К вопросу о влиянии Константина Паустовского на китайскую литературу

УДК 821.161.1:821.581

Ян Янь
Московский педагогический государственный университет

В данной статье рассматриваются вопросы, связанные с восприятием К. Г. Паустовского в Китае. Повесть «Золотая роза» славилась в Китае своей красотой и поэтичностью. Ее художественный образ как куль­турный знак оказывает большое воздействие на китайцев. Паустовский своим своеобразным стилем при­тягивает к себе целый ряд китайских писателей. В Китае даже сложилась «школа Паустовского». Цель нашей работы - представить китайские Дороги литературного признания Паустовского.

Ключевые слова и фразы: К. Г. Паустовский; советская «красная классика»; лирическая проза; «Золотая роза»; поэтизация прозы; «школа лирической прозы»; современная китайская литература.

Yang Yan
Far Eastern Federal University, Vladivostok

ON KONSTANTIN PAUSTOVSKY'S INFLUENCE ON THE CHINESE LITERATURE

This article considers the issues related to the perception of K. G. Paustovsky in China. The story “The Golden Rose” was fa­mous in China for its beauty and poetry. Its artistic image as a cultural symbol has a great impact on the Chinese people. Paustovsky attracts a number of the Chinese writers by his original style. They even developed “Paustovsky's school” in China. The aim of our work is to present the Chinese ways of Paustovsky's literary recognition.

Key words and phrases: K. G. Paustovsky; Soviet “red classics”; lyrical prose; “The Golden Rose”; poetization of prose; “Lyrical prose school”; modern Chinese literature.

Известно, что период с 50-х по 60-е гг. XX в. назвали «золотым десятилетием» русской литературы в Китае. Как отмечали специалисты, со стремлением Китая «учиться у Советского Союза» русско-китайский диалог культур оказался весьма плодотворным [1, с. 61]. Этот период даже назывался «медовым месяцем» отношений между КНР и СССР. В эти годы много русской переводной литературы, в частности большое количество совет­ской «красной классики» (“红色经典”, это тип советской революционной литературы), появилось в поле зрения китайской читательской аудитории, и такая литература пользовалась огромной популярностью. Вместе с тем тогда же появилась и «лирическая проза» К. Г. Паустовского, ее появление в Китае оказалось совершенно слу­чайным. Цель нашего исследования 一 выявить, почему повесть «Золотая роза» писателя неожиданно появилась в китайской «красной литературной атмосфере», почему Паустовский впоследствии превзошел тех красных классиков, и как его лирическому творчеству удалось повлиять на современных китайских литераторов. Эти проблемы требуют пристального внимания и изучения. Для того чтобы раскрыть перечисленные вопросы, следует разобрать показательные факты и ознакомиться с основными аспектами данной проблематики.

Согласно исследованию, проведенному недавно известным китайским русистом Дун Сяо （董晓） [3], в те «необычайные красные годы» Паустовский ни разу не был похвален китайской официальной прессой, его книги не были рекомендованы правительством как лучшие произведения советской литературы, на ко­торых можно было бы воспитывать новые поколения. Возможно, из-за этого имя Паустовского вначале бы­ло известно лишь кругу писателей и малому кругу преподавателей русского языка и литературы, особенно до появления его «Золотой розы» в китайском переводе （1959）. Позже, во время китайской «культурной ре­волюции», по свидетельству китайского писателя, литературоведа Ши Чжаньцзюня （施战军） [17], «Золотая роза» даже ошибочно была отнесена к числу «антисоциалистических произведений». Однако же с нача­ла XXI в. эта книга не раз входила в список ста шедевров мировой литературы XX столетия, составленный одним из высших образовательных учреждений Китая. На сегодняшний день нельзя отрицать тот факт, что уже более полувека произведения Паустовского вызывают интерес у китайских читателей. Как верно отме­тил прославленный китайский ученый-философ Лю Сяофэн （刘小枫, произведения Паустовского очень по­пулярны в китайской читательской среде, тем более его «Золотая роза» в Китае воспринята не только в кате­гориях эстетики, но и в сфере философского и богословского познания [10, с. 30].

Чтобы постичь китайское восприятие «Золотой розы», для начала мы разберем самые важные факты, связанные с ним в 1950-1960-е гг., т.е. за десятилетие до ее встречи с китайской читающей публикой, так как с начала 50-х гг. XX в. уже началось первое знакомство с произведениями Паустовского.

Бесспорно, популярности писателя немало способствуют переводчики его творений. Произведения Паустов­ского переводились на китайский язык начиная с 1950-х гг. Интересно отметить, что некоторые китайские авторы переводили не оригинальный текст, а его переложение на английском языке. В этом случае переводы, конечно, были менее точны. Так, в 1950 г. Е Сян （叶芗） перевел повесть «Кара-Бугаз» с английской версии, переименовав ее в «Новый город в пустыне» （«荒漠里的新城》） （подзаголовок - «Черное устье» （«黑嘴弯》））. Тогда же Чжоу Сюйлян （周煦良）перевел другую повесть Паустовского 一《Колхида». Он тоже работал с английской версией и также изменил заглавие произведения, назвав его «Страной золотого руна» （«金羊毛的国土»）. Еще один автор - Ян Чженьхуа （杨镇华） - переложил с английского перевода рассказ «Ночь в ноябре».

Однако практически в это же время китайские переводчики начали работать с подлинниками на русском языке. В середине 1950-х гг. в журнале «Советская литература и искусство» （«苏联文艺»） появились переводы так называемой малой прозы Паустовского. Во многих важных государственных издательствах около 40 рас­сказов писателя были переведены на китайский язык и опубликованы, например: «Дождливый рассвет», «Снег», «Колотый сахар», «Корзина с еловыми шишками» и др. Удивительно то, что Паустовского считали «своим» писателем не только взрослые, но и дети, потому что в те же 1950-е гг. китайские издательства дет­ской литературы познакомили читателей с произведениями Паустовского, которые одинаково полюбились как взрослому, так и детскому кругу читателей. Это сборники «Снег» （«雪», 1951）, «Возвращение из-за границы» （«海外归来», 1953）, «Милые летние дни» （«可爱的夏天», 1953）, «Возвращение на Родину» （«回到了祖国», 1953）, «Кольцо с драгоценным камнем» （«宝石戒指», 1959）. Стоит заметить, что названия перечисленным сборникам были даны китайскими редакторами.

Постепенно Китай открывал более широкую панораму творческого наследия писателя. В 1957 г. Народ­ное литературное издательство （人民文学出版社） издало двухтомник избранных произведений Паустовского. Это дало китайской читающей публике редкую возможность познакомиться с творческим опытом писателя. В двухтомном издании сочинений писателя помимо 23 прекрасных рассказов и сказок была переведена «Повесть о лесах», заново были переведены «Кара-Бугаз» и «Колхида». По отзывам читателей того времени, образные произведения малых жанров писателя были более популярны, чем его повести на производствен­ную тему. Три его производственные повести, по словам китайских литературоведов, не являлись ни очер­ком, ни научным докладом об экспедиции - это были научные повести [8, с. 183]. Сочетая документальные материалы с художественным вымыслом, Паустовский создал новый литературный жанр [Там же], на основе которого старался творить «природу во втором отражении» （“第二大自然”） для читателя [Там же, с. 185]. Это художественное своеобразие не раз было отмечено китайскими авторами.

Кроме того, по утверждению известного китайского поэта, эссеиста, издателя Сюй Лу （徐鲁） [13, с. 94], в то время значительное большинство китайских читателей больше всего предпочитали «поэзию в прозаи­ческом форме» （“小说形式的诗篇”） Паустовского, к примеру, «Корзина с еловыми шишками», «Ночной ди­лижанс», «Дождливый рассвет», «Снег» и др. Вместе с тем другой исследователь Бо Ню （伯牛） [5, с. 2] под­черкнул, что среди той поэтической прозы писателя самым удачным творением был назван «Ночной дили­жанс» - известный рассказ из «Золотой розы». «Ночной дилижанс» - первый фрагмент книги - был переве­ден на китайский язык Фэй Цинем （非琴） в октябре 1955 г. в журнале «Переводная литература» （«译文», ны­нешнее название - «Мировая литература» （«世界文学»））. Сегодня мы понимаем, что в так называемую эпо­ху «отсутствия любви и настоящих поэтов» именно в поэтической прозе Паустовского живы традиции под­линного лиризма. «Ночной дилижанс» рассматривается как лирическая поэзия, особенно была подчеркнута в ней сила воображения, которая покорила китайских художников нескольких поколений [15, с. 35]. Так, чтение «Ночного дилижанса» называется столкновением поэтических душ. Поэтическая проза писателя делает человеческую душу прозрачной и прекрасной. Вспоминая прочитанные в 1950-х гг. книги, Бо Ню признался, что «после прочтения таких работ, как “Железный поток” А. С. Серафимовича, “Разгром” А. А. Фадеева, “Дни и ночи” К. М. Симонова и др. в наполненной насилием советской литературе мы чувствуем, что Паустовский является редко встречающимся писателем “иного типа”: в его произведениях существует только “прекрасное” 一 это позволяет читателю увидеть ценности человеческой жизни. Заслуга Паустовского состоит в том, что его творения способны подарить читателю душевное спокойствие и гармонию» [5, с. 2].

Конечно, все вышеназванные факты и аспекты, связанные с китайским восприятием Паустовского в 1950-е гг., стали предварительным пониманием «Золотой розы» для китайских читателей. Легкий, изыс­канный лирико-романтический стиль писателя завоевал их симпатию, в то же время стал основой для пони­мания его творчества. На первый взгляд, появление «Золотой розы» в Китае могло показаться совсем случайным. Как известно, тогда на фоне китайской «красной культуры» у «другой прозы», такой как «Золотая роза», почти не было возможности получить статус официального издания. Однако благодаря совместным усилиям переводчиков старшего поколения, наконец, в конце 1959 г. «Золотой розе» в китайском переводе удалось выйти в свет, но «внутренним выпуском» （“内部发行”）一 ведь в тогдашнем культурном контексте это было просто редкостью. Китайские читатели были рады такой «случайности».

Как любитель и исследователь произведений Паустовского, Сун Аньцюнь （木女群）一 ведущий редактор изда­тельства «Ли Цзяна» （漓江出版社） в статье «“Золотая роза” возрождается» （«再度盛开的“金蔷薇”», 1997） [12] любовно рассказал о своем обожании этой книги и обожании ее со стороны китайских читателей того време­ни. Самое важное то, что редактор впервые раскрыл биографии первых переводчиков «Золотой розы» и ее неизвестную издательскую историю. По его собственному воспоминанию, «лишь из страсти к Паустов­скому два преп одавателя русской литературы Чжэцзянского университета 一 Ли Ши （李时）и Сюэ Фэй （薛菲） почти одновременно принимались за перевод “Золотой розы”, именно через эту книгу они подружились; по­сле сравнения двух вариантов перевода, в конце концов, была принята версия Ли Ши» [Там же]. Редактор написал также, что «кроме очарования самого текста “Золотой розы”, ее огромное воздействие на китайскую культуру в первую очередь должно считаться заслугой изящного перевода Ли Ши. Но, к сожалению, из-за про­блемы авторского права “Золотая роза” ни разу не была переиздана в течение долгих лет, поэтому немало чита­телей не смогли приобрести эту книгу, зато среди них распространились ее рукописные версии, так в те годы возникло интересное обращение 一 “поклонники «золота»”（痴“金”者）》（буквальный перевод автора статьи, на самом Деле это обращение имело в виду поклонников «Золотой розы» - Я. Я.） [Там же, с. 55].

Итак, нам крайне важно проследить переводческую историю этого уникального творения писателя. В октябре 1959 г. в Шанхае в переводе Ли Ши была издана «Золотая роза» （книга была переведена по изда­нию 1956 г. М.: Изд-во «Советский писатель»） с подзаголовком «Заметки о писательском труде». Спустя несколько лет из-за политических причин Ли Ши со своей русской женой вынуждены были покинуть род­ные места и уехать в Москву, где он и скончался в 1968 г. Впоследствии в память о своем друге в 1997 г. Сюэ Фэй прибавил к варианту перевода Ли Ши несколько фрагментов, добавленных Паустовским в книге в начале 1960-х гг., таким образом, полный перевод книги вышел в свет. Но это был уже не первый перевод, потому что в 1987 г. был напечатан новый перевод Дай Цуна （戴骢）一 признанного мастера литературного перевода с русского языка. В Китае начала складываться ситуация переводной множественности. Лю Сяофэн назвал сложившийся феномен «войной роз» （“玫瑰战争”） [10, с. 30], так как оба перевода приобрели боль­шую популярность в Китае, очень долго сохраняя свое лидерство благодаря неоднократным переизданиям. В 2014 г. появился новейший перевод «Золотой розы», выполненный знаменитым ученым-русистом Чжан Тефу （张铁夫）. «Золотая роза» по-прежнему вызывает большой интерес у китайских читателей. Мно­гие рассказы из книги продолжают печататься в разных переводах. Книга постоянно переиздается, и 一 самое главное 一 она продолжает оказывать огромное влияние на китайских читателей.

Что касается вопроса о воздействии «Золотой розы» в Китае, нужно упомянуть хорошо всем известное суждение Лю Сяофэна. Прочитав случайно доставшуюся ему маленькую книгу, философ испытал сильнейшее литературное потрясение. В его эссе-статье «Трепет и любовь нашего поколения 一 повторное чтение “Золотой розы”》（«我们这一代人的怕和爱 重温“金蔷薇 ”》,1988） эта заветная книга - «Золотая роза» - называется «источником духовного возрождения целого поколения» [Там же]. Подведя итоги прочитанной своим поколением советской «красной классики», Лю Сяофэн сказал: «В свое время наше поколение погру­зилось в книгу Н. А. Островского “Как закалялась сталь”, мы проглатывали ее как пищу, мы были пленены героическим пафосом книги, однако совсем неожиданно сердца наши сразу покорила книжка “Золотая роза”! Нас трогала поэзия “по всей Вероне звонили к вечерне колокола”» [Там же]. Таким образом, «теплота розы» победила «сердце стали». Сильное эмоциональное потрясение от «Золотой розы» приводит к переосмысле­нию ранее ошибочных и сомнительных концепций, способствует расширению кругозора и освобождению мыслей. Еще по свидетельству Ши Чжаньцзюня, «Золотая роза» остается не только в памяти такого старшего поколения, как интеллигент Лю Сяофэн, но и в глубине души следующих поколений, она существенно повлияла на читательскую культуру и художественную психологию китайцев [17].

По поводу эстетического смысла заглавия «Золотой розы» после Лю Сяофэна многие ученые сходятся во мнении, что «Золотая роза» в Китае уже вышла далеко за пределы литературы и вошла в широкую категорию культуры. Вместе с тем часть исследователей обращает внимание на вопрос о генезисе культуры за­главия книги. Сложилось такое мнение, что «культурный образ “Золотой розы” не существует ни в китай­ском языке, ни в китайском культурном наследии, а проистекает из западной культуры, из современной христианской философии» [11, с. 37]. «Этот культурный образ принес китайской культуре новый угол зре­ния - божественный ракурс [Там же, с. 38] - божество в культурном смысле» [Там же, с. 39].

Поддерживая вышеизложенную позицию, китайский литературовед Ван Хунхуэй （王洪辉） [6] высоко оценил книгу Паустовского за большую культурную силу. Он полагал, что глубоко выраженным гуманистическим духом «Золотая роза» вовсе превосходит авторский замысел, обладая «всечеловеческим значе­нием» [Там же, с. 130]. «Золотой цвет, - подчеркнул Ван Хунхуэй, - означает вечность и святость; роза символизирует любовь, а любовь представляет собой вечную тему размышлений человечества, она должна стать источником всего культурного творчества» [Там же]. При этом, как нам кажется, святая любовь из «Золотой розы» содержит божественную силу, нежное утешение и безмолвное желание - такая любовь будет делать жизнь более значимой и идеальной.

Грандиозное функционирование «Золотой розы» по преимуществу отражается на литературном творчестве китайских писателей. После того как появились переведенные на китайский язык произведения Паустовского, его имя стало знакомым в кругу китайских литераторов. Китайские авторы познакомились с лучшими произве­дениями Паустовского, с его взглядами на литературное творчество. «Золотая роза», безусловно, - бесценный дар для китайских сочинителей. В книге собраны оригинальные и полезные советы начинающим писателям. Паустовский внес серьезный вклад в изучение природы литературного творчества. В этой связи в нынешнее время китайские литературные критики сходились на том, что «в этом прекрасном сборнике сочинений-эссе не только растолковываются творческие принципы мастерства, но и дух гуманизма и общечеловеческое чув­ство; романтический и идеалистический комплекс в книге оказывал значительное влияние на развитие системы творческой теории Китая и утверждение творческих тем» [Там же]. При этом чрезвычайно важно подчеркнуть, что «Золотая роза» в Китае, воистину, уже стала творческой парадигмой «уважения к жизни» [Там же].

Ситуация возникновения китайской «школы Паустовского» наиболее убедительно описана в исследовании Дун Сяо [3]. Он особо подчеркнул, что «писатели, принимающие творческий опыт и мысли Паустовского, овладевающие его искусством видеть мир, вошли в современную китайскую литературу как главные предста­вители т.н. “школы лирической прозы”, которая занимает очень важное место в современной китайской литера­туре» [Там же, с. 21-22]. Влияние Паустовского на китайских прозаиков, по мнению Дун Сяо, прежде всего со­стоит в поэтизации жизненного состояния героев. Как мы видим, чаще всего жизнь вокруг героев Паустовского становится загадочно-пленительной, окружающая их реальность приобретает ореол поэзии - это свойственно исключительно художественным натурам. Суть лирического творения Паустовского также состоит в глубокой гуманности [Там же, с. 23] - его китайские последователи не прошли мимо этой самой характерной черты про­зы писателя-гуманиста. «Именно в этом, - добавил Дун Сяо, - и скрыта поэзия его прозы, в которой богатство и чистота души слились в один прекрасный художественный мир» [Там же]. Помимо того, Дун Сяо также ана­лизировал конкретные художественные особенности творчества Паустовского, творчески использованные ки­тайскими писателями-лириками, такие как яркость и изящество языка, тонкое чувство прекрасного, присталь­ное внимание к переживаниям людей, романтически-точное описание пейзажа и т.д. [Там же].

Что касается поэтизации прозы, как художественный стиль, она, по сути, не беспрецедентна, но, по мнению специалистов, в то время Паустовский сыграл ключевую роль в процессе оформления творческого сти­ля некоторых китайских писателей [9, с. 203]. Здесь первый яркий пример: в 1953 г. выдающийся китайский писатель Лу Лин （路翎） создал рассказ «Первый снег» （«初雪»）. С точки зрения литературоведа Фэн Янцао （冯仰操） [14, с. 51], по сюжету и изображению психологии персонажей можно найти сходство между «Первым снегом» и «Снегом» Паустовского. Как показало исследование, в рассказе «Первый снег» изображен богатый духовный мир простых людей в тылу в суровые военные годы, чувствуется необычная теплота меж­ду незнакомыми людьми, так же, как и в «теплой» картине в «Снегу» Паустовского [Там же]. В Китае «Снег» Паустовского и «Первый снег» Лу Лина до сих пор общепризнанно считаются лучшей лирической прозой.

Как показывает вышеприведенный пример, рассказ «Снег» Паустовского давно уже стал классическим образцом для китайских литераторов. Приведя пример, специалист также сопоставил «Снег» Паустовского с рассказом «Лилия» （«百合花»）, написанным знаменитой китайской писательницей Жу Чжицюанью （茹志鹃） в 1958 г. Отмечалось, что рассказ «Лилия» своим тонким описанием искренней любви во время войны напо­минает «Снег» Паустовского [4, с. 96]. В «Лилии», названной «Любовной пасторалью без любви» [16, с. 5] （“没有爱情的爱情牧歌”）, автор проникновенно изображает чистую и искреннюю любовь, удивительное чув­ство солдата, избегая описания напряженной военной обстановки. Кроме этого, специалисты также отметили: проза «Песня об осени» （«秋色赋»）, которую создал известный китайский прозаик Цзюнь Цин （峻青） в 1963 г., по замыслу и сюжету очень похожа на «Симферопольский скорый» Паустовского [4, с. 96].

Обратимся к весьма показательному факту. После выхода в свет сочинения Паустовского «Золотая роза», как известно, родилась ее младшая сестра - «китайская золотая роза» [Там же] - «Отрывочные мысли об ис­кусстве» （«艺海拾贝», 1962）. Автором книги является замечательный китайский прозаик, мастер художе­ственного слова Цинь Му （秦牧）. В своей умной и тонкой прозе он раздумывает над природой искусства, приоткрывает перед читателем тайны писательского труда, делится своим творческим опытом. Эта изящная, яркая книга и по сей день пользуется большой популярностью в Китае, и это несмотря на то, что, по словам специалиста, автор «китайской золотой розы» не достиг той вершины, которой достиг Паустовский, ибо «Золотая роза» Паустовского и глубже, и мудрее [Там же]. Итак, лирическая проза продолжала развиваться в творческом мире писателей-лириков во главе с Паустовским в середине XX в. в Китае.

Более того, не только в творчестве старшего поколения китайских писателей, таких как Лу Лин, Жу Чжицюань, Цзюнь Цин, Цинь Му, Цзэн Чжо （曾卓）, Ян Со （杨朔）, Сунь Ли （孙犁） [9, с. 204] и др., но и в произведениях таких писателей нового поколения, как Сюй Лу (徐鲁), Гао Цзаньцюнь (高建群), Юй Цисинь (余启新), Чжан У (章武), Лан Бо (浪波) [18, с. 45] и др., китайские обозреватели увидели про­должателей духовно-творческой традиции Паустовского, не зараженного идеями соцреализма, занявшего заслуженное место в китайском культурном доме. Китайские ученые-литературоведы утверждают, что «в общем, эти лирические произведения не стремятся к затрагиванию великих исторических событий, чаще всего они извлекают “ряби”, “волны” из жизни, в которой скрыта поэзия и красота, иными словами, они больше предпочитают изображать эпоху в профиль» [7, с. 235]. Анализируя художественный стиль вы­шеназванных прозаиков, ученый дал оценку: «В их прозе отсутствуют идеи превышения современности, так что соответствующая художественная коннотация слабее, чем проза Паустовского» [9, с. 204].

По мере того, как ширится круг читателей Паустовского, заметно изменяется судьба советской «красной классики». Китайские читатели не могут отказаться от настоящих шедевров. Это, прежде всего, объясняется статистическими данными, приведенными в работе Дун Сяо: «Сегодня в Китае никого больше не интере­суют “Братья Ершовы”, “Чего же ты хочешь?” А. В. Кочетова, “Как закалялась сталь” Н. А. Островского и “Александр Матросов” С. П. Журбы, а любовь китайских читателей к произведениям Константина Пау­стовского не иссякла, не изменилась с изменением исторических условий» [2, с. 125]. В настоящее время справедливо считается, что «в то жестокое время именно в ювелирном письме Паустовского, полном искренности и нежности, китайцы нашли себе духовное утешение» [3, с. 24]. В особенности «Золотая роза» подразумевает символ «молчаливого и нежного утешения во тьме» [10, с. 29], не любое произведение совет­ских писателей было в силах сыграть эту роль. Недаром Дун Сяо с восхищением говорит, что «когда муза в Китае подвергалась страданиям, Паустовский, как мудрый поэт, побуждал китайских читателей к чело­вечности, красоте чувств, воспитывал в них стремление к поэзии, любовь к искусству и природе» [2, с. 125]. В середине XX в. китайские читатели могли познакомиться только с произведениями официально признавае­мой литературы так называемого социалистического реализма. В те «красные годы», когда духовная жизнь была слишком убогой, когда в Китае еще не было шанса познакомиться с такими гениями, как М. А. Булгаков, Е. И. Замятин, А. П. Платонов, Б. Л. Пастернак, М. И. Цветаева, О. Э. Мандельштам и мн. др., Паустовский играл незаменимую роль в духовном утешении своих читателей.

Таким образом, Паустовский в «красные годы» случайно и тихо вошел в культурную жизнь китайцев. Его книги выдержали испытание временем и до сих пор очень востребованы в Китае, в частности вызываю­щая душевное потрясение «Золотая роза» по-прежнему пользуется большой популярностью у китайских читателей. Как сказано выше, эта святая литературная роза рассматривается как неиссякаемый источник духов­ного возрождения целого поколения китайской интеллигенции. Не только на родине Паустовского, но и да­леко за ее пределами число его читателей и почитателей становится все больше.

Подводя итоги, можно констатировать следующее: появление Паустовского в «красном» Китае составляет исключительное культурное явление. Лирический взгляд писателя на жизнь, умение раскрыть в буднях поэзию и прелесть, высокие общечеловеческие, гуманистические идеалы приносят ему широкую литературную известность в Китае. Удивительное, неповторимое творение «Золотая роза» своим уникальным очарованием и редкой поэтической красотой завоевало сердца многочисленных китайских читателей. Имея глубокий культурный смысл, в качестве определенного духовного символа «Золотая роза» в китайской культурной почве растет и продолжает освобождать свой художественный потенциал. Что же касается силы влияния П аустовского, то можно с уверенностью утверждать, что «школа лирической прозы» П аустовского 一 это большой литературный факт в Китае. Она имеет свои форму и содержание, стиль и характер, мастеров и ше­девры, является неотделимой частью современной китайской литературы.

Безусловно, для выводов о китайском восприятии Паустовского необходимо более обстоятельное изучение. Тем не менее мы уверены, что наблюдения, представленные в данной статье, помогут нам узнать о том, насколько дорога проза Паустовского китайскому читателю, насколько сильна ее невидимая духовная сила. Кроме того, вопрос о периодизации и особенностях рецепции «Золотой розы» в Китае не поднимался вовсе. В связи с этим в дальнейшей работе мы попытаемся создать аналитически более глубокую картину китай­ской культурной рецепции этого уникального творения.

Список литературы

1. Борисов О. Б., Колосков Б. Т. Советско-китайские отношения, 1945-1970: краткий очерк. М.: Мысль, 1972. 476 с.
2. Дун Сяо. К. Г. Паустовский в Китае // К. Г. Паустовский. Материалы и сообщения: сб. / ред. Т. А. Соловьева. М., 2007. Вып. 3. С. 121-125.
3. Дун Сяо. Паустовский в Китае [Электронный ресурс] // Проблемы литератур Дальнего Востока: сб. материалов V Междунар. науч. конф. / ред. Е. А. Серебряков. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2012. С. 19-25.
4. Дун Сяо. Почему в Китае так любят Паустовского? // Мир Паустовского / ред. Н. Шварц. М., 2005. № 22. С. 95-97.
5. 伯牛. 那年月夜：夜行的驿车. 长江师范学院学报. 2010. № 1. 第 2 页. (Бо Ню. Лунная ночь в прошедшие годы: Ночной дилижанс // Вестник Янзцыского пед. ин-та. 2010. № 1. С. 2.).
6. 叶水夫. 苏联文学史.第三卷. 北京：中国社会科学出版社, 1994. 737 页. (Е Шуйфу. История русской советской лите­ратуры: в 3-х т. Пекин: Изд-во общественных наук Китая, 1994. Т. 3. 737 с.).
7. 董晓. 走近《金蔷薇》——巴乌斯托夫斯基创作论. 南京：南京大学出版社, 2006. 229 页. (Дун Сяо. Ближе к «Золотой розе» - исследование творчества К. Г. Паустовского. Нанкин: Изд-во Нанкинского ун-та, 2006. 229 с.).
8. 刘小枫. 我们这一代人的怕和爱——重温《金蔷薇》. 读书. 1988. № 6. 29-36 页. (Лю Сяофэн. Трепет и любовь нашего поколения - повторное чтение «Золотой розы» // Чтение. 1988. № 6. С. 29-36.).
9. 梁莹. 论刘小枫重读“红色经典”. 上海交通大学2007年硕士学位论文. 44 页. (Лян Ин. «Красная классика» в переин­терпретации Лю Сяофэна: дисс. … магистра филол. н. Шанхай, 2007. 44 с.).
10. 宋安群. 再度盛开的《金蔷薇》. 出版广角. 1997. № 3. 55-56 页. (Сун Аньцюнь. «Золотая роза» возрождается // Ши­рокий угол публикации. 1997. № 3. С. 55-56.).
11. 徐鲁. 诗与真. 读书，1996. № 2. 93-94 页. (Сюй Лу. Поэзия и правда // Чтение. 1996. № 2. С. 93-94.).
12. 冯仰操. 战争与情感的两样叙述 —— 比较帕乌斯托夫斯基《雪》与路翎《初雪》. 名作欣赏. 2013. № 2. 50-52 页. (Фэн Янцао. Два дискурса - война и эмоции - сравнение «Снег» К. Г. Паустовского и «Первый снег» Лу Лина // Вкус шедевров. 2013. № 22. С. 50-52.).
13. 张慧敏. 关于传记的真实性问题 —— 安徒生的爱情与中国接受. 南方文坛. 2009. № 2. 34-36 页. (Чжан Хуэйминь. Вопрос о подлинности биографии - любовь Х. Андерсена и китайская рецепция // Южный литературный форум. 2009. № 2. С. 34-36.).
14. 陈南先. 偏离与错位：对苏联文学与中国十七年文学关系的反思 // 齐齐哈尔大学学报. 2005. № 5. 4-6 页. (Чэнь Наньсянь. Размышления об отношениях советской и китайской литературы в период «Семнадцать лет» // Вестник Цицикарского ун-та. 2005. № 5. С. 4-6.).
15. 施战军. 童话落在纸上的时辰终于到了. 99 藏书网. (Ши Чжаньцзюнь. И наступает тот час, когда сказка ложится на бумагу) [Электронный ресурс].
16. 盛海耕. 《文谭百题》: 中国气派的《金蔷薇》. 散文百家. 2002. № 1. 44-45 页. (Шэн Хайгэн. «На литературной арене»: «Золотая роза» с китайским стилем // Проза разных школ. 2002. № 1. С. 44-45.).
17. 王洪辉. 敬畏生命 —— 论《金蔷薇》. 对中国写作理论的影响. 新闻爱好者. 2009. № 24. 130-131 页. (Ван Хунхуэй. Ценить жизнь 一 влияние «Золотой розы» на теорию китайской литературы 〃 Любители новостей. 2009. № 24. С. 130-131.).
18. 郭志刚，董建. 中国当代文学史初稿. 上册. 北京：人民文学出版社, 1981. 489 页. (Го Чжиган, Дун Цзянь. Первоначаль­ные сочинения истории современной китайской литературы: 2-х т. Пекин: Народное литературное изд-во, 1981. Т. 1. 489 с.).