в которой Валера указал на связь романа с традицией пикарески, на открытую композицию и своеобразную структуру этого произведения. Валера находил в Барохе блестящие способности романиста, ценил его редкий дар наблюдателя, но отвергал пессимизм писателя.
В целом Хуан Валера, при всей умеренности своих оценок, положительно отозвался о ряде произведений писателей Поколения 1898 г., хотя и не соглашался с ними по многим мировоззренческим вопросам. Не таким великодушным было отношение молодых писателей к Валере. Унамуно творчество Валеры не привлекало; Асорин, писавший о нем, восхищался личностью Валеры, но не его произведениями. Слишком сурово и несправедливо оценил Валеру Пио Бароха, видевший в нем просто «изготовителя безделушек», писателя узкорегионалистской направленности.
Только Асорин, пожалуй, уже после смерти Валеры пересмотрел свое отношение к писателю и выразил его как бы от имени всего молодого поколения, признавшего впоследствии в Валере любимого и уважаемого всеми учителя. В 1907 г. в журнале «Бланко и Негро» Асорин писал о Хуане Валере: «Это одно из имен, может быть единственное, пользующееся всеобщим уважением и признанием у сегодняшней молодежи. Одни литераторы нашей страны являются предметом споров, им отказывают в одних способностях и приписывают иные; других признают неохотно; третьих вообще не признают; дон Хуан Валера был во второй половине XIX века любимым и уважаемым всеми учителем».
Хуан Валера верил в творческие возможности молодых литераторов начала XX в. В статье «Об интеллектуальной молодежи» он выразил уверенность в том, что молодое поколение испанской творческой интеллигенции даст импульс развитию культуры Испании. Сегодня нельзя отрицать влияния Валеры на молодое поколение, он повлиял на некоторых из них, и повлиял больше, чем они это впоследствии признавали.
Эссе деятелей Поколения 1898 г., конечно, существенно отличаются от эссеистской прозы Валеры, но все же у Валеры обнаруживается ряд тем и мотивов, детально разработанных позже писателями рубежа веков. Одной из самых важных в этой связи тем в эссе Валеры является тема Испании, ее прошлого и настоящего, ее упадка и возрождения. Валера во многом предваряет отдельные аспекты интерпретации этой темы Поколением 1898 г. Он резко заявляет об упадке и отсталости Испании своего времени и выступает с острой критикой пороков современного ему испанского общества. Валера считал, что причины упадка следует искать в прошлом страны. Для него, как и для деятелей Поколения, XVI век был последней истинной эпохой испанской истории, а с XVII в. начинается период ее упадка. Причину этого упадка Валера видел в своеобразной духовной эпидемии, лихорадке высокомерия, тщеславия и безумия, охватившей всю испанскую нацию после длительной и успешной борьбы против неверных. Нетерпимый католицизм и фанатизм задушили испанскую мысль. «Умственная тирания» привела к упадку страны и ее культуры. В этом повинны религиозный фанатизм, утвердившееся мнение об избранности испанской нации и ее особой роли в мировой истории. С этих позиций Валера защищал краузистов с их лозунгом свободы мысли и европеизации Испании. Он был убежденным сторонником европеизации страны, ее приобщения к идеям времени, но с сохранением национальной специфики. Программа европеизации у Валеры выглядит несколько расплывчато, он не выдвигал радикальных путей и придерживался относительно умеренной позиции. Успех прогресса Испании, ее возрождение он видел в так называемой разумной деятельности индивида. В этом заключалась, по его мнению, гарантия благосостояния и прогресса народа, а отсутствие единства среди разумно действующих индивидов, особенно в господствующих классах, препятствовало продвижению страны вперед. В принципе Валера опирается больше на разум, хотя и не исключает веру, которая, по его убеждению, не должна мешать настоящему прогрессу.
В решении проблемы Испании писатели начала XX в. часто обращались к образу Дон Кихота, к его истолкованию как своеобразного национального мифа. И здесь обнаруживается тематическая общность многих эссе Валеры с произведениями писателей Поколения 1898 г., однако в решении и интерпретации этой темы очевидны большие разногласия. Одержимый Сервантесом и его романом, написавший на эту тему три эссе, помимо многих рассуждений по этому поводу в различных статьях, Хуан Валера, в отличие от писателей Поколения, не рассматривает образ Дон Кихота как самодовлеющее явление, а связывает его с общей структурой романа Сервантеса. Его интересует Сервантес как личность, а роман «Дон Кихот» — как конкретное литературное явление в испанской, да и в мировой литературе. Валера выступает против истолкования Дон Кихота и Санчо Пансы как своеобразных символов или аллегорических фигур. Его привлекает преломление в этих образах мысли самого автора, его мировоззренческих позиций. Все это говорит о существенном различии трактовки образа Дон Кихота Валерой и деятелями Поколения 1898 г. Таким образом, Хуан Валера предвосхитил в своих эссе многое из того, что стало предметом размышлений писателей начала XX в.
В концепции романа Хуана Валеры, в том, что он называл «свободным романом» или «романом без границ», есть нечто близкое пониманию романа писателями Поколения 1898 г. Но дело не только в совпадении отдельных теоретических заявлений. Валера, как и эти писатели, считал человеческую личность более автономной, чем его современники, и придавал большое значение духовному началу, свободному воображению, индивидуальной фантазии, о чем свидетельствуют его романы. Роднит Валеру с ними и понимание роли и места личности писателя в художественной структуре романа, что отражается прежде всего на стиле произведения. Валере трудно отказать в индивидуальном стиле, в котором писатели Поколения 1898 г. отказывали реалистам XIX в.
В творчестве Хуана Валеры намечена тенденция к жанру идеологического романа. Его социально-психологические и социально-философские произведения являются по сути идеологическими романами, близкими к некоторым произведениям Унамуно, Барохи, Асорина. В них Валера особое внимание уделяет идеологическим проблемам. Конфликт в них возникает в результате столкновения разных идеи, разных типов мировоззрения. С точки зрения обновления и модификации жанра более существенными являются социально-философские романы Валеры «Иллюзии доктора Фаустино» и особенно «Морсамор», открывающие путь некоторым философско-художественным исканиям писателей следующего поколения.
В этих романах-размышлениях поверяются различные варианты человеческих судеб в разных исторических эпохах, в разной социальной среде. В связи с этим возникает необходимость в своего рода эксперименте: намечаются определенные социальные, идеологические, психологические аспекты, определенная среда, рассматривается их взаимодействие, и автор приходит к некоторым заключениям. Естественно, что такой подход к социально-историческому материалу, а также связанные с этим историко-философские мотивы в романах Валеры, мотив странствия героя по жизни, фаустовская жажда действия с присущим ей эффектом познания и самопознания заставили писателя использовать не только конкретно-реалистические художественные средства, но и некоторые условно-символические. Отсюда и две сферы действия, два плана повествования в этих романах — реально-бытовой и условно-символический, в результате чего романы получают характер некоего эксперимента. Так, в «Иллюзиях доктора Фаустино» герой ставится в различные, порою искусственные ситуации, позволяющие раскрыть различные грани его характера в пределах двух сфер. В одном случае выясняется несостоятельность, а также неистинность романтического пафоса Фаустино, в другом — раскрывается его бессилие перед реальностью, неспособность ни приобщиться к буржуазному образу жизни, ни преодолеть его. Одновременно раскрывается и несостоятельность буржуазного миропорядка. Этими ситуациями проверочного характера объясняется отчасти и некая фрагментарность романа, который как бы состоит из цикла порой весьма лаконичных новелл, объединенных одним общим героем.
Типологически близким к «Иллюзиям доктора Фаустино» является и последний роман Валеры «Морсамор». И здесь Валера обращается к своеобразному эксперименту, испытанию героя, к фаустинскому мотиву хождения по жизни, соединенному с нередким в испанской литературе мотивом разочарования; и здесь существуют два плана повествования. Но в этом романе Хуан Валера вплотную сталкивается и с некоторыми проблемами, характерными для идейного комплекса деятелей Поколения 1898 г. Отмечая, что Испания находится в состоянии упадка, что она далеко ушла от той эпохи, когда была первой в Европе державой.
Валера, естественно, напоминал своим современникам о былом величии родины. Действие романа не случайно перенесено и XVI в., последний, по мнению писателей Поколения, героический век в истории страны. Валера, однако, не пытается реконструировать подлинную картину прошлого, в романе реальность смешивается с вымыслом, история — с фантазией. Испания и ее прошлое становятся предметом размышлений автора не только в связи с судьбами истории страны, но и с судьбой человека. Идеал полноценного человеческого бытия, характерный для всего творчества Валеры, связан здесь с его размышлениями о сущности человеческой жизни вообще, о ее ценности.
Эти два романа Хуана Валеры близки идеологическому роману писателей Поколения 1898 г. Их роднит не только интерес к идеям, историко-философским проблемам, но и двуплановость повествования, параболичность и экспериментальный характер основных эпизодов и персонажей. В качестве примера романы Валеры можно сопоставить с дилогией Пио Барохи «Фантастическая жизнь» — «Похождения, изобретения и мистификации Сильвестре Парадокса» и «Король Парадокс». Необходимо отметить, что почти во всех романах Валеры, не только в упомянутых, намечены две категории героев (герои, воплощающие те или иные идеи, проблемы, и герои, представляющие определенные обобщенные социальные типы), которые у Пио Барохи становятся основными и определяют двуплановость, двуединость его идеологических романов.
В свое время Хуан Валера обратил внимание на связь первого романа Барохи «Похождения, изобретения и мистификации Сильвестре Парадокса» с жанром плутовского романа. Но этот роман Барохи перекликается определенным образом и с романами самого Валеры, прежде всего с «Иллюзиями доктора Фаустино». Романы роднят и биографический сюжет, и конфликт героя с окружающим его обществом, и своеобразный экспериментальный характер основных эпизодов, и общая ироническая атмосфера. В романе Барохи также намечены, хотя и в меньшей степени, две сферы, два плана действия, а в главе XVIII дается контраст между этими двумя сферами. Правда, в первом романе Барохи почти нет философских мотивов, он как бы предваряет идеологический роман писателя. Герой Барохи пытается выбиться в люди, он проходит через различные жизненные испытания и стремится вырваться из окружающего его порочного мира с помощью самых невероятных изобретений. Автор иронически относится к своему главному герою, как и ко всем остальным персонажам. В романе чувствуются сомнения Барохи в возможностях науки, но его герой еще верит в ее силу, хотя наука Сильвестре несколько поверхностна. Ироническая трактовка Парадокса относится и к тем ученым начала XX в., которые начинали сомневаться в науке, еще не утратив, однако, веры в нее. Сам герой Барохи как бы устанавливает равновесие между наукой и верой. В романе Барохи судьба героя не доводится до конца, как у Валеры. Открытая композиция, характерная для романов Барохи, позволяет автору завершить роман па любом его эпизоде, причем этот эпизод в судьбе Сильвестре Парадокса не является кульминационным. Но эпизодическое построение сближает оба романа, отдельные эпизоды мало связаны с общей сюжетной линией и кажутся вполне самостоятельными.
Второй роман дилогии Барохи — «Король Парадокс» — типологически близок роману Валеры «Морсамор», хотя его усложненная структура (чисто диалогическая форма, деформация реальности, как в эсперпенто Валье-Инклана или в театре абсурда, широкое использование фарса, гротеска, сатиры, пародии), кажется, имеет мало общего с романом Валеры. И тем не менее в обоих романах обнаруживается нечто общее: это прежде всего их утопический характер, роман Барохи в целом является утопическим, не лишен таких элементов и роман Валеры, причем в обоих случаях утопичность обусловлена философскими мотивами. В этих романах реальность смешивается с фантастикой, четче, чем в предыдущих романах, здесь выступают те две сферы, или плана, повествования, о которых было уже упомянуто. Сближают романы не только двуплановость повествования, но также параболичность и экспериментальный характер многих эпизодов. Однако если Валера склонен в конце своего романа считать, что его герой выдержал испытание, пройдя даже через разочарование, то Бароха в своем утопическом произведении в силу свойственного ему скептицизма не счел возможным довести Парадокса до торжества его идей.
Рассмотренные аспекты связей Валеры с писателями Поколения 1898 г. позволяют считать его одним из их прямых и непосредственных предшественников.
Л-ра: Iberica: Культура народов Пиренейского полуострова в ХХ в. – Ленинград, 1989. – С. 69-75.
Критика
