Берлин в изображении Э. Т. А. Гофмана-новеллиста

А. Ю. Михайлова

Ключевые слова: образ Берлина, литературный топос, городской дискурс, портрет города, пространство города, новелла, городской сад, фантастический образ города, горожане, средневековый город.

Берлин как столичный город с подробным описанием улиц, достопримечательностей, жилых домов и типичных берлинцев занимает одно из центральных мест в новеллах Э.Т.А. Гофмана. Гофман расширяет картину реального Берлина путем введения образа средневекового города и фантастических элементов (персонажей из других временных пластов, духов умерших, сумасшедших).

Key words: image of Berlin, literary topos, city discourse, city portrait, city space, novel, city garden, an image of fantastic city, city people, medieval city.

An image of Berlin as the capital city with a detailed description of the streets, sights, houses and typical Berliners occupies a central place in the E.T.A. Hoffman’s novels. Hoffman represented both the real city and the medieval city and fantastic elements such as characters from previous epochs, spirits of dead and mad.

Берлин как литературный топос занимает большое место в творчестве Э.Т.А. Гофмана. Автор цикла «берлинских рассказов» Гофман детально воспроизводит этот город в своих новеллах «Кавалер Глюк», «Приключения в новогоднюю ночь», «Пустой дом», «Угловое окно», в некоторых новеллах из сборника «Серапионовы братья». Новеллы Гофмана становятся местом формирования своеобразного берлинского городского дискурса, писатель из произведения в произведение открывает все новые черты созданного им образа. Гофман сознательно включается в ряд бытописателей Берлина, называя в числе своих предшественников писателя XVI в. Хавтития, автора Microcronicon marchium Berolinenses («Выбор невесты») [3].

Начиная с новеллы «Кавалер Глюк», с которой открывается подлинное литературное творчество Гофмана, Берлин как место действия прочно входит в текст произведений писателя. Действительно, в новелле описаны улицы, площади города, даются как бы первые штрихи к портрету города. Гофман восхищен Берлином. Известна нелюбовь романтиков к маленьким городкам, к провинциальности [14, c. 8], которая у Гофмана усиливалась впечатлениями от долгих лет службы в польских захолустных городах. Берлин воспринимается как большой город, столица, средоточие всей культурной жизни своего времени [14, c. 9]. По воспоминаниям современников, в частности мадам де Сталь, Берлин тогда был «большим городом с широкими, прямыми улицами и регулярной планировкой... роскошные недавно построенные дома словно предназначены исключительно для комфортного сосуществования увеселений и деловой активности» [10, c. 97].

«Поздней осенью в Берлине» [4, c. 9], - так начинается введение читателя в пространство города. В новелле «Кавалер Глюк» показаны четыре пространственные точки, где встречается рассказчик с Глюком. Это Тиргартен («…по Унтер-ден-Линден... пестрой вереницей к Тиргартену тянутся щеголи, бюргеры всем семейством.») [4, c. 9], Бранденбургские ворота («Только вблизи Бранденбургских ворот я увидел шагающую впереди долговязую фигуру») [4, c. 15], Опера, Фридрихштрассе («... спешил на Фридрихштрассе, где квартировал. Путь мой лежал мимо театра») [4, c. 17]. Исследователи подчеркивают способность Гофмана воссоздавать в тексте целую сеть улиц города [14, с. 41] - уже в первой новелле писатель соединяет улицы города. Унтер-ден-Линден заканчивается Бранденбургскими воротами, откуда можно попасть за город, в Тиргартен. В свою очередь Фридрихштрассе находится недалеко от Оперного театра.

Более подробная топографическая картина создана в новелле из сборника «Серапионовы братья» «Эпизод из жизни трех друзей». Образ Берлина предстает здесь в двух ракурсах - в представлении серапионов, в обрамляющем повествовании, и в самой новелле. Основой для создания рассказа послужил случай в павильоне Вебера и Клауса в Тиргартене, свидетелями которого были серапионы. То же место действия сохраняется и в рассказе. Здесь Берлин представляет собой единое целое. «Я носился, точно безумный, по всему Берлину...» [6, с. 271], - рассказывает друзьям Марцелл. Своеобразным центром жизни Берлина и в этом рассказе и в других, в частности, в рассказе «Кавалер Глюк», становится Тиргартен, точнее Ресторация Вебера, «место, где собираются гуляющие в Тиргартене» [6, с. 245]. Данное утверждение находит объяснение и в кольцевой композиции новеллы «Эпизод из жизни трех друзей»: и в начале повествования и в его финале герои собираются у Вебера. Тиргартен не раз возникает в воспоминаниях героев как место встречи с прекрасной Паулиной и зарождения любви к ней. Один из героев новеллы Северин рассказывает о себе: «... живу я в отдаленной части Тиргартена, около придворного егеря» [6, с. 260]. Таким образом, Тиргартен становится средоточием берлинской городской жизни первых десятилетий XIX в.

Показательной для Берлина, изображенного Гофманом, является и улица Нойе-Грюнштадт. На ней находится особняк советника Аслинга, дом тетушки Александра расположен недалеко, ибо Александр видит в окно, как «в большом доме наискосок ...отворяется окно и из него выглядывает дивно хорошенькая девушка.» [6, с. 281]. Упоминается Брайтештрассе, Унтер-ден-Линден, Жандармская площадь, с которой Марцелл вновь отправился на войну.

Панорама Берлина в изображении Гофмана от Жандармской площади к историческому центру города расширяется в новелле «Выбор невесты». Здесь показана старейшая часть Берлина, куда Гофман поселил на Шпандау-эрштрассе злосчастного правителя канцелярии Тусмана. Руководствующийся в жизни наставлениями авторов XVIII в. герой ведет размеренную жизнь среди старейших зданий: он привык «снимать сюртук и сапоги за то время, пока часы на колокольнях церквей пресвятой Девы Марии и святого Николая били одиннадцать…» [3, с. 423]. Гофман точен в своем повествовании: на пересечении Кенигштрассе и Шпандауэрштрассе он помещает старую ратушу, с которой связаны видения Тусмана, отправляет героя после в питейное заведение на Александрплац. В новелле фигурируют подробности, которые смело можно нанести на карту Берлина, создаваемую Гофманом (подобную карту автор набросал, в частности, в письме к Кунцу от 18 июля 1815 г.) [10].

Традиционно в новеллах Гофмана изображается городской сад Тиргартен. В романтической литературе сад - место для раздумий и мечтаний, «антагонист прозаического огорода» [7, с. 40]. Романтический герой, рассказчик в новелле «Кавалер Глюк» ведет беседы с вымышленными собеседниками в открытом кафе, «где можно дышать свежим воздухом» [4, с. 9]; Северин в новелле «Эпизод из жизни трех друзей», «сидя на скамейке из мха в глухой отдаленной части Тиргартена» [6, с. 279], чувствует аромат роз, который ассоциируется у него с прекрасной незнакомкой. В новелле «Выбор невесты» герои встречаются, в отличие от новеллы «Эпизод из жизни трех друзей», в другом тиргартенском павильоне - в «Придворном охотнике». Художник Эдмунд, стремящийся из душного павильона «на волю, в лес» [3, с. 441], знакомится с Альбертиной Фосвинкель, тем самым, оказывается в филистерском окружении. Только в Риме, на родине художников, эта любовь ослабевает.

Улицы Берлина, воссоздаваемые Гофманом, в новелле обрастают живой плотью зданий, лавок, трактиров, которые можно назвать знаковыми для всякого берлинца. Современники писателя не раз лицезрели «выставленные в магазине Штобвассера лакированные подносы, каминные экраны ... предварительно позавтракав у Сала Тароне четырьмя сардинками и рюмочкой данцигской водки» [3, с. 443], товар торговца картинами, «что около здания банка на Егерштрассе» [3, с. 173].

Подробное, почти картографическое воспроизведение улиц, не характерное для романтиков, у Гофмана служит средством создания особой атмосферы изображаемого им Берлина. Этой цели подчинено и введение фантастического начала в названные новеллы. Кроме реального, в них предстает и фантастический образ Берлина, причем существующий в тех же декорациях. Так, герои новелл, представители разных эпох, могут существовать в пространстве изображаемого Гофманом реального Берлина («Кавалер Глюк», «Выбор невесты»). Рассказчик в новелле «Кавалер Глюк» встречает в Тиргартене композитора Глюка, рассуждающего об ужасном, по сравнению с XVIII в., состоянии современной музыки.

В этой новелле Гофман создает не только образ города Берлина, но и образ берлинца. Типичному берлинцу противопоставляются рассказчик и кавалер Глюк, для которого это различие принципиально. «Вы не берлинец» [4, с. 12], - несколько раз говорит он рассказчику. Берлинцы, по мнению Глюка, повсюду - на Унтер-ден-Линден, в Тиргартене, в Опере. Гофман с присущей ему как государственному чиновнику основательностью и нескрываемой иронией писателя-романтика тщательно определяет социальное положение горожан, направляющихся в Тиргартен: «тянутся вперемежку щеголи, бюргеры всем семейством, с женами и детками, духовные особы, еврейки, референдарии, гулящие девицы, ученые, модистки, танцоры, военные и так далее» [4, c. 9]. Здесь показаны практически все обитатели центральной улицы Берлина Унтер-ден-Линден. В XVIII и в первой половине XIX в. Унтер-ден-Линден была жилой улицей, на бульвар выходили со всеми чадами и домочадцами, а также питомцами. «Южная сторона называлась Дворцовой, а северная - Академической, на первой жили аристократы и нувориши, а на второй - студенты и профессора» [8, с. 68]. На центральной улице располагались основные здания-символы прусского государства - Арсенал, Дворец Вильгельма I и Королевская Опера, что объясняет обилие военных и чиновников. Как известно, на улице располагались также фешенебельные публичные дома. Все эта пестрая фланирующая толпа представляет собой особую породу людей, объединенных общим названием - «берлинцы». Публика в Тиргартене вместо того, чтобы говорить об искусстве, обсуждает, «какие были на мадам Бетман башмачки, серые или зеленые.» [4, с. 9], беседуют «о замкнутом торговом государстве», «о том, как туго с деньгами» [4, с. 9]. Музыка во время этих бесед имеет функцию десерта, причем музыка очень низкого качества.

Биографы Гофмана сообщают, что новелла была написана в оккупированном Наполеоном Берлине, где Гофман вел полуголодное существование, тщетно пытаясь найти работу как музыкант и художник [12, с. 20]. По мнению рассказчика, в данной обстановке почетнее быть «не берлинцем». Поэтому достойные герои рассказа у Гофмана прибыли в город из другого времени, как кавалер Глюк, либо из другого пространства, как рассказчик, который только знакомится с городом, либо из мира грез, подобно воображаемым собеседникам героя. Рассказчик сознательно избегает общения с берлинцами, вызывает в воображении «дружественные тени», чтобы беседовать с ними «о науке, об искусстве, словом, обо всем, что должно быть особенно дорого человеку» [4, с. 9]. «Дружественные тени» наряду с Глюком, с которыми только возможно общение художника, играют немаловажную роль в создании фантастического образа Берлина. Таким образом, в реальном Берлине, показанном в новелле «Кавалер Глюк» культурное пространство города - Королевский оперный театр, городской сад Тиргартен, центральная улица Унтер-ден-Линден - населено берлинцами, в большинстве своем филистерами, поэтому истинному художнику приходится существовать в мире вымышленном, созданном собственной фантазией.

Введение иного временного пласта как средства создания фантастического характерно и для новеллы «Выбор невесты». В ней персонажем из другой исторической эпохи выступает алхимик Леонгард Турнхейзер, который жил в Берлине XVI в., современные горожане его воспринимают как золотых дел мастера. В его рассказах воспроизводится история города. Поскольку Берлин в начале XIX в. был, по замечанию современников, сравнительно молодым городом, Гофман создает свой городской миф, опираясь на хроники Хавтития. Миф этот начинается с воссоздания средневекового Берлина. Как и ранние романтики, Гофман не дифференцирует Средневековье и Ренессанс [11, с. 14]. Традиционно, как и в новелле «Мастер Мартин-бочар и его подмастерья», где местом действия становится Нюрнберг 1580 г., Гофман обращается к подлинному историческому событию - торжественному приему, «оказанному жителями Кёльна в тысяча пятьсот восемьдесят первом году, в воскресенье на крестопоклонной неделе курфюрсту Августу Саксонскому» [3, с. 431]. Рассказ Леонгарда представляет собой панорамное изображение пиршества: «бюргеры обоих городов - Берлина и Кёлльна, включая и шпандауэрцев, в полном вооружении выстроились шпалерами от Кепеникских ворот до самого замка» [3, с. 431]. Этот экскурс должен вызвать в памяти читателя историю возникновения Берлина, который образовался в начале XVIII столетия в результате слияния пяти городов, в числе которых были Кёльн и Берлин [13, с. 7]. Гофман в новелле «Выбор невесты» не только изображает важнейшие составляющие Берлина как средневекового города - соборы Николаускирхе и Мариенкирхе, башню старой ратуши, Кепеникские ворота, - но и саму атмосферу эпохи, «свойственный человеку средневековья страх» [14, с. 43]. Старик Манассия напоминает, что эти торжественные события происходили во времена, когда «на площади нового рынка дымились костры и лилась кровь ни в чем не повинных жертв…» [3, с. 433], свирепствовала инквизиция. Подобно Гюго, Гофман описывает средневековый город, его нравы и обычаи, в том числе и неприглядные. Берлин XIX в. в новелле «Выбор невесты» наследует сложный комплекс средневекового Берлина, он предстает у Гофмана городом, «где в самом воздухе застоялось что-то. от истерии уходящего средневековья, от его подспудных психических эпидемий» [9, с. 40]. Подобно Кайзерсашерну Т. Манна, Берлин в гофмановской интерпретации имеет своих сумасшедших, причем грани, отделяющей норму от безумия, реальность от фантастики часто не существует.

Красной нитью как в самих новеллах сборника «Серапионовы братья», так и в обрамляющем повествовании проходит «сумасшедшее пристрастие ко всему сумасшедшему» [5, с. 243]. Параллельно реальному Берлину в новелле «Эпизод из жизни трех друзей» существует Берлин сумасшедших и привидений, это еще одна грань образа фантастического Берлина. Они обитают в респектабельных районах: Неттельман на Фридрихштрассе или дух тетушки в ее уютном доме на Грюнштрассе. Неттельман, являясь уважаемым человеком в городе, правителем канцелярии, считает себя временами королем Амбоины. Тетушка одного из друзей при жизни, а потом и после смерти празднует день своей несостоявшейся свадьбы. По мнению Н.Я. Берковского, это «свидетельство того, как пуста эта жизнь и этот быт - быт бесчеловечный, механизм, вставленный в быт» [1, с. 475]. Слишком глубокое погружение в бытовую сторону жизни, по мнению Гофмана, делает существование берлинцев бездуховным. Уютная, патриархальная жизнь, воплощением которой может служить квартира тетушки, становится абсурдной. Образ патриархального Берлина с его тетушками, мопсами, старыми девицами переходит в новое качество - возникает страшный, фантастический Берлин, где люди сходят с ума, призраки продолжают действовать вместо людей.

Фантастический Берлин является у Гофмана продолжением детально воспроизведенного реального города. Позволим себе не согласиться с исследователем А.Б. Ботниковой, утверждающей, что действие в новелле «Эпизод из жизни трех друзей» «не происходит в Берлине, а перемещается туда» [2, с. 170]. В рассматриваемых новеллах Берлин не просто условное место действия, здесь создается панорамная картина Берлина разных эпох и разных измерений, этот город сам способен порождать гофмановских героев - чудаков, энтузиастов, художников, и, конечно же, истинных берлинцев. Не подлежит сомнению многогранность созданного Гофманом образа Берлина. Он может рассматриваться с точки зрения музыкальной составляющей, многие панорамные виды города напоминают словесное описание картин и гравюр.

Литература:

Берковский Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я. Берковский. Л.: Худож. лит., 1973. 568 с.
Ботникова А.Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм / А.Б. Ботникова. М.: Аспект Пресс, 2005. 547 с.
Гофман Э.Т.А. Выбор невесты / Э.Т.А. Гофман // Э.Т.А. Гофман. Новеллы: пер. с нем. И. Татариновой. Л.: Лениздат, 1990. С. 423-487.
Гофман Э.Т.А. Кавалер Глюк / Э.Т.А. Гофман // Э.Т.А. Гофман. Житейские воззрения кота Мурра. Новеллы. Сказки: пер. с нем. Н. Касаткиной. М.: Эксмо, 2007. С 7-21.
Гофман Э.Т.А. [Серапион и серапионов принцип] / Э.Т.А. Гофман // Э.Т.А. Гофман. Новеллы: пер. с нем. Н. Жирмунской. Л.: Лениздат, 1990. С. 239-245.
Гофман Э.Т.А. Эпизод из жизни трех друзей / Э.Т.А. Гофман // Э.Т.А. Гофман. Новеллы: пер. с. нем. А.В. Федорова. Л.: Лениздат, 1990. С. 245-287.
Корзина Н.А. Сад как мотив литературы немецкого романтизма / Н.А. Корзина // Романтизм: эстетика и творчество. Тверь: Изд-во Тверск. ун-та, С. 35-46.
Козлов Г. Прусский дух Унтер-ден-Линден / Г. Козлов // Вокруг света. 2005. № 7. C. 50-75.
Манн Т. Доктор Фаустус: Жизнь немецкого композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его другом / Т. Манн; пер. с нем. С. Апта и Н. Манн. М.: Республика, 1993. 431 с.
Сафрански Р. Гофман / Р. Сафрански; пер. с нем. В.Д. Балакина. М.: Молодая гвардия, 383 с.
Чавчанидзе Д.Л. Комментарий к новелле Э.Т.А. Гофмана «Мастер Мартин-бочар и его подмастерья» / Д.Л. Чавчанидзе // Художественное мышление Э.Т.А. Гофмана. Сб. науч. трудов. Вып. 1. Калининград: Изд-во Калинингр. ун-та, 1992. С. 21-23.
Ettel W. E.T.A. Hofmann: der Künstler und МєпбсЬі / W. Ettel. Würzburg, 1981. 384 s.
Spitzer H. Berlin von 1650 bis 1900. Entwid<lung der Stadt in historis^en Plänen und Ansbhten mit Erläuterungen / Н. Spitzer, A. Zimm. Berlin; Leipzig, 1987. 442 s.
Thalmann M. Romantiker Ended<en die Stadt / M. Thalmann. Münzen, 1965. 274 s.