​Никто не ожидает японскую инквизицию: «Молчание» Сюсаку Эндо

zlobuster

По этой книге Мартин Скорсезе мечтал снять фильм много лет. Стоит ли этот небольшой роман внимания классика кино?

Когда книга побуждает меня залезть в интернет, чтобы покопаться в истории, значит потраченное на чтение время было полезным. Вот такой простой у меня фактор оценки некоторых романов.

Что было в Японии с христианством? Когда первые миссионеры начали прибывать в страну, чтобы научить «язычников» уму разуму, японцы приняли их хорошо – как и подобает буддистам. Однако весьма скоро христианство было признано абсолютно ненужной религией, а на обращенных крестьян (по большей части это были люди бедные) начались гонения. Церемония фуми-э позволяла сохранить жизнь – достаточно было попрать изображение распятия и отречься. Вот таким нехитрым образом японцы искореняли чуждую им веру. Кто не подчинялся – того пытали. Иногда со смертельным исходом.

Еще один момент, который будет нелишним узнать: автор романа, Сюсаку Эндо, был крещен в возрасте 11 лет. Японский католик – явление достаточно редкое, поскольку даже сейчас, в начале 21-го столетия, в Японии насчитывается всего 2,5 млн верующих, официально зарегистрированных в 9 000 христианских общинах. Учитывая, что всего в Японии проживает почти 127 млн человек, можно сказать, что здесь с христианством немного не срослось.

Действие романа Эндо приходится как раз на начало XVII века, когда христианство в Японии было официально запрещено. Один из прибывших португальских миссионеров отец Феррейра куда-то подевался, но непонятно, отрекся ли он от веры (немыслимо!), жив ли он (возможно), или погиб в пытках (вполне реально). Трое священников отправляются в опасное путешествие, но берегов Японии достигают только двое.

Повествование ведется от лица Себастьяна Родригеса, чьи письма своему наставнику мы и читаем в начале романа. В Макао миссионеры находят проводника, японца Китиджиро, обращенного в христианство. Он соглашается провести их к Нагасаки, где последний раз видели Ферейру. Но Родригес подозревает, что эта хитрая бестия их предаст – и, как это часто бывает, предчувствия его не обманули.

Наверняка люди, хорошо знакомые с Библией, увидят немало отсылок к ней в романе, мне же было интересно следить за тем, как меняется внутренний монолог Родригеса. Он проходит путь от трепетного юноши, увлеченного религией, к человеку, полностью разочаровавшемуся в Боге. Более того, Родригес постоянно вопрошает себя, почему же Иисус умел видеть хорошее в самом ужасном, а ему откровенно неприятны эти ужасные оборванные и нищие крестьяне, которым так и не довелось познать слово божие.

Много раз Себастьян Родригес взывает к Всевышнему, но тот молчит. Он нем и глух к мольбам миссионера, наблюдающего, как один за другим гибнут люди, пытающиеся помочь ему. Как подбирают к нему ключи японские инквизиторы, рассказывающие об особенностях страны. Как искусны их речи, как просты их обещания. Но Он молчит и никак не желает подать знак Родригесу и приободрить его.

В конечном счете уже не так и важно, останется герой верующим или же отречется. Он постепенно сходит с ума, потому что увиденное и услышанное никак не укладывается в его голове. Наверное, прозвучит это странно, но процесс этот невероятно увлекательный.

Роман увидел свет в 1966 году и уже в 1971 году был экранизирован. Признаюсь, ту версию тоже не видела, но если честно, после прочтения и не очень-то хочется. В голове прокрутился мой собственный фильм, где не было места ни японской версии, ни версии Скорсезе.

Здесь бы стоило поразмышлять, почему нас тянет изучить первоисточник, адаптированный в ту или иную форму кино. Мне всегда интересно, что увидел автор сценария, продюсер или режиссер (в зависимости от того, кто является движущей силой проекта) в книге. Почему Скорсезе мечтал поставить этот непростой роман, основанный по большей части на внутреннем монологе героя, а в финале и вовсе переходящему к другому рассказчику? Наверняка он в своих интервью не раз говорил об этом, но в случае с «Молчанием» мне почему-то не хочется знать ответ. Будем считать, это особенности восприятия.

В конце концов, у каждого свои отношения с Богом. У меня их и вовсе нет, но это не значит, что я не интересуюсь тем, как общество пытается протащить религию в XXI век. Мало ли ошибок делает общество. Но за процессом следить всегда увлекательно.