Дмитрий Авалиани: средневековое доверие к знаку
Публикация в "Русском журнале" от 07.10.1998
Вадим Гущин
Московский поэт Дмитрий Авалиани, ставший прижизненным классиком в формалистических жанрах, часть из которых он сам внедрил в культурный обиход современной русской жизни. Палиндромы, анаграммы, акростихи, листовертни и т.п. - шедевры неимоверного творческого архива Авалиани иногда появляются в печати и широко представлены в русском Интернете.
Есть книги, демонтированные благодарными читателями на эпиграфы, цитаты и идиомы. Повсюду гниют унылые шпангоуты литературных шедевров на дне школьной программы. Текст - это звучит гордо. Язык твой - враг твой. И вместе они не пойдут. И тогда текст, упавший с воза современности, как завещал ему великий Фердинанд де Соссюр, послушно перетекает в язык. Прилетели птицы небесныя и позобоша е.
Иногда книги бывают равнодушны к читательскому интересу, и текст просто меняет свой смысл с годами, по мере изменения языка. И не пройдет ста лет, как влагалищем назовут уже не раку для святых мощей, а вагину, и предстатель у высших инстанций за грехи сограждан будет ассоциироваться с какой-то железой.
Третья судьба постигла книгу, собранную из ткани не нашедших своих предикатов заглавий, потенциальных идиом, эпитафий несозданным творениям и знаков. И вот уже хаос языка обуздан кристаллической решеткой текста, осужден на срок до одной синтагмы в парадигме общего режима с правом переписки.
Я сижу на коммунальной кухне у Дмитрия Евгеньевича Авалиани, и мы бубним над чаем лингвистические термины и строчки из книг третьего типа: Хлебников, таблицы Брадиса, Пополь-Вух...
На полу живописно разбросаны причудливые гербы, заклинания и запрещенные при социализме фарфоровые изделия.
Д. А.: Шахматы литературы исчерпаны, чтобы играть, применяют недробимые фигуры: нельзя поменять царство на полконя или полторы ладьи, а вот футбол - живее, так как форвард может играть в качестве полузащитника, функции меняются. Я говорю: вы пользуетесь словами, как фишками, а это футболисты!
В. Г.: Свобода слову!
Д. А.: Язык жив. Жизнь есть общение. Человек - мера всех вещей (Протагор). Платон же велит: "будьте куклами". Маргиналы анатомируют фишку. В искусстве и в жизни сейчас играют тему манипулирования - конвенционально забыв, что перед тобой живая фигура.
В. Г.: Демократия?
Д. А.: Демократичность современной литературы ориентирована на "подлое" сознание, но в истине есть живое и мертвое, знак - мертвая вода, но без него члены не срастаются, мы остаемся в анархии. Демократия и цинизм ближе, чем демократия и романтизм. И в обществе стало меньше знаков.
В. Г.: ...стенд, отвечающий на призыв плаката, по М. Эпштейну. А у Вас - герб и глагол?
Д. А.: Современная лингвистика ... номиналистична. И восприятие номиналистично. Утрачено средневековое доверие к знаку.
В. Г.: Значит, порой герб становится неустойчивым, трансформируясь из символа в знак, и наоборот...
Д. А.: Глагольный, а не гербовый текст сейчас нужен. Я люблю хаос, а не сумбур. И заблуждение, что я могу сделать все, что захочу. Провиденциальность есть во всех жанрах.
В. Г.: Как удается формализовать свою мысль до немыслимого предела, не уходя от речи к языку?
Д. А.: Я веду Речь на грани идиомы. От уличной брани до молитвы. Создавать идиомы интереснее, чем ими пользоваться. Идиомы мертвеют, а жизнь - на грани тайны.
6 августа Дмитрию Авалиани исполнилось 60 лет, но круглая дата не воспринимается как подведение итога. Как и Хлебников, Авалиани "честнейший рыцарь поэзии", он во всеоружии на пути к новым завоеваниям.
