Художественная форма выражения социального протеста в романах Ф.М. Достоевского
Я.Н. Редько
В современных исследованиях признано особенным даром Достоевского «умение видеть за фактом явление», в «маленькой картинке — целостную эпоху».
О.Н. Осмоловский утверждает, что, разгадывая тайну человека, Достоевский ищет «ответ на важнейшие социальные и философско-этические вопросы», мысль его героев «сосредоточена... на решении общих проблем человеческой жизни, поисках выхода из социального кризиса». Правда, наряду с этим Осмоловский вслед за Бахтиным считает, что основная категория художественного видения писателя — «не становление, а сосуществование и взаимодействие» противоположных начал. При этом метод психологического анализа Достоевского он называет «диалектикой полярных сил сознания». Но диалектика — это не взаимодействие, а развитие, в котором временное равновесие противоположностей — лишь ступень подготовки выхода из него.
На наш взгляд, более справедливо суждение Г.К. Щенникова: «...существенные свойства человека интересуют Достоевского как основа развития, становления личности».
Достоевский не признает «духовный разлад... идеальным состоянием».
В книге Т.С. Карловой «Достоевский и русский суд» рассмотрена проблема протеста против рабского смирения, «мизерного» примирения с жизнью. Писателю «известна высшая реальность, в которой духовный масштаб человека соизмерим с масштабом Вселенной...», и потому он настаивает на неотступном следовании идеалу. Автор неоднократно подчеркивает, что один из важнейших мотивов Достоевского — ответственность человека за все происходящее на земле, и противодействие злу — «необходимая составная часть этой ответственности».
С образом Макара Девушкина в русскую литературу входит новая форма изображения протеста «маленького человека». Протестует не автор, а герой, «маленький человек», и не против того, что его «обижают» (как Башмачкин), а против унижения своего человеческого достоинства. Протест вызывают в нем не только социальные условия, но и отношение к нему как к существу низшему, не способному решать свои собственные проблемы. Этот новый поворот традиционной в русской литературе темы характерен для творчества Достоевского. Идея протеста представлена неоднозначно, с учетом концепций разных героев.
В романе «Село Степанчиково и его обитатели» показана система тирании и система протеста против нее. Возглавляет «движение» племянник Ростанева, Сергей. Представления у него обо всем романтические и «кабинетные», поэтому протест его поначалу несвободен от позы, смешон и нелеп. Но, даже будучи таковым, он встречает поддержку. Возникает цепь вспышек негодования. Протестует Саша: ребенок видит, что если не бороться со злом, то оно «всех нас съест»; он видит, что деспот стоит на плечах раболепствующей толпы. Протестует дворовый человек Гаврила, и бунт его не единичен — это общее мнение крестьян села Степанчиково. Достоевский специально указывает на это: «...уж и добрые люди начали говорить в один голос...». Один из этих протестующих голосов — мастерового Васильева — прозвучал в начале произведения.
В тексте постоянно повторяются слова «бунт», «восстание». Их произносит даже смиренный Ростанев. Он «восстает», изгоняя Фому из своего дома; но, правда, вынужден вернуть его, уступая требованиям генеральши и ее «двора». Существует целый мир опискиных и обноскиных, в котором Фома занимает свое законное место.
Система протеста показана Достоевским в развитии: Сергей, «ученый человек», побуждает Ростанева, носителя смиренного русского духа, к восстанию, поддерживает бунт Гаврилы. С его приездом отдельные вспышки недовольства сливаются в единый поток. Все как будто ждали его появления, чтобы определиться в своем отношении к Фоме и выступить против него. В ходе развития «движения» меняется и сам «ученый человек», избавляясь от кабинетных представлений. Его негодование сменяется стремлением найти реальные пути к преодолению зла.
Исследователями отмечалось, что в романе нет «лобового» противопоставления героев, оно осложнено системой «двойников» и антиподов, позволяющих выделить глубинные свойства характеров. Система двойников подчеркивает широту конфликта: столкновение не двух характеров, а двух миров: мира, «вывернутого наизнанку», и мира истинных ценностей.
Контраст формы и содержания в романе «Село Степанчиково и его обитатели» заострен Достоевским до предела, что вызывает протест против мироустройства, где все «навыворот». Ничтожный, «плюгавенький человечек» с «величавым равнодушием» диктует свои законы большому, красивому и доброму человеку, а тот самоуничижается, подчиняется тирании ничтожества.
Создавая самых смиренных героев, Достоевский ни в коем случае не стремится вызвать в душе читателя настроение смирения. Напротив, образы Фомы и Ростанева сплетены между собой по принципу «своеобразного равенства полярных противоположностей», и наглость зла только подчеркивает чистоту и беззащитность добра — за Ростанева протестует сам читатель.
Большую роль в построении романа играет система рассказчиков. Повествование ведется от лица Сергея. Во вступлении он заочно знакомит нас с героями, сообщает социальные условия, сформировавшие характер Фомы, свое мнение о нем с высоты прожитых лет. Читателю дается точка отсчета, в его представлении создается предварительная модель ситуации и героя, которая затем уточняется, дополняясь эмоциональным впечатлением.
В подтверждение мнения рассказчика выступают прежний сослуживец Ростанева, мастеровой Васильев и помещик Бахчеев.
Рассказчики вводят читателя в мир событий, делятся своими опасениями и соображениями, вынуждая его занять более активную позицию: читатель как будто попадает в «перевернутый» мир и ему в нем не смешно, а страшно.
Каждый персонаж комичен (Опискин, аккуратно топчущий деньги, Перепелицына, моющая руки рассолом и рассуждающая об аристократизме), но то, что читатель вынужден не смотреть со стороны на смешные действия чудаков, а находиться в гуще событий, лишает его возможности почувствовать их комизм. Эмоционально-сбивчивая, неровная речь, отсутствие позиции «всезнания», неожиданные повороты и столкновения — все это препятствует созерцательному отношению к событиям.
В романе «Село Степанчиково и его обитатели» отвергается не протест против зла, как утверждали некоторые исследователи, а отвергаются утопические теории; проповедуется не смирение, а поиск путей — соединения теории с живой жизнью, преодоления зла. Эти проблемы на новом материале решаются в последующих произведениях Достоевского, в том числе в романе «Идиот», в котором также представлены два диалектически связанных между собой мира: мир «вечных истин» и мир «разорванного самосознания» буржуазной личности. «Разорванное самосознание» порождает особую форму социального протеста — индивидуальный бунт под лозунгом «все дозволено». Не имея нравственных оснований, бунт становится самоцелью и оборачивается новой тиранией. «Я протестовал единственно, чтобы заявить наше право»,— констатирует Ипполит. Достоевский показывает, как идея права используется для укрепления мира тирании.
Иная форма протеста связана с образом князя Мышкина. Вспомним вставную новеллу о Мари, где показана жестокость как норма отношений между людьми. Мышкин протестует против узаконенной жестокости, он пытается защитить Мари от детей: ведь они самые активные исполнители общего приговора — и даже принимается с ними драться. Но вскоре понимает, что это не выход, и рассказывает им все, надеясь, что ребенок, не подчиненный «меркам» взрослых, поймет истину. Дети стали сторонниками Мышкина затем что-то сдвинулось и в сознаний взрослых, но против его «системы» ополчились те, кто призван служить милосердию: пастор и учитель. И все-таки протест закончился победой. Новелла о Мари противоречит всем утверждениям о пассивности Мышкина. Уважая человека вообще, как Ростанев, он протестует против всего дурного в нем.
Все персонажи романа связаны с Мышкиным, нет судьбы, в которой он не принимал бы участия; нет человека в котором он не пытался бы пробудить или поддержать человеческое.
Попав из швейцарской деревушки в «большой» мир, Мышкин снова сталкивается с теми же бесчеловечными законами, против которых он столь успешно боролся там. Здесь все оказывается сложнее: и тираны, и жертвы. Настасья Филипповна не Мари, она не смиряется со своим положением, хотя также считает себя недостойной счастливой судьбы. Настасья Филипповна, как и другие «жертвы» в романе, стремясь отомстить своим обидчикам, отстоять свою поруганную честь, личность, привносит в мир новое зло. Насилие порождает насилие. Не случайно в романе повторяется ситуация, в которой человек поднимает руку на ближнего. Каждый удар вызывает ответный, круг зла замыкается. Мышкин пытается прорвать замкнутый круг обид и отмщений. Его путь — это не путь непротивления злу насилием, как может показаться на первый взгляд. Он стремится защитить человека не только от опасности, от внешнего насилия, но и от внутреннего зла. Показательна сцена, в которой взбешенный Ганя замахнулся на сестру. «Удар пришелся бы ей непременно в лицо». Мышкин останавливает на лету Ганину руку и получает предназначавшуюся Варе пощечину. Он принимает этот удар совсем не с тем смирением, какое положено истинному христианину: «...странным и укоряющим взглядом поглядел он Гане прямо в глаза... „Ну это пусть мне... а ее все-таки не дам!" — тихо проговорил он наконец...» Но в следующую минуту он почувствовал, что происходит в душе обидчика, и не смог этого вынести: «О, как вы будете стыдиться своего поступка!» —проговорил он прерывающимся голосом.
Когда рука поднялась на Мышкина, поднялась для смертельного удара, князь «не думал ее останавливать», но он и не мог смириться с нечеловеческим поступком названного брата. То, что происходит с душой Рогожина, за которую борется Мышкин, для него гораздо важнее собственной жизни. Он протестует против падения человека, что выражается в возгласе: «Парфен, не верю!»
Убийство не осуществилось, но покушение было, и в душе Рогожина осталась ненависть к князю, происхождение которой князь понимает: «Потому что ты же на меня посягнул, оттого и злоба твоя не проходит». В мире тирании нет понятия сострадания, нет и истинного прощения. Жертва не может простить тирану, тиран мстит жертве за свою собственную злобу, низость, ненависть.
Мышкин ищет примирения с Рогожиным, он надеется примирить Парфена с самим собой и потому объясняет ему причины покушения, не оправдывает, но понимает его состояние: «...все, что было тогда, за один только бред почитаю: я тебя наизусть во весь тогдашний день знаю как себя самого... Для чего же злоба наша будет существовать?»
Примирение удается, потому что Мышкин находит в душе Рогожина крупинки добра и под внешним слоем «злобы» — крупинки истинного отношения к себе.
Мышкин открывает в человеке его суть, то, что в нем заложено и что сам человек уже забыл о себе или никогда не знал.
Зная, предчувствуя человека в лучшей его ипостаси, он не хочет мириться с тем худшим, что в нем проявляется. «И не стыдно!» — говорит он Настасье Филипповне, взывает к тому, что на самом деле она не «такая». И ей действительно становится стыдно.
При общении с человеком Мышкин видит лучшее в нем и умножает это лучшее. Это одно из средств его борьбы со злом. Его протест имеет конкретную цель: восстановление человека в человеке (мы видим перемену в Гане Иволгине, Келлере, видим становление личности Коли Иволгина) и нравственное основание — «закон сострадания».
Третий раз рука поднимается на Настасью Филипповну. Настасья Филипповна ударила хлыстом по лицу офицера, и он, в гневе, стремится расквитаться с обидчицей. В жизни, организованной по закону «права», нет сильных и слабых, нет привычки прощать и сострадать слабому.
Мышкин вновь отводит карающую руку и снова получает удар, предназначенный другому. Кроме того, ему грозит дуэль, т. е. вполне вероятная смерть — защищать себя он не собирается. Но для него важнее сохранения собственной жизни — остановить насилие.
Но в решающий момент отвести руку не удалось, убийство произошло, и вина в этом не Мышкина, и не только Рогожина.
Два мира развиваются по противоположным законам, которые в романе «Идиот» четко разграничены и определены. Это «закон сострадания» и «закон самосохранения». Они сосуществуют и противоборствуют в человеческом обществе. Все отношения персонажей базируются на их взаимодействии.
Антиподы Мышкина — Докторенко и Тоцкий. Но Докторенко противопоставлен Мышкину явно как идеолог, Тоцкий — скрыто: он не декларирует, а живет по закону права и самосохранения и диктует эти нормы другим. Борьба с Докторенко проходит успешно — «компания» Бурдовского распадается. Борьба с Тоцким — это поединок не с идеей, а со всем строем человеческих отношений, сложившихся в мире тирании.
Все персонажи романа мечутся в круге обид и отмщений, пытаясь оградить себя от зла и насилия. При этом никто не думает о ближнем, каждый протестует против своего положения в этом мире, пытаясь перейти из жертв в тираны.
Есть в романе и другие формы протеста, менее заметные на первый взгляд. Настасья Филипповна протестует не только против собственного унижения, но и против норм, губящих человека в человеке, Ипполит — против устройства мира, где человек — «выкидыш» из гармоничной Вселенной.
Все это явные, острые формы протеста. Скрытым протестом наполнен весь роман. Перевернуть мир с помощью красоты хотела бы Аделаида. Коле, почти ребенку, не нравится, как «все устоялось в этом мире». Постоянно прорывается возмущение существующим порядком у Лизаветы Прокофьевны. Лебедев протестует против царства меры и договора, Радомский — против права тигров и крокодилов. Протест зреет среди людей, он не единичен. С появлением Мышкина протест становится более осознанным. Как и в романе «Село Степанчиково и его обитатели», происходит осознание не только ненормальности окружающего, но и возможности перемен. Только в этом романе протест направлен против конкретного лица, а в романе «Идиот» - против мироустройства, против разъединения людей. Сформулирован закон сострадания, который, по мнению героя и автора, должен быть противопоставлен законам, царящим в в мире тирании.
Источник: Филологические науки. – 1988. - № 3. – С. 26-30.
