Традиции народной поэзии (баллады) в творчестве О. Голдсмита
Д.Г. Алилова
Поэтическое творчество Оливера Голдсмита (1728-1770) до сих пор поражает исследователей разнообразием жанров. В латинской эпитафии Голдсмиту его знаменитый современник С. Джонсон так охарактеризовал писателя: «Поэт, натуралист, историк, он едва ли оставил какой-либо род литературы незатронутым и украшал все, что затрагивал». Проблема влияния фольклора на развитие эстетических вкусов писателя остается наименее исследованной. Между тем литературное наследие Голдсиита-критика и Голдсмита-поэта подтверждает, что фольклор не только импонировал писателю, но и находил отклик в его собственном сознании. Среди песенных, легендных, балладных источников его творчества последние занимают особое место. Не случайно Голдсмит одним из первых создал литературную сентиментальную балладу («Эдвин и Анжелина», 1762, 1765), представляющую новую жанровую разновидность, в которой, как заметила М.П. Сиповская, был преодолен разрыв между народной и литературной балладными традициями.
Английская народная баллада пережила свой наивысший расцвет в XIV — XVI вв. Параллельно, однако крайне редко, создавались литературные образцы этого жанра (Дж. Чосер «Оригинальная баллада», Д. Лили «Купидон и Кампасп» и др.). Чаще писатели включали народные баллады в собственные сочинения (например, В. Шекспир использовал тексты разбойничьих баллад в «Двух веронцах»). Безыскусность, доходчивость содержания, лаконизм и простота изложения, наличие рефрена — все эти характерные черты фольклорной баллады способствовали легкому восприятию ее на слух. Рассчитанная на чтение литературная баллада могла позволить себе более замысловатый сюжет, усложненную композицию, фрагментарность изложения событий. Вместо диалогической формы, столь часто используемой в фольклорной балладе для эмоционального насыщения повествования, литературная баллада вносит в рассказ известную долю психологизма, достигая его при помощи традиционных приемов классической поэтики: контрастов, параллелизмов, повторов.
В классицистическую эпоху балладе было отведено место где-то на периферии литературного развития. Это объясняется тем, что «в отличие от других жанров баллада не имеет аналогии в жанровой системе, которая была определена „Поэтикой” Аристотеля и восходящим к ней кодексом классицизма». Однако баллады сочиняли видные классицисты, как, например, Д. Драйден, Д. Свифт, А. Поуп, Д. Гей. Их баллады полны оптимизма и юмора, тонкой иронии. Наиболее отчетливо эти черты классицистической баллады проявляются у Свифта, в частности в балладе «Бахус и Филемон» (1711), в которой с иронией говорится о вошедших в моду балладах о прекрасной Розамунде, Робин Гуде и детях в лесу. Эту балладу наряду с балладами М. Прайора «Ханс Карвел» (1718), Т. Тиккля «Колин и Люси» (1725) Голдсмит счел необходимым включить в антологию «Красоты английской поэзии» (1767), Судя по критическим заметкам к антологии, составитель отдавал предпочтение балладе Свифта перед заимствованной у Лафонтена балладой Прайора, в которой вместе с классицистическими чертами появились и сентиментальные, не свойственные народной балладе.
На формирование жанра сентиментальной баллады оказало влияние собирательская и переводческая деятельность знатока и любителя народной поэзии Т. Перси. Знакомство Перси и Голдсмита состоялось благодаря их общему интересу к поэтической старине. Голдсмит мучительно переживал быстрое исчезновение памятников народного творчества, в немалой степени связывая его с аграрно-промышленным переворотом середины XVIII в. («огораживанием»), приведшим к массовому выселению и разорению крестьянства. Говоря о бедствиях поселян в поэме «Покинутая деревня» (1770), среди тяжких их последствий он называет прекращение народной традиции устной передачи старинных сказаний и баллад из поколения в поколение.
Следы непосредственного влияния народной балладной поэзии ощущаются у Голдсмита в стихотворениях различных жанров: песнях, стихотворном сказании «Двукратное преображение», (1760), пародиях, осмеивающих сентиментальную элегию (1759-1761), оратории «Пленение» (1764), созданной на библейский сюжет. Балладное начало, как и балладная манера связывания отдельных отрывков, использованы в композиции пародийных элегий «На смерть Мэри Блэз», «На смерть Достопочтенного ***», направленных против тематики и художественного своеобразия сентиментальной элегии. Балладная форма использовалась и в песне, специально созданной для мисс Хардкасл в комедии «Ночь ошибок» (1771-1773). Во время постановки пьесы в театре «Ковент-Гарден» песня была пропущена, но сам автор иногда мило исполнял ее в кругу близких друзей. В ней явно был слышен мотив ирландской песенки «Забавные черты Бэлэмэгри», к которому, по признанию автора, было трудно подобрать слова.
Творчество Голдсмита не могло не коснуться ирландской народной культуры, внимание к которой привлекло положение покоренной нации его малой родины. Еще в детстве, прошедшем в небольшом ирландском селении, он писал для своих окрестных деревенских собратьев веселую или грустную песенку на манер народных песен. Он зачитывался жизнеописаниями знаменитых воров и грозных разбойников, Жака-контрабандиста, историями о прекрасной Розамунде и Джейн Шор, дьяволе и докторе Фаусте. Эти рассказы воспламеняли в Голдсмите его поэтический гений.
Приверженность к простым и чистосердечным сочинениям Голдсмит сохранил и в пору писательской зрелости, когда даже на собраниях авторитетного Литературного клуба он не раз поддавался искушению создать что-нибудь в духе народно-поэтической традиции. К таким произведениям относится и единственная из сохранившихся баллад Голдсмита «Эдвин и Анжелина», известная также под названием «Отшельник». Неоспоримым фактом биографии Голдсмита является то, что в студенческие годы он сочинял баллады за несколько шиллингов и сам любил исполнять их под аккомпанемент флейты. Ему доставляло удовольствие слышать, как его баллады распевают на улице бродячие музыканты. К сожалению, тексты «уличных» баллад Голдсмита не сохранились, и остается только гадать, каким сюжетам и характерам отдавал предпочтение их создатель. Несомненно одно, что баллада как один из самых распространенных видов народного творчества с юных лет привлекала его своей простотой и безыскусностью.
Кроме того, в те годы Голдсмит находился под впечатлением от творчества и уникальной судьбы Турлона О’Кэролэна (1670-1738), автора «Кубка О’Хары», «Доктора Джона Харта». О’Кэролэн был последним представителем школы бардов, сложившейся в Ирландии в начале христианизации (V в.) и прекратившей свое существование в первой половине XVIII в. Согласно легенде, переданной В. Скоттом, О’Кэролэн был частым гостем в семье Голдсмитов, и юный Оливер, зачарованный его рассказами и песнями, не сводил с него глаз. Спустя годы он посвятил «последнему барду» панегирическую статью, сопоставляя его песни с отличающимися богатством фантазии сочинениями Пиндара.
В середине XVIII в. в поэтическом процессе четко наметился интерес к возрождению кельтской истории и фольклору. В апреле
В фольклорной балладе Голдсмита привлекали ценные с точки зрения просветительских классицистов ее эстетические достоинства: простота, естественность, безыскусность, лаконизм. Так, в очерке о счастье, опубликованном в журнале «Пчела», Голдсмит вспоминал, что пение старинных баллад «Джонни Армстронг» и «Барбара Аллен» «вызывало у него слезы». В восьмой главе романа «Векфилдский священник» он с помощью мистера Берчелла противопоставил собственную балладу «Эдвин и Анжелина» произведениям, чрезмерно изобилующим эпитетами, «ласкающих слух, но не прибавляющих ничего к смыслу».
Баллада «Эдвин и Анжелина» восходит к старинной балладе «Милый пастух», вошедшей во второй том «Памятников». Заимствуя сюжет и форму старой баллады, Голдсмит построил собственную балладу в соответствии с литературными вкусами своего времени. Он внес в нее сентиментальные тона, в целом не свойственные народной поэзии. Все действие фактически проходит у порога отшельника и в его жилище. Между тем создается впечатление, что баллада максимально насыщена действием, которое на деле сосредоточено вокруг одного главного конфликта и сведено к нему.
В балладе Голдсмита органически сочетаются два начала: эпическое и лирическое, причем доминирует последнее, что является определяющим признаком сентиментальной баллады. Сильное лирическое начало проявляется в процессе создания атмосферы таинственности путем ступенчатого нагнетания экспрессии за счет перечисления отдельных деталей: убогое убранство хижины, скромный ужин, предложенный отшельником, стрекот сверчка, слезы на глазах странника. Лирическое начало наиболее ощутимо с девятой строфы, где в диалог героев врывается взволнованный голос автора:
Как свежая роса денницы,
Был сладок сей привет;
И робкий гость, склоня зеницы,
Идет за старцем вслед. (Пер. В.А. Жуковского)
Однако авторской речи уделено скромное место. Драматического напряжения и внутренней динамики Голдсмиту удается добиться путем мастерского использования диалогической речи, широко употребимой в народной балладе. Строфы 16, 17, 19, 21, исполненные эмоционального напряжения, представляют собой комбинацию вопросов и обращений.
Доминирование эмоционального начала не делает балладу Голдсмита фрагментарной (хотя фрагментарность не противоречит балладному жанру). Напротив, оно органично сочетается с логическим началом, что весьма характерно для поэзии переходного времени, соединившей рационализм уходящего просветительского классицизма и повышенную чувствительность формирующегося сентиментализма.
Несмотря на то, что в балладе Голдсмита налицо черты сентиментальной баллады: «взволнованная эмоционально-лирическая интонация повествования», отсутствие дидактизма, время действия (ночь — излюбленная сентименталистами часть суток), в ней нет трагической окраски, столь типичной для баллад сентименталистов: предчувствия роковой развязки, постепенного нарастания трагизма, гибели возлюбленных. Счастливая встреча Эдвина и Анжелины сближает балладу Голдсмита с народной, как правило, исполненной оптимизма. Уже через несколько лет после Голдсмита У. Каупер, провозгласив, что баллада «равно хороша для выражения самых забавных и самых трагических предметов», создаст одну из самых «забавных» английских баллад «Веселая история Джона Гилпина» (1782). В ней поэт мастерски соединит травестирование балладных штампов и ирои-комическую традицию. Разработку балладного жанра в этом направлении продолжит Р. Бернс, создав ряд комических баллад («Святая ярмарка», 1786; «Тэм О’Шэнтер», 1787), целиком следуя фольклорным традициям.
Л-ра: Вестник ЛГУ. Сер. 2. – 1991. – Вып. 2 (№9). – С. 99-102.
Произведения
Критика
