Гороскоп Дж.Б. Пристли
И. Кулаковская
Джон Бойнтон Пристли считает себя прежде всего мастером динамичного сюжета, прежде всего рассказчиком. С этим трудно не согласиться. Мы помним мастерски «закрученные» пьесы Пристли. Мы читали его увлекательные романы, где действие и вправду динамично и держит читателя в постоянном напряжении.
В одном из своих недавних интервью корреспонденту английского журнала «Букс энд букмен» Пристли заметил, что всегда рассматривал увлекательный сюжет как средство раскрытия определенной идеи, прежде всего идеи социальной. Что ж, и это верно. Достаточно вспомнить книги Пристли, написанные в годы войны, антифашистские по духу, рассказывающие о том, как боролся английский народ за победу над гитлеризмом.
Итак, гуманная идея, мастерски раскрытая в сюжете, — видимо, это и есть идеал, к которому, как считает Пристли, он по меньшей мере приблизился в своем новом романе «Сатурн над водами». О том, насколько это верно, мы и хотим поговорить.
«Сатурн над водами» по своему жанру — детективный роман. Впрочем, будем справедливы: определение «детективный» настолько скомпрометировано кроваво-криминальными «творениями» американца Микки Спиллейна и ему подобных, что мы ощущаем известную неловкость, употребляя его в связи с книгой серьезного писателя. Примем лучше определение самого Пристли — это приключенческий «плутовской» роман; действие его происходит в наши дни.
Английский художник Тим Бедфорд обещает своей смертельно больной родственнице отыскать ее мужа, ученого-физика Джо Фарна, который в свое время согласился работать в научно-исследовательском институте где-то в Латинской Америке и вскоре пропал без вести. До своего исчезновения Фарн успел прислать жене странное письмо с перечнем каких-то фамилий, географических пунктов и с изображением цифры восемь, нависающей над волнистой линией. Этот документ в сочетании с множеством в разной степени убедительных совпадений приводит Бедфорда в США, Перу, а затем в Австралию. По ходу действия он находит пропавшего родственника, встречается с прелестной девушкой и женится на ней, разоблачает международную организацию заговорщиков, задумавших уничтожить человечество с помощью ядерного оружия, и раскрывает смысл таинственной восьмерки над волнистыми водами.
Рассказывая о приключениях Тима Бедфорда, Пристли с присущей ему наблюдательностью и едким сарказмом рисует образы бывших нацистов, изобличает и высмеивает пороки американизированной псевдокультуры: модернистское искусство, рекламу, голливудские супербоевики. Его меткие и запоминающиеся характеристики, остроумная и ироничная манера письма вызывают в памяти публицистические выступления писателя в английской периодической печати, снискавшие ему славу желчного и нелицеприятного критика.
Действие в книге строится на том, что герой раскрывает человеконенавистнический заговор реакционных сил, готовящих новую ядерную войну ради завоевания мирового господства. Трудно найти тему более животрепещущую, да еще если за нее берется такой автор, как Пристли, принимающий в послевоенные годы участие в движении за ядерное разоружение. Но чем дальше читаешь, тем больше убеждаешься, что эта тема только трамплин для какой-то иной идеи. Пристли сознательно подменяет реально существующий в жизни конфликт между силами войны и стремлением огромного большинства человечества отстоять мир абстрактным столкновением извечно существующих начал — добра и зла. Доброе начало связано с эмоциями, с иррациональным мышлением, присущим людям искусства, и воплощено в образе англичанина, художника Бедфорда. Злое ассоциируется с бездушным, машинизированным рационалистическим образом мыслей и персонифицировано в заговорщиках, и прежде всего в бывших нацистах. Хотя фон Эмчерику и другим отрицательным персонажам приданы реальные черты гитлеровских заправил, они все же остаются не более чем удачно сработанными типажами, ибо мыслят и действуют, не исходя из закономерностей жизни и даже не по законам развития художественных образов в произведении, а по прихоти автора. Их поступки никак не связаны с реальными событиями и конфликтами эпохи, в которую они живут.
Все они — условные фигуры, иллюстрирующие авторскую идею. В качестве такой же абстракции предстает и «советский дипломат» Мельников. Он никак не действует, а лишь несколько раз мельком упоминается. Тем не менее Пристли ввел его в книгу.
Итак, центральный конфликт у Пристли — столкновение доброго и злого начал. Но автор не в состоянии решить этот конфликт на материале самого произведения, так как построил его, исходя из надуманных абстрактных схем. И вот в поисках выхода Пристли, писатель-реалист, стоящий обеими ногами на земле, вынужден обратиться к мистике. В качестве греческого «бога из машины» он вводит в роман Старого Астролога. «В миру» это пьянчуга-ирландец, который предсказывает судьбу в ярмарочном балагане в одном из городков Австралии. А в момент экстаза — это титан, раскрывающий перед героями картины будущего. Он разит заговорщиков невидимыми лучами своего интеллекта, и тем (на время) предотвращает угрозу атомной войны и решает исход схватки между силами добра и зла. Старик несет еще и «дополнительную нагрузку» — его устами Пристли раскрывает смысл сложной символики романа. Мы узнаем, что восьмерка — это знак Сатурна, а Сатурн над водами — символ господства «элиты», создателей совершенной в техническом отношении, но бездушной цивилизации над обращенным в рабство человечеством. Спасенье, по словам Астролога, следует искать под знаком благожелательного Урана, покровителя гуманных и эмоциональных людей искусства.
Такова идея, ради которой написан роман.
[…]
Л-ра: Иностранная литература. – 1962. – № 3. – С. 256-257.
Произведения
Критика
