30-09-2019 Мигель де Унамуно (Miguel de Unamuno) 541

«Ниволы» Мигеля де Унамуно как отражение его философских и эстетических взглядов

В. А. Пащенко

Интерес к испанской литературе первой трети XX века, «второму золотому веку» испанской литературы, закономерен. По мнению ряда исследователей, никогда еще с XVI-XVII вв. художественная и философская мысль не работала с такой силой и остротой. Испания вновь выдвинула славную плеяду философов, писателей и поэтов.

Сложная и противоречивая социально-политическая ситуация в стране, свидетельствовавшая о кризисе испанской колониальной империи, определила своеобразие духовных и эстетических поисков испанской интеллигенции. В литературной жизни этого периода господствует мировоззрение писателей катастрофы, так называемого «поколения 1898 года», реализм - как художественный метод, а также модернизм, который в то время определялся лишь «техникой написания» и формой произведения.

Мигель де Унамуно (1864-1936) – одна из самых ярких личностей в истории литературы и общественной мысли Испании на стыке ХІХ-ХХ веков.

Своеобразие таланта Мигеля де Унамуно заключается в органичном соединении свойств художника и мыслителя. Поиски теоретических оснований для определения места искусства в общественной жизни общества и человека в искусстве приводят его к созданию собственной философской концепции.

Творчество писателя невозможно оценить в отрыве от его философских взглядов. «Вплоть до сегодняшнего дня в дебатах о гуманизме или «дегуманизации», об искусстве рационалистическом или спонтанном, экзистенциалистически-трагическом или безмятежно элитарном, или массовом искусстве как игре или искусстве бунта, в пререканиях «новых левых» или «неоавангардистов», то и дело звучит имя Унамуно».

Однако в отечественном литературоведении творчество Мигеля де Унамуно и его философские взгляды была недостаточно изучены. Сейчас мы располагаем лишь двумя такого рода исследованиями: статьей о творчестве Мигеля де Унамуно обзорного характера И. А. Тертерян и статьей В. Ю. Силюнаса.

Несомненна актуальность исследования литературного наследия Унамуно, поскольку это писатель и мыслитель, который во многом определил духовный комплекс целого поколения испанской интеллигенции. Глубоко прочувствовав кризисную национальную ситуацию, он опередил французских экзистенциалистов и персоналистов в постановке ряда философских и эстетических вопросов, сумел выявить общественные запросы времени, которые для «поколения 1898 года» явились прежде всего духовными вопросами. Проблемы истории, морали, этики, нравственности приняли у Унамуно философское значение.

Прозаический жанр в Испании имеет богатую традицию, уходя своими корнями в фольклор. Испанские писатели начала XX века представляли роман в той же форме, в какой он сложился в критическом реализме Испании XIX века. Попытки трансформации романа на основе опыта мировой литературы были сделаны лишь Пио Барохой, Рамоном Валье-Инкланом и Мигелем де Унамуно. Этих писателей при всем различии политических и эстетических взглядов объединяла принадлежность к «поколению 1898 года» или «поколению катастрофы» - единому духовному союзу талантливых представителей испанской интеллигенции, идейным вождем которого стал Мигель де Унамуно.

Кризисная национальная ситуация Испании конца XIX - начала XX века сопровождалась духовным кризисом. Литературная панорама соответствовала бедности национальной жизни. Поэзия опускается до вульгарного прозаизма, роман грешит натурализмом. Костумбризм, получивший отражение в различных литературных жанрах, превращается в дешевую литературную коммерцию. Испанские прозаики-реалисты, ставшие во главе литературы этого периода, по-своему отразили впечатление краха и национального оскудения. Все представители «поколения 1898 года» начинают с неприятия и резкого отрицания современной им Испании. Тема Испании, ее прошлого и будущего - одна из основных тем Унамуно. «У меня болит Испания», - писал он. Особое беспокойство вызывала у «поколения 1898 года» культурная изоляция страны. Они понимали, что испанская культура нуждалась во внешнем влиянии, чувствовали, что общение с Европой необходимо. Для них европеизация культуры ни в коей мере не явилась денационализацией.

В 1895 году в статьях «По поводу традиционализма» Унамуно определяет причину упадка страны изоляцией от современности, от новой техники, культуры.

Говоря о двух типах культуры - европейской - рассудочной, «ортодоксальной» и испанской - страстной, мистически-духовной, Унамуно видит задачу не в том, чтобы «европезировать Испанию», а в том, чтобы «испанизировать Европу», т.е. вернуть испанской культуре ее мировое значение.

В литературном плане писателей «поколения 98» объединяло стремление найти новые формы художественной выразительности как в области языка, так и в облаете структуры произведений. В. Г. Степанов писал: «Эти поиски нового в области формы являются производными от желания пересмотреть традиционные концепции искусства, сложившиеся в рамках европейского и испанского натурализма, с одной стороны, и как реакции на формалистическое новаторство модернистов - с другой стороны».

Поиски ответов на насущные вопросы времени заставляют и Унамуно, и Валье-Инклана, и Бароху проявлять интерес к философии. Первостепенное значение для представителей «поколения 1898 года» приобретают вопросы морали, нравственности, эстетики, при решении которых они надеялись на духовное переустройство общества.

Унамуно приходит к сознанию собственной философской концепции, прежде всего обращаясь к проблемам Испании и личности, которые он пытается решить с позиций экзистенциализма. «Творчество Унамуно не является философским в узком смысле этого слова. В его рассуждениях нет системы, которая характеризует философию Декарта или Спинозы, Канта или Гегеля, он не затрагивает фундаментальных проблем материи и сознания. Но несистематический характер высказываний в произведениях Унамуно составляет это достижение в философии».

Наиболее полно философские и эстетические концепции автора воплощены в его «ниволах» - «Туман» (1914), «Авель Санчес» (1917), «Три назидательные новеллы и один пролог» (1920) и др.

Своеобразие духовных поисков Мигеля де Унамуно потребовало специфической художественной формы. Стремясь подчеркнуть необычность своих произведений, писатель называет их не словом novela (роман), а придуманным словом nivola.

«Экзистенциалистская «нивола», по замыслу Унамуно, должна постичь саму суть человеческого существования, отразить его психологическое состояние - любовь, ненависть, грусть как коренные способы бытия индивида. Цель ниволы - привести читателя в контакт с той реальностью, которой является человек, достигнуть самой первоначальной непосредственной данности человеческой жизни, показать экзистенцию человека в его исходной истинности».

«Ниволы» Унамуно - это философско-символические произведения, в которых через постоянные, универсальные темы писатель тщательно анализирует личность во всех тех проявлениях, которые представляются писателю вечными и независимыми от обстоятельств места и времени. Так, постоянно повторяющимися мотивами в творчестве Унамуно является темы Каина («Авель Санчес», «Тетя Тула»), материнства («Две матери»), любви («Настоящий мужчина»), художника-творца («Туман», «Авель Санчес») и т.д. Центральным вопросом «нивол» Унамуно служит проблема бессмертия личности. Здесь писатель все виды творчества, человеческих отношений - материнство, отцовство, любовь, дружбу - трактует как своего рода сублимацию уникальности каждой личности. Это связано с персонализмом Мигеля де Унамуно, испанским вариантом экзистенциализма.

Личностное начало в персонализме особенно подчеркнуто. Личность выступает как центр мироздания, как целостное мировоззрение, исчезновение личности - конец мира.

Манеру произведений Унамуно критики определяют как эгоцентризм, то есть уверенность в значительности и ценности каждого мига внутренней жизни человека. Отвечая одному из критиков, Унамуно согласился с таким определением и указал на истоки эгоцентризма: «Все мы, кто в 1898 году выступили с ниспровержением существующей Испании и разоблачили ее убожество, все мы, кто больше, кто меньше, были эгоцентриками. Но наш эгоцентризм был следствием морального открытия, сделанного в момент, когда рушились исторически идеалы Испании: мы открыли индивидуальность личности, личность, до тех пор угнетенную, приниженную, забытую в Испании».

Таким образом, разочаровавшись в революционных событиях 1895-1898 г.г., Унамуно ищет новые пути преобразования современной Испании на уровне личности.

Как экспериментатор и новатор в области жанра, Унамуно в то же время был противником всякого формализма. Свое новаторство в жанрологии он не считал формальным, а определил его как средство более точного и полного раскрытия личности.

В «Прологе» к «Трем назидательным новеллам» писатель излагает свои взгляды на искусство и высмеивает метод «так называемого реализма»: «Типы, изображаемые реалистами, - это всегда облаченные в платье марионетки, приводимые в движение веревочками и заключающие в себе фонограф, который воспроизводит слова и фразы, подслушанные и записанные хозяином театра».

Однако не всякая личность, по мнению Унамуно, достойна изображения. Единственным достойным объектом для художника писатель считает человека, обладающего трагической и страстной устремленностью к предмету своей веры, способного реализовать свою волю, направленную на достижение идеала. Таким образом, Унамуно создает героя-агониста, личность, которая в своем самоутверждении переживает особое духовное состояние - непрерывный конфликт между разумом и чувствами, жизнью и смертью, реальностью и сном, т.е. своеобразную агонию.

Эта «агонизирующая» личность противопоставляется безликому обывательскому миру - «жалким людишкам, безумным трагедиям, бледным именам людей».

Обыватель для Унамуно - одна из наиболее одиозных фигур современности. Таков Авель Санчес («Авель Санчес») - типичный представитель своего общества, своей Среды, такой же серой, как и он сам, и поэтому становящийся ее кумиром; таковы Дон Хуан («Две матери») и Тристан («Маркиз де Лумбрия») - пассивные герои, склоняющие голову под тяжестью событий.

Против этого убогого состояния протестует писатель. В этом смысле его «агония» отличается от «тошноты» или «тоски» - состояний, описанных впоследствии экзистенциалистами. Однако герои-агонисты в силу своей активности, деятельности и стремлений, направленных к тому, чтобы поддерживать в себе и пробуждать в других творческую силу, страдают. Причина их страданий во враждебности бытия: жизнь во всех проявлениях туманна. Аугустино Перес в «Тумане» говорит: «...Наша жизнь - туман, в ней нет ни порядка, ни логики, ни связи... Она подобна логике смены фигур, возникающих из дыма своей сигареты».

Унамуно внутренним ритмом мировой жизни объявляет случай, который к тому же получает у писателя статус эстетической категории («случай - это душа поэзии»).

Лабиринт жизни, ее калейдоскопичность не подвластны разуму, и наука здесь бессильна. «Туманную паутину жизни» может прервать интуиция, деятельность личности, органически-душевные процессы: «Прорыв жизненного тумана осуществляется силой экстаза, экстатическим актом». Поэтому определяющей чертой героя-агониста становится страстная одержимость, Так, для героини новеллы «Две матери» Ракели - это жажда материнства, для Хоакина Монегро («Авель Санчес») - всепоглощающая зависть, Аугусто Переса («Туман») - «догадка любви», Гертруды («Тетя Тула») - сестринская любовь и материнская забота, ставшая мистическим культом. Во всем этом Унамуно видит проявление «настоящего творческого начала и настоящей реальной личности».

Стремясь отстоять свое «я», «агонизирующий» герой борется с небытием, смертью, так как основным противоречием жизни Унамуно считает ограниченность человеческого существования, в то время как душа человека стремится к бессмертию.

Бунт героев против покорности окружающего их мира, против его бездуховности и морального отупения по своей сути экзистенциален и приводит к саморазрушению личности. Стремясь к самоутверждению, герой в то же время «разрушает» в себе те качества, которые выделяли его в обществе: «В том особый трагизм Унамуновского героя, подлинная трагедия его личности, которая может победить только обоюдоострым оружием». Так, героини «Назидательных новелл» - Каролина («Маркиз де Лумбия») и Ракель («Две матери») - попирают законы человеческой морали, становясь победительницами, они оказываются побежденными, так как не выходят из порочного круга.

С особой наглядностью противоречие «победитель - побежденный» отражено в новелле «Настоящий мужчина». Герой ее Алехандро Гомес - «сильный человек», «настоящий мужчина», пренебрегающий всеми нравственными нормами и правилами в достижении своих целей. В конце концов любовь его жены пробуждает в нем человека. Когда она умирает, Гомес покончил с собой.

Как отмечает Д. В. Затонский, такой герой характерен для романа XX века: «Писатель не может (да и не хочет) стоять над ним. Их жизнь, их мысли, их трагедии - неразделенные. Такой персонаж, даже если он в чем-то ущербен, и писатель эту ущербность осознает, - вырастает до размеров положительного героя. И писатель стремится привести «вселенную» романа в соответствие с ним».

Особое место в творчестве Унамуно занимает личность художника. Тема художника решается в трагическом ключе, так как, по мнению Унамуно, именно трагические переживания делают человека художником. У Унамуно темы бессмертия и творчества тесно связаны между собой, поскольку подлинно бессмертны и реальны личности, сотворенные художником, а не их прототипы. Тезис Унамуно о том, что «Дон Кихот - реальнее Сервантеса» (жизнь Дон Кихота и Санчо), активно защищается и в «Тумане»: «Мир, где живут ... Аугусто Перес, Эухенья Доминго, Росарито... весь этот мир для меня гораздо реальнее, чем мир Примо де Риверы Гальдоса, Переды Менендеса-и-Пелайо и всех других, кого я знал и знаю сейчас».

Поскольку выдуманный герой - это идея, то он бессмертен, ибо идея бессмертна. Унамуно считает ужасным человека, слишком уверенного в своей материальной реальности, считает его неспособным ощутить освободительную силу искусства: «Мне кажется, человек никогда не сомневавшийся в своем материальном существовании и в том, что он нечто большее, чем тень, вымысел, сон или сон некоей тени, как сказал Пиндар, такой человек не достиг освобождения».

Унамуно резко критикует прагматическое утилитарное отношение к искусству и к материальному миру. В свойственной ему парадоксальной манере он выражает этот антиутилитаризм в таких формулах: «Сложенный зонтик столь же изящен, сколь безобразен раскрытый!»; «Как прекрасен апельсин, пока его не съели!»; «Употребление портит, уничтожает любую красоту».

Философские взгляды Мигеля де Унамуно неразрывно связаны с его эстетическими поисками. Писатель считает, что всякое формотворчество должно быть не самоцелью, а средством выражения оригинальной индивидуальности. Если личность не может быть выражена иначе, как в новой форме, то такая форма оправдана.

Унамуно призывает «не тратить времени на изучение окружающих тебя людей, но общаться с ними и ждать того дня, когда в одном восклицании, в одном поступке, в одной фразе они раскроют тайники своей души».

Унамуно считает, что реализм должен состоять не в точном изображении обстановки, среды, быта, а в раскрытии интимной реальности личности: «...Я пытался проникнуть в такие уголки человеческого сердца и в такие тайники души, куда не любят заглядывать большинство смертных».

Каким же образом достигает этого Унамуно? Что же придает произведениям Унамуно наивысшую напряженность, сильное драматическое звучание?

Особой чертой «нивол» Унамуно является их повышенная диалогичность. Для него художественное произведение - это результат творческого процесса, который начинается с поиска нужного слова и построения предложения. Он отвергает пышные фразы, поговорки или просто стертые выражения - все, что было в ходу у писателей прошлого столетия. Произведения Унамуно - это «тонкий психологический этюд», в котором автор для всестороннего раскрытия личности умело использует диалог. Диалог раскрывает личность говорящего. Реплика говорящего ориентирована на другое лицо и содержит разнообразные эмоциональные и структурнограмматические средства. Кроме того, диалог рассчитан на присутствие третьего лица - читателя и часто выступает в форме развернутого риторического вопроса-обращения.

Унамуно считает, что необязательно в новелле давать «психологические куски», но обязателен диалог. Важно, чтобы герои разговаривали. Употребление прямой речи Мигель де Унамуно объясняет тем, что человек получает удовольствие от разговора, от живой беседы: «И главное то, что автор не говорит от себя, не надоедает нам своей личностью, своим сатанинским «я». Хотя, естественно, все, что говорят мои персонажи, говорю на самом деле «я».

Писатель вводит своих героев в литературную жизнь, не комментируя их поступки, не делая каких-либо выводов. Персонажи сами живут, страдают, надеются на изменение жизни, отчаиваются и, реализуя себя, превращаются в идеальные образы. В ниволах Унамуно нет ничего, что отвлекало бы внимание от главного героя, на уровне которого и раскрывается многозначительность психологического конфликта.

Каждая душа для Унамуно - нерасторжимое целое, осуществляющее себя в процессе жизни и в соответствии со своей идеей. Это одна из отличительных черт романа XX века, где «к человеческому центру повествования тянутся извилистые, прерывистые нити рефлексии. Иногда таким путем читателю представляется чуть ли не вся жизнь героя, однако не в эмпирическом ее проявлении, а в согласии с той внутренней необходимостью, что определяется отношением жизни к стержню конфликта».

Исследованию противоречивой души, внутренних конфликтов на разных уровнях Унамуно придает особое значение. В эссе «Пиранделло и я» Унамуно пишет: «Мы видим и показываем личность - историческую или вымышленную - как живой поток противоречий, как серию «я», как духовную реку. Это противоположно тому, что в традиционной драматургии понимается под характером».

Унамуно исследует феномен мультипликации «я», т.е. возможность несовпадения личности, какова она есть, с той, какой она представляется другим. Например, в романе «Авель Санчес», наряду с интерпретацией библейской легенды и «историей одной человеческой страсти», автор вводит в художественную ткань произведения такой элемент, как исповедь героя. Этим человеческим документом является дневник Хоакина Монегро. Таким образом, мы можем оценивать поступки героя со стороны и одновременно видеть их причины и мотивы, анализ и оценку самим протагонистом. Писатель как бы устанавливает аппарат психологического анализа изнутри, чтобы показать душевные явления такими, какими они предстали Хоакину в процессе самонаблюдения.

Психологический анализ Унамуно, начиная с несовпадений, непредвиденного поведения героя, направлен на поиски логики и выявление алогизма поведения. Все это связано с многозначительностью психологического конфликта в произведениях Унамуно. Эти конфликты так же мотивированы социальными причинами, как и у его предшественников (Х. Валеры, Б. Ибаньеса), но носят более универсальный характер. Они представляют собой разлад между человеческой личностью и обществом, чувством и поступком, чувством и разумом, разлад между активным мировосприятием агонизирующего героя и покорностью человека без желаний. Поиск решения самых насущных проблем испанской действительности в творчестве Унамуно приводит писателя к открытиям универсального значения.

«Ниволы» Унамуно - тонкие психологические этюды, в которых через трагические психологические конфликты писатель раскрывает не только глубинный поток социальной жизни, в конечном счете определяющий эти конфликты, но и такой глубинный процесс души человека, который обусловлен категориями общечеловеческой значимости. Не порывая преемственной связи с критическим реализмом, Унамуно экспериментирует в области формы. «Ниволы» характеризует повествовательная сдержанность, предельная обнаженность и схематизация чувств и страстей героев. Но из скупых штрихов, даже некоторой «скелетности», обнаженности художественной структуры «нивол» складывается впечатляющая картина непреодолимого и трагически завершающегося конфликта личности с обществом.

Л-ра: Науковий вісник Ізмаїльського педагогічного інституту. – Ізмаїл, 1998. – Вип. 3. – С. 47-55.

Биография

Произведения

Критика